Когда на «Первом канале» начался беспрецедентно активный пиар документального фильма «Плесень», телеаудитория застыла в ожидании этой премьеры. Еще бы, ведь этот фильм снимали те же люди, что и знаменитую среди зрителей и печально известную среди ученых по количеству ляпов и глупостей «Великую тайну воды», которая демонстрировалась на канале «Россия» и стала трижды лауреатом ТЭФИ. Но время шло, а фильм все не показывали – канал нагнетал напряжение. День ото дня шла его реклама, из недели в неделю зрители «Первого» слышали, как Сергей Безруков замогильным голосом призывал смотреть «Плесень». И вот, когда напряжение стало уже невыносимым, 1 февраля в воскресном прайм-тайме, в самое лучшее эфирное время «Плесень», наконец, пришла к своей аудитории. Рейтинги фильма оказались очень высокими, более трети всех, кто в это время смотрел телевизор, остановили свое внимание именно на «Плесени». Не могла не радовать «Первый канал» и структура аудитории фильма - она была просто идеальной: поровну были представлены молодые люди, аудитория средних лет и пожилая. Это означает, что фильм был интересен действительно всем от мала до велика, что случается нечасто.
В тот же день впечатлениями о фильме делились сотни интернет-пользователей, его обсуждали по телефону, а в последующие дни о нем говорили буквально везде: на работе и учебе, дома и в гостях, в транспорте и на улицах.
Люди, разбирающиеся в биологии, нашли в «Плесени» немало ошибок и передержек, но согласились, что по их числу этот фильм значительно уступил своему легендарному предшественнику – «Великим тайнам воды». Новому фильму посвящена очень интересная и содержательная статья обозревателя «Полит.ру» Алексея Куприянова «Чем опасна «Плесень»?», в которой профессионально разбираются допущенные в фильме ошибки. Эта публикация вызвала немалый интерес, ссылки на нее помещены в ряде интернет-блогов. При этом автор, как бы извиняясь, заявляет: «Должно быть, я старомоден, но мне кажется, что научно-популярное кино должно дружить с наукой». Конечно, в этом извиняющемся тоне слышна ирония, ведь мысль вроде бы такая же тривиальная, как «лошади кушают овес, а Волга впадает в Каспийское море». Но присутствует и смутное ощущение, что все не так просто, и дело не только в неграмотности авторов фильма. Вероятно, мы имеем дело не просто с научно-популярным фильмом: во время рекламной кампании заявлялось, что в эфире «Первого» будет фильм-сенсация1. Не надо думать, что имелось в виду: мы покажем фильм, и он станет сенсацией. Подразумевалось, что есть такой телевизионный жанр - «фильмы-сенсации», к которому заведомо принадлежит «Плесень». И это действительно так: фильм-сенсация отличается от познавательного, научно-популярного кино по целому ряду параметров: он имеет другие цели, задачи, требования к научной точности и достоверности. Любители научно-популярного кино могут смотреть по ночам «Цивилизацию» Льва Николаева, там научных ошибок ожидать трудно, но и активно пиарить скромные программы этого цикла никто не будет, несмотря на многочисленные звания и регалии автора, как и бесчисленные полученные им ТЭФИ.
Полагаю, допущенные в фильме проколы случайными ошибками не являются, и дело не в слабой научной подготовке его создателей, у которых было много высокопрофессиональных консультантов. Биолог Алексей Куприянов пишет: «До сих пор, даже разбуженный ночью, я могу нарисовать жизненный цикл мукора (известен всем со школы как белая плесень) или пеницилла (такая же 'школьная' зеленая плесень, обитатель рокфора и прочих подобных сыров и производитель пенициллина) и объяснить, чем один (как представитель зигомицетов) отличается от другого». Но ведь и генеральный директор «Первого» Константин Эрнст – тоже биолог и, скорее всего, разбуженный ночью, тоже все это вспомнит.
Алексей Куприянов учился на биолого-почвенном факультете Санкт-Петербургского государственного университета, Константин Эрнст – на биологическом факультете того же университета, только тогда еще Ленинградского. Оба закончили еще и аспирантуру, причем Эрнст защитился по биохимии. Более того, Лев Эрнст - отец руководителя «Первого канала» - знаменитый биолог, академик. Так что научные «странности» фильма Константин Львович, несомненно, не заметить не мог, на то он и профессионал. Но фильм вышел на экране «Первого» в том виде, который вызвал много возражений у коллеги Эрнста с «Полит.ру», и это не случайно.
Справедливости ради добавим, что меньшее число ошибок в этом фильме, вероятно, обусловлено именно этим обстоятельством – профессионалу психологически трудно было бы выдержать уж слишком дикие вещи. Вот «Великая тайна воды», которой целиком посвящен третий номер бюллетеня «В защиту науки», печатного органа Комиссии по борьбе с лженаукой, демонстрировалась на канале «Россия», а ее генеральный директор Олег Добродеев – кандидат исторических наук, и его естественнонаучные проколы вряд ли так сильно травмируют. Константин Эрнст знал обо всех научных подвигах «Великой тайны воды», но добился, чтобы следующий фильм той же авторской команды пришел на «Первый», а не к его главному конкуренту. И это значит, что он был каналу очень сильно нужен. Зачем?
Любой коммерческий телеканал в России (а у нас все каналы кроме «Культуры» таковыми и являются) нуждается в уникальных проектах, которые вызывали бы зрительскую встряску, резкий, пусть и однократный скачок внимания аудитории. Если такое происходит, то канал на какое-то время становится героем дня: о нем говорят, спорят, его проект обсуждают, он попадает в социальные сети. Иными словами, канал переживает «Минуту славы». Чем сильнее потрясены зрители, чем больший культурный шок они испытали, тем дольше длится ажиотажный интерес к телевизионному продукту и, отраженным светом, к самому телеканалу. При этом по законам рекламы негативные упоминания, критика, тем более едкая и острая, только повышают, взнуздывают интерес массового зрителя к проекту и телеканалу, препятствуют процессу естественного затухания этого интереса. Эту особенность рекламщики поняли давно. Один из родоначальников рекламных кампаний Ф.Т.Барнум, когда некая женщина решила возбудить против него судебное дело и рассказать всем, какой это ужасный человек, чтобы испортить ему репутацию, ответил так: «Отлично. Главное при этом – правильно напишите мое имя!»2
Из этого следует два вывода: 1) не важно, что говорят о сенсационном телепродукте, лишь бы говорили, а лучше кричали, и 2) надо придумать правильное имя, чтобы запомнили. В данном случае, чтобы заговорили, проводилась длительная и массированная рекламная кампания, а имя оказалось на редкость удачным: одно короткое слово «Плесень». Вообще говоря, с плесенью у людей связано много коннотаций: это что-то неприятное, даже опасное, но плесень – это и сыр, и пенициллин, а кто-то помнит, что так называли «нетрудовых элементов» в старом фельетоне. Это то, с чем человек сталкивается постоянно и о чем почти ничего не знает, хотя испытывает некоторые опасения.
Очень важный момент – «сталкивается постоянно». Если постараться, то к знакомому, но поданному необычно, возбудить массовый интерес даже легче, чем к чему-то совсем диковинному, незнакомому массовому сознанию. В этом смысле вода заметно превосходит плесень, потому что ничего более знакомого и известного, кажется, придумать невозможно. А потом, собственно, и начинается профессиональная работа. Нет, я имею в виду не изучение научных свойств выбранного объекта, а выворачивание наизнанку привычных представлений и мифотворчество. Сразу скажу: чтобы этого добиться, требуются настоящие профессионалы и огромные затраты, а потому телепродукт, задуманный как сенсационный, всегда единичный, не массовый.
Повторю, профессионализм требуется не научный, а телевизионный. Нужны операторы, так умеющие провести съемку, чтобы плесень (или та же вода) выглядела необычайно эффектно. В зависимости от замысла, она может позиционироваться как смертельно опасная или как вызывающая восторг, или даже то и другое одновременно, но в любом случае она обязательно должна быть эстетизированной и завораживающей. Создание впечатляющей картинки – чрезвычайно важная задача, для решения которой требуются специалисты высочайшего класса. Как известно, телевидение – это искусство, прежде всего, визуальное и нет ничего более убедительного (или, скорее, квазиубедительного), чем видеоизображение: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Второе обязательное условие касается уже «услышать». Здесь важно все: и закадровый голос (не случайно «Плесень» озвучивал суперпопулярный и хорошо узнаваемый актер Сергей Безруков), и сам сценарный текст, содержание которого мы проанализируем чуть ниже.
Третий атрибут фильма-сенсации – его высокая экспрессивность: он должен апеллировать в большей степени не к разуму человека, а к его чувствам и эмоциям. И чем более мощный эмоциональный накал будет создан, тем выше вероятность, что человек будет подчинен фильму, захвачен как на сознательном, так и подсознательном уровне. Это тоже требует огромной работы, больших затрат и высокого профессионализма. Фильмы-сенсации в какой-то степени зомбируют зрителя, заставляют его забыть о здравом смысле, делают его беззащитным перед любыми идеями, даже открыто противоречащими законам природы, изученным в средней школе и вроде бы хорошо усвоенным3. Такое воздействие вполне достижимо, во-первых, поскольку массовое сознание во многом представляет собой неструктурированную смесь научных представлений о мире, мифов и предрассудков, каких-то неотрефлексированных религиозных и псевдорелигиозных представлений, веры в чудо, радостной готовности принять идею непознаваемости мира. Именно это состояние массового сознания делает его доверчивым, внушаемым и доступным для манипуляций. А во-вторых, потому что когда человек оказывается под воздействием экспрессии высокого накала, он часто не способен ей противодействовать. То же самое, кстати, относится к воздействию рекламы и молитвы.
Фильмы-сенсации создаются долго4, ими занимаются очень серьезно, и потому случайных ошибок здесь быть просто не может. Те идеи, которые кажутся ученым ошибками непрофессионалов, на самом деле обычно являются достижениями профессионалов. Просто в двух этих случаях понятие профессионализма понимается по-разному. Эти самые «как бы ошибки» на самом деле отражают вполне сознательные решения, какими бы циничными они подчас ни казались. Под цинизмом в данном случае я понимаю манипуляции, сознательное введение аудитории в заблуждение и сознательную ориентацию на рейтинговый успех за счет передержек и создания искаженной картины мира. На примере фильмов-сенсаций, в каком-то смысле вершине телевизионного мастерства (я специально не называю это искусством), это видно особенно четко.
Для того чтобы фильм глубоко захватывал зрителей, он должен предлагать ему как можно более полную, универсальную картину мира, и самому быть как можно более разнообразным, универсальным. Цель фильма-сенсации – превратить свой объект в метафору, как можно более богатую и разнообразную. В пределе объект, представленный в фильме-сенсации, должен заключать в себе весь мир. А поскольку обычная вода или реальная плесень, при всем богатстве своих коннотаций, все-таки не годятся на роль всемирного мерила вещей, приходится искусственно наделять их несуществующими свойствами, нагружать дополнительными связями, соединять несоединимое и пр. Именно отсюда неизбежно появляются искажения, передержки и пр., которые критики потом назовут научными ошибками. Для ученых это ошибки, а для телевизионщиков –достижения, поскольку это крючки, на которые ловится массовый зритель. Установление несуществующих связей между объектами, нагрузка объекта отсутствующими в нем, но эффектными свойствами - это вполне осознанный прием, который применяется для достижения главной цели: расширения пределов существования объекта, его метафорической универсализации, перевода из предметной в экзистенциальную плоскость. Вообще говоря, тем же самым занимается и высокое искусство, высокая литература, но в нашем случае можно говорить о профанизации, пародировании процесса в тыняновском понимании, поскольку все эти действия совершаются над объектом (темой фильма) специально, связи устанавливаются искусственно и обычно нерелевантными способами.
На самом простом, внешнем уровне стремление к универсализации проявляется в разнообразии телевизионных форм. «Плесень» - это как бы научно-популярный фильм, но с элементами игрового кино, с мультипликацией и пр. Естественно, это требует очень серьезных финансовых вложений, но за счет такого разнообразия достигается зрелищность. В частности, появляется привычное современному телезрителю дробление эфира на мелкие, клиповые кусочки. Но разнообразие телевизионных эффектов имеет и символическую ценность: доказывает зрителям, что перед ними не просто документальное кино, что оно эксклюзивное, штучное, дорогое.
Усиление эффекта универсализации достигается и тем, что фильм позиционируется как многоуровневое зрелище. Если почитать и посмотреть рекламу фильма и фрагменты пресс-конференции, заблаговременно помещенные на сайте «Первого канала»5, мы увидим это очень четко. С одной стороны, заместитель Генерального директора по общественно-политическому вещанию ОАО "Первый канал" Олег Вольнов, посмеиваясь, говорит о том, для чего был создан фильм: «Это была моя личная просьба, потому что я очень люблю соленые огурцы. Я лично просил авторов ответить мне на вопрос: если на них появилась плесень, можно ли помыть огурец и его съесть? Авторы ответили: "Нельзя". При этом я лично настаивал, чтобы акцент в фильме был сделан на бытовую применимость знаний».
Обратим внимание на трижды повторенное слово «личный», которое должно показать желание конкретного человека получить ответ на вполне утилитарный вопрос, волнующий многих людей: Можно ли есть огурцы из покрывшегося плесенью рассола? На такие вопросы в советское время давали ответ плакаты Санпросвета: «Мойте руки перед едой!» и иже с ними6. Затевать ради такой простой и утилитарной цели столь дорогостоящий проект было бы довольно странно. Тем более, что шутливые высказывания Олега Вольнова в рекламном клипе предваряют совершенно иные слова: "Она появилась на Земле 200 миллионов лет назад. Она убивает и спасает от смерти. Ее называют "хлебом дьявола" и "плевком Бога". Она сказочно красива, но вызывает отвращение". Не названная, пока еще анонимная героиня фильма - древняя, как мир, добрая и злая, божественная и дьявольская – подобна космосу, едина в разных лицах, прекрасна и ужасна, возвышенна и низменна – какие уж тут соленые огурцы!
А далее выясняется: «Мы даже не предполагаем, какие древние тайны и скрытые силы хранит эта проклятая и благословенная ПЛЕСЕНЬ. Человек или не замечает ее, или избавляется, самонадеянно полагая, что именно он – хозяин на планете Земля. На самом деле, мир принадлежит плесени. И если она захочет вытеснить человека из своей зоны обитания, она это сделает». Теперь нам понятно: речь идет о том, что она реально владеет миром, и от ее благосклонности зависит не больше, не меньше, как существование человека. Плесень может все – это универсальная, богоподобная сущность. После того, как эти первые высокопарные слова сказаны, можно не сомневаться – перед нами фильм-сенсация. Что же это за таинственная плесень, если человек уступает ей место на Земле? А дальше выясняется, что для этой универсалии и планетарный масштаб слишком узок. В своей статье Алексей Куприянов справедливо замечает: «Заселить другие планеты плесенью можно будет не раньше, чем они будут замусорены достаточным количеством органических веществ и приобретут мало-мальски пригодную для жизни атмосферу». Конечно, это так, если говорить об обычной плесени из банки с огурцами, но фильм не об этом. Его плесень - это метафизическая субстанция, которой подвластно всё. Только такая плесень, точнее, ПЛЕСЕНЬ может быть героиней фильма-сенсации. Тогда ее свойства и биологическая сущность уже не такие, как у обычного микроорганизма, ей можно (и для данных целей нужно) приписать все что угодно, и массовый зритель будет этому верить.
Казалось бы, мы на символической вершине, добавить к этому нечего. Ничего подобного, авторы поднимают фильм на еще более высокую философскую ступень: «Фильм “Плесень” - это фильм не только и не столько о микроорганизмах. Это картина о плесени на человечестве, в которой оно может погрязнуть, а может от нее освободиться». Плесень – это уже болезнь человеческого духа, «высокая болезнь», а раз так, то у авторов развязываются руки для еще более выдающихся обобщений.
Вот что говорит о «Плесени» микробиолог Светлана Чубатова, консультант фильма: «Этот фильм не только о бактериях, о вирусах и грибах, это фильм вообще о человеческой сущности, о том, что такое добро и зло. И если кто-то для себя решит пересмотреть какие-то свои жизненные позиции, значит, фильм достиг цели». Итак, цель фильма – не больше, не меньше, как дать зрителям представление о добре и зле, а всякие бактерии – дело десятое. А раз это так, то и мелкие неточности не имеют значение, на передний план выходят сущностные проблемы.
Алексей Куприянов недоумевает, «как в фильм про плесень занесло чуму», и делает предположение, что «единственное возможное содержательное объяснение - общий со многими инфекционными заболеваниями способ 'лечения': звоном в колокол, преодолением страха и ненависти и очищением от дурных мыслей». Вот именно! Ведь чума - это не просто инфекционная болезнь, это нечто, вызывающее экзистенциальный ужас, так что в этом фильме, претендующем на изменение системы ценностей зрителей, чума должна быть обязательно. То же самое касается еще одной вызывающей мистический ужас болезни – проказы: изгои из лепрозория, колокольчики, которые должны издалека отпугивать людей, страшные изуродованные лица и тела...
Если для биолога причина отсутствия эпидемий проказы кажется очевидной: это «медленно растущий, с трудом размножающийся и распространяющийся внутриклеточный паразит, к которому большинство людей имеет врожденный иммунитет», то для людей, склонных к мистицизму, гораздо убедительнее идея фильма: проказа – это болезнь избранных Богом, в отличие от уничтожавшей целые города чумы, «болезни впавшей в панику черни, которую можно победить бесстрашием, дисциплиной, личным примером и звоном в набатный колокол», - как это замечательно формулирует Алексей Куприянов.
И такие идеи находят понимание у зрителей, которые в глубине души тоже полагают, что от науки вреда сегодня больше, чем пользы, что «все болезни от нервов», и что душевная чистота – панацея от болезней. Они благодарны авторам фильма-сенсации, что те подтвердили их смутные подозрения, что нетрадиционная медицина лучше традиционной, а чистота души, отсутствие грехов делают человека неуязвимыми для болезней. К тому же, ведь консультанты и участники фильма – это крупные ученые, специалисты, что делает всю эту гремучую смесь науки, псевдонауки и откровенной мистики особенно убедительной.7
Высвобождению такого рода «экзистенциальных оснований» массового сознания очень способствует то, о чем мы уже говорили выше, - хорошо рассчитанные удары по эмоциям зрителей, которые видят страшные картины пожирающей мир плесени, слышат рассказы о ее непобедимости, о том, как сжигали дома, пораженные этой страшной экзистенциальной субстанцией. Надо сказать, запугать зрителей, повысив тем самым их восприимчивость, авторам фильма удалось. Это показывают сотни сообщений в интернет-блогах, да и мои собственные интервью, в том числе со студентами. 18-летняя студентка: «Меня этот фильм совершенно шокировал, я даже спать не могла. Вскакивала, смотрела, нет ли у нас где-нибудь плесени». Из блогов: «Мама посмотрела фильм «Плесень» и сошла с ума. Она теперь боится плесени и боготворит ее», «В перерывах между просмотром «Сплетницы», я умудрилась посмотреть фильм «Плесень». Фильм оказался очень познавательным, а в чем-то даже шокирующим - Плесень вездесуща», «Посмотрела нашумевший фильм "Плесень", к боязни темноты, насекомых, змей прибавилась еще одна фобия - плесень... Фильм понравился, всем рекомендую посмотреть», «Я теперь повсюду только ее и вижу, и мне кажется, что она живая... Ужас, короче».
Но страх, соединенный с восторгом от красоты плесени, пусть и зловещей, - это еще не все. Усилиями авторов фильма плесень вышла за свои привычные границы, стала живой, как пишет еще один автор блога, а это показывает исключительно острую реакцию на фильм. Испытав ее, люди сразу пишут об этом в своих Интернет-дневниках, призывают знакомых смотреть фильм, о нем начинается дискуссия. Маховик начинает раскручиваться, в обсуждение включаются десятки людей, потом сотни, тысячи, а если прибавить сюда дискуссии в семье, на работе и пр., то миллионы. А это значит, что цель авторов проекта и телеканала достигнута – у них появилась сенсация.
Можно констатировать, что устрашающе-завораживающий удар по чувствам зрителей удался, но сильной и убедительной оказалась и не менее важная моральная, экзистенциальная сторона проблемы: представление о болезни, в том числе инфекционной, как о расплате. Снова обратимся к интернет-дневникам: «Плесень вездесуща, и даже наша иммунная система зависит от двух видов микрогрибков, находящихся в нашем организме. Негативные эмоции способны легко нарушить хрупкий баланс между этими грибками и спровоцировать развитие всевозможных болезней. Так что теория о том, что все болезни от нервов и негативных мыслей, находит научное подтверждение», «Многие боятся "сглаза", "порчи", не подозревая, что причиной являются они сами, вернее, их отрицательные эмоции. Этими же эмоциями мы создаём себе болезни, неудачи, притягиваем так называемые несчастные случаи», «Посмотрел фильм "Плесень". Немного напугал сюжет, но в то же время дал понять что-то очень важное. Даже не столько дал понять, сколько утвердил в своих мыслях. Например, в том, что никакая зараза никогда не пристанет, если нет страха. Благодаря радости, любви, счастью мы можем сохранить себя», «Очень интересно, поучительно, заставляет задуматься о многих вещах, да и о жизни вообще...», «Правильно ли мы живем, если болеем? Почему мы притягиваем плесень?»
Телевидение часто обвиняют в коммерциализации в ущерб более высоким задачам. Как мы видим, «Первый канал», показавший «Плесень» превращается в морализатора, он обращается к вещам глубинным, сущностным, меняет взгляды людей на жизнь. И это очень большой имиджевый успех фильма-сенсации. Рассмотрев все «высокое», что имеет отношение к фильму, мы вынуждены признать, что и о «низком», коммерческом авторы «Плесени» все же не забывают.
Практически для каждого особо важного, знакового телепроекта необходим мощный, необычный рекламный ход. Вспомним, как во время рекламной компании знаменитого сериала «Мастер и Маргарита» постоянно делался упор на мистическую идею, что это произведение (видимо, благодаря проискам Воланда) сопротивляется своей экранизации: необъяснимые проблемы со здоровьем у актеров и режиссеров, невозможность закончить съемки или просто показать сериал – в последний момент исчезают все исходники. Эта тактика оказалась исключительно успешной, удалось вызвать ажиотаж и привлечь к сериалу дополнительную аудиторию.
Какой-то выдающийся или хотя бы нетривиальный рекламный ход требуется и фильму-сенсации. Из рекламного ролика «Плесени» будущие зрители могли узнать, что в процессе съемок произошло невероятное! Обратимся к сайту «Первого канала»: «Самое главное – в процессе съемок российские ученые неожиданно сделали сенсационное научное открытие. Для фильма специально выращивали плесень в помещениях, где работает съемочная группа. "Все стали болеть: гриппы, ангины, недомогания, - свидетельствует продюсер фильма Саида Медведева. - И изучая черную плесень, мы нашли противоядие. Во время съемок фильма вдруг произошло научное открытие глобального характера. Нам говорили, что аспергилус победить невозможно, а русские ученые опять сделали открытие". Таковым оказался препарат, созданный на основе эфирного масла растения монарда, - им опрыскали помещение, и всего за два дня коллектив пошел на поправку».8
Конечно, это очень сильный ход, правда, Алексей Куприянов и другие биологи отнеслись к «великому открытию» скептически: «Возможное объяснение этих странностей состоит в том, что сверхзадача фильма не в поисках гармонии с плесенью, а в бесхитростной рекламе компании «Инвистра», которая участвовала в создании фильма, а теперь рекламирует средства от аспергилла. Ехидные критики в сети уже, естественно, нашли все концы – масло монарды давно используется в медицине, поэтому открытие то еще, однако как рекламный ход для людей темных, но состоятельных, – сгодится» 9.
Любой желающий может удостовериться, что все права на «Плесень» действительно принадлежат не «Первому каналу», а компании «Invistra»10, на главной странице которой есть отсылка на этот фильм и его промо-ролик11. Но я бы не согласилась, что весь огород с бессмертной плесенью, изменением человеческой сущности и прочими экзистенциальными вещами городился только ради того, чтобы «Invistra» нарастила свои продажи. Слишком дорогое это удовольствие – снимать фильмы-сенсации; можно было обойтись газетными публикациями, сообщающими об «открытии». Все-таки на первом месте здесь стоит желание телеканала поразить телеаудиторию, вызвать к себе волну интереса. Увы, остро заинтересованы в такой телепродукции и миллионы телезрителей, желающие испытать острые эмоциональные ощущения и одновременно прикоснуться к таинственному и неизведанному в природе и человеке. А интересы компании-производителя, в данном случае «Инвистры», все-таки находятся не на переднем плане, ее выигрыш - это скорее побочный эффект от сенсационного телевизионного действа. Так что все три субъекта: производитель – прокатчик – зритель оказываются в выигрышной ситуации. Недовольны только люди науки, которым кажется, что научно-популярные телевизионные зрелища не должны искажать и профанировать научные истины.
В «Сказе про Федота-стрельца, удалого молодца» Леонида Филатова есть кусочек, в котором, кажется, предвидится появление на экранах сенсационного фильма «Плесень»:
«Вот из плесени кисель!
Чай, не пробовал досель?
Дак испей - и враз забудешь
Про мирскую карусель!
Он на вкус не так хорош,
Но зато сымает дрожь,
Будешь к завтрему здоровый,
Если только не помрешь!..»
Телевидение сегодня таково, что зритель разучился слышать нормальный человеческий голос, особенно когда это касается понимания мира и природы. Зато природа, таинственная, до конца не познанная, оказалась отличным объектом для создания телепроизведений, вызывающих активнейший массовый интерес, если создается зелье сложного состава, куда входит немного мистики, немного реальных научных представлений, немного философии, в качестве специй чуть-чуть эзотерики и религии. Поскольку все это имеет столь сложный состав, там все перемешано, приходится вполне осознанно создавать ложные и искусственные связи, соединять несоединимое и за счет красоты картинки и обращения к чувствам и эмоциям оказывать мощное воздействие на миллионы людей.
Когда на все это смотрит специалист, ему кажется, что непрофессионалы просто не сумели разобраться в материале, а потому допускают ошибки, которых можно было избежать. На самом деле, большинством из этих «ошибок» создатели такой продукции как раз гордятся – как свидетельством своего высокого профессионализма в современном его понимании. В точности по старому анекдоту: «Какими извращениями Вы страдаете?» - «Я ими не страдаю, я ими наслаждаюсь».
Критики нашего телевидения много говорят и пишут о его социальной безответственности, а как иначе можно назвать ситуацию, когда в научно-популярных программах зрителей вполне умышленно вводят в заблуждение? Это делается не только с помощью имиджевых, сенсационных проектов, примеров такого рода очень много. Если есть социальные группы, которых это действительно заботит, значит, нужно вести активную и регулярную работу, показывать, что правда, а что ложь. Примерно так, как это и сделал Алексей Куприянов в своей интересной и очень полезной статье. При этом нужно понимать очень простую, но далеко не очевидную вещь: в псевдонаучных телепроектах мы имеем дело не со случайными ошибками, а с вполне продуманной и хорошо рассчитанной линией на завоевание зрительской популярности с помощью искажений и передергивания. Указывать на эти «ошибки» телевизионщикам бесполезно, обращаться нужно исключительно к зрителям, объяснять, что они являются объектом для манипуляций. Если кого-то это излечит от легковерия, уже хорошо.
1 Сходным образом реклама фильма «Адмирал» еще до его выхода на экран позиционировала его как «легендарный фильм».
2 Докторов Б.З. Реклама и опросы общественного мнения в США : История зарождения. Судьбы творцов. М., 2008. С. 65-66.
3 Очень характерный пример из «Великой тайны воды»: там заявлялось, что вода – самый мощный растворитель, хотя каждому человеку после начального курса химии известно, что кислоты в этом смысле превосходят воду.
4 Между премьерами «Воды» и «Плесени» прошло почти три года: апрель 2006 – февраль 2009 гг.
5 http://www.1tv.ru/documentary/ts=28963
6 Отметим, что и огуречный рассол имеет символическую нагрузку. Соленый огурец – это главная закуска к русскому национальному напитку, рассол – наиболее знаменитое антипохмельное средство. Так что даже выбор склонного к плесени продукта уже отсылает нас к национальной мифологии.
7 См., например: Любовь Борусяк. Чему и почему мы верим?
8 http://www.1tv.ru/documentary/ts=28963
9 http://polit.ru/author/2009/02/19/plesen.html
10 http://www.invistra.ru/index.php
11 http://www.invistra.ru/plesen.php
