Во времяпарламентских выборов 28 сентября 2008 года большинство людей, желавших лучшегобудущего для Белоруссии, затаили дыхание - и испустили стон разочарования,когда были объявлены результаты. Ни единому члену оппозиции не удалось попастьв парламент, что само по себе достаточно плохо. Весь избирательный процесс былпо-прежнему далек от соблюдения демократических норм (Организация побезопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) зафиксировала недостоверностьподсчёта голосов в 48% случаев, в которых проводилось наблюдение, и в 35%случаев представителям ОБСЕ было отказано в наблюдении за подсчетом). И исход,и вердикт международных наблюдателей наводят на мысль, что принципиальноеусловие, выставленное Евросоюзом для улучшения отношений с Белоруссией, так ине было выполнено.
Разочарованная оппозиция немедленнообвинила президента Лукашенко в подтасовке голосов. Но реальное положение делмогло быть совершенно другим, ибо результаты выборов, вероятно, имеют причинойпопытки трусливой белорусской бюрократии прикрыть тылы.
Этот день выборовстал одним из самых значимых событий для бессменного президента БелоруссииАлександра Лукашенко. И вправду, ему удалось преуспеть во многих предыдущихтурах голосования: в 1990 году, когда он был избран депутатом белорусскогопарламента, первого после объявления независимости; в 1994, когда он сталпервым президентом Белоруссии; в 1996, когда он изменил конституцию, чтобыперехватить политическую власть у законодательных и судебных органов; в 2004,когда он внёс еще одно изменение, позволившее ему пожизненно занимать постпрезидента; и, наконец, в 2006 году, когда он вышел на третий срок.
Но это было другоедело: ибо наконец наступил день выборов, в которых главной целью Лукашенко былодоказать, что Белоруссия - демократическое государство; а это показалось быневероятной и едва вообразимой задачей еще только пару лет назад. Незауряднаяинтуиция Лукашенко и его чутьё убедили его, что нужно снискать расположениеЕвропы. Россия, его давний союзник, которого он долго кормил обещанияминепоколебимой преданности, больше не оплачивала счета страны за энергию;продукция возродившейся российской промышленности наводнила Белоруссию;белорусские склады были забиты неконкурентоспособной продукцией обветшалыхминских государственных предприятий. Пришло время обратить взор на Запад.
Корни этих переменлежат в начале 2007 года. Россия занималась осуществлением своих собственныхпланов: российские компании стремились добраться до промышленных активовБелоруссии, а Кремль ожидал «хорошего» поведения. Лукашенко задумался о том,что его внутриполитические полномочия ограничивались, и о срочной необходимостинайти противовес влиянию России. Когда Кремль наказал белорусское правительствоза нежелание принять более высокие цены на нефть прямым отключением поставок,Лукашенко начал закидывать удочку в Евросоюз. Европа, имеющая свои собственныепричины опасаться России, оказалась отзывчива. Результатом стала «оттепель».
ЕС потребовал представительствав Минске – и получил его; он также настаивал на освобождении политзаключенных –Лукашенко не отказал ему и в этом. Если бы последующие парламентские выборыоказались демократическими, ЕС отменил бы, в соответствии со своим обещанием, санкциипротив белорусских чиновников (ЕС это сделал даже в нынешней ситуации, но ужепосле написания статьи – «Полит.ру»),тем самым подготовив почву для возобновления межправительственногосотрудничества и обмена и дав понять своим инвесторам, что они могут рассматриватьБелоруссию как вариант для вложения денег.
Рвение, проявленноеЛукашенко в отношении Европы, стало неприятным сюрпризом для белорусскойоппозиции, члены который посвятили всю свою жизнь этому благому делу – потративгораздо больше сил с гораздо меньшим результатом. Режим Лукашенко былвоздвигнут на основе создания аутентичной политической системы, «родной» дляБелоруссии, - с одной стороны, отличающейся от западных либеральныхпредставлений, а с другой - нуждающейся в защите от таковых. Представителиоппозиции, многие из которых потеряли работу и постоянно подвергались осмеяниюсо стороны государственных СМИ и президента, были приверженцами движения всторону Европы. Несмотря на их искренние усилия, достижения оппозиции былисовершенно незначительны в этих враждебных обстоятельствах; она превратилась вклассический замкнутый круг из бунтарей, спорящих между собой из-за каких-томелочей и всё более далеких от избирателей.
Возможно,диссиденты были услышаны Западом – и даже получали руку помощи, - но в 2008году, как и в предыдущих случаях, им не удалось добиться сколько-нибудьсущественных перемен. Они протестовали против характера этой избирательнойкампании, отмечая, что все комиссии по подсчёту голосов в стране, насчитывающие7000 человек, включили в себя всего лишь 48 представителей оппозиции. И всё же,под давлением необходимости участвовать в выборах – хотя бы для того, чтобыподтвердить свое существование и притязания на политическое представительство,– они присоединились к театру абсурда.
Тринадцать оппозиционных организацийвыдвинули в состоящий из 110 мест парламент 46 из 265 кандидатов, но тщетно.После недавних эмоциональных американских горок можно найти слабое утешение втом, что их кредо – белорусский режим недемократичен – вновь оправдало себя.Более того, любого потенциального члена парламента от оппозиции одолевали бывопросами о том, как именно ему удалось добиться успеха, вперемешку снеизбежными намёками на тайное предательство. Теперь же, по словам одного излидеров оппозиции, ситуация вновь стала чёрно-белой, и им остается лишь скорбнопринять поражение.
Некоторые изнаиболее проницательных белорусских аналитиков утверждают, что АлександрЛукашенко оказал сам себе медвежью услугу. Отсутствие хотя бы несколькихноминальных оппонентов в парламенте, - такова их мысль, - делает сомнительнымипретензии президента на демократическую легитимность и разъедает основаниясотрудничества с Европой, усиливая тем самым влияние России и подтачивая егособственный режим. Логика здравая, но причины столь странных результатовголосования, вероятно, не зависели от собственной воли Лукашенко.
Высказанные вышесоображения также предполагают, что сложившийся имидж Александра Лукашенко (всоответствии с которым основные решения по всем процессам, изменениям исобытиям в Белоруссии принимаются им самим) принимается на веру и никогда неставится под сомнение – ни его сторонниками, ни оппонентами. Отсюда ипреобладающая гипотеза, – повторяемая большинством комментаторов на Западе, –что именно Лукашенко снова заказал парламент без оппозиции, либо из желанияодурачить Европу, либо из страха, что ослабнет его авторитет в стране.
Это объяснениесомнительно, потому что Лукашенко поставил необыкновенно много на то, чтобыугодить Европе, и приложил огромные – даже сверх необходимого – усилия, чтобыэтого добиться. Это повлекло за собой допуск международных наблюдателей,отданный милиции приказ не разгонять накануне выборов митинг оппозиции,насчитывавший около 1000 человек, и рискованное освобождение из тюрьмыединственного потенциального конкурента Лукашенко – Александра Козулина – сцелью удовлетворить требование Евросоюза. Кроме того, сообщают, что Лукашенкооплачивает солидный счет в лондонском PR-агентстве,чтобы обелить свой имидж в глазах Запада. Он слишком многое поставил на кон исделал слишком много неудобных для себя шагов, чтобы повернуться к Западуспиной теперь, когда он надеется получить долгожданную награду в виде снятиясанкций Евросоюза, благодаря которым он сможет стравить Россию с Европой вБелоруссии и продлить свое правление.
В любом случае,наличие номинальной оппозиции в парламенте не было бы угрозой авторитетуЛукашенко. Это было бы, в лучшем случае, беспомощное меньшинство в органе, чьиполномочия, в соответствии с конституцией, сводятся к проставлению печатей.
Болееубедительным, при всей противоречивости, представляется другое объяснение этогоудивительно брутального и одностороннего исхода парламентских выборов. Оносостоит в том, что причиной такого исхода был не приказ Лукашенко, а косность,накопившаяся за годы его правления как среди населения, так и в среде самойуправленческой бюрократии, вскормленной Лукашенко.
Болеедесятилетия управленческая элита страны перестраивалась таким образом, чтопреданность президенту (а не профессионализм) стала для управленцев важнейшимфактором сохранения своей должности и продвижения по карьерной лестнице. Этовпрыснуло в государственную администрацию изрядную дозу консерватизма; лишилоуправленцев гибкости, инициативности и даже способности самостоятельнопринимать решения; превратило этих людей в винтики механизма, которые не всостоянии повлиять на процессы, в которых они участвуют.
Кажется, сегоднятакая косность сослужила президенту плохую службу. Испытанный в как минимумпяти национальных голосованиях механизм, с помощью которого оппозицию недопускали к власти с 1996 года, набирает обороты из-за личного страха главизбирательных комиссий: они боятся докладывать в штаб избирательной комиссии опобеде каких бы ни было представителей оппозиции. Это умонастроение сейчасзажило своей жизнью и оказался более действенным, чем президентскоераспоряжение о том, что выборы должны быть демократичными, тем более что президентвсегда декларировал демократический характер любого голосования.
Именнозакоснелый менталитет и запуганность преданных управленцев служит причинойтакого поведения. Лукашенко, привыкший к преданности бюрократии, скорее всего,не счел нужным отдавать особый приказ, чтобы они поддержали его попыткиналадить отношения с Европой. Даже если Лукашенко изменил свой настрой, тосозданная им гигантская государственная махина оказалась чересчурконсервативной и инертной как раз на том перекрестке, где он захотел ееразвернуть.
Для белорусскихвластей наиболее изящным – и простым – выходом из сложившегося затруднительногоположения будет принять поданные оппозицией апелляции о проведении пересчетаголосов на тридцати пяти избирательных участках и, наконец, допустить впарламент хотя бы некоторых членов оппозиции. Властям это было бы вдвойневыгодно: тем самым они бы продемонстрировали свою приверженностьдемократическим нормам проведения голосования и сделали бы парламент болеелегитимным (по крайней мере, в глазах ЕС). На самом деле, парламент был быболее представительным по своему составу, если бы правительство разослало поместным избирательным комиссиям утвержденные списки депутатов, вместо тогочтобы позволить им действовать по своему разумению. Сейчас у белорусскоголидера есть шанс исправить ошибки своего аппарата, начав действовать подлиннодемократическим образом.
До тех пор, покаэтого не произойдет, лидеры Евросоюза будут вынуждены иметь дело с минскимпарламентом без оппозиции. Конечно, их огорчит сомнительный результат, из-закоторого они могут стать уязвимыми для упреков в сотрудничестве с деспотическимрежимом. Однако с их стороны было бы благоразумно пойти на такой риск, дажеесли это сыграет на руку своеобразному лидеру Белоруссии и, вероятно, поможетему продлить своё правление.
В конце концов,Белоруссия не сводится к Александру Лукашенко. Это также страна с почти10-миллионным населением: заслуживающий внимания потенциальный рынок ипространство для инвестиций на европейском континенте, а государство остронуждается в свежих идеях. Отсюда следует, что если Европа хочет сотрудничать сБелоруссией и у нее есть на то веские основания, ей нужно взаимодействовать нетолько с Лукашенко, но и с белорусским народом в целом. На общественном уровнеэто означает, что нужно стимулировать заинтересованность в том, чтобы житьпо-европейски, с демократией и рыночной экономикой, и показать, насколько этонеобходимо. Возможно, в результате наступит день, когда президенту не придётсяв приказном порядке инсценировать демократические выборы, потому что они будут проходитьорганично и естественно.
Работа наобщественном уровне – это процесс длительный и трудный ввиду помех со стороныправительства. Сейчас, когда Лукашенко прислушивается, пусть даже без особогоэнтузиазма, к Западу, со стороны Евросоюза разумнее всего было бывоспользоваться случаем и добиться установления взаимодействия на как можноболее выгодных для себя условиях. Белоруссии не удалось преуспеть встроительстве демократического фасада; но для Евросоюза было бы лучше помочь ейвстать на подобающий демократический фундамент.
НаталияЛещенко – эксперт в области политики и бизнеса в России и Белоруссии.
