Политическая дискуссия в рамках сессии Генассамблеи ООНстанет точкой кристаллизации мировой политики ближайших полутора недель (взглядысубъектов мировой экономики тоже будут прикованы к Нью-Йорку, но на предметдругих процессов). Делегацию России возглавит министр иностранных дел СергейЛавров. Примерно таким же будет представительство большинства европейскихстран. Массовая сходка 47 министров иностранных дел стран – членов СоветаЕвропы будет использована для обсуждения ситуации в связи с последствиямиавгустовских событий.
Грузия, Украина, Венесуэла, Иран и некоторые другие государствапредпочли представительство на уровне президентов. Чавес и Ахмади-Неджад всегдалюбят устраивать пропагандистские шоу, а Саакашвили и Ющенко важно заручитьсямаксимально многосторонней поддержкой.
Российский президент начнет неделю с международного визита,но куда ближе – в Казахстан. Глава Палестинской национальной администрациидоедет до США, но в большей степени для встречи с американским президентом.Израильские лидеры тоже были приглашены в Нью-Йорк, но им сейчас совсем не доООН. В подвешенном состоянии находятся и будущий премьер Японии с будущим президентомЮАР – им только предстоит пройти через внутренние процедуры по назначению наэти должности.
Будущий президент США на этой неделе вступит в первые дебатысо своим соперником, в Белорусский парламент сможет попасть оппозиционер, а ЦИКРоссии, может быть, вернет общественности спрятанную некоторое время назадподробную информацию о многообразных результатах прошлых выборов.
Генеральная Ассамблея, в отличие от некоторых другихинститутов ООН, умерла уже очень давно и особых проблем этой своей смертью непроизвела. Неприятная, но ни к чему не обязывающая резолюция, принятая голосамипары десятков членов против почти такого же количества – факт важный длявнутренней отчетности соответствующих МИДов, но не намного более того.Возможность же с одной трибуны выступить Чавесу и тому, кого он именует «дьяволом»,не приводит к диалогу, поскольку единство пространства не сопровождаетсяединством времени - во время наиболее неприятных выступлений принятоотсутствовать.
Все это, однако, не мешает более или менее плодотворномуобщению в кулуарах. Именно в этом смысле и стоит рассматривать инициативуСовета Европы. Инициативу тем более важную, что уже прозвучали угрозы выходаРоссии из этой организации – если на начинающейся в следующий понедельниксессии Парламентской Ассамблеи СЕ будет принято решение об ограниченииполномочий российской делегации. Разумеется, парламентарии – люди отчастисвободные от необходимости учитывать все акценты решений собственных министровиностранных дел, но все же лишняя площадка диалога, как мы надеемся, может бытьполезна – слишком значимо членство в Совете Европы для российских граждан,которым нередко только и остается, что надеяться на вердикт Европейского суда.
Условия для диалога непростые. Многое указывает на то, чтопараноидальная уверенность в злонамеренности другой стороны – не просториторика для внешнего оправдания. Мы имеем дело со вполне живымипредставлениями, которые – вне зависимости от степени их справедливости, какговорит теорема Томаса, - становятся руководством к действиям. А дальшевступает в силу то, что называется «самосбывающимися пророчествами»: взаимнаяуверенность в готовности другой стороны начать военный конфликт (в сочетании сжеланием продемонстрировать истинные намерения соперника) привела к взаимномупровоцированию на Кавказе. Результат мы уже знаем.
Взаимная уверенность части российского и американского(отчасти – и европейского) руководства в том, что цель противоположной стороны– унизить оппонента, – в сочетании с реальными (далеко не глобальными) различиямиценностей и интересов может привести исключительно к ущербу для всех сторон. Всегодняшней конфигурации мировой политики попытка от сочетания кооперации иконкуренции вернуться к взаимному сдерживанию уже не может обернуться игройдвоих с нулевой суммой. Как мы уже писали, проиграть мы здесь сможем тольковместе. Выигрыш же останется за пределами набора традиционных игроков.
Выходу из наметившегося тупика может помочь относительновзвешенная позиция Европейского Союза – если только он не станет играть напротиворечиях, а будет служить своего рода медиатором, пытающимся вникнуть вовнутреннюю логику российской и американской позиции и помогающим эти позициисблизить. Игроком, который понимает интересы суверенного развития всехпостсоветских стран и их неврозы, а вместе с ними – особенности интересов иневрозов бывшего центра империи (да и просто страны, заботящейся о наличиидружественного окружения). Некоторым европейским странам эта ситуация хорошоизвестна по собственному опыту.
Нет сомнения в суверенном праве любых государств миравступать в любые политические и военные блоки, но учитывать беспокойствососедей этих государств – обязанность самих этих стран, а также блоков,приглашающих эти страны к себе. Степень обоснованности такого беспокойстваможет оцениваться по-разному. Но если есть желание это беспокойство развеять,не пытаются действовать «назло», а придумывают, как снять тревожные ощущения.Причем, если при одном уровне взаимного доверия может хватить деклараций, топри другом становится необходим механизм гарантий.
Ну, а пока у нас не додумались, что все проблемы вамериканской экономике были созданы только для того, чтобы устроить кризис вРоссии, а в США – что отражение атаки Грузии было реализовано столько масштабно,чтобы предотвратить операцию против ядерных и ракетных объектов Ирана, естьсмысл все-таки решать общие проблемы. Например, иранскую – чем труднее будетвыработать по ней общую дипломатическую позицию, тем больше будет вероятностьодносторонних ударов. Или вопрос об архитектуре финансовых институтов.
Порождение той же паранойи – представление омоносубъектности политического процесса в России. Отсюда – представление о том,что разнообразные провокационные акции на Украине, а не высказывания ВладимираПутина отражают реальные намерения в отношении юго-западного соседа. Илинедоверие к перспективам мирного процесса в Приднестровье – сторонникинезависимости Приднестровья, конечно, есть в Москве, но в Молдавии, к счастью,некому так сильно постараться, чтобы они стали определять официальную линию.
Противоположной ошибкой было бы представление о расколе вверхах. Различия в политических взглядах и стилистике там, конечно, есть. Но,во-первых, чем более концепция «осажденной крепости» будет поддерживатьсявнешними сторонниками изоляции России, тем менее заметно они будут проявляться.Во-вторых, на каждом этапе есть определенные границы коридора возможностей приотносительно некатастрофическом развитии. С признанием Россией независимостиАбхазии и Южной Осетии можно сколько угодно не соглашаться, но требоватьизменения решения по этому вопросу бесполезно. Из этого не следует, будто мысчитаем, что нынешний статус – навечно. Государственные формы – вообще не самаявечная сущность. Но новый статус уже может быть только шагом вперед, а неназад. Одним из примеров того, как этот шаг можно сделать, являются переговорыгреческой и турецкой частей Кипра. К этим шагам, наверное, можно бы привестичуть раньше (например, увязав вступление Кипра в ЕС с объединением), но никакне сразу после подавления ввода турецких войск в ответ на акции местныхгреческих националистов.
Итого, сейчас нужно сочетание:
И если примерами нахождения компромисса станут конфликты вПриднестровье и вокруг Карабаха – будет только лучше. Можно надеяться, чтонамеченная на эту неделю встреча лидеров Молдавии и Приднестровья хотя бычастично даст понять, действительно ли там дело близится к этому компромиссу.Важно также, чтобы не возникло ни желания «узурпировать» миротворческие лаврысо стороны России, ни помех со стороны других участников. Желание румынскогопрезидента оперативно присоединиться на этом этапе, кажется, может лишь затруднитьпроцесс. А вот гарантийные функции Евросоюза и США – наряду с Россией – здесьсовершенно не помешали бы.
На максимально возможные компромиссы (опять-таки, в рамкахнекатастрофического развития) идет руководство Белоруссии. Активно пользуясьвыросшей ценой своей лояльности, оно продолжает посылать обнадеживающие сигналыв разные стороны:
Определился ли уже Лукашенко, что именно решит новыйбелорусский парламент по поводу независимости Абхазии и Южной Осетии? Вряд ли. Дотого момента еще о многом можно поторговаться – от цен на газ до программыпартнерства с ЕС. К тому же, кое-какие шаги навстречу отменять уже в любомслучае будет неудобно (например, признание выборов).
Похоже, именно руководство Белоруссии извлечет выгоды изнынешнего кризиса. И именно они смогут помочь более плавно – без потери власти– перейти к рыночной экономике.
Пример использования выгодного положения без потери власти Лукашенкоподает более молодой руководитель некогда братской республики – ГурбангулыБердымухаммедов. Переход от средневековой экзотики туркменбашизма к нормальнойвосточной автократии он проводит блестяще, получая от этого все возможныедивиденды. А опробованная еще предшественником многовекторность гораздо лучшевоспринимается именно с гарниром из «реформ» и сравнительно большей открытости.В этом же контексте стоит воспринимать и намеченное на эту пятницу принятиеновой конституции. Вместо усложненной конструкции из сочетания как быпарламента и как бы народного совета останется только как бы парламент. Это небудет значить никакого перехода к демократии или чему-либо подобному. Простоуходит культ бессмысленной национальной специфики и легитимации черезтрадиционные институты. Но при желании и это можно рассматривать как оченьпостепенное движение к реальным реформам.
На неделе может решиться судьба телеканала «2х2» - 24сентября состоится заседание Федеральной службы по надзору в сфере связи имассовых коммуникаций, на котором будет рассмотрен вопрос продления лицензии навещание, действие которой в Москве и Санкт-Петербурге у телеканала истекает 17октября.
«Никакие новые внешние обстоятельства – а уж тем болеедавление на Россию извне – не изменят нашей стратегической линии на построениесвободного, прогрессивного и демократического государства и общества», - заявил19 сентября президент Медведев. Может быть, внешние обстоятельства сами по себеи не заставят, но вот у внутренних – в лице Генпрокуратуры, ее сомнительныхэкспертов, которые сочли мультфильмы канала экстремистскими, и сторонниковэстетической цензуры – это пока получается очень хорошо.
Попытка воевать со смехом, поощрять только ту сатиру,которая мягко щекочет, но никак не указывает на больные места, - признакглубокой болезни общества. Предмет так пугающей наших ханжей американскойсатиры – в основном американская жизнь. И существование этой сатиры – один измеханизмов, позволяющих американскому обществу быть относительно здоровым.Именно готовность утверждать ценности через отрицание абсолютизации институтов,через пропаганду гражданской активности отличает лучше из сериалов канала. Иименно они, а не магический бред или смакование крови и грязного белья вызвалинаиболее жесткую реакцию.
Дикость призывающих преследовать за показ «Южного парка»ничем не отличается от дикости тех, кто угрожает Полу Маккартни за намерениевыступить с концертом в Израиле, тех, кто приговорил к смерти Салмана Рушди илирасправился с Пьером Абеляром, тех, кто сажал за распространение «ИванаЧонкина» или за анекдоты.
Люди, призывающие к подобному, есть в каждой стране. Разницалишь в том, воспринимают ли их как местных сумасшедших или дают им в рукидуховную власть. Закрытие канала «2х2» или (что то же самое) изменение егоформата – снова приблизит нас ко второй группе стран.
