Новый-старый министр обороны Украины Александр Кузьмук для самой первой инициативы выбрал необходимость вывода украинского контингента из Ирака. И он далеко не оригинален. Редеют ряды стран, чьи контингенты находятся в Ираке, редеет даже менее опасный список стран, участвующих в «коалиции желающих» (есть и противоположный сигнал – от Армении, но тут роль играет вполне понятная своя ситуация). Группа европейских стран таки создает некие мобильные силы. Наиболее верные союзники США в Западной Европе – Тони Блэр и Сильвио Берлускони имеют шансы скоро оказаться не у дел, совсем на носу (9 октября) выборы еще у одного верного союзника Америки - австралийских консерваторов. Многие еще в начале иракской кампании говорили, что в следующую акцию такого рода Штатам уже придется идти в одиночку.
Действительно ли Бушу удалось добиться краха Pax Americana – мира, столицей которого стали Соединенные Штаты? Действительно ли еще совсем немного и конфигурация на мировой арене станет принципиально иной?
Не отличается однозначностью ситуация в Британии. Позиции Блэра отнюдь не усиливаются. Никаких сенсаций в этом отношении не мог принести и не принес последний предвыборный съезд лейбористов состоявшийся 30 сентября. Консерваторы с новым лидером стали гораздо четче и жестче – вплоть до заявления о необоснованности предвоенных утверждений об угрозах со стороны Ирака. Однако их приход к власти вряд ли может надолго осложнить отношения с Соединенными Штатами. С правительствами консерваторов обычно Америке удавалось наладить достаточно плотное взаимодействие. Антиамериканизма и более четкого курса на евроконсолидацию с этой стороны ждать не стоит. Более опасны в этом смысле поднявшие в последнее время голову либерал-демократы. Только у них (из традиционных партий) есть возможность полноценно играть на антивоенных настроениях. Но вряд ли эта сила успеет как следует дозреть до мая 2005 года.
Не более четкой является ситуация и в Италии. Возвращающийся в национальную политику Романо Проди, конечно, сделает все, чтобы сформировать наиболее широкую левоцентристскую коалицию и свалить Берлускони. Но коалиция эта и правда достаточно разнородна – от левых христианских демократов до почти ортодоксальных коммунистов – отсюда постоянные разногласия. В том числе, в таком принципиальном вопросе, как иракский. Разумеется, левоцентристы против линии Буша, но что делать уже сейчас, когда вроде бы есть полусамостоятельное иракское правительство, умоляющее о помощи, и перспектива более широкого привлечения Объединенных Наций? Не добавила определенности и благополучно разрешившаяся эпопея с итальянским заложницами – девушками вполне левых взглядов, за эти самые взгляды и пострадавших.
Степень концентрации национальных телевизионных ресурсов в руках Берлускони, с одной стороны, увеличивает возможность воздействия на население, с другой, не может не вызывать время от времени достаточно сильного раздражения у все того же населения. А еще вечные судебные тяжбы вокруг премьера, время от времени замазывающие и его будущего лавного конкурента.
Куда понятнее конфигурация и тенденции в Германии. Запас прочности красно-зеленого кабинета тает на глазах. Вынужденный проводить «антисоциальную» политику («Повестка дня 2010»), он до этого 2010 года вряд ли доживет. Как и всякое «левое правительство», оказавшееся в ситуации необходимости вести «правый» курс, оно подрывает свою социальную базу. Среди причин падения популярности британских лейбористов тоже есть и эта. Некоторое сходство на этом не заканчивается: ХДС/ХСС, которым, вероятно, на следующих выборах в бундестаг и достанется власть, окажется отнюдь не худшим партнером США (в отличие от Британии, можно даже сказать: намного лучшим).
Другим путем к схожим результатам может прийти и третий участник «коалиции нежелающих»: на место старого голлиста Жака Ширака может прийти его молодой амбициозный соратник, чуть было, кажется, не ставший зятем Николя Саркози. Нынешний министр финансов ничуть не более левый политик, чем президент, но его линия существенно отличается от традиционно голлистской. В отличие от пусть даже виртуального треугольника «Москва – Берлин – Париж», базовые оси «Париж – Москва», Париж – Берлин», равно как и явная фронда по отношению к Вашингтону – отнюдь не изобретение Ширака, а наследие Шарля де Голля. Так вот именно основы этого наследия и могут быть пересмотрены Саркози: спокойнее станут отношения с Германией и Россией и явно укрепится атлантическая солидарность. Этот жесткий, остроумный, харизматический политик, несмотря на свое еврейское происхождение, может перехватить какую-то часть электората даже у Национального фронта – именно за счет жесткости и определенности во многих вопросах, включая борьбу с нелегальной иммиграцией.
На уровне Евросоюза тоже намечаются определенные изменения. На месте Романо Проди с большими полномочиями оказывается куда более лояльный к США португалец Жозе Мануэла Дурау Баррозу. Кроме того, достигнув определенного максимума (для нынешнего этапа), еврогосударство какое-то время будет стремиться к частичному откату. А рост евроскептицизма отнюдь не способствует консолидации старого континента во вторую сверхдержаву. Ближайшая, отнюдь не банальная задача – ратификация Евроконституции государствами, ее подписавшими. Не исключено, что кроме традиционных торговых войн, одним из самых острых ближайших противоречий между США и отчасти консолидированной Европой станет прием туда Турции, активно лоббируемый Вашингтоном.
Вообще может возникнуть парадоксальная ситуация, когда все наиболее жесткие оппоненты американской линии в иракском вопросе окажутся одними из самых лояльных к линии Буша. Если, конечно, он сам при этом сохранит власть.
Вряд ли столь изменчивыми, правда, окажутся позиции и режимы арабских стран, составляющих существенную часть населения Земли и в некоторых вопросах диктующих позиции значительной части мирового сообщества. Там вроде бы с нетерпением ждут победы Керри, надеясь на такой распространенный компонент леволиберальных воззрений как проарабизм. Впрочем, это совсем не значит, что демократам будет проще добиваться там каких-либо реальных результатов.
Судьба же американских выборов пока остается в неопределенности – не в смысле сроков проведения (хотя фантастические истории о планах их отмены или переноса некоторое время назад рассказывали даже относительно серьезные СМИ). Рейтинг Буша вроде бы немного выше, в первом раунде публичных дебатов вроде бы победил Керри.
Аналитики отмечают значимость для предвыборной повестки дня как внешнеполитических, так и внутриполитических сюжетов. Причем, ни то, ни другое направление дискуссии не сулит однозначных выгод какой-либо стороне.
Борьба с международным терроризмом – любимый конек нынешнего президента, но конкретный эффект этой борьбы в Афганистане и в Ираке (в разной степени) может сыграть и на руку его оппонента. Керри обыгрывает свое боевое пошлое, но его предложения по корректировке курса в связи с Ираком больше напоминают свод благих пожеланий, а не реальную альтернативную программу.
Обострившиеся ситуации с Ираном и Кореей тоже могут сыграть неоднозначную роль. Так. заброшенность Пхеньянского направления на фоне борьбы за Ирак – очевидный провал дипломатии Буша. В то же время, на поле немедленных и решительных действий Керри в глазах избирателя отодвигается на второй план.
Все более ясные очертания политической реформы в России уже играют против Буша, поскольку дают демократам возможность рассуждать о двойных стандартах нынешней администрации в отношении защиты демократии. Не встретит тут абсолютного единства нынешний президент и в собственной партии. В той или иной степени критиковать шаги нашей власти явно намереваются обе стороны, но, как мы и писали, позиция демократов по поводу либеральных свобод в России куда более жесткая. Отчасти аналогичная ситуация с Китаем, еще, впрочем, не дошедшим до той стадии либерализации, когда поступает социальный заказ на стабилизацию (вероятно, его вообще ждет другая траектория).
Внутренняя политика должна была бы стать куда более очевидным коньком демократов: за них экономические успехи Клинтона и неурядицы последних лет. Однако и здесь не все однозначно. Дело даже не в том, что какие-то истоки имевшихся проблем можно найти еще в эпоху демократического правления. Буш, вопреки республиканской традиции, очень активно и небезуспешно пытается перехватить у демократов популярность среди этнических меньшинств. Не вполне закончился и откат от либертарианских тенденций эпохи Клинтона. И здесь акцентированный морализм Буша оказывается кстати.
Абсолютное большинство заметных деятелей американской культуры, конечно, выступают против Буша. Но на стороне демократов они выступают в последние десятилетия достаточно постоянно. Республиканцы в их среде (вроде покойного Фрэнка Синатры или частично мигрировавшего в политику Арнольда Шварценеггера) – заведомые исключения.
Если не случится чего-то чрезвычайного, то чаша весов не остановится в стабильной позиции вплоть до самого голосования. Впрочем, при всей определенной сложности восприятия Буша за пределами США, если наш анализ верен, Америку в ближайшие годы ожидает не падение, а заметный рост влияния – в не слишком большой зависимости от результатов ближайших американских выборов.