Британское правительство разработало программу «Большое общество» (Big Society) и пообещало дать ход частным инициативам, чтобы общество получило такие услуги, которые оно иначе бы не могло получить или могло бы, но только по цене, которую правительство сочтет доступной. В качестве производителя общество не предоставляет (употребим это популярное коммерческое словечко) того, чего хочет оно же в качестве потребителя. Идея заключается в том, что предложение и спрос можно скоординировать, устранив препятствия, мешающие деятельности работников-добровольцев, и, вероятно, удобрив это хорошей порцией морализаторства. За всем этим стоит, в частности, известная концепция, согласно которой государство — это и есть проблема, а не шаг к ее решению. Это, в свою очередь, попадает в сферу прагматизма и рынка, потому что в Великобритании об общественных проблемах говорят обычно именно в таких терминах. Типичный пример тому — последовавшая серия вопросов о том, найдутся ли у людей время и силы на исполнение добровольных обязанностей после работы.
Но если «Большое общество» действительно общество, разве можно говорить о нем в сугубо практических терминах? Разве общество потребления не принципиально отличается от той социальной сплоченности, которую, несомненно, подразумевает идея «исцеления нашего изломанного общества»? Я говорю это не для того, чтобы очернить инициативу. Энтони Захаржевски (Anthony Zacharzewski) справедливо отмечает, что «Большое общество» находится в политическом вакууме (в частности, упоминается распространенное политическое мнение, что работа на добровольной основе лучше, чем выплата налогов). Я бы здесь добавил, что об этом следует говорить в связи с институтами. Конечно, это само по себе естественно для партии консерваторов, но они по большей части перестали говорить об институтах и вместо этого усвоили административный язык, отполированный лейбористами (хотя и не они его изобрели).
Институты отражают — точнее, представляют собой — общественные отношения; таким образом, они выражают значение совместной деятельности людей, формируют их поведение и сами постепенно формируются под влиянием этого поведения. К ним относятся и известные общественные ритуалы (религиозные церемонии, футбольные матчи, «Вопросы к премьер-министру» [1]), и бесчисленные частные ритуалы (начиная с корпоративной культуры и заканчивая тем, как люди едят или смотрят телевизор). Они сплетаются в бесконечно сложные схемы. Невозможно отделить поведение от институтов и невозможно отделить институты от исторических и психологических концептов.
Бесчисленные задиристые заметки, которые мы видим, еще не свидетельствуют о том, что нам нужно больше дворников-добровольцев. Это лишь указание на то, что нам надо меньше сорить. И это, мне кажется, - проблема любой стратегии, которая концентрируется, в первую очередь, на действиях, а не на связях. Привычки или институты, связанные, например, с общественным порядком, чистоплотностью и желанием помочь, зависят, главным образом, от того, как мы относимся к окружающим. Они формируются неписанными, но институционализированными правилами, а не предоставлением услуг, договорами или наказаниями.
Таким образом, «Большому обществу» не удастся ограничиться спонсированием нескольких местных проектов. Премьер-министру придется объяснить — а главное, показать примером, — каким образом институты, которые будут заниматься коммунальными услугами на местах (большей частью на добровольной основе), вольются в нашу общественную жизнь; какова будет их ценность; насколько к ним будут прислушиваться; откуда они будут получать поддержку. Если труд на добровольной основе будет просто ростом дарового потребления (причем главным нахлебником здесь будет государство, а даже не граждане) — и в результате приведет к обесцениванию государства и труда на добровольной основе, - то всё, чего добивается эта программа, пойдет насмарку. Говорить об обществе легко. Трудно создать такие институты, которые бы наполнили эти разговоры содержанием.
[1] «Вопросы к премьер-министру» (Prime Minister's Questions, PMQs) – политическая традиция в британском парламенте. Каждую среду премьер-министр должен в течение получаса отвечать на вопросы членов парламента.
Питер Джонсон (Peter Johnson) был сотрудником технологических компаний и работал в сфере финансовых услуг; в настоящее время — один из руководителей Нового лондонского камерного хора (New London Chamber Choir). Он также работает консультантом при проекте KidStart.
