ДНК и ее человек: Краткая история ДНК-идентификации

 

 

Продолжаем знакомить читателей с книгами, вошедшими в длинный список ежегодной премии «Просветитель». В октябре из их числа будут выбраны восемь изданий, среди которых позже и определят победителей в двух номинациях: «естественные и точные науки» и «гуманитарные науки».

Издательство «Альпина нон-фикшн» выпустило книгу Елены Клещенко «ДНК и её человек: Краткая история ДНК-идентификации». Книга адресована читателям, которых интересует генетика в прикладном её аспекте, а именно практическое применение достижений генетики в таких областях, как криминалистика, генеалогия, история. Речь идёт о возможности идентификации человека по его генетическому материалу, то есть по ДНК. Прежде чем перейти к рассказу о применении генетических исследований в практических целях, автор кратко, но достаточно подробно и доступно для восприятия излагает основы строения ДНК и историю её открытия, а затем — и историю открытий, которые сделали возможным анализ ДНК на современном уровне. Как пишет Елена Клещенко в предисловии, эти истории «не менее занимательны, чем детективные сюжеты».

Знакомя читателей с основами ДНК-идентификации, Елена Клещенко подробно описывает целый ряд случаев её практического применения — от громких криминальных дел до исторических исследований. Из книги можно узнать, как удалось выяснить, что скелет, найденный при строительстве автопарковки в Лестере, принадлежит Ричарду III, и как проходила генетическая идентификация останков семьи Николая II (эта история подробно описана в особой главе). Предлагаем прочитать отрывок из книги Елены Клещенко, где рассказывается о попытках применить методы ДНК-идентификации в вопросе, в котором ещё не удалось поставить точку, – тайне личности Джека Потрошителя.

Знаменитый серийный убийца действовал в лондонском Уайтчепеле в конце XIX в. Убил он от 4 до 15 человек, по разным оценкам; все или почти все жертвы были проститутками. В этом районе Лондона, отчаянно перенаселённом и неблагополучном, человеческая жизнь стоила дёшево, но даже ко всему привычных полицейских Ист-Энда пугали вскрытые изуродованные тела, извлечённые внутренние органы.

Личность преступника не установлена по сей день, хотя в подозреваемых недостатка не было. Среди них британский аристократ (хорошо, про внука королевы Виктории — легенда, его и в Лондоне-то не было), гомосексуальный помощник учителя, мясник, сразу несколько евреев — в то время многие из них, бежав от российских погромов после убийства Александра II, оседали в Лондоне, русский аферист, по образованию врач, ещё один русский врач, возможно, вымышленный (но Борис Акунин не с потолка взял антигероя своего «Декоратора» из фандоринского цикла), матрос-дебошир, художник Уолтер Сикерт, писавший мрачные картины из жизни лондонских женщин, Льюис Кэрролл (аргументы автора гипотезы: сочинял странные сказки, фотографировал девочек в полураздетом виде, а если переставить буквы в «Воркалось, хливкие шорьки…», можно получить неприличные стихи, и вообще, где вы видели нормального математика?) и даже Винсент Ван Гог… Список можно продолжать: рипперология, сиречь потрошителеведение, нечто среднее между народной наукой и общественным движением, все эти годы не стояла на месте. Но при чём тут ДНК-экспертиза?

ДНК-экспертизу проводили, и не один раз. Однако результата, который удовлетворил бы всех и дал бы окончательный ответ на вопрос, пока получить не удалось[1].

Прежде всего, исследовали так называемое письмо Опеншоу. Эту хвастливую записку получил 29 октября 1888 г. доктор Томас Опеншоу[2], хирург, который осматривал половину человеческой почки, незадолго до того присланную Джорджу Ласку, председателю уайтчепельской организации добровольцев, патрулировавшей улицы после первых убийств. Наглости у убийцы хватало, письма официальным лицам он посылал регулярно, хотя относительно некоторых позднее выяснилось, что писали их журналисты, подогревающие интерес к кровавому расследованию.

Что в этом письме интересного, помимо циничной бравады и редкостной, возможно, притворной безграмотности? (В примерном переводе — «О видели вы дявола с его мекроскопом и скальплем глядящего на почку с поднятым стеклом…»; кстати, текст не такой уж безумный, это перепевка старой корнуоллской песенки, где «дьявол с палкой и лопатой добывает души с задранным хвостом».) На письме марка, марку преступник предположительно лизал, то есть это законсервированный образец ДНК. С марки попытались получить митохондриальную ДНК и сравнить её с мтДНК одного из подозреваемых, Уолтера Сикерта. Исследование инициировала американская писательница Патрисия Корнуэлл, автор двух книг о Сикерте-Потрошителе. Совпадение наблюдалось, но полной мтДНК получить не удалось, а отсеквенированные фрагменты были далеко не уникальными — по оценкам разных экспертов, точно такие же встречаются у 0,1–10 % современного населения[3]. В начале ХХ в. в Соединённом Королевстве проживало 40 млн человек, в Лондоне — более 6 млн, то есть по самым оптимистичным прикидкам у нас тысячи кандидатов на роль Потрошителя.

На ДНК-анализе была основана нашумевшая версия о «Джил-Потрошителе», впервые выдвинутая ещё сэром Артуром Конан Дойлем, согласно которой жуткий убийца был женщиной. (В самом деле, за сто лет в число подозреваемых попали и несколько женщин.) Австралийский специалист по анализу ДНК Иэн Финдлей в 2005 г. объявил о разработке метода анализа предельно малых количеств ДНК. Он также исследовал письмо Опеншоу, и марку, и пятна крови. Это исследование также не позволяло однозначно идентифицировать человека. Однако, по утверждению Финдлея, пятна крови на письме принадлежат вовсе не одной из жертв, а мужчине, а вот на марке — женская ДНК[4]!

Ну что ж, если письмо Опеншоу подлинное, если Потрошитель не был достаточно обеспеченным человеком, чтобы приказать служанке наклеить марку и отправить письмо, если, наконец, заключение не основано на потерянном «мужском» варианте гена амелогенина (такую возможность мы обсудим в главе о Романовых) — версия не хуже других. И весьма интригующая: как отмечают комментаторы-рипперологи, не многие женщины в тогдашнем Лондоне знали, что для микроскопического исследования нужны стёкла… Так или иначе, опубликованы в рецензируемых журналах эти результаты не были.

В деле Потрошителя была и другая история с ДНК-анализом. Бизнесмен Рассел Эдвардс был одним из многих, кого увлёк в рипперологию фильм Джонни Деппа «Из ада» (названный так по первой строчке утраченного письма Потрошителя, которое сопровождало половину почки). В 2007 г. Эдвардс купил на аукционе два куска шали с пятнами крови — как заявлял владелец, эта шаль была найдена рядом с телом одной из жертв, Кэтрин Эддоус (той самой, из тела которой одержимый извлёк почку), и его предок, сержант полиции, с разрешения начальства унёс шаль домой[5]. В 1991 г. шаль вернули в Чёрный музей Скотланд-Ярда, но она никогда не экспонировалась, так как не была подтверждена её аутентичность.

Шаль — шёлковая, бежевая с голубым, пожалуй, слишком дорогая для нищей пожилой проститутки — была украшена рисунком из цветов астр. Далее следует типичная для рипперологии цепочка рассуждений. Астры символизируют Михайлов день — традиционный день уплаты долгов в викторианской Англии. Михайлов день католическая и англиканская церковь отмечают 29 сентября, православные — 8 (21) ноября. Но именно ночью 29 сентября 1888 г. были убиты Элизабет Страйд и Кэтрин Эддоус, а 8 ноября — Мэри Джейн Келли; это были три последние жертвы Потрошителя. Может, и шаль он принёс и положил рядом с женщиной для каких-то своих безумных надобностей?

Среди подозреваемых «первого ряда» был выходец из царской России — парикмахер Аарон Косьминский, польский еврей, чья семья приехала в Лондон в начале 1880-х. Человек неуравновешенный, окончивший жизнь в сумасшедшем доме, свидетели упоминали о его неприязни к женскому полу, о том, что в сумасшедший дом он попал после того, как угрожал ножом то ли своей сестре, то ли другой женщине. С другой стороны, в сумасшедшем доме, где он провёл 28 лет, с 1891 по 1919 г., Косьминский считался одним из самых безобидных пациентов.

Да, православный Михайлов день отмечается 8 ноября по юлианскому календарю, а не по григорианскому, по которому жил Лондон, и непонятно, с какой стати польский еврей должен был чтить православный праздник. Но рипперолога, идущего по следу, такие мелочи не останавливали: безумец не обязан быть во всём логичным. Эдвардс решил проверять именно эту версию.

К тому же, химический анализ красителей показывал, что шаль могла быть сделана в Восточной Европе в начале XIX в. (неужели семейная реликвия Косьминских?). Хотя могла быть сделана и в Англии.

После нескольких отказов Эдвардс нашёл учёного, согласного помочь. Яри Лоухелайнен из ливерпульского университета Джона Мурса[6], специалист по генетике и её криминалистическим приложениям, уже имевший опыт расследования исторических уголовных дел, согласился провести экспертизу шали. С помощью инфракрасной камеры он установил, что пятна на шали — следы крови, причём артериальной, которая иначе поглощает ИК-излучение, нежели венозная.

Как впоследствии уверял Эдвардс, метод обычного мазка здесь не подходил, потому что следы были слишком старые (в деле об убийстве царской семьи мазок, однако, неплохо сработал, как мы увидим далее…). Материал брали пипеткой, заполненной специальным раствором. Исследовать решили мтДНК — удалось получить её достаточно протяжённые фрагменты, к тому же нашли ныне живущую родственницу убитой по женской линии. Впоследствии они заявили, что было получено «полное совпадение профилей». Это было сочтено доказательством аутентичности шали.

Затем энтузиасты объявили, что нашли на шали следы спермы, более того — обнаружили уцелевшие клетки эпителия уретры. Получили ДНК и из неё, амплифицировали и отсеквенировали, нашли потомка сестры Косьминского Матильды, чтобы сравнить мтДНК. И снова полное совпадение! Лоухелайнен даже заявлял, что определена гаплогруппа T1a1 — комплекс характеристик мтДНК, типичный для российских евреев, и даже то, что волосы у человека, которому принадлежал биоматериал, были тёмными. Всё это вошло в книгу Эдвардса о расследовании, вышедшую в 2014 г.[7]

И тут торжество пошло на убыль. Авторам расследования напомнили, что публикация в таблоиде «Дейли мейл» — не совсем то, что требуется для признания установленных фактов научным сообществом. За комментарием обратились к сэру Алеку Джеффрису, который вежливо сказал, что результаты интересные, однако нуждаются в подтверждении, желательно от независимой третьей стороны[8]. К лагерю критиков присоединился и Питер Гилл из британской службы судебно-медицинской экспертизы, тот самый соавтор Алека Джеффриса, участник первых его работ. По методической части много вопросов — например, нет гарантии, что в образцы не попала ДНК потомков убитой. Исследование образцов не было «слепым» — все знали, какой должны получить результат. К тому же, выяснился конфуз. В ДНК Эддоус была якобы найдена редкая вариация последовательности мтДНК, а потом оказалось, что это результат чисто номенклатурной путаницы — на самом деле найдена вариация нисколько не редкая, а та, что встречается у большинства европейцев. А если недостоверно то, что на шали кровь Эддоус, то недостоверно и всё остальное.

Как видно, Эдвардс поспешил с пафосными заявлениями вроде «Мы сорвали с него маску». Впрочем, Яри Лоухелайнен доложил свои результаты на конференции[9], а в марте 2019 г. они были наконец-то опубликованы[10]. Широкую публику это убедило в виновности Косьминского, но у специалистов остаются претензии[11]. В статье не приведено подробное описание характеристик мтДНК, сравнение образцов представлено в виде картинки с разноцветными квадратиками. Авторы заявляют, что это сделано для большей ясности (статья опубликована не в молекулярно-биологическом, а в криминалистическом научном журнале), а также для защиты приватности участников исследования. Однако графическая форма представления не позволяет в полной мере судить о качестве результатов, отвечают на это эксперты. Можно сказать, что результаты Лоухелайнена не исключают Аарона Косьминского из числа подозреваемых, но всё ещё остается вероятность, что Потрошитель — кто-то другой.

Не так давно вышла статья, авторы которой (без использования ДНК-методов) аргументируют точку зрения, что Джек-Потрошитель был не цирюльником, не врачом и не хирургом, а забойщиком на бойне[12]. Их аргументы — чудовищная неграмотность тех писем Потрошителя, которые чаще других признаются подлинными (по той же причине многие верят, что Потрошитель был иностранцем, но даже иностранец, будь он врачом или студентом-медиком, не сделал бы ошибок в словах «скальпель» и «почка»!), знание анатомии, но совсем не хирургический стиль нанесения разрезов, и возможно, худшее знание анатомии человека, чем коровы, привычка к насилию и очевидный навык быстрого убийства перерезанием горла. С другой стороны — микроскоп и стёкла в письме Опеншоу, если считать подлинным его. С микроскопами-то где забойщик сталкивался, неужели на ист-эндскую бойню приходил санэпиднадзор искать яйца глистов?.. В общем, подождём, пока методы анализа ДНК усовершенствуются настолько, что тщательная проверка всех основных версий обойдётся в разумную сумму.

В неизвестности пока утешает одно: гипотезу некоего Ричарда Уоллеса о Льюисе Кэрролле — Потрошителе мало кто принял всерьёз. Над автором ядовито посмеялись даже другие рипперологи: оказалось, первые абзацы из его книги тоже неплохо складываются в анаграммы с самыми неожиданными откровениями об авторе. Когда человек рассказывает сказки чужим детям — иногда это просто сказки, сынок.