В среду в Москву прибыл Генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер. Основные его встречи прошли в четверг. Наряду со знакомством в новой роли и обсуждением реальных механизмов сотрудничества, одна из важнейших функций визита – психотерапевтическая. Российские элиты надо было убедить в том, что ничего страшного не происходит: с расширением НАТО на восток угроз у России не прибавилось, а отношения со свежевступившими в Альянс странами теперь будут еще теплее и стабильнее.
Потребность в подобного рода сигналах назрела, поскольку обеспокоенность заметна. Даже тогда, когда год назад в прессу проникли утечки о передислокации американских баз, в результате которой какие-то из них станут от России дальше, а какие-то ближе, значительная часть нашей аналитической и журналистской общественности поспешила объявить, что Россию берут в кольцо, как бы не замечая, что планируемые перемещения и правда отнюдь не хаотичны, но только концентрация идет, если рассматривать ее не относительно России, а вокруг “дуги нестабильности”, включающей Ближний и Средний Восток, отчасти – Балканы.
Теперь же, когда НАТО получило возможность при особом желании подвести свои войска на самое минимальное расстояние от Петербурга, истеричность некоторых высказываний стала еще сильнее. Интересно вспомнить, что минимальное расстояние до Северной Столицы во время оно уже служило важным пропагандистским аргументом – для обоснования войны с Финляндией, точнее – требований к ней, непринятие которых и было использовано нашей страной для обоснования кампании.
Откуда такая реакция значительной части наших элит, вполне понятно. В самой первой из цикла публичных лекций “Полит.ру”, прочитанной президентом Академии Военных Наук Махмудом Гареевым, достаточно квалифицированный слушатель, известный методолог Сергей Котельников выделил сверхидею докладчика следующим образом: мы уже 300 лет в осаде. Докладчик ни в какой степени эту интерпретацию не опроверг.
Лекция и дискуссия по ней были порой интересны, и - в любом случае – полезны, но самым неинтересным их элементом был именно этот тезис. Столь же неинтересным, впрочем, был бы и тезис противоположный. Равно как и утверждения о том, что жизнь прекрасна или ужасна, а также очередные попытки постулировать наличие или отсутствие бога. Каждый из приведенных спекулятивных тезисов можно обосновывать, но никогда нельзя обосновать. Во всяком случае, если оппонент не круглый идиот. Другой вопрос, что, будучи высказанным, он в очередной раз продемонстрировал живучесть этого представления даже у лучших представителей советской военной науки.
И последние события вроде бы активно этот тезис подтверждают – осада налицо: самолеты НАТО над бывшей советской Прибалтикой, президент Украины во вторник подписал принятый парламентом в марте закон о свободном доступе сил НАТО на территорию Украины. При всем декларированном нежелании США и НАТО иметь военные базы в Грузии или Азербайджане, понятно, что при необходимости территория этих стран может быть атлантическими структурами использована. Не стоит исключать и попыток вступления всех трех перечисленных стран (а как минимум - Грузии) в Альянс на следующем этапе его расширения. Не торопятся западные союзники-соперники уходить и из бывшей советской Средней Азии.
Конечно, Россия тоже обсуждает с НАТО возможности пребывания войск каждой из сторон на территориях другой, наше участие в Афганской операции было и остается заметным. Да и не заказан нам путь и внутрь Альянса. Но я не готов объявить паранойей все сомнения относительно мотивов приближения НАТО к нашим границам.
Информация о том, что происходит в одной из крупнейших в военном отношении держав, не может не интересовать другие державы. Без сомнения, НАТО заинтересовано и в гарантиях того, что наш “гегемонизм” больше не будет иметь возможности подчинить себе восточноевропейские страны. Есть тут, однако, одно важное “но” - инициатива расширения исходила все же не из Старой Европы и не из Америки. Новая Европа сама рвалась в Альянс.
Недавно в программе “Времена” болгарский посол объяснял стремление поскорее войти в НАТО желанием поучаствовать не только в экономической, но и в военно-политической интеграции. Несомненно, у многих этот мотив присутствует, но наряду с еще одним – для кого-то менее, а для кого-то более значимым. Пребывание в НАТО воспринимается как гарантия того, что никакие виражи российской политики не должны будут затронуть эти страны. Скажем, даже вполне “солидные” польские партии вполне могут выступать против участия страны в Евросоюзе (особенно на условиях невозможности в одиночку блокировать его решения) – опасаются потери суверенитета, принятия невыгодных для страны решений, но и они не говорят о выходе из НАТО.
Историческая память – штука тяжелая: непрошенная, а порой и прошенная зависимость порождает болезненный комплекс самостоятельности. Польша, Чехия и Венгрия на разных этапах получили опыт, не облегчающий восприятие нашей страны. Досталось и травимой Югославии вместе с не всегда привечаемой Румынией. Свои счеты и у Балтийских республик, отчасти легитимизирующие в глазах мировой общественности те порой сомнительные акты, которые допускают их власти по отношению к постоянно проживающим там негражданам (впрочем, мой прогноз заключается в том, что постепенно Балтию от всего этого будут отучать). Дальше можно начинать считаться и вспоминать, как мы их освобождали (в случае Югославии – содействовали в освобождении), помогали им, но плохое часто помнится ярче.
Мало кто остался из принимавших решение о вводе войск в Чехословакию в 1968 году, но дело их живет. Не осталось никого, кто планировал разделы Польши, но и о них память вполне свежа.
Есть известный тезис о тождестве микро- и макрокосма. Ему можно придать смысл не только через сопоставленность организма Вселенной или сходство между онтогенезом и филогенезом, но и через попытку понять окружающий мир как своеобразное отражение нашего восприятия этого мира и поведения по отношению к нему. Здесь и механизм “самосбывающихся пророчеств” (начав воспринимать некоторое государство как врага и ведя себя соответствующим образом, мы обязательно из него врага и сделаем, а если сочтем себя находящимися в осаде, этим – на базе всегда имеющихся конкуренции и противоречий – осаду себе и создадим), и воздаяние, которое может сильно запаздывать, но редко когда так и не наступает.
С собственным наследием можно поступать разнообразно – пытаться что-то вычеркнуть, что-то присвоить, что-то оправдать, что-то осудить, но мы никогда не будем в этом до конца свободны, если только захотим понять, что же происходит вокруг нас.
Можно сколько угодно восхвалять Екатерину (и правда одного из самых ярких и интересных представителей династии Романовых), но, если мы будет делать только это, нам будет трудно понять, почему имя “Днепропетровск” для одного из крупнейших промышленных центров Восточной Украины и сейчас куда предпочтительнее Екатеринослава, а центральному там проспекту Карла Маркса не вернут название Екатерининского.
Можно пытаться оправдывать протоколы к договору с фашистской Германией в 1939 году или говорить, что на территорию стран Прибалтики мы вошли по просьбе их властей, но тогда мы иначе чем через какую-нибудь “извечную русофобию” не поймем, почему там происходит то, что происходит.
А не поймем – значит, не сможем адекватно реагировать. Реагировать, учитывая не только нынешний “функциональный” контекст, но и культурно-психологические его основания.
Более того, без учета этого фактора, ориентируясь только на решение сегодняшних проблем, мы имеем шанс так же загонять себя в угол и в будущем. Один из участников обсуждений на форуме моих статей о Грузии постоянно вел дело к тому, что мы не можем потерять Грузию сейчас (летом и осенью 2003 года), потому что потеряли ее очень давно – антироссийская направленность-де была одним из краеугольных камней грузинских национал-демократов еще на рубеже 1990-х. И он, конечно, был по своему прав - антиимперская линия традиционно проецируется на ведущий народ “империи”, на ведущее ее звено. Другой вопрос, что с этим знанием делать. Сказать “Я поднимаю руку и сдаюсь” или “Еще ничего не кончилось”?
А если не кончилось, то надо ли предавать свои национальные интересы для благорасположения будущих партнеров по переговорам? Нет, конечно. Просто важно помнить, что национальные интересы не кончаются сегодня. И так же, как мы пытаемся не оставлять потомкам долгов финансовых, не стоит украшать их будущеее долгами политическими.
И если мы хотим, чтобы завтра кто-то нас уважал, а не боялся, чувствуя себя уютно только под чьим-то зонтиком, аккуратнее пугать надо уже сегодня, даже если из нынешнего момента это действие кажется вполне оправданным. Впрочем, боюсь, что нашим союзникам-соперникам об этом помнить стоило бы ничуть не меньше.
