Конфликт вокруг острова Тузла, хотя и вошел в относительно спокойную фазу (случилось это, как и предполагал Алексей Ильин в первой же статье “Полит.ру” по этому поводу, через две недели после возникновения общественного шума), остался достаточно острым вопросом российско-украинских отношений.
“Полит.ру” посвятило ситуации несколько статей, рассмотрев ее как с точки зрения конкретных целей российского руководства, так и в качестве проявления общей стилистики нынешней нашей власти. При этом оставалось достаточно много вопросов, как о фактической стороне проблемы, так и об эффективности - а также общей безопасности - инструментов, используемых для ее решения.
Помочь продвинуться в ответах хотя бы на часть из них могло бы внятное изложение точки зрения другой стороны конфликта - украинской. Этому и была посвящена вчерашняя пресс-конференция посла Украины в России Николая Белоблоцкого в медиа-центре “Известий”. При всех ограничениях, связанных с дипломатическим статусом говорящего, кое-что интересное все же можно было почерпнуть.
Общая полуофициальная логика российской стороны, известная нам, скажем, по интервью замминистра иностранных дел Виктора Калюжного, поставленного заниматься этим вопросом, примерно такова: имеются проблемы со сложной юридической историей; если мы хотим конструктивного решения, надо вместо того, чтобы заниматься распутыванием исторического клубка и предъявлением друг другу очередных бумажек с печатями, сесть и договориться на взаимовыгодной основе по всему актуальному комплексу - статус Азовского моря и Керченского пролива, условия судоходства по ним, владение и использование недр, экологические мероприятия. “Искать решение надо не по острову, а в целом - по статусу Азово-Керченской акватории… Надо отбросить все эти документы, на которые ссылаются обе стороны, потому что мы можем в них утонуть, если каждый раз будем искать контрдоводы на каждый аргумент. Мы должны искать новые неординарные решения этой проблемы через экономику, которая сама подтолкнет к оптимальному варианту”.
Украина же считает, по словам же господина Белоблоцкого,
На 17 ноября назначены переговоры групп экспертов по согласованию позиций, а уже на 5 декабря назначены очередные переговоры рабочих групп по урегулированию ситуации на уровне заместителей министров иностранных дел (предыдущие прошли 5 ноября).
Мы видим, что, как и предполагал на “Полит.ру” Алексей Ильин, за конфликтной ситуацией, так и не приведшей к опасным формам обострения отношений, последовала существенная динамизация переговорного процесса. Кстати, самую болезненную реакцию, судя по всему, вызвало даже не само строительство дамбы, а активное муссирование вопроса о государственной принадлежности острова: “Когда возник вопрос о принадлежности острова Тузла, это было воспринято на Украине как покушение на территориальную целостность”. Напомним, что подвергли сомнению статус Тузлы не только журналисты и отдельные политики, но и наше дипломатическое ведомство. Во всяком случае, именно так можно было бы интерпретировать просьбу российского МИД срочно предоставить ему “копии документов, включая картографические, на основании которых украинская сторона строит свои предположения о принадлежности ей косы (острова) Тузла”.
Корреспондент НТВ прямо поинтересовался у дипломата, почему вопрос стал решаться только после начала строительства дамбы. Дипломат ответил собственным недоумением: “Вот и я спрашиваю: почему? Почему было не провести переговоры перед тем как начинать строить?”
Здесь и правда есть проблема. Украинская сторона, ссылаясь на статью 5 уже подписанного, но пока не ратифицированного договора между двумя нашими странами, говорит, что Россия обязана информировать Украину о проведении подобных работ в районе пролива и согласовывать их с украинской стороной. Калюжный подтверждает: “…у нас есть договоренность не начинать в одностороннем порядке никаких работ”.
Остается невыясненным, кому же с российской стороны принадлежит инициатива “эколого-политического” строительства. Михаил Касьянов назвал ошибкой местных властей принятие решения о строительстве надводной части косы Тузла без уведомления украинской стороны. Более того, достаточно четко намекнул, что федеральное правительство уведомлено об этом не было. В ответ на четкий вопрос Аркадия Дубнова “Значит ли это, что руководство Краснодарского края начало работы самостоятельно, без санкций российского руководства?” Виктор Калюжный ответил: “Этого я не знаю. Я утверждаю лишь, что МИД России не был поставлен в известность. Я не думаю, чтобы это было сделано без чьих-то санкций, я это не анализирую, и мне это неинтересно. Но если бы МИД был осведомлен об этом, то проблема бы не возникла”.
Итак, похоже санкция все же была, но якобы не от правительства в целом и не от МИДа, в частности. С учетом того, что внешняя политика России, по Конституции, определяется президентом (а это не только человек, но и институт), вероятно, как и предположил из общестилистических соображений Виталий Лейбин, санкция исходила из какой-то фракции Администрации президента (фактов, способных подтвердить версию о том, что это были именно “питерские гэбисты”, у нас нет).
Непроясненным оставался еще один эпизод. По итогам переговоров двух премьеров Михаил Касьянов заявил: удалось договориться, что Украина незамедлительно уберет военных с территории косы Тузла, поскольку эта территория является спорной. Впоследствии прозвучала более сильная версия украинской части обязательств по итогам переговоров: уход с острова пограничников. В ответ на вопрос о выполнении Украиной своих обязательств в этой части - пограничники остаются на Тузле до сих пор - Белоблоцкий сначала сказал о том, что военные на острове если и были, то сейчас их действительно нет. После уточнения, что Касьянов говорил и о пограничниках, посол поделился собственными воспоминаниями о переговорах. Там, по его словам, Михаил Касьянов среди иных предложений по снятию напряженности выдвинул и идею вывода с острова Тузлы украинских пограничников. На что украинский премьер Виктор Янукович пообещал этот вопрос рассмотреть. Если поверить этой версии событий, то просто возникла легкая коммуникативная неудача – Касьянов принял согласие подумать за согласие сделать.
Увидев, что прямого ответа на вопрос роли конфликта не последовало, корреспондент “Полит.ру” пошел в обход и попросил прокомментировать точку зрения, согласно которой, наряду с негативными последствиями кризиса, можно найти и позитив – реальное оживление переговорного процесса.
Поблагодарив за вопрос, Николай Белоблоцкий заметил, что такие голоса и правда слышны, но с утверждением не согласился. Последний раз перед Тузлой, по его словам, статус Азовского моря и Керченского пролива обсуждался в Анапе в декабре 2002 года. С тех пор не было никаких нот с предложением переговоры срочно возобновить и несогласием на это другой стороны, не существует никаких свидетельств того, что кто-то этих переговоров не хотел. По словам посла, надо разобраться: если кто-то переговоры затягивал – наказать, но никаких оснований обвинять в этом стороны в целом просто нет.
Не станем гадать, имел ли в виду посол наказание своего начальства или российских чиновников. Понятно, что любой дипломат заинтересован в том, чтобы вывести свою страну из-под удара и воспринимать подобное мнение как “справедливое” было бы странно. Но вот в части легко проверяемого фактического материала оно довольно любопытно. И если даже поверить словам о том, что украинская сторона не была до конфликта заинтересована в форсировании переговоров, следует удивиться непредусмотрительности организаторов комбинации – куда убедительнее это утверждение звучало бы в том случае, если бы и правда существовали документы с призывом возобновить переговоры по спорной проблеме. Помнится, даже Сталин озаботился выдвижением многократных предложений Финляндии прежде, чем начать войну.
Впрочем, до войны, к счастью, не дошло, но отношения все же испортились. В ответ на вопрос, не приведет ли ситуация с Тузлой к усилению антироссийских настроений, посол подтвердил наличие подобной опасности. Было видно, как ему обидно за более чем два десятка встреч на высшем уровне, в организации которых он за годы своей службы в нынешней должности поучаствовал, за укрепившиеся отношения Государственной Думы РФ с Верховной Радой Украины, за резко возросший товарооборот, просто за то относительное доверие, которое пришло на смену взаимным упрекам времен дискуссий о несанкционированном отъеме Украиной транспортируемого по ее территории газа.
И здесь нам есть о чем беспокоиться. Даже если забыть об абстрактных материях, через полтора года на Украине грядут президентские выборы. Алексей Ильин несомненно прав, когда говорит, что для не слишком дружественных России украинских политиков всегда найдется какой-нибудь повод порассуждать о нашей угрозе. Но зачем же этот повод создавать своими руками? Проблема не в наличии или отсутствии недоброжелателей, а в том, насколько их позиция популярна. Если граждан заставят самоопределяться и поляризоваться именно по вопросу России, причем уже после Тузлы, ситуация для нас вряд ли может быть лучшей, чем до. Как сравнивать эти трудноформализуемые потери с суммами в долларах за использование российскими судами Керченского пролива, которые в случае удачного компромисса, может быть, удастся сэкономить, я не знаю.
Несколько месяцев назад российские власти уже сталкивались с подобной задачей, когда надо было сравнивать морально-политический эффект от помощи Украине – поставок зерна по льготным ценам – с экономическими потерями. Тогда выбор был сделан в пользу первого. Сейчас эффект от той помощи, боюсь, окажется сильно смазан.
