Зарубежные СМИ подключились к обсуждению крушения Ту-154 на Черном море. На нынешнем этапе большинство материалов имеют двухчастную структуру: авторы излагают известные факты, а затем приводят контекст, который им кажется уместным. Некоторые приводят мнения о причине крушения. Также можно отметить, что у ряда изданий в заголовках сообщений об авиакатастрофе фигурировало словосочетание «военный самолет» (в тексте объясняется, что военный в данном случае значит принадлежащий министерству обороны).
Wall Street Journal дает следующий контекст. Российские ВВС, напоминает автор, начали наносить удары по Сирии в сентябре 2015 г. Это вовлечение в конфликт привело к тому, что перевес сил оказался на стороне сирийского президента Башара Асада, что вызвало «международное негодование». Также, отмечает автор, в октябре прошлого года разбился российский пассажирский самолет в Египте, в результате чего погибло 224 человека. Ответственность за авиакатастрофу взяла на себя террористическая организация «Исламское государство» (запрещена в РФ).
Крушение в воскресенье, оговаривает WSJ, стало второй по числу жертв катастрофой Ту-154 начиная с 2010 г., когда разбился самолет, в котором летел польский президент Лех Качиньский (тогда погибло 96 человек). Авиакатастрофа под Смоленском, подчеркивает автор, до сих пор омрачает отношения между Россией и Польшей, потому что правящая партия Польши считает, что крушение было следствием заговора против польского президента.
Financial Times в качестве контекста указывает на убийство российского посла в Турции Андрея Карлова за несколько дней до авиакатастрофы. Как и крушение самолета, убийство Карлова было связано с военной кампанией России в Сирии. Оба эти события можно рассматривать как повод для актуализации общественной дискуссии по поводу сирийской кампании.
CNN отмечает, что потерпевший крушение самолет был построен в 1983 г. и в последний раз ремонтировался в конце 2014 г., а в сентябре 2016 г.прошел плановое техническое обслуживание. Также в материале оговаривается, что российские власти склонны считать катастрофу следствием технической неисправности или ошибки пилота, а не терактом.
NY Times также отмечает, что с самого начала российские информационные службы стали говорить о техногенной природе крушения. Сразу после этого автор подчеркивает, что Россия в период своего участия в сирийском конфликте не несла больших потерь, однако в последние дни ситуация изменилась. В прошлый понедельник в Турции был убит российский посол. Это произошло вскоре после того, как ИГ вновь захватило Пальмиру.
Также автор замечает, что президент России Владимир Путин задействовал российские вооруженные силы в Сирии в сентябре 2015 г. под предлогом борьбы с терроризмом, но главной целью была поддержка Асада – единственного, на взгляд автора, союзника России на Ближнем Востоке. Поддержка оказалась действенной: в четверг с ее помощью сирийская армия полностью взяла под контроль Алеппо.
Затем автор снова возвращается к теме причин катастрофы. Ссылаясь на мнение некоторых экспертов, он отмечает, что вероятность теракта исключать нельзя, особенно с учетом того, что потеря связи с самолетом была внезапной, а также с учетом размеров площади, на которой были обнаружены обломки. В заключение автор тоже напоминает о российской авиакатастрофе в Египте, когда ИГ взяло на себя ответственность за теракт.
