Петербургскоетелевидение перестает быть петербургским. Глобальные преобразования, которыепроисходят там сейчас, приведут, по всей видимости, к тому, что управлять имстанут из Москвы. Во всяком случае, многие люди, определявшие лицотелерадиокомпании «Петербург – Пятый канал», в спешке оставляют свои рабочие места.
Даннаяистория вряд ли могла бы представлять международный интерес (тем более - вкризис, когда миллионы людей теряют рабочие места), если бы она не отражаланекоторые важные политические и культурные процессы, происходившие в России запоследние двадцать лет. Петербург, бывший некогда столицей российской империи,и по сей день формально считающийся культурной столицей страны, на самом делепревращается в рядовой провинциальный город. И сами петербуржцы все больше сэтим смиряются.
УПетербургского телевидения в российском медиапространстве – особая судьба.Вообще-то в такой сверхцентрализованной, тоталитарной стране, каким был СоветскийСоюз, для региональной инициативы не оставлялось места. Ведь все идеиспускались на места из Кремля. Однако в Ленинграде (как в советское времяназывался Петербург) всегда существовало представление о том, что это наиболеезападный, наиболее свободолюбивый город страны, откуда могут приходитьпрогрессивные идеи. Именно в Ленинграде формировалось больше всего антисталинскихоппозиций. Некоторые из них были реальными, другие – вымышленными. Но даже еслинекая оппозиция возникала лишь в умах и в папках следователей госбезопасности,это свидетельствовало о том, что страна готова была верить в особое место Ленинграда.
Ивот во времена горбачевской Перестройки, когда Кремль постепенно стал отпускатьвожжи и предоставлять обществу брести своим путем, ленинградское телевидениевдруг на короткий срок привлекло внимание всей страны. Пожалуй, именно вЛенинграде тогда было опробовано сразу несколько принципиально новых длясоветской идеологической системы форм построения программ.
БэллаКуркова создала публицистическую программу «Пятое колесо», где совершенно открытовысказывались именно те мнения, которые желали слышать уставшие от многолетнейцензуры телезрители. Тамара и Владимир Максимовы изобрели «Музыкальный ринг»,на который приглашались молодые группы музыкантов из андеграунда. АлександрНевзоров в хронике «600 секунд» сжато, четко и без всякой идеологии рассказывало событиях городской жизни (увы, впоследствии он отошел от своего собственного стиляи стал одним из самых радикальных антидемократических идеологов страны).
Конечно,не меньшее значение для СССР имели такие пришедшие из Москвы новые телевизионныеявления, как публицистическая программа «Взгляд» (Владислав Листьев, ВладимирМукусев, Александр Любимов) или телемосты «СССР – США», выстроенные ВладимиромПознером совместно с Филом Донахью. Но всяко не вызывает сомнения тот факт, чтоЛенинград не уступал тогда Москве по смелости и новизне своих инициатив.
Чтобыпонять, какое значение имело для Ленинграда свое собственное телевидение,привлекавшее внимание даже снобистской московской интеллектуальной элиты, надоучесть еще один момент. За время существования советской власти Ленинградбыстро превращался из столичного города, каким он являлся до революции 1917года, в обыкновенный областной центр СССР. И дело здесь было не только впереносе руководящих органов страны в Москву. Советская система тем или инымобразом стягивала в столицу все перспективное. Поэтому с каждым годом вЛенинграде оставалось все меньше выдающихся ученых, артистов, художников, всеменее напряженной становилась культурная жизнь, все более ограниченнымиоказывались возможности для выстраивания карьеры ярких индивидуальностей. Одиниз крупнейших российских писателей современности Даниил Гранин отразилпечальную судьбу Ленинграда в газетной статье «Великий город с областнойсудьбой», имевшей в то время колоссальный резонанс и широко обсуждавшейсяинтеллигенцией всей страны.
Наэтом фоне перестроечный успех ленинградского телевидения имел чрезвычайнобольшое значение для города. В дальнейшем успех был закреплен блестящимикарьерными достижениями нескольких ленинградцев в сфере политики. Как бы ниоценивали действия Анатолия Собчака, Анатолия Чубайса, Юрия Болдырева, СергеяСтепашина, Галины Старовойтовой широкие слои населения, вряд ли можно оспоритьтот факт, что эти ленинградцы во многом делали политику России начала 1990-х годов.
Однаков этих успехах уже просматривались будущие проблемы. Для того чтобы делатьполитику, петербуржцы переезжали в Москву и становились москвичами. По сутидела быстро восстановилась советская практика, при которой любому ленинградцудля успеха надо было перестать быть ленинградцем.
Наверное,телевидение теоретически могло бы поддерживать роль города в российском медиа-пространстве,конкурируя с вещающими из Москвы федеральными каналами. Однако как только всетележурналисты поняли, что цензура ушла в прошлое, сразу выявились серьезные конкурентныепреимущества Москвы.
Вфедеральное телевидение вкладывалось гораздо больше денег, чем в петербургское.Поэтому именно в Москве появлялись интригующие шоу. Именно Москва закупала дляпоказа лучшие голливудские фильмы. Именно московские продюсеры собиралинаиболее популярных певцов для транслируемых по телевидению концертов. Именноиз Москвы шли сериалы, собирающие у экранов миллионы зрителей (хотя снималисьмногие сериалы в Петербурге, где издержки производства фильмов значительнониже, чем в очень дорогой столице).
Единственное,что не зависело от денег, – это смелость телевизионной публицистики иактуальность идущих с экрана дискуссий. Однако с появлением в Москветелекомпании НТВ (Независимое телевидение) смелость и актуальность столичныхпрограмм оказались не ниже петербургских. А степень информированностикомментаторов, работавших в непосредственной близости к Кремлю, была заметновыше. В итоге телевизионный Петербург вновь оказался провинцией.
Фактическоеподтверждение провинциальности города состоялось в 1997 г., когда сетьпетербургского телевидения была передана каналу «Культура», для того, чтобы тотмог вещать по всей стране. А телерадиокомпания «Петербург» с тех пор сталаработать лишь на регионального зрителя и потеряла всякое общероссийскоезначение.
Возможно,при мэре Анатолии Собчаке, имевшем достаточное влияние на федеральном уровне,такого события и не произошло бы. Однако избранный в 1996 г. губернаторомСанкт-Петербурга Владимир Яковлев постепенно вступил в конфликт со многимивлиятельными фигурами федерального центра. Неудивительно, что отстоять своетелевидение он не смог. Да в общем-то, ему этого и не требовалось. К концу1990-х годов провинциальное петербургское телевидение в основном ужеобслуживало интересы провинциальной власти. Оно не являлось ни «рупоромдемократии», как в Перестройку, ни коммерчески эффективным предприятием, какдолжно быть в рыночных условиях. Поддерживать канал «Культура» власть былаготова с целью пропаганды российской культуры по всей стране, однако не имелосьникакого резона поддерживать вещание провинциального телевидения в федеральныхмасштабах.
ЭпохаВладимира Путина, как ни странно, дала петербургскому телевидению новый шанс.Явное цензурирование информации и комментариев на федеральных телеканалах, а особенноликвидация независимости НТВ (перешедшего под контроль коммерческих структур,близких Кремлю) снова создало запрос зрителя на свободное телевидение. Никакихвозможностей получить крупные денежные вливания у ТРК «Петербург» не имелось,но питерские тележурналисты могли бы в принципе вновь (как в конце 1980-хгодов) взять смелостью и остротой постановки проблем. Проигрывая конкуренцию поразвлекательным программам и фильмам, они имели теоретический шанс выиграть поинформации и публицистике.
Какое-товремя казалось, что этот шанс может быть реализован. Так, в частности, к концупребывания Яковлева у власти на петербургском телевидении произошла некотораялиберализация. Например, в программах журналиста Даниила Коцюбинского можнобыло рассуждать на острые политические темы без всякой цензуры. Позволялосьдаже жестко критиковать самого Яковлева, что автор этих строк делалнеоднократно (и после этого, как ни странно, вновь получал приглашение выступитьв прямом эфире).
Сочередной сменой власти в Петербурге (Владимира Яковлева, имевшего сложныеотношения с Путиным, заменила Валентина Матвиенко – явная креатура российскоголидера) либерализация телевидения оказалась на некоторое время заморожена. Затовновь расширились масштабы вещания. В 2006 году ТРК «Петербург – Пятый канал»(как стали теперь называть ТРК «Петербург») вновь получила возможность вещатьна большинство российских регионов. Совершенно очевидно, что при Яковлеве такойвозможности канал не получил бы.
Правда,жесткий контроль городских властей времен Матвиенко поначалу заметно снизилстепень свободы петербургского телевидения. Однако в рыночных условиях, когдателевидение требует крупных инвестиций, городские власти не могли долгосохранять свои позиции в ТРК «Петербург – Пятый канал». Контроль перешел вчастные руки – к Национальной медиагруппе, ключевую роль в которой играют лица,чрезвычайно близкие к Путину.
Какни странно, это означало некоторую либерализацию. У журналистов и экспертоввновь появилась возможность объективно анализировать политическую ситуацию. А вчисле комментаторов оказались даже те лица, появление которых в эфирефедеральных телеканалов невозможно себе представить.
Скореевсего, подобная либерализация объяснялась тем, что канал с низким рейтингом и ссерьезными финансовыми проблемами должен был, наконец, хоть как-то привлечьвнимание широкой зрительской аудитории (и, соответственно, рекламодателя).Однако в отличие от эпохи Перестройки, когда приветствовалась максимальная свобода,путинская эпоха допускает свободу лишь в той мере, в какой она не кажетсяопасной для сложившейся политической системы. Поэтому деятельность ТРК«Петербург – Пятый канал» напоминала не интеллектуальную революцию (как было вконце 1980-х гг.), а своеобразную интеллектуальную фронду.
Впублицистических программах практически не ставились по-настоящему острыевопросы. Никогда не приглашались в эфир наиболее влиятельные оппоненты Путинаиз числа политиков и экспертов. А как только дискуссии в эфире переходилиопасную границу, журналисты старались не активизировать полемику, а, наоборот,сглаживать острые углы и переводить разговор на иные темы.
Витоге коллеги по журналистскому цеху часто сходились во мнении, что «Петербург– Пятый канал» в плане общественно-политического вещания работает все же лучшеоткровенно пропагандистски настроенных федеральных каналов. Но фрондерство иполовинчатость, увы, не смогли привлечь к петербургскому телевидению новогозрителя.
Дляинтеллектуалов телевизионная аналитика оказалась на порядок слабее того, чтоможно найти в Интернете. А широкие массы так и не разобрались в тонкостях«фрондерства». Они ждали ярких, дорогостоящих шоу, но не могли их обнаружить на«нищем» петербургском телевидении.
Частныйсобственник не может бесконечно поддерживать петербургский канал, не способныйконкурировать с каналами федеральными. Поэтому не удивительно, что сегодня ТРК«Петербург – Пятый канал» передается в ведение московских продюсеров, которыевроде бы умеют зарабатывать деньги. Заработают ли они их на деле, это еще неизвестно. Однако петербургские менеджеры и журналисты, увы, показали, что ониничего не могут противопоставить Москве, где крутятся все российские деньги и кудауезжают все те, кто хочет с этими деньгами работать.
Единственныйшанс Петербурга сохранить свое место как культурного и интеллектуальногоцентра, конкурирующего с Москвой, – это стать более свободным, болееевропейским, более смелым городом, чем ворочающая миллиардами долларов столица.Но этим шансом Петербург не воспользовался. Поэтому он все больше превращаетсяв российский областной центр.
Длятого чтобы смягчить обиду превращения в провинцию, городские власти все чащельстят петербуржцам, к месту и не к месту называя их жителями культурнойстолицы России. А Путин перевел в Петербург Конституционный суд, что вообще никакне сказалось на городской жизни. При этом тысячи питерских интеллектуаловрегулярно перебираются на жительство в Москву, в Европу, в Америку, посколькупрозябание на своей родине не сулит им никаких перспектив.
Автор – научный руководительЦентра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге
