Продолжается уголовное преследование участников арт-группы «Война», известной своими скандальными перформансами. Основанием для этого послужила ее последняя акция, сопровождавшаяся переворачиванием нескольких милицейских машин. Это не помешало выдвинуть другую ее акцию на госпремию «Инновация» в номинации "Лучшее произведение искусства".
Одна из первых акций «Войны» состоялась 1 мая 2007 года, когда активисты закидали бездомными котами стоящих за прилавком работников «Макдональдса». Основатель группы Олег Воротников так объяснил идею: «Мы решили сделать буйную акцию, с акцентом на буйность, а не иллюстрацию некой идеологии. Проблема не в идеологии – а в тотальном отсутствии буйности, жизни, в нежелании отстаивать свои принципы всерьез».
В первоначальный состав «Войны» вошли наиболее радикальные участники совместного проекта арт-группы «Соколег», созданного в 2005 году выпускником Филфака МГУ Олегом Воротниковым и Натальей Сокол, а также арт-группы «Бомбилы» (одна из самых знаменитых ее акций – секс на крыше разъезжающего по городу автомобиля). Их центром была художественная мастерская известного художника-акциониста Олега Кулика. По словам присоединившегося к «Войне» филолога Алексея Плуцера-Сарно, «было решено создать леворадикальную арт-группу, поскольку левый спектр в российском арте вообще отсутствовал». Участники «Войны», утверждают, что современное искусство - «нуднятина и тухляк», а своими предшественниками называют российских концептуалистов. Среди кумиров упоминается один из его родоначальников Андрей Моностырский. С другим основоположником этого художественного направления Дмитрием Александровичем Приговым «Война» и «Бомбилы» собирались провести совместный перформанс: поэт должен был читать стихи, сидя в шкафу, который вручную поднимают по лестнице высотного здания. После его смерти в московском метро была устроена акция «ПИР»: накрыв стол в вагоне движущегося поезда, участники сделали круг по кольцевой линии, справив по Пригову поминки.
Разношерстных участников «Войны», по словам Плуцера-Сарно, объединяет «протест против того, что происходит в России». Поэтому значительная часть ее акций имеет социально-политическое измерение. Провокативность, готовность выйти за рамки морали и закона активисты объясняют выбором языка, «адекватного окружающей реальности».
Известность группе принес перформанс в стенах Государственного биологического музея им. К. А. Тимирязева - групповой секс перед чучелом медведя и плакатом с лозунгом «Еб...сь за наследника Медвежонка!» (здесь и далее изъятия букв в некоторых словах наши — «Полит.ру»). Во время совокупления Воротников призывал «спасти популяцию медведей», повторяя: «Медведи скоро все вымрут! Мы должны поддержать медведей! Мы передадим им энергию наших тел! Медведь - тотемное животное древних славян! Мы должны совокупляться в поддержку медвежонка!». Акция состоялась 29 февраля 2008, за два дня до выборов президента Дмитрия Медведева. По словам участников, она стала «напутствием молодому руководителю, посильной поддержкой Медвежонку в начале длинной тропы". Среди контекстов перформанса – предвыборный тезис будущего президента о необходимости повышения рождаемости. Медведь является также официальным символом российской «партии власти», а организация, созданная для воспитания детей в лояльном власти духе, получило название «Мишки». С лозунгом «Еб...сь за наследника Медвежонка!» активисты выступили впоследствии во время митинга «Молодой Гвардии Единой России» (молодежный проект «партии власти»), а также на оппозиционном «Марше несогласных».
Перформанс был представлен в блоге Плуцера-Сарно в виде фотографий, снабженных комментариями. По сути именно эта публикация и стала конечным художественным произведением. Это тоже характерно для «Войны» - акции нацелены, скорее, не на непосредственных свидетелей действия, а на интернет-аудиторию. Ей представляют отстроенную легенду происходившего.
Смысл акции, в ходе которой активистка выносит из магазина замороженные куриные окорочка, засунутые в промежность одной из участниц, становится понятен благодаря названию: «Пошто пиз...или Куру?» или «Сказ о том, как Пиз...а Войну кормила». В рамках перформанса, в котором «тестируются бредовая российская реальность заведомо абсурдными методами», происходит буквальная реализация понятия «спиз...ить» (украсть) по отношению к курице.
Пока активистка разбиралась с курицей, другие участники составили из восьми плакатов слово «БЕЗБЛ...ДНО». В блоге Плуцеро-Сарно (составителя словаря русского мата) заявляется, что слово «бл...дь» в Древней Руси означало ложь, обман, заблуждение». Сейчас же «бл...дь» – это «современный обыватель, мечтающий о машине, даче, квартире и разврате», которому участники противопоставляют себя: «активисты Войны – не бл...ди, они ничего не продают и ничего не покупают и живут, не тратя денег, то есть «безбл...дно»… Все, что нужно Войне, активисты берут бесплатно». Характерная для «Войны» критика общества потребления выражается в основном в краже продуктов из магазина - как в рамках акций, так и для повседневных нужд.
В ночь на 7 ноября 2008 года, в годовщину Октябрьской революции, активисты спроецировали на здание правительства изображение Веселого Роджера, после чего сымитировали «штурм» здания: перелезли через забор, сломали несколько камер и скрылись. Таким образом, была реализована метафора «Штурма Белого Дома», применяемая для описания событий 4 октября 1993 года.
6 мая 2008 года состоялась акция «Унижение мента в его доме». Фабула следующая: проникнув в ОВД подмосковного поселка, участники прикрепили к решетке изолятора портрет Медведева, сделали акробатическую пирамиду и принялись зачитывать стихи Д.А. Пригова, упоминающие милицию. Затем они попытались угостить милиционера чаем с тортом – отметить инаугурацию президента Медведева. Все происходящее фиксировалось на спрятанную в ширинке у активиста камеру. Из последующих объяснений следует, что «Война» взялась за «воспитание ментов» и решила их «пристыдить».
Для следующей акции «Мент в поповской рясе» Олег Воротников поверх милицейской формы надел наряд священнослужителя. В таком виде – «амбивалентного существа, которому всё позволено» - он отправился в супермаркет, откуда не расплатившись, открыто вынес несколько пакетов с продуктами. Продолжение перформанса было представлено в виде фотографий в блоге: персонаж, оставшийся в форме, предается разврату.
Внимание группы к милиции неслучайно. Это самая приближенная к повседневной жизни силовая структура. Проблемы в ее функционировании касаются наиболее широких кругов граждан. Однако объектом критики «Войны» оказываются и другие силовые структуры. Так, 14 июля 2010 года на проезжей части Литейного моста в Санкт-Петербурге активисты «Войны» нарисовали фаллос размером 65 на 27 метров. После разведения моста изображение оказалось обращено к зданию ФСБ. «Угрожающе эрегируя, Х...й Войны медленно вставал на расположенное прямо напротив здание Федеральной Службы Опасности Санкт-Петербурга, с любовью прозванного русским вымирающим народом – “Большой Дом”», - описывет перформанс Алексей Плуцер-Сарно. Значение акции лежит на поверхности: демонстрация фаллического символа – традиционный знак пренебрежения к тем, кому он демонстрируется.
Именно это действо было выдвинута на госпремию «Инновация». "Игнорировать эту акцию нельзя, это все равно, что закрывать глаза. Их акция на Литейном мосту - это поступок, и он простирается далеко за пределы искусства. Это настоящее инновационное произведение, если мы говорим о премии "Инновация". Это жест художников, очень прямой и четкий, ясно считываемый всеми. Именно поэтому произведение настолько популярно и принято всеми, в том числе и сидящими вместе с ними в "Крестах" - отметил член экспертного совета премии , куратор Арсений Сергеев, выразивший также надежду на то, что победа в конкурсе может повлиять на участь арестованных.
Алексей Плуцер-Сарно назвал награду "деньгами мафиозной власти, которая кидает их, как подачку в кормушку художникам". В своем заявлении, размещенном сайте "Войны", он заранее отказывается от любых наград и призывает всех номинантов игнорировать "Инновацию".
Акции группы сложно соотносятся с инициативами как власти, так и оппозиции. Одной из заметных кампаний 2010 года стала борьба против использования чиновниками автомобильных спецсигналов. Недовольство населения, вызванное особым статусом на дорогах машин с мигалками, не всегда корректным поведением их водителей и охраны, а также несколькими авариями с их участием, породило движение «синих ведерок». Его участники, пародируя эту практику, прикрепляли пластмассовые детские синие ведра на крыши автомобилей или надевали их себе на головы (будучи пешеходами).
Активист «Войны» Леонид Николаев по прозвищу Леня Е...нутый провел цикл акций, которые можно счесть как издевательством над обладателями мигалок, так и пародией на движение «синих ведерок». В качестве «разминки» он с ведром на голове «прогулялся» по встречной полосе московских дорог, подражая аналогичному поведению машин с мигалками, объезжающих заторы. В ходе следующей акции, надев на голову два ведра, Николаев пробежался по машине ФСО прямо на проезжей части. По словам активиста Петра Верзилова, акция стала ответом на «беспредел» чиновников на дорогах и продемонстрировала, что и силовые структуры «можно потоптать - нужно просто знать, какие методы использовать».
Последней акцией группы стал «Дворцовый переворот» 16 сентября 2010 года. У Михайловского замка в Санкт-Петербурге активисты «Войны» перевернули припаркованную милицейскую машину. По сюжету перформанса, это потребовалось для того, чтобы достать закатившейся под автомобиль мячик малолетнего «активиста группы» Каспера Ненаглядного, сына Натальи Сокол. Затем было опрокинуто еще несколько машин. В некоторых из них, по утверждению участников, находились спящие сотрудники милиции. «Мы нашли точку опоры и перевернули весь мусарскОй мир… показали, как надо проводить реформу министерства мусарскИх дел», - прокомментировал акцию Олег Воротников. Таким образом, объявленной российской властью реформе милиции группа «Война» противопоставила более радикальную альтернативу - «переворот», «революцию» (определяемую в Словаре Даля именно как «переворот»). Через буквальное переворачивание машин активисты реализовали эту метафору.
«Война» сознательно включает себя в контекст насильственных действий, связанных со сменой власти. Так, последняя акция была проведена ею в годовщину дворцового переворота 1801 года, в ходе которого был убит российский император Павел I, акция с мостом была приурочена к юбилею Че Гевары, а акция «повешения» трех гастарбайтеров и двоих гомосексуалистов в гипермаркете «Ашан» обыгрывает казнь декабристов (это был «подарок» тогдашнему мэру Москвы Юрию Лужкову, известному запретами «гей-парадов» и парадоксальной миграционной политикой, сочетавшей широкое привлечение труда приезжих и антимигрантскую риторику). Плуцер-Сарно назвал своей мечтой «возрождение героических поведенческих идеалов русского интеллектуала в стиле русского либертарного декабризма». А одной из главных целей «Войны», по его словам, является «ниспровержение и уничтожение устаревших репрессивно-патриархальных общественно-политических символов и идеологий». Для этого участники группы формируют «образ русского художника – как бесстрашного Робин Гуда!».
Через месяц после «Дворцового переворота» были арестованы Олег Воротников и Леонид Николаев. Им предъявили обвинение по статье хулиганство по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Это предусматривает наказание до семи лет тюрьмы. Оказавшийся за некоторое время до этого за пределами России Плуцер-Сарно представил свое отсутствие в стране как недавно состоявшийся побег для спасения от преследований.
В поддержку «Войны» выступили некоторые деятели искусства и общественной сферы. Известный английский уличный художник Бэнкси провел аукцион своих работ, и вырученные деньги намерен передать «Войне». В то же время, масштаб общественной поддержки «Войны» несопоставим с поддержкой организаторов выставки «Запретное искусство» или преследуемых по итогам президентских выборов белорусских гуманитариев и деятелей культуры. Причиной тому, как нам кажется, неоднозначное отношение к формам деятельности группы. Восприятие перформансов «Войны» определяется не столько отношением к декларируемым тезисам, сколько - к используемым методам. В ситуации же общей эскалации насилия, его эстетизация мало способствует налаживанию общественного диалога.
С другой стороны, болезненно-жесткое отношение власти к куда более традиционным формам гражданского протеста или к менее морально спорным художественным акциям с неизбежностью будет пополнять ряды радикалов.
