Место проведения саммита «большой восьмерки» предопределило начало политической недели еще в ночь на понедельник, когда начались первые, двусторонние встречи на Хоккайдо. В зоне внимания саммита окажется экология, продовольственная безопасность, проблемы нераспространения и международной безопасности, наиболее острые региональные проблемы.
Если реализуется анонсируемая попытка российского руководства взвалить основную ответственность за рост цен на продовольствие на переориентацию небольшой части земель под сырье для биотоплива, это вряд ли будет продуктивно, но здесь не будет большой беды. Понятно, что биотопливо – паллиатив, не решающий проблему
замены углеводородов, но и в этом качестве невыгодный для стран-экспортеров. Кроме того, небольшая роль этого фактора несомненна. Но будет гораздо хуже, если не являются ошибочными утечки о готовящейся атаке на производство генно-модифицированных продуктов. Во-первых, именно их использование только и позволяет ослаблять проблему голода в бедных странах; во-вторых, оно уж точно никак не повышает цен; в-третьих, если госмашина начнет поддерживать массовые фобии, тут уже будет не до ученых, пытающихся их развеять.
Экологическая проблематика обсуждается в режиме: что после Киото. Как бы ни относиться к обоснованности «зеленой» пропаганды, разумное самоограничение и переход на энергосберегающие технологии – действия очевидно полезные. Беда в том, что слишком значимым фактором «загрязнения» становятся «новые индустриальные державы». В этих условиях логично было бы рассматривать их участие в соглашениях необходимым условием их вступления в силу. Но они на подобные претензии отвечают: вы так много лет дымили – дайте и нам отдымить свое. В этом можно найти антиимпериалистическую логику, но никак не экологическую: сравнение масштабов возможного воздействия технологий современных, но не соответствующих экологическим стандартам, и технологий прошлых веков будет работать отнюдь не в пользу китайских руководителей. В конце концов, возможность аварией на одном из многих периферийных заводов отравить крупную реку появилась не так давно. Отсюда необходимость добиться от наиболее крупных «развивающихся» стран присоединения к новым проектам самоограничений.
Возможно, добиться этого будет легче в расширенном варианте «восьмерки». Наверное, некоторая логика в ее расширении существует. Надо только понять смысл данного формата. Если это просто клуб крупнейших игроков, то во всяком случае Китаю и Индии там есть, что делать. Если клуб, который хочет претендовать на представительность, то можно туда включить кого угодно, но возникнет вопрос о непропорциональной представленности Запада. Если это клуб ведущих демократий, то Китаю там делать вообще нечего, в отличие от Индии, а разработчикам концепции «суверенной демократии» придется немало потрудиться, поскольку из смутного объекта внутреннего потребления ее придется превращать в экспортный товар, выдерживающий свободную конкуренцию.
Если это объединение, основывающееся на общности ценностей (необязательно уже воплотившихся в формы институтов), то их придется более внятно предъявить, после чего уже можно будет думать о том, кто еще их разделяет. Если же это объединение по интересам, их тоже придется сформулировать и кооптировать новых членов исходя из того, будет ли оно им соответствовать.
Возможно, самым перспективным был бы вариант своего рода мирового правительства (если считать таковое нужным) - следует признать, что никто другой этих функций не выполняет. Но дальше возникают вопросы: легитимности и эффективности. Чтобы правительство работало, его в этом качестве кто-то должен признавать. Либо признавать те структуры, через которые это правительство реализует свои решения. В сегодняшней реальности остатками авторитета еще обладают Совбез ООН и отдельные государства. Если бы авторитета держав, входящих сегодня в «восьмерку» хватало, не возникало бы вопроса об отсутствии эффективных международных инстанций. Присоединение Китая, Индии, и других ведущих стран, конечно, могут увеличить суммарный авторитет структуры, но еще менее очевидной может стать ее эффективность – слишком разными, как показывает деятельность Совбеза ООН, могут быть нередко ценности и интересы участников «концерта держав». И только в ситуации согласия можно будет думать, какими инструментами обладает «мировое правительство» для проведения своих решений в жизнь. Причем, дальше может выявиться понятная закономерность: чем меньше будет задействовано разнородных крупных игроков, тем меньше будет легитимность принятых решений, тем больше будет эффективность работы на стадии принятия решений, но тем большие понадобятся ресурсы для реализации этих решений.
Некоторые возможности качественного изменения ситуации, вероятно, есть на путях более четкого оформления международного разделения властей – с неравным страновым избирательным правом, отделением исполнительной власти от представительной и судебной. Не исключено, что в исполнительной власти поможет и сочетание коллегиальности и единоначалия. Впрочем, на всем этом пути можно добиться как радикального улучшения, так и радикального ухудшения ситуации.
Не намного лучше ситуация с решением поблеем безопасности. Здесь имеется частично позитивный опыт предшествующих соглашений, но пока далеко не у всех ведущих игроков присутствует понимание необходимости нового формата. Частными случаями этой проблемы являются ситуации с ДОВСЕ, СНВ, ПРО, расширением НАТО и др. Кстати, на этой неделе, похоже, Албания и Хорватия подпишут протокол о вступлении в НАТО. США и Чехия подпишут соглашение по поводу размещения американского радара, и не будет подписано соглашение США и Польши. Мероприятие в Чехии состоится, а в Польше не состоится при участии госсекретаря США Кондолизы Райс. Еще один ее европейский адрес на этой неделе – Болгария. Вероятно, переговоры затронут общие проблемы и вопросы энергетики, но не исключено, что именно Болгария была бы более логичным местом для американских противоракет, призванных защитить союзников от Ирана. Этот вариант, вероятно, вызвал бы менее нервную реакцию российских военных, чем Литва. Впрочем, если утечки на эту тему и состоятся, не исключено, что и они будут направлены на то, чтобы принудить к согласию Польшу.
Запланирован и визит госсекретаря США в Грузию. Кажется, практически одновременно с ней там окажется и германский канцлер Ангела Меркель. Не обойдется без грузинской темы на саммите «восьмерки» - не говоря уже о российских и международных СМИ. Ситуация там опять обострилась. Вероятно, одна из целей западных политиков – попытаться разобраться с происходящим на месте.
Показания сторон, как всегда, расходятся. Более или менее очевидно следующее. На осетинском направлении имели место взаимные покушения и обстрелы, обе стороны привели свои силы в большую боеготовность, грузинские силы заняли пустовавшую Сарабукскую высоту. На абхазском направлении: на территории самопровозглашенной республики и на территории Грузии сработали взрывные устройства. Никаких доказательств причастности другой стороны к взрывам на своей не представлено, хотя обвинения, конечно, прозвучали. Под это дело абхазская объявлено о прекращении переговоров. Со всех сторон явно есть силы, заинтересованные в эскалации напряженности, но скорее не до открытых военных действий. Без жесткой политической воли к мирному разрешению ситуации (а не сохранения какой-то версии статус кво) со стороны российского и грузинского руководства все это может только усугубляться. Более того, этот периферийный для российской внешней и внутренней политики узел конфликтов может вызвать вполне глобальные последствия – он может стать препятствием и к развитию сотрудничества с западными странами, и к развитию институтов свободы внутри страны. Судя по всему, именно понимание этого заставляет наиболее радикально изоляционистские силы в российском руководстве действовать в направлении его эскалации. Ход конфликта ставит вопрос и о качестве информационного обеспечения российского руководства.
Еще один комплекс вопросов, который будет неизбежно звучать на Хоккайдо, связан с Ираном. В ближайшее время предстоит понять суть ответа на предложения «шестерки». Важно понимать, что если не будут получены жесткие гарантии прекращения работы Ирана над оружейным атомом и над ракетами средней дальности (последнее важно в сочетании с агрессивной политикой иранского руководства и его ролью спонсора и тренера международного терроризма), удар по иранским объектам может стать неизбежным (упомянувшие об этом авторы понедельничного «Коммерсанта», правда, немного напутали: вместо удара Израиля (как варианта) по ядреным объектам Ирана они упомянули ядерный удар Израиля по объектам Ирана – о чем, конечно, речь не идет). НО от этого не менее проблемным. Отсюда необходимость в консолидированном давлении на Иран – как бы ни хотелось поиграть здесь в особую партию.
Среди двусторонних встреч на саммите ожидаются переговоры Дмитрия Медведева и Гордона Брауна. Последний затронет проблему «ТНК-BP» - и будет, похоже, не прав. К сожалению, российская власть сама дискредитировала формулу о «споре хозяйствующих субъектов» (вспомним операцию по установлению контроля над НТВ), а теперь ей уже не верят. Хотя в данном случае, кажется, имеет место вполне традиционный конфликт собственников между собой. Если бы Владимир Потанин или Михаил Прохоров были бы иностранцами, вероятно, и их «развод» интерпретировался бы как рейдерство со стороны государства.
На предстоящей неделе условно российская (условно, поскольку Леонард Блаватник, кажется, американский гражданин) часть акционеров компании попытается победить условно британскую (структура собственности BP еще более интернациональна) с помощью внеочередного заседания Совета директоров «ТНК-ВР Менеджмент» и Совета директоров TNK-BP Limited. Последний имеет шансы состояться, так что британские акционеры попытаются на нем все же сыграть свою партию. Все, в чем в конечном счете заинтересована Россия – как государство и общество – так это в том, чтобы компания нормально работала, выплачивая налоги и заработные платы, соблюдая экологические требования и т.д., ну, и в понятной для себя структуре полномочий в компании. Логично, конечно, поболеть за соотечественников, но и в негативных последствиях для международных инвесторов мы тоже вряд ли заинтересованы.
Остается надеяться, что власти продолжат занимать по этому вопросу взвешенную позицию, а дальше вопрос о переговорах и судах. С нашими судами, правда, есть проблема – им мало кто верит. Это уже сыграло роль в переносе дела Дерипаски-Черного в Великобританию. Но о необходимости создания независимой судебной системы сейчас, кажется, уже даже не спорят. Важно, однако, чтобы осмысленные споры продолжались по тому, как достичь этой цели.
Впрочем, значительная часть судов по этому делу предстоит, вероятно, за пределами России.
Одним из проявлений качества правосудия, вероятно, станет рассмотрение Верховным судом иска КПРФ об отмене результатов выборов в Государственную Думу (к этому событию даже будут приурочены массовые акции). Сомневаться в исходе дела не приходится, равно как и в том, что, с одной стороны, выборы были проведены хуже, чем когда бы то ни было, с другой, даже в ином случае в Думу прошли бы примерно те же силы. Если предположить появление через какое-то время желания власти проводить выборы более адекватно, придется вносить существенные изменения в избирательное законодательство и отправить в отставку значительную часть руководителей и членов избирательных комиссий всех уровней – начиная с ЦИК. Но это вряд ли вопрос ближайших месяцев.
