«Русские плавят наши мозги электромагнитными волнами». Такоезамечание высказал владелец ближайшего ко мне магазина в Тегеране, и в этомотразилось распространенное мнение о том, как государство использует мощныеустройства для создания помех, чтобы заблокировать иностранные СМИ. Блокировкаключевых средств коммуникации сыграла важную роль в той волне репрессий,которая последовала за иранскими выборами 12 июня 2009 г. Вопрос о вероятномвреде для здоровья, которым чреваты эти новые устройства, поднимался даже виранском меджлисе (парламенте). Зохра Элахиан, член комитета по национальнойбезопасности и внешней политике, в ответ на вопросы репортеров о вероятномвозрастании числа выкидышей, пообещала исследовать имеющиеся данные.
Эти заглушающие устройства произведены в России, чтодобавляет к распространенным подозрениям оттенок национализма и объясняет емкоезамечание владельца магазина. Наша соседка семидесяти с лишним лет идет дальше:она считает, что «российские волны» скоро уничтожат ее, а также возлагает наних вину за смерть столичных воробьев (они гибнут от удушья, причина которого,скорее, кроется в тегеранском смоге, который скапливался годами).
Трудно сказать, когда и как эта история обрела «русские»обертона. Внезапно получилось так, что главными обвиняемыми вконспирологических сказках, которыми полнится иранская жизнь, стали на этот разрусские, а не низменные американцы и не коварные британцы.
На протяжение столетий у Ирана были в лучшем случаенепростые отношения с его многочисленными северными соседями. В национальномсознании жива память о том, какую роль сыграла Российская империя (при помощинечестивой Британии) в крушении демократических надежд в связи с бурнойКонституционной революцией 1906-1909 гг. Российский командир Владимир Ляховотдал приказ об артиллерийском обстреле меджлиса, и это имело даже болеесерьезное значение, чем убийство некоторых выдающихся членов парламента илиписателей. Этот приказ нанес такие раны, которые, по мнению иранцев, будут болетьеще не одно столетие.
На Западе подобные сражения и их ключевых деятелей принятоописывать в учебниках по истории. Но для иранцев эта история еще не окончена. Например,в 1906 г.генералы Саттар-хан и Багир-хан оказывали героическое сопротивление российскойоккупации на северо-западе Ирана; сегодня протестующие на своих плакатахизображают их в зеленой одежде: зеленый – цвет предвыборной кампании Мир-ХосейнаМусави, который, по мнению многих иранцев, был подлинным победителем напрезидентских выборах.
Некоторые пассажиры иногда осторожно оставляют такиепортреты, напечатанные на листках величиной с ладонь, в такси или в автобусах;а иногда их подбрасывают под двери. Эта политическая линия еще не завершена, идля иранцев образы Саттар-хана и Багир-хана олицетворяют парламентское движениеи вдохновение; иранцы чувствуют в нынешних событиях отголоски тех времен(голод, жестокие репрессии). Позорное повешение имама Табриза в центре этогосеверо-западного города в самый день Ашуры, в декабре 1911 г. (тогда одинанглийский писатель заметил, что это всё равно, что «повесить архиепископаКентерберийского в страстную пятницу») – еще один мощный символ, который жив посей день.
После событий 1906 г. антироссийские настроения были настолькораспространены, что еще не одно десятилетие российские инициативы встречали уиранцев крайне негативную реакцию. Иранское государство было еще недостаточносильно, чтобы взять полностью независимый курс, и во время холодной войны такойконтекст дал Соединенным Штатам возможность включить страну в свойантикоммунистический блок. В 1953 г. США организовали государственный переворот, врезультате которого избранное демократическими методами правительство МохаммедаМосаддыка отстранили от власти; после этого в Иране и по всему Ближнему Востокуначали распространяться антиамериканские настроения.
Но для нынешней оппозиции главной зарубежной мишенью для критикиостается Россия. Мехди Кярруби – второй из реформистски настроенных кандидатовв президенты – назвал последние выборы «настоящим государственным переворотом»,а говоря о последовавших репрессиях, он недвусмысленно заметил, что значительнуюроль в этом сыграл северный сосед. Россия также принимала участие в обучениииранских штурмовых отрядов, что тоже дало протестующим повод скандировать«смерть России».
Тот же лозунг звучал 23 октября, когда Кярруби неожиданнопоявился на ежегодной выставке информационных агентств и прессы в Тегеране, вызвавшумный энтузиазм чрезвычайно расположенной к нему толпы. Ежедневная газета Siasat Rooz осветила это событие в своем репортаже, свидетельствующем о том, чтонациональное негодование использует для самовыражения все возможные средства. Российскийконсульский служащий Михаил Густов ушел от своего национального стенда, которыйдо конца дня так и стоял без хозяина.
71-летний МохаммедТавасоли, бывший политик, сравнивает современные антироссийские настроения сситуацией прошлой революции 1979 г., когда политические активисты и большинство граждан«видели, как западные правительства и Америка сотрудничают с шахским режимом, иво всем винили руководство этих стран».
Тавасоли занялсяполитикой, когда был студентом Тегеранского университета в 1950-е гг.; это былореакцией на несправедливость государственного переворота при поддержке ЦРУ. Он участвовалв организации Nehzat-e Azadi e-Iran (Освободительного движения Ирана), символомкоторого был Мохаммед Мосаддык. Тавасоли стал мэром Тегерана, когдапосле революции было учреждено временное правительство, но (вместе с некоторымидругими его членами) оставил свой пост через 24 часа после того, как 4 ноября 1979 г. было захваченоамериканское посольство и взяты заложники. Он был одним из старейших среди тех,кого задержали на волне арестов после выборов; несколько недель он провел втюрьме.
Честь быть самымстарым выпала 76-летнему Мохаммеду Малеки, в прошлом ректору Тегеранскогоуниверситета (его назначили на должность после революции, и он стал жертвойпервой волны чисток; он был выдающимся политически независимым борцом противнесправедливости). Его арестовали 22 августа 2009 г.; по словам его жены,перед этим он сказал пяти офицерам разведки, которые пришли за ним: «Спасибо,что забираете меня. Я сейчас в плохом состоянии, и боялся умереть в своейпостели с неспокойной совестью. Но если моя смерть будет делом ваших рук, яумру с гордостью как участник борьбы, которую ведет современная молодежь».
Как и многиеактивисты, Малеки до сих пор находится в тюрьме. Было уже 100 показательныхпроцессов против оппозиционеров – они освещались в государственных СМИ, – гдеих пытались представить как деятелей западного заговора, имеющего цельюпроизвести в Иране «бархатную революцию». Но результатом было только то, чтонекоторые (вроде Малеки) оказались причисленными к новому поколению. В такси, вуниверситетах, на базарах к людям, которых изолировали за активизм, относятсяпреимущественно с благоговением; иранцы уже видят в них национальных героев.
Еще один выдающийсяарестант, Мустафа Таджзаде, был членом иранского правительства в правлениепрезидента Мохаммеда Хатами (1997-2005 гг.). Особенно тяжелым в истории этойадминистрации был период, когда общежитие Тегеранского университета подверглосьжестокой атаке (это произошло 9 июля 1999 г.), которая была следствиемобщенациональных студенческих протестов. Как только сообщили о нападении,Таджзаде отправился в общежитие и, судя по всему, принял на себя бурюстуденческого негодования; его реформистское правительство обвиняли в том, чтооно не смогло выполнить свои обещания и даже не обеспечило безопасностьстудентам, которые помогли ему прийти к власти. Таджзаде, несмотря на это,отказался уйти и остался со студентами. Многие считают, что его присутствие предотвратилоновые атаки.
В сентябре 2000 г. офицер «Басиджа»Мохаммед Реза Нагди произнес речь, в которой он с гордостью упомянул о своейроли в подавлении студенческого мятежа. Он заявил, что он затравит всех, ктооскорбляет высшего руководителя аятоллу Али Хаменеи и что таким образом он «выполняетбожественные предписания». Имя Нагди связывают и с последующими грубыминарушениями гражданских свобод; его достижения не остались без внимания: воктябре 2009 г.он был назначен главнокомандующим ополчения «Басидж».
Мустафа Таджзадеполюбился многим иранцам (даже тем, от кого этого менее всего следовалоожидать), но он удостоился другого рода признания. От эмоциональных молодыхлюдей я слышал прочувствованные рассказы о том, какой героизм проявлял Таджзадев неволе. Неизвестно, правда это или вымысел (или нечто среднее), но егоморальный облик, видимо, способен внушить их поколению растущую уверенность втом, что они могут изменить будущее.
Фатима – у нее тридочери, которые учатся в университете, – сама это наблюдала. Она рассказала мнеследующее: «Мне становится страшно, когда я смотрю на своих дочерей… Последнийраз я присутствовала при большом скоплении народа с младшей – пошла, просточтобы присмотреть за ней. В какой-то момент толпу прорезал «басидж» на мотоцикле. Ябыла в ужасе, я просто схватила ее за руку и побежала… Я не могла сдержать слез,но когда я взглянула в лицо своему ребенку, на нем был чистый восторг… они всетакие».
Скопление народа, окотором говорила Фатима, было по случаю «Дня Аль-Кудс (Иерусалима)» 18 сентября2009 г.Это ежегодная официальная демонстрация солидарности с палестинцами. В этом годусторонникам оппозиции она дала возможность выступить с протестом против выборови последовавших за ними репрессий и при этом избежать жестокого подавления.После того, как эта тактика себя оправдала, активисты зеленого движения решили использоватьежегодный «день студента» (его отмечают 4 ноября – это дата захватаамериканского посольства в 1979 г.) в качестве предлога для новых протестов.
Государство празднуетвоинственный радикализм тридцатилетней давности, и это резко контрастирует стем высокомерным и жестоким лицом, которое оно обращает к нынешним студентам.Аятолла Хаменеи упоминал «неисламские» факультеты, и это наводит на мысль овероятности новых чисток, хотя даже за три десятилетия, в течение которыхвелись кампании по культурному очищению иранских университетов, они не далиидеального результата.
Кроме того, наиболеевидные студенческие лидеры 1979 г. сейчас сами оказались в тюрьме. Некоторые из них долгосопротивлялись бескомпромиссности, которая наполняет режим, и призывали к тому,чтобы Иран вел конструктивную внешнюю политику – в частности, чтобы прекратилисьпризывы в духе «смерть Америке». Сейчас их последователи захватывают всеобщеевнимание, используя для этого антироссийские плакаты и скандируя «смерть России».Стороннему наблюдателю смена врага едва ли покажется прогрессом; но в свететого, что пережил Иран и иранцы, это смелый сигнал, идущий из кипящего и непокорногоморя несогласия.
Р. Туси –псевдоним иранского писателя.
