Тенденции к регионализации в Западной Европе. Трентино – Альдо Адидже

Продолжение рассказа о тенденциях к регионализации в Западной Европе, мы переносимся из Великобритании на континент. Предыдущие части: 1. Шотландия. 2. Корнуолл, 3. Гризон

Трентино –Альдо Адидже – государство в государстве.

Мы рассмотрели положение в швейцарском Гризоне. Совсем другая ситуация по другую сторону границы в Италии. Вся история Трентино – Альдо Адидже (Южного Тироля) и ретороманского сообщества Италии сложна и противоречива. Прогнозы здесь можно давать только очень осторожно, а ситуация развивается быстро. Может быть даже очень быстро.

Прорывы в Тироле.

Современная история Тироля насыщенна и драматична. Достаточно вспомнить, что именно на южной границе Тироля возле горного городка Асиаго произошла одна из крупнейших битв Первой Мировой войны. Только по официальным данным число погибших составило 25 тысяч человек.

После войны южная и центральная часть Тироля переходят в состав Италии, так решили державы победители. В центральной части вообще живут этнические австрийцы, итальянцев там очень мало (в 1914 году менее 3%). Кто живет в южной части (в провинции Трентино) – не совсем ясно, даже сейчас, это одна из загадок и для этнологов, и для политиков.

Объяснить присоединение региона Больцано к Италии очень сложно, скорее всего, это просто дело вкуса «победителей» плюс компенсация за Асиаго. Провели ведь референдумы в Каринтии и Бургенланде, и регионы остались в Австрии. С Тиролем посоветоваться не пожелали, и итальянские строители «единой и неделимой» начали свои четвертьвековые эксперименты по принудительной итальянизации региона.

Закончились эти эксперименты массовой депортацией германского населения из Трентино и умеренно массовой депортацией из Больцано. Односторонний «обмен» населения  произошел в рамках соглашения между Гитлером и Муссолини о «принудительной итальянизации».

Развивающиеся города Больцано и Тренто были заселены итальянцами с «большой земли», местное германоговорящее  население стало меньшинством. В 1946 году в Париже премьер-министры Австрии и Италии подписали соглашение по Тиролю и Трентино. Регион оставался в составе Италии, в обмен ему придавался статус специальной автономии.

В действительности специальная автономия появилась только 25 лет спустя. Между этими датами были стремление австрийского населения Южного Тироля к независимости от Италии (и от Трентино), обращение Австрии в ООН по вопросу о притеснении германоговорящего населения в Италии, многочисленные теракты и другие вполне драматические события, повлекшие человеческие жертвы.

В 1969 году Курт Вальдхайм и Альдо Моро подписали новое соглашение об автономии для Тироля (Трентино – Альдо Адидже). Соглашение предусматривало, что 90% налогов остается на территории региона, и это стало важным сдвигом в развитии экономики Южного Тироля.

Однако и это соглашение не стало последним. Австрийско-итальянские межэтнические противоречия продолжались. По мнению австрийского населения  и его лидеров (прежде всего Южнотирольской Народной партии – StVP[1]) соглашение все равно дискриминировало этнических австрийцев. Так как они не могли стать большинством, а, следовательно, контролировать исполнительную власть в регионе. Таким образом появилось Третье Австрийско–итальянское соглашение о статусе Тироля (Трентино – Альдо Адидже), подписанное в 1992 году. Соглашение предусматривало фактическое разделение региона на две части – провинции с австрийским и итальянским большинством, передачу большой части полномочий в провинции.

Выборы в Южном Тироле и Трентино проходят раздельно, а общий совет региона формируется из двух равноправных частей (по 35 человек). И только тогда, когда идут совместные заседания. Пост президента Трентино и региона Трентино – Альто Адидже совмещен, то есть президент итальянской части всегда президент региона, президент австрийской части – заместитель, ладин – член «исполкома»[2]. В Совете региона предусмотрена ротация председателя. Создав такой сложный механизм сдержек и противовесов, авторы рассчитывали на длительный срок. Однако уже в середине нулевых было ясно, что «ситуация уезжает вперед». Впрочем, местные политики и аналитики уверены, что уже сразу после подписания соглашение было «очень ограничено жизнеспособным». Почему? Попробуем разобраться.

К Первой мировой войне в провинции Трентино сложилась уникальная этническая и этнолингвистическая ситуация, которая в определенной степени сохранилась и по сей день.

Карта 1. Исторический Тироль и его основные составные части[3].

Территория провинции Трентино в основном в силу географического положения разделена на долины. Жители долин почти не общались друг с другом, и это сыграло большую роль в формировании их идентичности.

В результате именно принадлежность к долинам и стала основным элементом при самоидентификации. Всего к началу XX века можно выделить пять основных романских идентичностей в долинах и три германские. Районы вокруг Тренто и самого большого горного массива Вальсугана (на юго-восток от  Тренто)  были основными точками «этнического соприкосновения» германоязычного и италоязычного населения.

Историческое романское население южной части Трентино – это собственно трентинцы и венецианцы. Трентинцев заметно больше, граница проходит в Вальсугана и Тесино. Среди всего исторического населения Трентино – трентинцы и венецианцы в наибольшей мере считают себя итальянцами. Тем более что  в Вальсугана (особенно в горной части) и в долинах вокруг Тренто проживало много этнических австрийцев. То есть идентичность складывалась «от противного». В 30-х годах в Тренто и окрестности приехало много итальянцев, в конце 30-х Тренто покинуло все германоязычное население в рамках соглашения между Муссолини и Гитлером. Всего уехавших из Трентино было от 30 до 40 тысяч (примерно 10% населения).

Ситуация в политическом плане полностью изменилась. Полностью, но не до конца. Осталось значительное число смешанных семей (их никто к отъезду не принуждал), остался немецкий язык (как второй и как средство общения с жителями провинции Больцано, которые не очень любят говорить по-итальянски). Кроме того остались представители коренных реликтовых горных германских народов – чимбры (Zimbern) и мокены (Fersentals), которые уехали только частично.

Сейчас официальная итальянская статистика называет примерно 3 тысячи чимбров и мокенов (0,7%). В действительности эта цифра примерно 12-15 тысяч (2,5-3%)[4]. Следует отметить, что влияние мокенов на политику в Трентино все время оставалось относительно высоким, большим, чем это следует из данных переписи.

В южных районах провинции «итальянской» политики всегда было больше чем в северных (это хорошо видно на карте 3). А определенный электоральный разлом между итальянским и германским сохраняется здесь до сих пор. Хотя, казалось бы, германоговорящего населения почти нет.

В северных долинах все по-другому. Однако создать единую идентичность там так и не получилось. Почти анекдот. Жители Валле ди Соле и Валь ди Нон считают себя соланжами и нонезами, но при этом говорят на ладино. Почему же они тогда не ладины? Попробуем ответить. Австрийцы не интересовались населением северных долин Трентино. Австрийцев там не было, жители гор были полностью лояльны. В отличие от жителей южных долин. Все время австрийского контроля над Тиролем, соланжы (жители Валле ди Соле) и нонезы (жители Валь ди Нон) были предоставлены сами себе. В отличие от ладинов, проживающих в восточных долинах[5] (Валь Гардена, Альто Бадиа, Фасса и Кортина д'Ампеццо). Эти жили в районах с численным преобладанием австрийцев, и им «необходимо было придать и сохранить идентичность». Разумеется, не итальянскую. Притом что и сами себя они итальянцами не считали. С соланжами и нонезами ладины не общались. Между ними находится крупнейшая долина севера - Валь ди Фемме со своей собственной идентичностью. Даже с двумя различными идентичностями. Предаццо и Кавалезе крупнейшие в Трентино центры лыжного спорта все время конкурируют между собой и внутри Валь ди Фемме.

С ладинами ущелья Кадоре ладины Доломитов тоже не общались, Кадоре находилось в Италии, и местных ладинов сразу же «записали» в итальянцы со всеми вытекающими последствиями.

Поэтому нонезы и соланжи (в большей степени нонезы) и стали уже после войны базой для создания новой общности в Трентино. Итальянцами они себя не считали. Не стали они ни австрийцами, ни ладинами. В Италии сейчас используют термин PATT[6] identita (PATT идентичность)  по названию крупнейшей автономистской партии в регионе.

PATT (под названием РРTT) появилась сразу после войны. В принудительно итальянизированной части Южного Тироля для автономистов не было особого места в политике – всем руководили христианские демократы. Но у PATT была другая задача. StVP нужен был лояльный итальянский миноритарный партнер в Трентино, и PATT выполнял именно эту задачу. В этот период свой истории PATT опирался на оставшееся германоговорящее население (прежде всего мокенов) и нонезов. Почти все председатели партии в этот период имели мокенские корни, генеральные секретари нонезские или соланжские. Кроме того, в партии принимали участие жители других северных долин, потомки смешанных австро-итальянских семей. За 40 лет жизни партии в послевоенной Италии у PATT не было ни взлетов, ни падений. Результаты в пределах 7-8% и никаких перспектив. Христианские демократы в Трентино в это время любили говорить, что PATT – это «партия аутсайдеров».

Все поменялось после того, как эпоха христианских демократов завершилась. На рубеже 90-х политика в Трентино моментально пришла в движение. К этому времени оказалось, что Трентино – Альдо Адидже один из наиболее преуспевающих регионов Италии, и вместе с главным автономистским проектом на Севере – Лигой Севера – PATT попал «в тренд». Рекордный (до сих пор) результат на провинциальных выборах 1993 года – 20,2%, повторение результата на всеобщих выборах 1994 года. И, казалось бы, новая реальность. Но результаты «испортились», появились внутренние проблемы. И опять 15 лет без успехов.

Даже на первый взгляд показатели кажутся несколько странными. Результаты PATT нестабильны. Легко и значительно меняются.

Таблица 1. Результаты PATT на основных выборах 1994-2013 годы.

При близких итоговых результатах (2003 и 2008 годы – выборы в совет провинции), результаты на уровне сообществ (в еще больше степени на уровне коммун и муниципалитетов) сильно разнятся. Это принципиально нехарактерно для партий меньшинств, для партий «другой» идентичности. Никаких следов «PATT identita» в таблице 1 нет.

1. Для партий меньшинств всегда характерна высокая дисперсия результатов. Здесь отклонение иногда достаточно велико (2003, 2008 гг.), а иногда нет (1994, 2013 гг.).

2. В разных сообществах пик результатов приходится на разные годы. Это тоже противоречит идее об особой идентичности.

Для удобства изобразим таблицу в виде рисунка.

Рис.1. Результаты PATT на основных выборах 1994-2013 годы.

За 20 лет партия проходит несколько нехарактерных пиков и падений. Причем пик сменяется немедленным падением (2013 год), а затем следует рост. Например, низкий результат на выборах 2013 года в Парламент Италии и сразу после этого большой успех на выборах в Совет провинции и Совет региона. Многолетний лидер PATT Уго Росси стал первым представителем партии, возглавившим провинцию Трентино. Ключевой пост председателя регионального совета занял другой представитель партии Диего Молтрер[12] (Мольтрер). Молтрер стал первым этническим мокеном, занявшим руководящий пост в особой автономии. 10 лет назад это даже невозможно было представить.

Сформулируем полученное.

1. Результаты PATT «скачут» по всем основным формам зависимости. Они падают в одной долине и поднимаются в другой. При этом есть долины (Примиеро, Джудикарие), где результат с середины 90-х всегда ниже среднего.

2. В столице провинции Тренто у PATT всегда самый низкий результат. Это же характерно для населенных пунктов вокруг Тренто, но не для всех.

3. Отсюда следует, что в провинции есть идентичности (электоральные массивы), которые в принципе не голосуют PATT (Примиеро, Джудикарие после 1994 года).

4. При этом Демпартия (левоцентристы), которые традиционно побеждают на выборах в Тренто и имеют сейчас хорошие позиции в провинции, вполне успешно сотрудничают с PATT. Т.е голосовать нет, а сотрудничать да.

5. Генеральный секретарь PATT Франко Паницца был выбран в сенат Италии в мажоритарном округе именно в Тренто[13]. При этом была сформирована коалиция PATT -Демократическая партия - Союз за Трентино[14]. Каждый участник коалиции получил один округ из трех. Паницца легко победил в своем. Т.е. принципиального отторжения PATT в столице региона нет, но и голосов «за» тоже нет.

Мы подошли к важному предположению. PATT является выразителем не миноритарной, а скорее мажоритарной идентичности в регионе. Скорее мажоритарной потому, что в Тренто и окрестностях проживает почти половина жителей провинции, приехавшие с большой земли и не поддерживающие усиление автономии. Это (также как и в Больцано) несколько размывает понятие большинства, и очень похоже на ситуацию в Корнуолле. И непохоже на ситуацию в Гризоне.

На карте 1 хорошо присматривается закономерность. У PATT две зоны высоких результатов, две зоны низких результатов и две зоны средних результатов. Причем во всех трех случаях зоны между собой не граничат.

Карта 2. Максимальный результат PATT на выборах 2003-2014 годов.

При этом в Валь ди Фемме, Вальсугана и Бернштоле высокий уровень внутренней дисперсии результатов, а в Валь ди Нон и Валле ди Соле низкий. То есть это разный по своим свойствам электорат и различные причины, определяющие результат.

Продолжим.

Карта 3. Суммарный результат региональных партий на выборах 2013 г.

Мы видим абсолютно различный уровень «регионализации» сообществ. От абсолютно «автономной» политики в Валь ди Фемме (притом, что PATT они не поддерживают), Валь ди Нон и Валле ди Соле до полностью итальянской в Тренто и окрестностях. Показатели карт 2 и 3 при этом не совпадают. То есть прямой связи между результатом PATT и «автономностью» долины нет. Косвенные существуют. Но это только подтверждает, что зависимость не прямая, а через смежные факторы.

Теперь можно попытаться сформулировать ответ и сравнить его со случаями, которые были рассмотрены ранее.

1. Принципиально идеи и практика PATT созвучны большинству жителей региона. Примерно в той же мере, что и МК в Корнуолле. При этом и те, и другие представляют «спящую», почти «убитую» идентичность, которая реактуализировалась под влиянием ряда сложно прогнозируемых обстоятельств.

2. Жители Тренто и южных портов Корнуолла не голосуют за автономистов прежде всего потому, что это «внутренние мигранты» с «большой земли». При этом в Трентино они успешно и массово сотрудничают с автономистами в рамках своих собственных представлений о «деволюции по-итальянски». Либерал-демократы в Корнуолле тоже успешно сотрудничают (и при этом  конкурируют) с МК, а консерваторы нет. Аналогично и в Трентино. Итальянские правые всегда против PATT и расширения прав автономии.

3. Это предопределяет участие автономистов только в леволиберальной коалиции.

4. «Потолок» в 30% в долине (таблица 4) – это только стечение обстоятельств, следствие внутренней политической ситуации в каждой из долин, а вовсе не предел для PATT. В долине мокенов (Бернштоле) PATT набрал более 50% голосов, а в некоторых коммунах больше 70% на выборах 2013 года. И только 22% в Перджине Вальсугана – главном городе долины (3-ий по величине город провинции). При этом Перджине – это главный городской центр мокенов и чимбров. Здесь (в отличие от Валь ди Нон и Валле ди Чембра) голосование конфликтное. Есть электоральный разлом между германоговорящим и романоговорящим населением. Он, в  значительной мере, влияет на итоговый результат в долине.

5. «Прыжки» популярности тоже имеют свое объяснение, характерное практически для многих региональных партий от Шотландии и Валенсии до Силезии и Хорватской части Истрии. Региональные партии и их избиратель часто не «интересуется» общенациональными выборами, так как считает, что все равно там «ничего нельзя выиграть». МК в Корнуолле тоже не очень интересуется выборами в Британский парламент. Даже если выиграть одно место, это ничего не дает. В большом парламенте один мандат это непринципиально. Лучше помочь либерал-демократам, они лучше смогут пролоббировать интересы Корнуолла в Вестминстере.

Это легко доказывается тем, как голосуют за PATT на выборах в парламент Италии по пропорциональной системе и по мажоритарным округам.

Если есть «свой» кандидат, и у него есть шансы, то мобилизация происходит сама собой. Если нет, то легче проголосовать за союзников. Это обычная практика и естественный ограничитель для региональных партий. Отсюда и «прыжки» в результатах.

6. Электорат с «просыпающейся» идентичностью – это чаще всего традиционалистический консервативный электорат. Совмещать леволиберальную коалицию, деволюцию и консервативный электорат сложно. Иногда не получается совсем. Периодически PATT сталкивался (а МК еще столкнется) с кризисом идеологии. Для PATT в 90-х это привело к внезапному, почти немотивированному снижению поддержки, которая продолжалась более 10-и лет.

7. Всплеск популярности PATT в начале 90-х совпал с кризисом итальянской политической системы.  От союза StVP – PATT ожидали продолжения экономического чуда в Тироле. Экономический рост продолжился, но чуда не произошло.

8. Если нет собственных идей, то избиратель в Трентино голосует примерно также как и во всей Северной Италии. Но появляется своя «тема», и моментально все меняется. Особенно хорошо это видно по голосованию ладинов в Фасса (таблица 2).

9. Тем не менее, избиратель продолжал связывать деятельность PATT и экономику. Через какое-то время интерес к автономистским идеям вернулся, и PATT снова оказался востребованным. 

10. Так же как и в Корнуолле новый импульс для автономистов пришел с административно-территориальной реформой. В Корнуолле округа объединили (сразу же изменился формат выборов), в Трентино прошли выборы в советы сообществ (долин). У избирателя оказалась возможность оценить, кто к ним ближе всего. Оказалось что PATT.

11. Экономический кризис в Италии последних 4-5 лет дал PATT новый импульс. Идея автономии сейчас доминирует. Потому что никто не любит делиться. Особенно те, кто может вспомнить о своей «просыпающейся» идентичности.

Главный вывод. За 70 лет существования PATT отношение (attitude) партии и провинции менялось, причем несколько раз. Сначала это действительно была партия меньшинств, затем партия меньшинств и некоторых долин, а сейчас это партия всего Трентино. Партия, сотрудничающая с итальянскими партиями, но видящая свою задачу в изменении статуса региона. Вполне естественно, что в каждом случае электорат PATT меняется. Это тоже одна из причин изменений. Подобное происходит с любой автономистской партией, когда она превращается из партии  меньшинства, которое ни на что не претендует, в партию власти.

Неслучайно уже упоминавшийся сенатор от PATT Франко Паницца очень любит говорить о том,  что «мы в Трентино, и они в Больцано – это  очень дружественные партнерские, но совершенно разные автономии». В 70-е и 80-е годы, когда PATT был только младшим партнером SVP, никто таких вещей не говорил.

Теперь PATT – это очень серьезно. К нему тянутся, его просят, интересуются его мнением. Новый итальянский премьер Маттео Ренци первую свою поездку  совершил в Больцано и в Тренто, где ему говорили уже об «особой особой особой» автономии, а он скорее вынужденно хвалил небывалые по нынешним итальянским меркам экономические успехи региона.

Возвращаясь к ладинам, сразу же видим, что результат PATT на выборах 2014 в ЕП – это самый лучший результат партии в ладинском округе за все время. Это произошло не само по себе, впервые к альянсу StVP – PATT добавился UAL (Автономистский союз Ладинов).

Таблица 2. Результаты основных политических сил в ладинской общине Фасса 1994-2014 гг.

До выборов 2014 года в ЕП ситуация  в Фасса была стандартной. На выборах в провинции побеждал UAL, а затем UAL[15] и альтернативный местный проект «Ассоциация Фасса». На «больших» выборах доминировали «большие» партии. И вдруг все поменялось. Побеждает StVP – PATT. Все вместе это означает, что к идентичности уже добавляется ресурс, свойственный партии власти, отношениям между субъектом и объектом.

Ситуация уже не ограничивается только Фасса. В ладинской части (вернее двух автономных друг от друга ладинских частях) провинции Беллуно уже «выстраивается очередь», желающих приобщиться к «тирольскому чуду».

Карта 4. Результаты StVP – PATT на выборах в ЕП в Беллуно 2009 и 2014гг.

StVP – PATT никогда не принимали участие непосредственно в выборах в Беллуно, но принимают участие в выборах в ЕП (Трентино – Альдо Адидже и Беллуно находятся в одном северо-восточном избирательном округе). Прорыв фантастический. Раньше за StVP – PATT голосовали жители Кортина д'Ампеццо и окрестностей. Жемчужина Доломитов, хозяйка Зимних Олимпийских игр 1956 года зачем-то была отделена от остального Тироля, и всегда хотела «обратно». Но про остальных ладинов из Кадоре этого не скажешь. В 2009 году в Кадоре у StVP – PATT было меньше 1% голосов, сейчас почти 15%.

Идентичности по соседству от Трентино «просыпаются» быстро. Это видно и по карте 4. Ладины «массово» захотели из бедного и позабытого Беллуно в сытый и благополучный Тироль. Из желающих выстроилась очередь.

Карта 5. Референдумы о переходе коммун провинции Беллуно в состав провинций Трентино и Удине.

Не отстают и другие. Чимбры общин 7 коммун (Sieben Gemeinden, провинция Виченца) еще в 2006 году провели референдум о присоединении  к Трентино. 94% жителей  Асиаго, Конко, Энего, Фоца, Галлио, Лусиана, Роана и Ротцо  (исторический район чимбров «7 коммун») проголосовали за то, чтобы воссоединиться с остальными чимбрами в рамках их собственной «внутренней автономии в рамках особой автономии».

PATT все это приветствовал, а вот  StVP оказался категорически против. Интересно, что на присоединение «лояльных» ладинов из Кортины SVP еще согласен, а вот на загадочных чимбров категорически нет. Вальтер Баумгартнер (лидер фракции StVP в совете Трентино – Альдо Адидже) заявил, что, по его словам «слишком слаба историческая мотивация, чтобы начать долгий и трудоемкий процесс. Кроме того необходимо изменить международные договоры с Австрией[16]».

Причина вовсе не в мотивации, а совсем в другом. StVP (в очередной раз) боится, что присоединение к Трентино новых территорий (несмотря на то, что чимбры формально германоязычны) приведет к усилению Трентино.  В  ущерб Больцано. А это в планы StVP никак не входит. Поэтому «очереди» придется подождать. Возможно до того момента, пока  PATT сможет самостоятельно принять решение и обеспечить его выполнение.

Трентино – это очень хороший пример того, как идентичность берется фактически ниоткуда и в какой-то момент начинает усиливаться. А в какой-то возможно и побеждает. Что для этого необходимо? Ничего особенного. Только ряд внутренних и внешних обстоятельств. Совпадение их в нужный момент. И, как во всех случаях, нужно немного удачи.

Могло ли получиться по-другому? Не только могло, но может и сейчас. Только идентичность уже «проснулась», она обросла своими мифами. Об особом мире, об особой успешности, которая у итальянцев всегда была в дефиците. Но это вовсе не значит, что дальнейшая «деволюция по-тирольски» будет проходить легко и просто. Скорее, наоборот, тяжело и сложно.

Можно ли сравнивать Тироль и Гризон. Сравнивать можно все и всегда, но не обязательно это даут положительный результат. Деволюция по-швейцарски и деволюция по-итальянски очень мало похожи друг на друга. Хотя бы совершенно разным уровнем конфликтности, и уотношением общенациональных партий к деволюции.

Несмотря на то, что этнически Гризон и Тироль являются полными «зеркалами» друг друга. Кстати это вообще единственные регионы, где итальянцы, ретороманцы и различные германоязычные народы живут вместе. Деволюция происходит и там, и там. Но содержание у нее различное, и сам процесс почти ничего общего не имеет.