Причудливые отношения между грузинским правительством и всё более отчаянной внепарламентской оппозицией до сих пор не вышли из тупика. Эта история началась 9 апреля 2009 г., в день памяти двадцати демонстрантов, выступавших за независимость и убитых советскими специальными подразделениями 9 апреля 1989 г. Ни одна из сторон пока что не намерена отступать. Безусловно, есть признаки разногласий в рядах оппозиции; но и сейчас большинство оппозиционных лидеров продолжают единодушно утверждать, что переговоры с грузинским президентом Михаилом Саакашвили можно вести только на одну тему: на тему его отставки (статья была написана до переговоров Левана Гачечиладзе и до второго подъема активности акций – «Полит.ру»). А так как он всё больше укрепляется в уверенности, что продержится дольше их, маловероятно, чтобы он уступил.
Что это значит для Грузии?
Ясно, что оппозиция потерпела печальный провал на пути к достижению поставленной цели. 9 апреля тысячи человек (по оценкам, от 20 000 до 60 000) собрались ради общего дела в центре Тбилиси. Толпа была внушительная, но она была далеко не так велика, чтобы свергнуть правительство. После этого движение пошло на спад, в частности потому, что полиция держала разумную дистанцию. Видимо, кое-какие уроки были усвоены. В ноябре 2007 г. Саакашвили спустил на редеющую толпу штурмовые отряды, из-за чего угасавший протест получил новый заряд.
Теперь оппозиция ежедневно выводит на улицы по паре тысяч своих сторонников; не много, но достаточно, чтобы обеспокоить правительство и подорвать деловую активность в центре Тбилиси. Что еще хуже, их ежедневное появление лишний раз подтверждает, что город продолжает кипеть как котел. Люди вынуждены искать окольные пути, чтобы добраться до работы; некоторые родители перестали отпускать детей в школу; невозможно убирать мусор. Нервы постепенно сдают, и одной искры будет достаточно, чтобы превратить это всё в огромный пожар; этой искрой может быть страх.
Если кто-то сомневался в том, что настоящий момент кроет в себе опасность, им должна послужить предостережением вспышка насилия 6 мая.
Возле здания общественного телевидения, где оппозиция организовала «пикет позора», обвинив сотрудников в проправительственной предвзятости, ярость ощущалась особенно отчетливо. Журналисты, пришедшие на работу, были вынуждены бежать по созданному пикетчиками коридору, сопровождаемые плевками и оскорблениями. Когда один из них огрызнулся на насмешки, толпа сторонников оппозиции начала его бить и погналась за ним, когда он стал убегать. Этот инцидент во всех подробностях транслировался частным телеканалом «Рустави-2».
В сложившихся напряженных условиях этот случай привел Тбилиси на грань общественного насилия. Когда три человека возле полицейского участка были задержаны в связи с беспорядками (они не были задержаны у участка – «Полит.ру»), толпа оппозиционеров во главе со своими лидерами двинулась к участку, чтобы их освободить. Разъяренная толпа пыталась проломить ограждение, но была вынуждена отступить под ударами дубинок.
В считанные минуты по городу разлетелись слухи. Полиция пытает этих троих; Саакашвили объявил чрезвычайное положение; полиция обстреливает толпу. Ничто из этого, насколько известно, не было правдой (свидетельства насилия по отношению к задержанным предъявлялись – «Полит.ру»), хотя есть подозрение, что резиновыми пулями всё-таки стреляли.
Питер Семнеби, спецпредставитель ЕС в странах Южного Кавказа, обвинил оппозиционных лидеров в «безответственности» и призвал обе стороны начать диалог, не выдвигая предварительных условий.
Призрак гражданской войны – годами маячивший перед Грузией с момента получения независимости в 1991 г. – начал сгущаться в умах представителей обеих сторон. Со своей стороны, Михаил Саакашвили – хотя оппозиция заявляет обратное – предлагает начать диалог по наиболее важным для большинства грузин вопросам. В их число входят: реформа конституции (с перспективой перехода от президентской к парламентской форме демократии); избирательная реформа (с акцентом на новом избирательном кодексе); судебная реформа; и продолжающаяся реформа СМИ.
Тот факт, что президент выдвигает такие предложения, в частности, есть реакция на давление оппозиции (а также на невозможность занять пост президента еще раз – «Полит.ру»). Пусть число демонстрантов на улицах и незначительно, но они представляют собой влиятельную часть тбилисской общественности и – благодаря умелому использованию СМИ – постоянно транслируют свои взгляды по всей стране (это само по себе противоречит их неустанным заявлениям о том, что в Грузии нет демократии и свободы слова).
На этот раз стратегия Саакашвили заключается, скорее, в том, чтобы истощить оппонентов, а не конфронтировать с ними напрямую, - и в том, чтобы отделить умеренных от радикалов. Кое-что свидетельствует в пользу такого подхода. Становится всё очевиднее, что продолжающиеся демонстрации в Тбилиси не смогут спровоцировать на мятеж всю страну; истощение ощущается почти физически. Вероятно, грузины наконец начали испытывать здоровое отвращение к уличной политике.
У оппозиции пять проблем. Во-первых, нельзя с уверенностью утверждать, что вся общественность хочет ухода Саакашвили. Не то чтобы у грузинского президента был высокий рейтинг одобрения; просто этот рейтинг выше, чем у его главных соперников. Большинство, конечно, считает, что именно из-за него Грузия была вовлечена в разрушительную войну с Россией в августе 2008 г.; многие также разочарованы тем, что за период 2007-2009 гг. стиль правления в стране сместился в сторону авторитаризма. Когда в ноябре 2007 г. он задействовал штурмовые отряды против фактически мирной демонстрации, это самым плачевным образом сказалось на отношениях с общественностью и вообще было контрпродуктивным шагом.
Во-вторых, заявления оппозиции о том, что она представляет глас народа, абсурдны. Для них просто нет оснований. Некоторые оппозиционные лидеры, взявшиеся говорить от лица народа, получили смехотворно малый процент голосов как на всеобщих, так и на местных выборах. В сущности, прохладная реакция общественности на оппозиционные призывы к демонстрациям дает основания полагать, что грузины хотят скорее диалога между оппозицией и Саакашвили, а не конфронтации.
В-третьих, дикость – а на самом деле, вульгарность – некоторых их нападок на Саакашвили едва ли играет им на пользу. Демагогические призывы некоторых оппозиционных лидеров – например, атаковать полицейский участок – тревожат грузин не менее чем иностранных дипломатов, находящихся в Тбилиси.
В-четвертых, есть вероятность, что оппозиционеры так озабочены отставкой Саакашвили, потому что большинство их лидеров просто неспособны найти друг с другом иные точки соприкосновения. В целом, у оппозиции до сих пор нет ничего, что бы напоминало последовательную программу политических и экономических реформ.
В-пятых, не решен вопрос о лидерстве. Ни один из лидеров пока не тянет на позицию кандидата в президенты. От Нино Бурджанадзе, которая покинула ряды сторонников Саакашвили прямо перед парламентскими выборами в мае 2008 г., ожидали, что она даст оппозиционному движению новый импульс; этого не произошло. Как ни удивительно, учитывая ее репутацию спокойного и сдержанного политического деятеля, она превратилась в одного из самых радикальных политиков страны и категорически отказывается вступать в переговоры с Саакашвили.
Показательна самопрезентация Бурджанадзе, демонстрирующая, как далеко она продвинулась в своих политических воззрениях. Например, 13 мая прооппозиционному телеканалу «Кавкасия» она сказала: «Мои заявления не радикальные, а умеренные. Если бы я была настроена радикально, я бы призывала повесить Саакашвили».
Чем дольше длится эта борьба, тем шире становятся трещины внутри оппозиции. Очевидно, что некоторые недовольны курсом, которому следуют наиболее радикальные группы. Штурм полицейского участка так обеспокоил Ираклия Аласанию (молодого лидера Альянса за Грузию, бывшего дипломата), что он одобрил предложение Саакашвили начать переговоры. Другие также обеспокоены планами перекрыть главную магистраль страны, идущую с востока на запад. Последствия этого могут губительно сказаться на экономике, и без того уже хрупкой.
На встрече оппозиции и Саакашвили, состоявшейся 11 мая 2009 г., не удалось достигнуть какого-либо соглашения, хотя сам факт, что она состоялась, может быть первым признаком движения к компромиссу. Возможно, с точки зрения долгосрочной перспективы, еще важнее то, что во время этих переговоров обнаружилась брешь в рядах оппозиции. Ираклий Аласания оказался самым откровенным поборником компромисса. Его поддерживают еще двое: Давид Бердзенишвили из Республиканской партии и Леван Гачечиладзе (что особенно удивительно ввиду его репутации в последнее время), который шел вторым после Саакашвили на президентских выборах в январе 2008 г.
Категорически отказываются даже говорить с Саакашвили (кроме как на тему его отставки) Нино Бурджанадзе, Давид Гамкрелидзе из партии «Ахали мемарджвенееби» («Новые правые»), Саломе Зурабишвили (прежде бывшая французским послом, затем министром иностранных дел, а ныне лидер маргинальной партии «Путь Грузии») и Каха Кукава, один из лидеров грузинской Консервативной партии.
Бурджанадзе сейчас считает, что допустимо всё, кроме, разве что, повешения президента; Зурабишвили укрепилась во мнении, что он «душевнобольной»; и в то же время, Бердзенишвили говорит, что «всё или ничего» - это плохая политика, которая едва ли поможет выйти из кризиса. Аласания присоединился к этой точке зрения; в интервью во время программы BBC “Hardtalk” (13 мая 2009 г.) он сказал, что всё еще существует возможность вступить с Саакашвили в переговоры. Но в реальности всё гораздо более запутано, чем на словах, поэтому полагать, что грузинские политики возвращаются к здравомыслию, было бы преждевременно.
Наглядный пример тому – послужной список самого Аласании. Когда он оставил пост грузинского посла в ООН, многие считали его надеждой оппозиции. Но до настоящего момента он всё больше проявлял политическую неопытность. Не имея собственной организационной основы, он, тем не менее, стремится оторваться от оппозиции, которая больше не соответствует его представлению о том, как следует выходить из кризиса. Отсюда упорство, с которым Аласания утверждает, что слухи о разладе отношений в рядах оппозиции неправомерны; отсюда же замечания Саломе Зурабишвили о его наивности (проблема в том, - сказала она 14 мая во время митинга в Тбилиси, - что Аласания «всё еще не понимает, насколько ‘они’ ничтожны».)
Расчет Аласании, видимо, состоит в том, что, если он хочет поддержать и укрепить репутацию восходящей звезды грузинского политического небосвода, он должен быть независимым от радикальной оппозиции.
Каковы шансы Грузии на выход из этого тупика в сложившейся трудной и напряженной ситуации? Предыдущий президент Эдуард Шеварднадзе (на смену которому в результате «Революции роз» 2003-2004 гг. пришел Михаил Саакашвили) поддержал главное требование оппозиции: он сказал, что единственный выход для Грузии он видит в отставке Саакашвили.
Основание для этого усматривают, прежде всего, в том, что президент не смог предотвратить войну с Россией в августе 2008 г.; кроме того, Саакашвили как президент и как лидер крупнейшей партии «Единое национальное движение» несет свою долю ответственности за раскол в грузинском обществе. Суть проблемы заключается в самонадеянности новой правящей элиты и в ее презрении к альтернативным мнениям (усиленном неэффективностью оппозиции и первенством в рейтингах). У значительной части тбилисской интеллигенции и – шире – у тех поколений грузин, которые выросли и получили образование задолго до распада Советского Союза, такой подход вызывает отторжение.
Это значит, что враждебность оппозиции к Саакашвили имеет мало отношения к августовской войне как таковой. Ее требования – включая отставку Саакашвили – были сформулированы как минимум годом раньше; именно они вылились в уличные баталии в ноябре 2007 г., которые, в свою очередь, привели к досрочным президентским и парламентским выборам в январе и мае 2008 г.
На президентских выборах был переизбран Саакашвили, и Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) отозвалась об этом голосовании как о самом честном голосовании за всю историю Грузии. На парламентских выборах его партия «Единое национальное движение» одержала решительную победу, и многие сочли эти выборы еще одним прорывом по отношению к прошлому опыту.
На самом деле, и те и другие выборы были не совсем честными. В частности, президентская кампания имела сильный перевес в пользу Саакашвили, так как он использовал административный ресурс. Но оба случая показали, что грузинские институты и демократические методики были усовершенствованы. Многое еще только предстоит сделать, но прогресс уже есть, и он продолжается, если сравнить избирательную практику Грузии с опытом ее соседей: Армении, Азербайджана и России.
Когда оппозиционеры заявляют, что из-за особенностей проведения парламентского голосования у них не было иного выбора, кроме как бойкотировать парламент и выйти на улицы, это не что иное, как бред в целях самоутешения и предательство собственного электората. Его логическое продолжение – это театр абсурда, царящий сейчас на улицах Тбилиси, и политический хаос, угрожающий свести на нет несомненные достижения Грузии за последнее десятилетие.
В любом случае, если бы Саакашвили пришлось уйти, это не гарантировало бы, что в нынешних политических обстоятельствах Грузия испытала бы облегчение. Нино Бурджанадзе заявляет, что вешать Саакашвили она бы всё-таки не стала, но едва ли такой подход даст сильный импульс к развитию грузинской демократии. Еще одна победа улицы над политическими институтами в Грузии будет способствовать созданию трудноискоренимой привычки и только ослабит и без того не очень крепкое государство.
Оппозиция представляет собой очень эклектичный альянс, и в случае новой смены режима, инициированной улицей, вряд ли можно ожидать, что кто-нибудь долго продержится у власти. Уже сейчас очевидным образом проявляется соперничество, которое очень быстро бы раскололо новое правительство, что никак не способствовало бы интенсивному проведению реформ. Более того, агрессивность некоторых оппозиционных лидеров по отношению к СМИ заставляет опасаться худшего.
Исходя из сказанного, ясно, что нынешняя патовая ситуация не сможет тянуться долго, и это обусловлено самой природой кризиса в Грузии. Оппозиция недостаточно сильна, чтобы вынудить Саакашвили к отставке; а сам он (теперь уже) осторожен в использовании принудительной силы, потому что он боится вызвать у населения ту реакцию, которая так нужна оппозиции. При таком положении дел неудовлетворенность нарастает со всех сторон, даже среди тех, кто сам по себе не имеет отношения к политике.
Что теперь? Существует пять вероятных сценариев.
Уличные протесты набирают силу; провинция присоединяется к оппозиции; демонстрации приводят страну в состояние застоя. Правительство приказывает полиции расчистить улицы, но ни полиция, ни армия не хотят вмешиваться. Михаилу Саакашвили остается только уйти в отставку. В силу изложенных выше причин, такой сценарий сейчас маловероятен. Кроме того, что немаловажно, полиция и армия много выиграли благодаря реформам Саакашвили.
Уличные протесты набирают силу, на демонстрантов обрушивается полиция, начинаются аресты. Объявлено чрезвычайное положение, СМИ находятся под «временным» контролем государства; политическое реформирование прекращается. Западные друзья Грузии выражают тревогу; Грузия теряет надежду на вступление в НАТО; массированная международная помощь, обещанная в 2008 г., приостановлена, а российские обозреватели надрываются со смеху.
Наступает истощение, и уличные протесты постепенно стихают. Правительство вновь контролирует центр Тбилиси, внепарламентская оппозиция маргинализируется, а при правительстве остаются несколько друзей или потенциальных партнеров. Саакашвили отказывается проводить внеочередные парламентские или президентские выборы. Наименее радикальные члены оппозиции начинают медленно строить общенациональный политический фундамент. Настоящими победителями при таком раскладе станут те оппозиционные партии, которые не принимали участия в уличных протестах – в частности, Христианско-демократическое движение, возглавляемое Георгием Таргамадзе, рейтинг которого в последние несколько месяцев стремительно вырос; и Лейбористская партия Грузии под руководством Шалвы Нателашвили.
Переговоры между Саакашвили и оппозицией получают продолжение. Оппозиция разделяется: образуется группа из Аласании, Бердзенишвили и (возможно) Гачечиладзе, которые готовы вести переговоры, если правительство обязуется провести серьезную реформу конституции, судопроизводства, избирательного кодекса и СМИ. Некоторые из ключевых фигур оппозиции будут возглавлять комиссии по организации и проведению реформ. Тем самым, обе стороны получат поддержку и похвалу со стороны международного сообщества и благодарность со стороны грузин. Уличные протесты постепенно прекратятся.
Переговоры начинаются, но Саакашвили вероломен. Процесс реформирования затягивается до бесконечности без малейших признаков прогресса. Евросоюз и Совет Европы выражают (в который раз) свое недовольство; лидеры оппозиции уходят из комиссий; начинаются уличные протесты, как в апреле 2009, только гораздо более энергичные. Все теряют терпение.
Хорошая новость состоит в том, что четвертый – и самый позитивный – сценарий переговоров, благодаря которым партии начинают сотрудничать в проведении реформ, - в известной мере воплотим. Но для этого нужно будет преодолеть несколько высоких барьеров. Саакашвили уже несколько недель подряд говорит, что он готов начать диалог, не выдвигая предварительных условий. Что собирается обсуждать на переговорах оппозиция, пока не понятно, пусть даже некоторые из ее лидеров отдаляются от своего прежнего догматичного подхода, представляющего собой игру с нулевой суммой. Главным камнем преткновения здесь могут стать внеочередные выборы: парламентские выборы в конце 2009 г. – это минимум того, чего хочет оппозиция.
Переговоры представляются оптимальным выходом; растущая популярность Христианско-демократического движения говорит о том, что общество хочет конструктивных и мирных перемен. Грузинам крайне нужна сильная оппозиция; но видимо, общественность ищет скорее парламентской, нежели уличной, многопартийности. Возможно, избиратели взрослеют быстрее, чем их политики.
В нынешней нездоровой политической ситуации для Грузии большое значение имеют три следующих момента:
Готов ли Саакашвили уступить в вопросе о внеочередных выборах – выборах, на которых вполне может победить его партия, и тогда можно будет залечить политические раны Грузии начиная с 2007 г.?
Готова ли внепарламентская оппозиция (хотя бы некоторые ее представители) уйти с улиц и принять любой итог новых выборов, каким бы он ни был?
Можно ли будет прийти к консенсусу по поводу политических и судебных реформ, если не удастся договориться о внеочередных выборах?
Возможно, выживание Грузии зависит от ответов на эти вопросы. Скоро мы их узнаем.
Роберт Парсонс – редактор международного раздела France 24. В университете Глазго получил докторскую степень, защитив диссертацию на тему происхождения грузинского национализма. Был корреспондентом BBC в Москве (1993-2002 г.); был директором Грузинской службы Радио «Свобода»; работал старшим корреспондентом и главным продюсером мультимедийных проектов.