Черезвосемь месяцев после фальсифицированных президентских выборов в Иране (12 июня2009 г.) наступил день, когда в стране отмечалась 31 годовщина Исламскойреволюции (произошедшей 11 февраля 1979 г.). Пора оценить политическуюобстановку в Иране и особенно историю «зеленого движения», которое началоформироваться еще во время предвыборной кампании и стало одной из движущих силв последовавших затем протестов (см. «Украденные выборы в Иране. Чтобудет дальше?»).
Официальноеторжество в Тегеране в честь событий 1979 г. и отсутствие оживления в рядахоппозиции имеют значение только в связи с ошибочными ожиданиями, будто этотмомент может каким-то образом стать предвестником конца Исламской республики.Действительно, некоторые наблюдатели сравнивают нынешние протесты среволюционной волной, которая довольно скоро привела к падению правительствашаха Мохаммеда Резы. Однако если здраво оценить события в Иране, найдется нетак много сходства между этими двумя историческими эпизодами. Подлинноезначение вызова, брошенного «зеленым движением», следует искать не здесь.
Чтобыопределить, каким образом «зеленое движение» повлияло на Иран, имеет смыслнесколько подробнее описать различия между ситуацией в 1979 г. и в 2009-2010гг. Наиболее очевидный факт состоит в следующем. Завершающая фаза революциибыла стремительной, но этому предшествовали десятилетия активизма и пропагандыпротив режима, в которой, начиная с 1963 г., немалую роль играл аятолла РухоллаХомейни, а также многочисленные левые группировки вроде партии Туде иОрганизации моджахедов иранского народа.
Кпоследнему этапу революции уже почти все население восстало против шахскогорежима — даже те, кто при режиме процветал, почувствовали, что ничем не обязанысистеме и не слишком заинтересованы в ее сохранении. Они, наоборот, думали, чтоим удастся сохранить свои привилегии и общественное положение независимо оттого, какое правительство окажется у власти (в худшем случае они могли быуехать из Ирана и мирно поселиться на Западе).
Крометого, аятолла Хомейни в 1978-1979 гг. с успехом выставлял шаха «лакеем» Западаи взывал к патриотическим чувствам иранцев и их желанию быть независимойнацией. Лозунг «свобода и независимость» действительно объединял всех — отультралевых до ультраправых; всех скрепляла харизматичность лидера Хомейни.
Вситуации 2009-2010 гг., есть два заметных отличия. Во-первых, определенныйсегмент иранского общества очень заинтересован в сохранении системы: эти людисчитают, что бежать им некуда; это представители Корпуса Стражей Исламскойреволюции (КСИР), басиджи, консервативное духовенство и его окружение, а такженабожная беднота.
Во-вторых,иранский режим утверждал, что последовавшие за выборами протесты былиорганизованы с подачи Запада с целью проведения «бархатной революции». Крометого, он использует иранскую ядерную программу в качестве рычага, чтобызаручиться поддержкой, - аналогично национализации нефти, которую проводилМохаммед Мосаддык, премьер-министр 1951-1953 гг. Он оставил пост в результатепереворота, вернувшего власть шаху. Бытующая сейчас версия, будто Западпытается лишить Иран его законного права на развитие науки, не имеет параллелейв 1979 г., когда западные державы вроде США и Британии (устроившие переворот1953 г.) были в числе главных сторонников шаха.
Этиразличия показывают, что если у «зеленого движения» в Иране есть какая-тозадача, то она гораздо труднее той, которую приходилось решать егопредшественникам в 1978-1979 гг. В свете этого и с учетом того, что движениесуществует меньше года, можно сказать, что оно добилось замечательных успехов —таких, о которых еще недавно нельзя было и помыслить. Главное достижение в том,что оно бросило мощный вызов клерикальному режиму на тридцатом году егосуществования и положило начало народной мобилизации, что дает основаниярассчитывать на фундаментальные изменения в иранском обществе.
Можновыделить шесть главных достижений «зеленого движения».
Первоесостоит в том, что благодаря нему массовая народная кампания за измененияначалась снизу, а не сверху. Некоторые наблюдатели считают это (и связанное сэтим отсутствие харизматичного лидера) слабой стороной движения, но на самомделе всё наоборот. Если бы всё зависело от одного человека, движение можно былобы легко подавить, арестовав или устранив этого лидера.
Конечно,у движения есть номинальный лидер, кандидат-реформист, лидировавший на выборах2009 г., – Мир-Хосейн Мусави. Но Мусави постоянно подчеркивает, что он не лидернародного движения, а просто один из его участников. Мохаммед Реза Хатами, руководителькрупнейшей в Иране реформистской партии «Фронт участия» (и братэкс-президента-реформиста Мохаммеда Хатами), занял сходную позицию, сказав, чтолидеры «зеленого движения» следуют за народом.
Второедостижение заключается в том, что «зеленое движение» стало стимулом к изменениюобраза мыслей и рассуждений в иранском обществе. На многие вещи иранцы началисмотреть иначе: на правительство, на символику режима, на религиозныйистеблишмент, на Запад и либеральную демократию и даже на ислам. Иностраннымнаблюдателям это заметить труднее, но это исключительно важный момент.
Третье– это то, что «зеленое движение» плюралистично, то есть с уважением относится кразным точкам зрения. Главным оружием аятоллы Хомейни против шаха был егопостоянный призыв к vahdat-e kalemeh (единство слова); под этимон имел в виду, что все должны единодушно повиноваться его слову. Нынешнее движениепризывает к единству в разнообразии. Мусави был прав, говоря, что «зеленоедвижение» - это не партия, а сетевое сообщество. Иными словами, оно составленоиз разных общественных групп, которые объединились в стремлении к переменам.
Четвертоедостижение заключается в том, что движение стало каналом, с помощью которогоиранцы могут реализовать свою политическую зрелость. Новое поколение стало наредкость рассудительным, чего трудно было ожидать в контексте современнойиранской истории. Один молодой человек хорошо это сформулировал: «Мы должныбороться с властью, политикой и менталитетом режима, который не терпит никакойкритики и не допускает свободомыслия; для этого нужно развить у себя иной образмыслей и иную культуру».
Участникидвижения понимают, что для борьбы с режимом необходимо допускать критику иразнообразие мнений. Таким образом, оно остается спокойным и сдержанным изанимается скорее стратегическими, а не тактическими задачами.
Пятоедостижение «зеленого движения» состоит в том, что у него сформировалосьпринципиально иное, чем у режима, отношение к насилию. Оно не используетнасилие против насилия. Его сила в мирном противостоянии, даже когда оносталкивается с грубой жестокостью. В этом есть как принципиальность, так ирациональный расчет: люди понимают, что у них нет таких инструментов насилия,которые были бы сопоставимы с возможностями режима (вооруженными силами,Стражами революции, полицией, головорезами в штатском, басиджами). Но мирноепротивостояние оппозиции – это тоже мощное оружие, потому что оно показывает,насколько беззаконен режим, который по-настоящему верит только в собственнуювласть. Благодаря этому режим теряет легитимность в глазах всё большего числалюдей, в том числе и религиозных.
Шестое- и величайшее достижение «зеленого движения» заключается в том, что онопревратило годовщину революции в кошмар для режима, который был вынуждензадействовать все доступные ему ресурсы для запугивания и мобилизации, чтобыотпраздновать свое существование и предотвратить оскорбления со сторонысобственных граждан. Правительству пришлось свозить тысячи своих сторонников совсего Тегерана, чтобы они приняли участие в официальных демонстрациях;блокировать связь с внешним миром; не пускать корреспондентов к тому месту, гдевыступал с речью Махмуд Ахмади-Неджад; арестовать десятки оппозиционеров иусилить давление в преддверии великого дня (в частности, казнить двоихстудентов-активистов).
Помимоиспользования грубой силы с целью удержаться у власти, режим не стесняется и ввыражениях: правительство, сотрудники спецслужб и проправительственныеклерикалы своими высказываниями выходят за любые рамки приличий и гуманности(не говоря уже об «исламском сострадании»). Мир-Хосейн Мусави и его союзники,напротив, говорят спокойно, веско и с готовностью к компромиссам.
2февраля 2010 г., перед годовщиной революции 1979 г., давая интервьюреформистской газете “Kalemeh Sabz”, Мусавиговорил сдержанно и одновременно с вызовом. Он упомянул пять главныхтребований, которые он сформулировал в своем семнадцатом послании 1 января.Требования следующие:
Во-первых,правительство должно отчитываться в своих действиях перед народом, меджлисом(парламентом) и судебной властью. Это требование выходит за пределы нынешнейполемики и тем самым предлагает режиму выход: правительство остается у властистолько, сколько позволяет конституция, но вступает с народом в отношениядиалога.
Во-вторых,надо провести свободные выборы на основании прозрачного и надежногоизбирательного права. Здесь Мусави призывает к проведению новых выборов, наэтот раз без контроля со стороны Совета стражей конституции, - а не просто кзамещению Ахмади-Неджада более приемлемой фигурой из числа приверженцев режима.Всё это может привести к созданию новой формы правительства, новой политическойсистемы и нового общества. О новой конституции здесь речь пока не идет, потомучто Мусави потребовал только соблюдения положений о правах, содержащихся в ужеимеющейся конституции. Но он также отметил, что эта конституция не вечна и,возможно, нуждается в поправках.
В-третьих,нужно освободить и реабилитировать политзаключенных, отказавшись отправительственных конспирологических теорий и от лживых заявлений о том, будто«зеленое движение» создано по указке иностранцев. Признав за движением статусобщественной инициативы, режим утвердит легитимность народного протеста.
В-четвертых,нужно дать средствам массовой информации возможность свободно освещать икомментировать события: это необходимое условие для создания настоящей,здоровой демократии. Благодаря этому правительство бы лишилось монополии насредства ведения пропаганды, и люди смогли бы услышать голоса оппозиции.
В-пятых,необходимо признать за людьми право участвовать в легальных собраниях, маршах идемонстрациях.
Этитребования очень просты, но они касаются самой сути иранского кризиса. Если ихне удовлетворят, многие иранцы захотят еще более радикальных изменений –учреждения светской демократии, отделения религии от государства и полнойотмены нынешнего режима.
Мир-ХосейнМусави представил радикальные требования многих иранцев в компромиссномформате; это само по себе предполагает, что если режим не примет этот формат,ему придется иметь дело с гораздо более радикальным внутренним вызовом. Режимнаходится перед жесткой дилеммой. Он потерял свою легитимность в результатеобмана на выборах в июне 2009 г. Тенденция продолжилась: недовольство нарасталодаже среди ключевых фигур в истеблишменте Исламской республики. Иллюстрациейслужит поведение Хасана Хомейни, внука аятоллы Хомейни и хранителя егорезиденции. По традиции, каждый год в день смерти Хомейни в его бывшейрезиденции собираются высший руководитель и высокопоставленные особы дляучастия в траурных церемониях. В последний раз Хасан Хомейни пригласилМохаммеда Хатами, чтобы он произнес речь. Правительство воспрепятствоваловизиту бывшего президента, и тогда Хасан Хомейни в знак протеста отменил всёмероприятие.
Нетак давно Хасан Хомейни написал письмо в иранскую государственную вещательнуюкомпанию. В письме он решительно осуждал компанию за предвзятое освещениесобытий и за искажение слов его деда. Он предупредил, что если компания непрекратит это делать, он вообще запретит ей цитировать Хомейни. 11 февраля 2010г., в годовщину революции, власти арестовали Мохаммеда Резу Хатами и его женуЗахру Эшраки, внучку аятоллы Хомейни. Когда режим начинает ссориться даже стакими фигурами, становится очевидно, насколько он ужасен и какова егоготовность к сотрудничеству.
11февраля 2010 г. режим был вынужден держать ситуацию под строжайшим контролем: вэтом проявилось его отчаянное положение. Если бы стране угрожала внешняяопасность, режим еще мог бы получить какое-то преимущество, потому что тогда бывсе иранцы объединились с властью, несмотря на то, что они ее ненавидят. Тембольше у Запада оснований не реагировать на провокации Махмуда Ахмади-Неджада ине упрощать его правительству проблему взаимодействия с народом. Мир-ХосейнМусави, выдвигая свои требования, предоставляет режиму возможность восстановитьлегитимность. Но режим едва ли свернет со своего саморазрушительного пути.
ФархангДжаханпур – бывший профессор и декан лингвистического факультета Исфаханскогоуниверситета.
