В издательстве НЛО вышла книга английского исследователя массовой культуры и кино Стивена Гандла «Гламур» (М. : НЛО, 2011). В оригинале эта книга называется Glamour: A History – т.е. история гламура. Это, казалось бы, заранее отводит возможные упреки по части недостаточной концептуальности: история – она и есть истории, рассказы о том, как оно было раньше, как – потом. Разумеется, с именами и датами.
При чтении этой книги в очередной раз задумываешься о том, что сложился некий штамп повествования о сложных культурных феноменах. А именно: вместо анализа явления рассказывается – желательно ad patres – о его генезисе, эволюции, расцвете / упадке и т.п. Однако же одолев первые 300 страниц («гламур» от Наполеона Бонапарта до Аниты Экберг), я, как въедливый читатель, не теряю наивной надежды понять если не суть, то хотя бы конструкцию феномена. Так что читаю дальше, забывая, что меня, скорее всего, ожидает всего лишь краткая кода – разумеется, элегантно изложенная.
Стивен Гандл (Stephen Gundle) преподает историю кино и телевидения в Университете Варвик (Великобритания). Гандл – итальянист и в этом качестве занимался итальянской массовой культурой, феноменом итальянского кино и кинематографом вообще. Прочитанная мною книга – не первая его работа о феномене гламура; да и вообще Гандл – многопишущий автор.
Я не поленилась посмотреть с десяток рецензий на «Гламур», опубликованных в англоязычных периодических изданиях, где есть книжное обозрение, и нашла там примерно те же упреки, что высказанные мною выше.
Итак, «Гламур» – это книга «обо всем понемногу»: о роскоши королевских особ – от Марии Антуанетты до леди Ди; о щегольстве, о понятии элегантности у Пруста и во времена Джеки Кеннеди; о модных кафе и домах моды и т.д. (стоило бы еще написать о модах на определенные виды досуга – например, на коллекционирование старинных рукописей, на игру в крокет, катание на коньках и т.п).
Обзорные книги очень кстати в университетской библиотеке. Именно в книгах этого жанра с необходимостью должен присутствовать хороший справочный аппарат, прежде всего – указатели: как минимум – именной и предметный. Вот попалось мне – неожиданно – имя Джозайи Веджвуда и упоминание знаменитого сервиза на 1000 персон, исполненного им по заказу Екатерины II. Закрыв книгу, я хотела бы вернуться к этому сюжету еще раз – но для этого мне придется листать много страниц мелким шрифтом: тематически этот эпизод не привязан к главе «Чары города», в которой он помещен. Впрочем, рыхлость структуры и, как следствие, невнятность композиции характерны для этой книги в целом. Материала вроде бы много, но он не организован.
Известная английская пословица Beauty is in the eye of the beholder за неимением лучших соответствий обычно переводится на русский как «Красота – в глазах смотрящего». Гламур, разумеется, тем более. При этом гламур не просто отсылает к комбинации смыслов вида [явление + его оценка], но подчеркивает позитивность – но одновременно некоторую сомнительность: то ли самой оценки, то ли ее уместности: прав ли этот смотрящий, который обычно еще и говорящий / пишущий ?..
Любопытно, что в размышлениях о гламуре как о социально-психологическом феномене разные авторы испытывают одинаковые трудности при попытке остаться беспристрастными аналитиками. Видимо, эти попытки обречены, потому что – как, впрочем, любые яркие варианты нарушения чего-либо общепринятого, – гламур рассчитан именно на эмоциональный риск; своим «чересчур» он бросает вызов.
Поэтому, например, чтобы сегодня снять сериал «Madmen» – «реалистичный» кинороман об американском рекламном агентстве 1960-х, надо целеустремленно убирать из фильма шик «сериала о богатых», чтобы на полученном якобы нейтральном фоне выделить двух-трех персонажей, воплощающих именно гламур той эпохи - притом в степени «дальше некуда».
Интересный материал для размышлений о гламуре дают два современных фильма из числа «серьезных». Это «Любовь Свана» Фолькера Шлендорфа (1983) и «Одинокий мужчина» (A Single Man; 2009 ) Тома Форда.
Шлендорф целеустремленно изучал стиль эпохи, так что в комнатах эстета и коллекционера Свана мы не увидим ни одной случайной вещи. Орнелла Мути в роли Одетты воплощает не «вообще шик» дамы парижского полусвета, но моду и обиход определенного отрезка belle époque. Современный массовый зритель нередко воспринимает эти «тонкости» просто как атрибуты «костюмного» фильма.
«Одинокий мужчина» – режиссерский дебют профессионального дизайнера Тома Форда. Высоко оценивая сам фильм, критики не упустили шанса попрекнуть Форда «избытком гламура». На самом деле Форд лишь тщательно воспроизвел стиль жизни американской университетской профессуры начала 60-х, – в частности, использовав интерьер реального дома, построенного еще в 1948 г. одним из учеников великого Ллойда Райта. Минимализм «органической архитектуры» Райта еще при его жизни оценивали как «роскошь», зато квинтэссенция стиля Райта – «Дом над водопадом», снятый в 3D в учебном фильме, уже неотличим от рекламы… Поневоле призадумаешься…
