Маша Федоренко поговорила с Артемом Огановым о судьбе российской науки и описала прочее, что она услышала и увидела после публичной беседы «От первого лица» 21 декабря, когда Луна, например, была в Близнецах. По мнению астрологов, Близнецам свойственна подвижность, контактность, желание получать и давать знания другим людям, изменчивость, приспосабливаемость. Эмоции в эти дни изменчивы, в чем Маша смогла убедиться этим вечером.
После беседы Игоря Рубеновича Агамирзяна окружили слушатели. Скоро всех растолкал энергичный человек в костюме с бейджиком на груди. На нем значилось «Атарков Валентин Иванович». Он начал с главного:
— Я хочу создать центр кристаллизации документальных знаний.
— Я не знаю, как вам помочь, — немного попятился Игорь Рубенович.
— А можете вы рекомендовать человека, который взял бы на себя смелость, так сказать, я бы мог принести туда интересные технологии, понимаете? Основанные на физике сознания.
— Я в этой теме ничего не понимаю, — тактично ответил Игорь Рубенович.
— Но вы знаете, мне приятно, что вы представляете собой государственную структуру.
— Но я…
Игорь Рубенович Агамирзян
— Это неважно! Важно, чтобы этот вопрос был поднят на уровне элиты управления государством.
— Это не моя тема.
— Но вы можете подсказать, наверное. Вопрос глобального характера носит!
— Коллеги, коллеги! Обсуждение конкретных вопросов… — встал на защиту лектора научный редактор «Полит.ру» Борис Долгин.
— Вот я хотел, так сказать, посотрудничать!
— Но чем же я могу помочь? — недоумевал Игорь Рубенович.
— Но вы являетесь руководителем, так сказать, организации инновационных технологий…
Борису удалось оттеснить Атаркова Валентина Ивановича, и он обратил свои речи к скромно стоящему поодаль Артему Оганову, геохимику и кристаллографу, профессору сразу нескольких университетов в разных странах мира. Атарков Валентин Иванович взял бы его за пуговицу, но Артем был в шерстяном жилете, надежно защищавшем рубашку.
— Философско-научная система понимания и целесообразности его… мы идем к пониманию сущности вечности, — Атарков Валентин Иванович был неумолим, несмотря на поздний час.
Я тоже решила действовать, и дождавшись короткой паузы, спросила Артема, как там в Америке.
— Я вам пожалуюсь, в Америке удивительно сильная бюрократия. Вот я живу в маленьком университетском городке, на работу иду пешком.
— А что, нормально! — вставил Атарков Валентин Иванович.
— У меня никакого шума нет, кроме того, который я сам создаю. Птички поют, слушаю биение своего сердца. Потом прихожу на работу. Одно сообщение, второе, надо подписать такую бумажку, сякую бумажку. Вот тут пятистраничный документ, тут пятидесятистраничный, это ужас. Оставьте меня в покое, дайте мне работать! Причем формы такие идиотские, например, «Будете ли вы сообщать свои результаты Северной Корее?» Я мирный человек, я не имею отношения к этому.
Терпеливо дожидавшийся своей очереди Атарков Валентин Иванович неожиданно сказал:
— Ладно, я вас почувствовал, начнем работать, будут результаты, я вас привлеку, для чего? Вы же элита российского менталитета в Америке, и вы свое сознание, ну как скажем, вечной жизни, понятно? Вы понесете эти знания в сознание американского общества.
— Буду рад, да, — Артем открыл было рот, чтобы продолжить разговор со мной, но просто-напросто не успел.
— То, что вы так адаптированы, это очень важно. Казалось бы, это утечка российских мозгов, а на самом деле это внедрение российского менталитета. Мы не русские, а руссы, разумом управляющие…
— Я хоть наполовину армянин, наполовину еврей, но я совершенно русский человек…
Артем Оганов
— По менталитету!
— Я работал в Англии, в Швейцарии, я принципиально отказываюсь становиться местным. Я армянин животом, еврей в сердце и русский головой! — мы засмеялись.
Но Атарков Валентин Иванович был настроен серьезно и шел напролом.
— Это неважно! Мы руссы, разумом управляющие субстанцией! Мы элементы бога. Но не религиозного бога, а бытие организующей гармонии. Универсальная система разума, так есть система, управляющая этим разумом, мы поймем, как устроен разум в системе смысловых и логических отношений, и все это отражено в математике прекрасным образом. Есть три уровня математики, это чисто информационная цифровая математика, алгебраически-логическая система и геометрически-смысловая. Вся вместе эта система образует универсальный разум чело-ве-чества.
Атарков Валентин Иванович был явно во власти Близнецов.
— И мы являемся, так сказать, элементами провождения разумности практики реальной жизни. Когда мы поймем, чем отличается реальность от действительности, которая существует вне времени и пространства и переведем свое сознание на действительное управление, поняв свой вечный… А мы все ограничиваем себя временным пребыванием. То как раз и будет новая парадигма!
Мы c Артемом переглянулись. Было ясно, что Атарков Валентин Иванович должен был выговориться. И ему было что сказать.
— Мне удалось расшифровать Библию. Там строго научное, так сказать, изложение всего. Я бытовыми процессами, которые там расписаны, в пяти книгах, так сказать, Моисея, там вся технология, как организуется процесс жизни в целом…
— А как познакомиться с вашими исследованиями? — невинно спросила я.
— Я пока еще не написал, но в ближайшее время я обязательно выйду туда, потому что тайн никаких нет. В чем суть заключается? В том, что мы вместо терминов земного бытия, там «Небо», «Земля», «звери», «гады», ставим термины современных информационных технологий. Все преобразуется. Понимаете, так устроен мир в нашем сознании. А вас как зовут-то?
— Мария.
— Валентин Иванович, инженер-физик.
Я ловко отвлекла Атаркова Валентина Ивановича, попросив записать его имейл. Вот он: agvalent@mail.ru.
Атарков Валентин Иванович
У нас появилась фора! И я спросила у Артема:
— Много ли у вас российских коллег?
— Конечно, земной шар больше, чем любая отдельная страна, у меня c Россией у меня очень много сотрудничества. Еще много сотрудничества с китайцами, с несколькими группами в Европе, в Японии, в Америке и несколько групп в России.
— Почему вы думаете, что фундаментальная наука погибает в России? Каковы симптомы?
— Это хорошо, это правильно, это нормальный процесс. Мы неправильно рассуждаем о системе понимания мира, — согласился с чем-то Атарков Валентин Иванович.
Артем продолжал. Этот человек умел концентрироваться!
— Во-первых, очень мало работ на передовом уровне. Большинство работ застряло на уровне начала 80-х годов, и с тех пор нулевая эволюция. Наверное, половина академиков просто не в курсе, что сейчас происходит в науке.
— Заняли свои ниши, сидят… — кивал Атарков Валентин Иванович.
— Они живут своими работами 60-х годов, они считают, что с тех пор ничего не изменилось.
— Вы говорили, что проблема, что нет интернета, — продолжила я.
— Да, вот если бы был интернет, если бы был хороший доступ к статьям, то академик, который мелет свою чепуху про 60-е годы, послушав аспиранта, который читал эти статьи, рано или поздно заткнулся бы. Но никто ничего возразить сейчас не может, потому что ничего не умеет. Аспирантам доступ к этим статьям закрыт, и академикам закрыт.
— А почему он закрыт?
— Информация эта коммерческая.
— Но я нашла ваши работы.
— Мои работы… Понимаете, я нарушаю закон. Я вам расскажу, какая ситуация. Международные журналы – это бизнес, это большие деньги. Чтобы на этот журнал подписаться, библиотека любого университета должна платить колоссальные деньги.
— Подписка такая дорогая?
— Жутко, жутко дорогая! Много тысяч долларов в год. На один научный журнал — возьмите какой-нибудь Physical Review A — это тысяч по пятнадцать долларов в год, а есть еще Physical Review B – это еще, а есть другие.
— А нельзя одному купить и всем послать копию?
— Это противозаконно. По закону, когда я публикую свои статьи, я подписываю бумажку Transfer of copyright, по ней я отрекаюсь от прав на свою собственную работу, представляете? Я отрекаюсь от права воспроизводить свои собственные картинки, перепечатывать свою работу в других изданиях, выкладывать свои файлы на свой веб-сайт. Я нарушаю эти правила, потому что мне плевать. Я все свои статьи вывешиваю на свой сайт.
— Вот это и есть перспективы развития! — воскликнул Атарков Валентин Иванович.
— Но по большому счету, любое из этих издательств — а я публикуюсь в десяти-пятнадцати издательствах — может подать на меня в суд и выиграть дело.
— Ничего себе.
— Все так делают, половина людей так делает. Им придется подавать в суд миллионов на десять ученых.
Атарков Валентин Иванович оживился.
— Вы реализуете возможность перспективы развития науки в целом. Потому что мы должны понять, что мы есть единое тело, задача не приоритетов каких-то, а решение для всех вопросов.
Но Артем снова смог продолжить.
— Да, поэтому электронные библиотеки в России плохо развиты. Понятно, почему — потому что это баснословно дорого. Понятно, что западные издательства спекулируют по-страшному. Многие университеты бойкотируют издательства. Есть одно голландское издательство, наш университет стоит с ним на грани бойкота. Но конечно, не будет бойкотировать, слишком мощное издательство,
— Есть такие коммуникации, фантомная сеть. Знаете, чем они занимаются? — как бы продолжил разговор Атарков Валентин Иванович.
— Ну, догадываюсь.
— Общаются с тонким планом. Люди, которые уходят из нашего мира, в действительности продолжают функционировать как личности. С ними можно связаться.
— Я хотел еще закончить, спасибо. — Артем продолжал. — В принципе, это очень дорого, но деньги есть. Россия не такая бедная страна сейчас. Наверное, можно организовать централизованный доступ. Я не знаю, через какие-то главные библиотеки. И еще я не понимаю ректора МГУ. Несколько лет назад он построил огромное, дорогое здание библиотеки. Библиотека моего университета находится в двухстах метрах ходьбы от моего дома. Я там не появлялся ни разу. И не собираюсь появляться. Мне там ничего нафиг не надо. У меня есть электронные библиотеки, я нажимаю «клик-клак» и все скачиваю. Мне там ничего не нужно, кроме книжек. Но есть электронные издания книжек, и потом, у меня есть знакомые в Китае. А там дело происходит так: китаец пишет имейл в свою библиотеку, ему там сканируют ее и присылают.
Полученные знания об алгебраически-геометрических системах, бюрократии в Америке и пиратстве в Китае долго еще ворочались в моей голове. Атарков Валентин Иванович, кажется, заколдовал аудиофайл с этим интервью, и теперь его открывает только программа для проигрывания видео. Придет ли он на беседу «От первого лица» в следующий раз — 18 января, мы пока не прозреваем. Все потому что у нас нет контакта с тонким миром, наверное.
