Впервые после отъезда Джорджа Буша из Эвиана вокруг саммита поднялся страшный шум. От одного из членов британской делегации пошла информация, что Владимир Путин заявил о приостановке Россией ядерного сотрудничества с Ираном, пока Иран не подпишет дополнительный протокол к Договору о нераспространении ядерного оружия. Дальнейшие разъяснения, похоже, ставили задачей окончательно затемнить ситуацию. Понятно одно – Россия опять стоит перед необходимостью определиться, чего же она хочет во взаимоотношениях с традиционно дружественными специфическими режимами и чем готова за это платить.
Еще до иракской кампании ходил анекдот об американце, который никак не мог запомнить, как правильно пишется – «Ирак» или «Иран». Последние события, казалось бы, подсказывают, что именно из этого анекдота вышли президент, министр обороны, госсекретарь и многие другие должностные лица Соединенных Штатов.
Когда, после окончания иракской кампании, в наших и мировых СМИ развернулась паника: «Ах, следующей будет Сирия!» – «Полит.ру» дал вполне определенный прогноз: «Не будет». При этом мы не имели в виду, что сторонников у силового решения нет. Просто не сомневались в том, какая точка зрения победит.
В случае Сирии с самого начала была вполне открытая серьезная разноголосица по линии Рамсфелд – Пауэлл. Не исключено, что разыгранная по схеме двух следователей. С Ираном мы имеем относительно дружное давление со стороны разных крыльев администрации Буша. Однако, скорее всего, и сегодня Соединенные Штаты до конца не определились, какой вариант решения иранской проблемы им кажется наиболее уместным.
А есть ли проблема? Скорее да, чем нет. Один из центров силы региона, одна из самых авторитетных исламских стран имеет шанс заполучить ядерное оружие. Конечно, руководство Ирана всячески отрицает подобные намерения, однако почему-то отказывается подписывать упоминавшийся дополнительный протокол, предусматривающий жесткий режим международных проверок.
С поддержкой террористов еще проще. Если связи с «Аль-Каидой» – идея довольно сомнительная, то разнообразная помощь и обучение боевиков «Хизбаллы» иранское руководство никогда не скрывало (это всегда и было иранско-сирийским проектом). Террористический же характер «Хизбаллы» многократно подтвержден ее практической деятельностью.
Итак, проблема есть. Что заставляет ставить ее на повестку дня именно сегодня? Близость перехода ядерного проекта в потенциально опасную стадию и боязнь дестабилизирующего воздействия Ирана на замиряющиеся или либерализирующиеся страны региона. И все это на фоне усилившегося ощущения способности подобные проблемы решать – менять режимы и «приоткрывать общества».
Способность «открывать» общества – дело хорошее, но страна стране рознь и это требует своего ключа. Отмычка Рамсфелда, которой достаточно удачно воспользовались в Ираке, – тоже ключ, и ничуть не более универсальный, чем другие. Он может быть хорош тогда, когда государственность «открываемой» страны не имеет прочных традиций (попытка позднего Саддама возвести свое государство к Вавилону выглядела исключительно комично: Ирак – феномен новейшего времени), а режим не базируется на всепроникающей идеологии.
Так вот, Иран не подходит ни по одному из этих параметров. Традиции государственности там уходят глубокую древность, идеология исламской революции была разработана несопоставимо лучше, чем любой извод арабского социализма (по сути, он не выжил ни в Египте, ни в Тунисе, ни в Сирии, ни в Ираке).
Разумеется, среди иранской интеллигенции хватает сторонников реформ – и возможность отчасти выражать свои устремления тоже важное от Ирака. Наличие реформаторов в одном из двух центров власти – еще один важный фактор. Реформы движутся медленно, президент Хатами не поспевает за студентами и иными прогрессивными слоями – но они движутся.
Время от времени даже делаются важные шаги вовне. Хотя траектория их наиболее точно может быть описана как «шаг вперед и два назад». Дали сигнал о возможности возобновления диалога с США и сразу опровергли эту информацию. Поехал президент Хатами на встречу с руководством «Хизбаллы», чтобы убедить приглушить террор – встретился, поговорил, поздравил с успешной деятельностью, заявил о дальнейшей поддержке справедливой борьбы с Израилем и улетел. Вот такое «новое мышление» по-ирански.
И вопрос совсем не в том, удастся ли победить иранскую армию, если очень постараться… Наверное, удастся. Дело в эффективности метода.
Не стоит ли в данном случае заменить отмычку Рамсфелда ключами Сороса? Развернуть программу гуманитарного содействия Ирану, развития среднего и высшего образования, разработок в помощь иранским реформаторам, содействия в доступе к западной культуре, Интернету – то, что успешно, хотя и бардачно сопровождало советскую перестройку и раннюю постперестройку. Разумеется, максимально аккуратно, с учетом культурной и политической специфики.
Снимаются ли при этом самые острые вопросы? Сами по себе – нет. Но это хорошее сопровождение для их аккуратного решения.
Может ли нынешнее «светское» руководство страны делать больше для того, чтобы блокировать поддержку террористов? Боюсь, что пока нет. Впрочем, если замирение Ближнего Востока будет продвигаться, вопрос станет менее актуальным. Одновременная помощь в укреплении внутрииранских реформаторских сил позволит постепенно перекрыть любые каналы экспорта «исламской революции».
С ядерной программой немного сложнее. Давление ослаблять нельзя, но оно должно стать более точечным, не создавать ощущения удара по всем позициям. Существенная подвижка в этом направлении – коллективная инициатива «большой восьмерки» с требованием контроля за ядерными программами Северной Кореи и Ирана. Важным представляется присоединение к этой инициативе России – ее снисходительность в данном вопросе оставляла бы какие-то надежды и сыграла бы в итоге против страны, эти надежды питающей (как пострадал Ирак от укрепленной Москвой самоуверенности Хусейна). Если международное давление не подействует, придется вспомнить об опыте Израиля, разбомбившего в 1981 году ядерный реактор Хусейна.
Что же делать России?
1. Внимательно проанализировать участие отечественных структур и наших сограждан в ядерном проекте Ирана и сделать необходимые практические выводы.А еще – учиться делать собственные ключи. Внимательно думая перед тем, как применять каждый из них.
2. Договориться в рамках восьмерки с привлечением Китая о незамещении российских компаний в иранских проектах в случае, если Иран попробует шантажировать Россию разрывом контрактов и защите интересов на случай смены режима.
3. Требовать вместе с США и Европой от Ирана подписания дополнительного протокола к Договору о нераспространении ядерного оружия.
4. Требовать полноценного допуска экспертов МАГАТЭ.
5. Вести международный диалог с Ираном к мирному решению, но быть готовым и к иным вариантам развития событий.
6. На случай смены режима в Иране договориться с ведущими странами об учете интересов нашего традиционного союзника – Армении, принципиально зависящей от возможности транзита через Иран и от нормальных отношений с этой страной.
