В ответ на появившиеся правительственные проекты и обещания повысить зарплаты, РАН выражает готовность «самореформироваться» - провести внутреннюю перестройку и сокращение штатов. Но зарплаты – это лишь одна, отнюдь не главная сторона недофинансирования науки, поскольку еще требуется обновить устаревшее оборудование. Для этого нужны гигантские финансовые вложения, но в рыночных условиях это почти нереально, если нет ясной перспективы получения прибыли.
В очередной раз ставятся вопросы - почему наша большая наука неэффективна и как сделать, чтобы она стала «выгодной» для финансовых вложений? Парадоксальный ответ может состоять в том, что науке нужны не просто реформы, а восстановление естественных норм взаимодействия администрации с «рядовыми тружениками» - действующими учеными.
Хорошо известно, что довоенная Германия была страной с многовековыми традициями университетской жизни, большой науки и рыночной экономики. Тем не менее, уровень жизни основной массы населения оставался низким, что традиционно относилось за счет дефицита «жизненного пространства» - отсутствия колоний, дешевой рабсилы и сырья: нефти, руд, удобрений. После разгрома в войне вопрос о расширении «жизненного пространства» отпал, а взамен возник вопрос о дефашизации системы. В рамках проводившихся мероприятий была, между прочим, ликвидирована старая Кайзеровская Академия, по образцу которой, кстати, некогда создавалась Российская Императорская Академия наук. Взамен была создана новая, дебюрократизированная организация в форме ряда Институтов имени Макса Планка.
Несмотря на послевоенную разруху, эта организация обогатила мировую науку крупнейшими достижениями и 30 Нобелевскими премиями (за период с 1950 по 1996 гг.). В числе лауреатов был даже студент-старшекурсник Рудольф Мессбауэр, в дипломной работе которого было впервые дано описание фундаментального явления, ныне широко известного и как эффект, и как метод Мессбауэра. Но более существенным итогом реформы оказалось создание научной базы огромных экономических успехов послевоенной Германии, что привело к повышению уровня среднедушевых доходов до $22 500.
Авторы реформы, кроме всего прочего, воспользовались методиками активного поиска, отбора и продвижения талантов (и технических, и нетехнических), давно и беззастенчиво применявшихся в США профессиональными управленцами-менеджерами. Те не побоялись взять на работу и обласкать талантливых беженцев из Европы, включая таких гениев, как Эйнштейн, Ферми и многих других, обеспечивших создание фундамента новейших «усовершенствованных технологий».
В ряду талантов, обогативших Америку, находился и наш Н. Зворыкин, эмигрировавший из послереволюционной России и создавший первую в мире техническую систему телевидения. Итог – США имеют самое высокое в мире качество жизни и среднедушевой доход в $35 200 (данные за 2002 г ). Важной частью системы их благосостояния являются, как известно, "интеллектуальные" (то есть наукоемкие) технологии компаний Майкрософт, Интел, Дженерал Электрик и т.д., возглавляющих списки самых успешных и богатых.
Справедливости ради можно отметить, что и в нашей стране был период, когда ключевым элементом научно-технической политики были методики активного поиска, отбора и продвижения талантов, применявшиеся профессиональными управленцами того времени. Согласно опубликованным документам, первый в истории науки научно-технический проект термоядерного оружия был предложен в 1949 году рядовым радистом - красноармейцем с Сахалина. Письмо с необходимыми выкладками и чертежами без каких-либо помех было доставлено в соответствующие инстанции, рассмотрено и принято к практической реализации.
В итоге, уже в 1952 г. была испытана первая в мире супер-бомба, что дало стране неоспоримое преимущество и спокойную жизнь на многие десятилетия. Грандиозный успех всего предприятия был основан на том, что были найдены и привлечены к работам множество талантливых специалистов и ученых. Примечательно, что практически все наши Нобелевские лауреаты вышли из того трудного времени, хотя лишь некоторые из них в той или иной степени были связаны с реализацией этой важнейшей программы.
Исторически последняя попытка внедрения технологий активного поиска, отбора и продвижения талантов была предпринята в хрущевские времена крупнейшим ученым, академиком М.А. Лаврентьевым, создателем и первым Председателем Сибирского Отделения АН. К сожалению, однако, смещение Хрущева привело к радикальной смене центральной парадигмы научно-технической политики. Новая парадигма, просуществовавшая до настоящего времени, первостепенное значение придает не поиску талантов и дарований, перспективных для науки, но лишь созданию особых условий, или «привилегий», которые по определению должны будто бы сами по себе «породить любые таланты».
В итоге М.А. Лаврентьев был отстранен от руководства своим детищем, а «привилегии» привлекли не столько таланты, сколько разного рода карьеристов и проходимцев, захватывавших ответственные посты в научных учреждениях. Был создан особый бюрократический аппарат по «управлению наукой», включавший множество Президиумов и Отделений АН, Госкомитеты по науке и т.д., и т.п. При попустительстве слабеющего партийного руководства новые администраторы, или «аппаратчики», стали выдавать самих себя за тех самых «талантливых и перспективных для науки личностей» и «выбивать» для себя ученые степени и академические звания.
Неудивительно поэтому, что новая система «управления наукой» за более чем 30 лет своего существования, вопреки прогнозам, не родила ни заметных научных результатов, ни Нобелевских лауреатов. Что намного хуже, Российская наука оказалась выброшенной из русла мирового научно-технического прогресса и «прозевала» компьютерную революцию, оптоволоконную связь и сотовую телефонию, а также многое-многое другое.
Среди причин столь оглушительного провала главную роль сыграла научная несостоятельность новых «аппаратчиков», пытавшихся произвольно формулировать программы научных работ типа «предсказания погоды на полгода и далее», «разработки автоматических систем управления производством» и т.д. Это раньше, а уже в наше время в одном из сибирских академических институтов изобретали «устройства для общения с потусторонним миром» и запускали в практику лженаучную "нейтринную пушку", которая будто бы "излечивает рак на 40%" и одновременно помогает "бурить нефть и перерабатывать нефтепродукты". Крупному ученому, который попытался остановить эту вакханалию, анонимы угрожали физической расправой!
С большим трудом все же удалось вытолкать эту бесовщину за пределы СО РАН, но она существует в виде успешного коммерческого предприятия, которое обирает семьи несчастных больных.
Не менее вредоносным оказалось использование так называемого административного ресурса для нейтрализации реальных (действующих) ученых, свободно владеющих предметом и методологией научных работ и исследований. «Аппаратчики», они же авторы упомянутых авантюристических программ, вполне обоснованно опасались этих реальных ученых, скептически оценивавших псевдонаучные построения и «проекты». Особенно остро они реагируют на действующих ученых, если те получают независимые символы признания научных результатов.
Автор этих строк в составе группы получил Госпремию РФ по науке и технике. Торжества в Кремле и шампанское с президентом – все было, но никаких проявлений радости в Институте. Директор, по-видимому, «прозевал» это событие; на ученом совете он неожиданно подошел к моему соавтору и спросил: «Ну, скажите, и что вы там понаоткрывали?». Товарищ втянул голову в плечи и пробормотал что-то вроде «в подобном контексте о Госпремии не говорят».
Конечно, более круто в свое время обошлись с сотрудником математического отдела ИФ СО РАН, профессором Г. П. Егорычевым. По информации из газеты «Наука в Сибири», ему повезло с решением одной из 12 проблем Гильберта (известной как «проблема мартингалов»). За эту работу Г. П. Егорычеву была присуждена престижная международная премия им. Фулкерсона ($12 000) с формулировкой: "За выдающиеся результаты в области дискретной математики и программирования". Однако, вопреки ожиданиям, вместо праздника и общей радости возник скандал: начальство возмутилось, почему их не «включили» и «обошли».
В итоге товарища не выпустили за рубеж, ни денег, ни медали он не увидел, а в ближайшую кампанию его уволили из СО РАН «по сокращению штатов». А еще раньше уж совсем без шума прошло увольнение экономиста Канторовича после присуждения ему единственной в истории СО РАН Нобелевской премии по экономике. Несмотря на высочайший авторитет этой премии, никаких заметных следов данное событие не оставило: на здании института, где работал лауреат, нет памятной доски, именем Канторовича не названы ни улица в Академгородке, ни университетская аудитория…
Но, пожалуй, наиболее вредоносную роль в судьбе нашей науки сыграла активность новых администраторов в качестве «наставников» и «руководителей» молодых ученых. Факты свидетельствуют о том, что существующая система управления умудряется превращать в фарс даже защиту диссертаций.
Последний скандальный случай произошел на моих глазах в конце прошлого года, когда на защите вскрылась методическая ошибочность докторской диссертации «человека из команды директора». Председательствующий настолько давил на Совет, добиваясь демонстрации лояльности, что ключевой специалист по проблеме, лауреат и глава признанной научной школы вынужден был резко выступить со словами: «Вам не удастся заткнуть мне рот так, как вы это делали с другими членами Совета (дальше перечислялись имена)».
Несмотря на убедительные свидетельства ошибочности работы, сработала «машина голосования», и соискатель прошел в доктора наук со счетом 20:2. Секрет прост – большинство на стороне не истины, а силы, то есть начальства. Высшая аттестационная комиссия – ВАК – в такие дела также предпочитает не вмешиваться. В итоге за последние несколько лет утверждено больше докторских диссертаций, чем за всю предыдущую историю российской науки.
Таким образом, наблюдается попытка создания новой псевдонаучной реальности – «идеальных НИИ», в которых «вассалы» будут беспрекословно поддерживать своих «суверенов». Теперь им остается дождаться обещанного повышения зарплат и полного невмешательства в их «внутренние» дела, а в ответ они готовы провести «реформу» - вычислить и вычистить «умников», которые посмели иметь собственное мнение, перечить начальству и голосовать против. Есть опасность, что в результате «самореформирования» РАН псевдонаука окончательно сожрет науку.
Выход из сложившейся ситуации представляется очевидным – необходимо восстановить нормы здравого смысла в отношениях менеджеров (то есть администрации науки) и реальной научной элиты - ученых, способных выдвигать и отстаивать научные и технологические идеи и проекты. В функции нормальных менеджеров входит изучение спроса на научные разработки, сбор и анализ имеющихся предложений и налаживание связей между заказчиками и исполнителями. И это все! Менеджер может иметь даже самые передовые воззрения и взгляды по вопросам науки, но при этом он не становится действующим ученым, автором идеи или проекта, так как в его функции не входит развитие и отстаивание научных воззрений и взглядов.
Одновременно должен быть восстановлен принцип косвенного финансирования администрации науки, в том числе всех уровней руководства РАН. Удачный пример организации поддержки науки дает РФФИ с его нормой финансирования администрации не более 15% от суммы, получаемой (или выделяемой) под выполнение проекта (гранта). Те же нормы должны быть распространены и на систему высшего образования, которая не может быть отделена от сферы науки.
В условиях ликвидации «околонаучной халявы» и восстановления естественных норм взаимоотношений администраторов и ученых возникнет реальная перспектива решения повседневных проблем российской жизни – улучшения транспорта и связи, безопасности, энергетики и жилья, качества продуктов питания, медицинской помощи, сфер обслуживания и самого образования - то есть всего того, на что тратится 100% нашего бюджета. Можно выразить уверенность, что при подобной постановке дела уже более не возникнут сомнения в эффективности финансовых вложений в российскую науку.