Дмитрий Медведев сравнивает «8/08», день нападения Грузии на Южную Осетию, с 9/11. Российский президент прав в том, что война в Грузии и то, как на неё отреагировал Запад, фундаментально изменили мировоззрение многих россиян. Их раздражает, что для большинства жителей Запада демократическая Грузия стала жертвой империалистической агрессии со стороны своего гигантского соседа. В реальности же, с точки зрения многих россиян, маленькая Южная Осетия подверглась бесчеловечному нападению армии под предводительством сумасшедшего националиста Михаила Саакашвили. Они убеждены, что такой близкий союзник США, как Грузия, не направил бы войска в Южную Осетию без содействия Америки. Война чрезвычайно способствовала как параноидальному настрою России в отношении Запада, так и тому, чтобы многие россияне ощущали себя жертвами.
В сентябре, в рамках клуба учёных и журналистов «Валдай», я встретился с Дмитрием Медведевым, премьер-министром Владимиром Путиным и главными министрами. Основная мысль их высказываний была противоречива. Российские лидеры держались весьма развязно и самонадеянно, но в то же время казались до странности неуверенными в себе.
Мы услышали гневные обвинения в адрес Запада и в особенности - США. «Урок кавказской войны рассеял наши последние иллюзии относительно ценности существующей системы безопасности - мы думали, что она может быть справедливой и зрелой и поддерживать баланс между главными игроками, - сказал Медведев. - Но на самом деле нынешняя структура безопасности работает неисправно, приводя к конфликтам, изменению границ и кровопролитию, - так что нам нужна новая». Он потребовал проведения конференции по теме безопасности, которая бы собрала государства Европы и региональные организации (и – в подтексте – умалила бы роль НАТО).
Иногда Путин говорил мягко. Например, хотя некоторые российские политики поговаривают о том, чтобы отобрать Крым у Украины, он подчеркнул, что Россия признает украинские границы. Но Медведев – которому, в отличие от Путина, нужно заслужить репутацию «крепкого орешка» - делал акцент на том, что сфера влияния России простирается далеко за её границами. «Есть много других интересных мест в мире, где у власти находятся правительства, с которыми нас связывают дружеские отношения. И если они считают для себя возможным развивать с нами экономические, гуманитарные связи, военные связи, мы не будем от этого отказываться. В 90-е годы мы не могли себе этого позволить». Так, Россия послала в Венесуэлу свои военные суда и бомбардировщики для проведения учений. И она декларирует свои «привилегированные отношения» с Балканами: один из министров говорил о миссии России, заключающейся в том, чтобы воспрепятствовать рождению «Великой Албании».
Кремлевские политтехнологи заявили, что Россия отвернется от Запада и будет проводить новую, «многовекторную» внешнюю политику, основанную на более близких отношениях с Китаем, Ираном, арабским миром и Турцией. Они даже говорят, что если бы Украина попыталась присоединиться к НАТО, то это бы спровоцировало войну между Россией и США.
Однако, несмотря на эти громкие слова, российские лидеры выгляди обеспокоенными экономическими последствиям плохих отношений с Западом. Медведев признал, что война способствовала падению фондового рынка (с мая по сентябрь он упал на 50%). Путин согласился с тем, что инфляция – приближающаяся к 15% - представляет собой серьезную проблему. Но по-настоящему Медведева и либеральных технократов из его окружения беспокоит сложнейшая долгосрочная задача модернизации экономики. России необходимо провести диверсификацию экономики со снижением относительной значимости углеводородного сектора, развивать сферу услуг и улучшить свои невысокие результаты в области инноваций. Российские лидеры одержимы идеей значимости передовых технологий и отдают себе отчёт в том, что вне немногочисленных областей типа авиакосмической промышленности они могут похвастаться немногим.
Путин заявил, что де-факто США возродило систему блокирования экспорта высоких технологий в Россию, восходящую к эпохе холодной войны и КОКОМ. Один из его министров сказал, что «Ростехнологии» - новая государственная корпорация, предназначенная для того, чтобы содействовать развитию инновационных технологий, – не имеет шансов на успех без сотрудничества с западными фирмами. Медведев, имеющий опыт работы в корпоративном мире и тесные связи со многими крупными бизнесменами, кажется, осознает уязвимость страны. Он с воодушевлением говорит о необходимости установить верховенство закона в России, чтобы она стала привлекательной для внутренних и иностранных инвесторов. В российской системе премьер-министр должен отвечать за экономику, а президент – заботиться о безопасности, но сейчас кажется, что они поменялись местами.
Оба лидера не уставали повторять: «Не ведите себя с нами так, как будто мы Советский Союз». Медведев, которого Путин описал – пожалуй, несколько покровительственно – как человека «либерального, современного, образованного, демократичного», даже сказал, что ему «не нужна милитаризированная страна за «железным занавесом», я в такой стране жить не хочу, просто скучно, не интересно, я жил в такой стране… У России совсем другие ценности <нежели у Советского Союза>». Однако же российское государство продолжает действовать в советской манере: используя телевидение для вбрасывания пропаганды, подавляя оппозиционных политиков, донимая иностранных инвесторов, направляя танки на территорию соседей и поддерживая некоторых из самых деспотичных лидеров в мире (в таких странах, как Узбекистан, Зимбабве и Бирма). Недавнее убийство ингушского журналиста Магомеда Евлоева (точнее - издателя – «Полит.ру») особенно бросает в дрожь: после произошедшей во время полёта ссоры с президентом Ингушетии его затолкали в милицейскую машину, а потом застрелили.
Но, с другой стороны, Запад должен принять некоторую ответственность за то, что отношения с Россией находятся в таком ужасном состоянии. Решение разместить элементы противоракетной обороны в Чехии и Польше – пусть и направленной на Иран, а не на Россию – было чересчур вызывающим и только подпитывало страх России оказаться в окружении. Крупнейшей ошибкой Америки было добиваться расширения НАТО на территорию Украины (и Грузии, хотя последнее было менее болезненно для россиян). Россия не должна иметь права вето на вступление стран в НАТО, но этот ход был неблагоразумен по трём причинам. Большинство украинцев против членства в НАТО. Включение Украины в НАТО может нанести ущерб авторитету альянса, поскольку пятая статья устава (обязательства по взаимной защите) не может, скорее всего, быть приведена в исполнение в местах типа Крыма. И, наконец, это упрочило бы позиции националистов, выступающих в пользу жёсткого курса, в России – стране, чьей истории и религии было положено начало на Украине и чья оборонная промышленность и флот частично базируются там же.
Сейчас западный подход к России должен сочетать и кнут, и пряник. Экономические связи должны поощряться. США неблагоразумно препятствует вступлению России во Всемирную торговую организацию, по видимости, в наказание за войну. Но если бы Россия входила в состав ВТО, это связало бы её многосторонними правилами, и влияние крупных бизнесменов, лоббирующих более мягкую внешнюю политику, заметно упрочилось бы. Контакты в рамках гражданского общества должны поощряться; предложение отказывать простым россиянам в выдаче виз, выдвинутое лидером консерваторов Дэвидом Камероном, нелепо.
Запад должен поддерживать политический диалог с Россией на высшем уровне, потому что он нуждается в помощи Москвы в таких вопросах, как Афганистан, Иран, терроризм и изменение климата (со времен войны ни один американский чиновник высшего уровня не посетил Москву). США должны повременить с установкой противоракет в Польше: в настоящее время в Иране нет ракет, которые бы угрожали Западу. При закрытых дверях западные лидеры должны сказать России, что они готовы забросить планы расширения НАТО, - но только если Россия даст им взамен что-нибудь важное, как, например, поддержит косовскую миссию ЕС или подпишет соглашение об ограничении числа войск, размещенных в Южной Осетии и Абхазии. По моему предположению, Россия готова на многое ради того, чтобы угроза экспансии НАТО была снята.
В то же время НАТО следует серьезно отнестись к защите территории уже существующих членов. Прибалтийские государства, на территории которых живет многочисленное русское меньшинство, должны быть подстрахованы. Во многих отношениях НАТО оказалось настоящим победителем кавказской войны: после двух десятилетий без сколько-нибудь ясной миссии ему удалось вернуться к прежней, состоящей в защите своих членов от потенциальных агрессоров.
ЕС следует сделать две вещи. Во-первых, он должен интегрировать Грузию и Украину в сколь возможно большую часть своей политики, включая внешнюю политику, при этом предлагая Украине отдаленную перспективу членства, если и когда она докажет свою пригодность для этого (такое предложение вселило бы в Грузию надежду, что однажды они также смогут претендовать на членство). Во-вторых, он должен ускорить осуществление планов, касающихся единого энергетического рынка, - включая так называемое разделение поставщиков и распределительных сетей – чтобы интересы государств-членов в отношении России были сходны. По некоторым энергетическим вопросам правительства стран ЕС должны позволить его институтам вести переговоры с Россией от их имени.
Хотя многие внутренние события в России неприятны Западу, он мало что может с этим сделать. Любая попытка подтолкнуть Россию к либеральной демократии дала бы обратный эффект. Но повлиять на внешнее поведение России Запад может и должен.
Главный имеющийся у Запада кнут – экономический. При закрытых дверях западные лидеры должны сказать Путину и Медведеву, что есть черта, которую нельзя переходить. В частности, Россия должна с уважением относиться к независимости и территориальной целостности таких стран, как Беларусь, Грузия (за вычетом Абхазии и Южной Осетии, потерянных для Тбилиси навсегда), Молдова и Украина. Если бы Россия и перешла за эту черту, Запад не смог бы прекратить с ней торговлю (ЕС нуждается в российском газе не меньше, чем «Газпром» нуждается в европейских потребителях), но США и ЕС должны были бы наложить ограничения на российские компании, пытающиеся инвестировать или зарабатывать деньги на их рынках. А также они должны были бы ограничить передачу России технологий.
Несмотря на свою местами эмоциональную риторику, взгляд российских лидеров на международные отношения очень реалистичен. Если Запад способен занять жёсткую, честную и последовательную позицию, русские будут его уважать. В минуты спокойствия российские лидеры, вероятно, знают, что они нуждаются в Западе больше, чем Запад в России.
Чарльз Грант – директор Центра европейских реформ (Лондон), участник клуба «Валдай»
