Дискуссия, начатая на «Полит.ру» и openDemocracy по вопросаммеждународных отношений, побудила меня предложить еще один взгляд. Я хочупоразмышлять об отношениях России и Запада в цивилизационном измерении. Внеэтого измерения и без учета взаимосвязи внешней и внутренней политики, мнекажется, трудно, а порой и невозможно объяснить логику поведения России намировой сцене и состояние ее отношений с миром. Без понимания этой взаимосвязинепонятно, почему Россия так часто действует в ущерб своей репутации и своейроли в международном сообществе, а сам ущерб некоторыми воспринимается, какпобеда.
В последние годы мы имеемвозможность наблюдать, как справедливо заметил Сергей Караганов, «стремительныйвнешнеполитический взлет» России. Но в чем он проявляется? В первую очередьв действиях Москвы по сдерживанию Запада, в попытках остановить движение новыхнезависимых государств в сторону Европы и в стремлении Кремля постоянноговорить «Нет!» в ответ на любые инициативы либо действия Запада.
Какова цель этой доктрины, которуюможно определить, как «Доктрина Путина-Медведева-Лаврова» по имени ее основныхархитекторов и ведущего исполнителя, который подчас выступает и каквнешнеполитический идеолог? Цель очевидна - создать условия для сохранения исамовоспроизводства возникшей в России системы и добиться ее легитимациимировым сообществом. Такова задача внешнеполитических усилий любогогосударства. Применительно к России речь идет о легитимации системы, котораяосновывается на режиме персонифицированной власти и бюрократической моделикапитализма, выживающего за счет продажи сырьевых ресурсов.
В последние годы рольвнешнеполитического ресурса в укреплении российской системы чрезвычайноусилилась, что свидетельствует о недостаточности внутренних резервов еесуществования. Российской элите удалось, выдав свои корпоративные интересы занациональные интересы России, использовать внешнеполитический ресурс дляформирования консенсуса, включающего даже критиков режима. Патриотизм,замешанный на идее поиска врага и противодействии враждебному окружению,оказался весьма успешной, хотя и не новой, идеей консолидации.
Кремль опробовал разные моделимеждународного обеспечения своих позиций. На этапах правления Бориса Ельцина ираннего Путина политический класс пытался встроить Россию в рамки западногосообщества, но со своим уставом, надеясь на включение «в Запад» без растворенияв нем, т.е. без усвоения западных стандартов, короче, без ассимиляции. Этапопытка была обречена на неудачу - какая цивилизация согласится инкорпорироватьинородное тело, которое будет ее разлагать изнутри. «Цветные революции» в 2004-2005гг, став шоком для Кремля, заставили российский политический класс искать новуюмодель выживания за счет дистанцирования от Запада и одновременно сдерживанияего. Обосновывая новое позиционирование России, Сергей Лавров выдвинул идеюмировой «тройки» - США, ЕС и России, которая «сможет направлятьмировую лодку».
Президент Дмитрий Медведев внессвой вклад в российскую доктрину внешней политики, заявив о сфере «привилегированныхинтересов» России. С этим уточнением все стало ясно: речь идет освоеобразном постмодерне, который включает возврат к ялтинскому порядку ибалансу сил, но при партнерстве Запада и России (по тем вопросам, которыеМосква сочтет общими) и при невмешательстве Запада во внутренние дела России исферы ее влияния. Короче, миру предлагается вернуться к традиционнойгеополитике, но без ценностного вектора. Это и есть «деиделогизация»международных отношений, о которой говорит Дмитрий Медведев.
Правда, в Кремле нет единства поповоду того, как представить различия между Россией и Западом. Лавров считаетуместным напоминать, что предметом конкуренции между Россией и Западом «становятся ценностныеориентиры и модели развития», забывая при этом уточнить, что в этом планеможет предложить миру Россия. По существу, российская правящая команда пытаетсяв сфере внешней политики совместить несовместимое - быть с Западом и противнего одновременно. Впрочем, то же самое она делает внутри страны, скрещиваяединовластие и выборы, рынок и административный ресурс. На практике этоозначает стремление к выборочному партнерству с Западом при сохранении чуждыхЗападу стандартов развития российского общества. Причем, стремясь удержатьстатус кво внутри страны, которое гарантирует власть бюрократическойкорпорации, Кремль пытается пересмотреть статус кво, установившееся на мировойсцене после падения СССР.
Налицо модель выживанияполитического класса, который стремится пользоваться благами западного мира,весьма успешно интегрируется в него в личном качестве, при этом отвергая егопринципы. Такая модель отношений работает по принципу: прагматизм – все,принципы - ничто. Так, Москва может до надрыва защищать целостность Сербии, ноодновременно подрывать целостность Грузии и угрожать расколом Украине. Россияможет участвовать в «Восьмерке» и Совете «Россия – НАТО», но при этом считатьЗапад (и прежде всего США и НАТО) своими врагами.
Нужно признать, что российскаяправящая команда весьма успешно осуществляет свою доктрину «Быть с Западом ипротив него». Воспользовавшись дезориентацией западного мира, цинизмом западныхлидеров, склонных к двойным стандартам, Кремль сумел превратить Запад в факторроссийской внутренней жизни, сделав его инструментом обоснования политическогорежима и его воспроизводства. Застигнутое врасплох инициативами российскойправящей команды, западное сообщество неожиданно для себя стало гарантом,обеспечивающим выживание российского класса рантье, сырьевой модели капитализмаи авторитарной власти, которая опирается на антизападную риторику. Кремль сумелиспользовать либерально-демократическую цивилизацию для поддержкиантилиберального феномена, который начал деструктивно влиять и на сам Запад,угрожая не только его геополитическим интересам, но развращая его бизнес иполитический класс. Кооптация представителей западного политического класса неограничивается только наймом бывшего канцлера Шредера, ставшего аппаратчиком «Газпрома».У российской элиты есть множество способов проверить на прочность пуританизм иморальную устойчивость элиты западной и заставить ее работать в своихинтересах.
Непретендуя на всесторонний анализ взглядов западных экспертов на Россию иотношения Запада и России, я постараюсь вычленить наиболее интересные либопопулярные точки зрения. Итак, что же западные аналитики говорят о причинахпохолодания в отношениях России и Запада? Серьезные эксперты понимают, в чемдело, о чем говорят два блестящих эссе Родерика Лайна («Читая Россию,переоснащая Запад», «Россия и Запад:конфронтация неизбежна?»). Среди причин похолодания сэр Родерик называетценностный разрыв между Россией и Западом и он, конечно, прав. В то же время,давайте зададим себе вопрос: а почему даже откровенно авторитарный Китай имеетс Западом не просто успешные, но и в ряде областей партнерские отношения?Значит, дело не только в иных стандартах упорядочивания общества. Дело нетолько в единовластии. Очевидно, дело еще и в способе осуществления этогоединовластия. Китайская элита решает эту проблему и задачу возвышения Китая засчет объятий с Западом и мягкой интеграции с мировым сообществом. Российскаяэлита вернулась к державничеству, которое предполагает несколько иной способ и сохранениявласти, и организации общества. Державничество включает не только единовластие,но и экспансионизм, и опору на силу, которые должны обосновывать этоединовластие, а также создание образа России, как Осажденной Крепости, чтопредполагает не интеграцию с западным миром, а его отталкивание.
Есть наЗападе немало наблюдателей, которые попали под влияние тезиса, активнопропагандируемого кремлевскими экспертами в качестве объяснения российской агрессивности,- речь идет о т.н. « унижении России» в 90- гг., которое сегодня преподносится,как объяснение неизбежности ее «реванша» и «возмездия». На эту удочку попалсядаже Томас Грэм, один из лучших знатоков России в Вашингтоне, до недавнеговремени советник Буша-младшего по России. Но позвольте, спрошу я радетелей об«униженной» России, почему российская элита вспомнила о своем «унижении» толькосегодня? Почему она не упоминала об унижении, скажем, в 2002 г, когда Путин иБуш твердили о своем партнерстве? И если наши западные друзья так беспокоятся осамочувствии российской нации, то почему бы не посоветовать представителямроссийской элиты использовать более эффективный способ преодоления унижения -через строительство процветающего общества, а не через восстановление сфервлияния?
Есть наЗападе, особенно в Европе, и немало наблюдателей, которые акцентируют именновину Запада за кризис в отношениях с Россией, критикуя Запад и особенно,конечно, Америку, и за расширение НАТО, и за Косовский прецедент, и заорганизацию Западом «цветных революций», и за ПРО в Польше и Чехии. Они,однако, не задумываются над тем, почему их обеспокоенность Западом стольудивительным образом совпадает с обвинениями Кремля. Возможно, антиамериканизмзападных критиков западной политики в отношении России оказывается сильнееподозрительности в отношении российской элиты. Возможно, они опасаются обидетьРоссию, не сумев провести различия между российским обществом и российскойэлитой. В таком случае, хотелось бы напомнить российским доброжелателям наЗападе, что, поддерживая кремлевскую аргументацию, они оказываются в ролидобровольных помощников правящего класса, который использует антизападную иособенно антиамериканскую риторику для сохранения антироссийского режима. Вконечном итоге такие «друзья России» делают ту же работу, что и те западныеполитики и эксперты, которые призывают к изоляции России, – они помогаютавторитарной власти решать проблемы собственного сохранения.
А междутем, Запад действительно несет свою долю ответственности и за состояниеотношений с Россией, и за траекторию России. Ориентация Запада на личныеотношения с Кремлем, ставка на стабильность в России любой ценой, стремлениеиспользовать Россию в качестве своего сырьевого ресурса - все это только облегчаетвоспроизводство в России антизападной системы.
Можновыделить еще два популярных взгляда среди западных аналитиков, которыеопять-таки по странному совпадению являются излюбленными аргументами прокремлевскихэкспертов. Первый - «Россия не готова к демократии». Да, политическое сознаниероссиян все еще расколото, и в нем сосуществуют взаимоисключающие ценности. Нозначительная часть россиян уже готова двигаться в сторону более свободного исоревновательного общества. А опросы среди российской элиты второго эшелонапоказывают, что 45,5% опрошенных также поддерживают идеи либеральнойдемократии. Вопрос лишь в том, когда появятся стимулы для консолидациидемократически настроенных слоев. Поддержка же мифа о неготовности россиян кдемократии только препятствует этому процессу.
Второйлюбимый тезис западных экспертов: демократия в России придет вслед закапитализмом, который является определяющим фактором. Казалось бы, развитиецивилизации доказало правоту этого марксистского тезиса. Но Россия, судя повсему, опровергает эту аксиому. Ведь здесь развитие капитализма и быстрыйэкономический рост сопровождался движением не в сторону демократии, а впротивоположную сторону. Впрочем, и какой это капитализм, если экономикасращена с властью? Средний класс, на который так надеются сторонники теории«капитализм first», также проявляет не тягу к инновациям, а поддержку авторитарнойвласти и националистической идеологии. И неудивительно: российский среднийкласс в своей значительной части является слоем обслуживания государства игосударственных корпораций. Короче, развитие России и особенно то, как еекапитализм не справляется с нарастающим кризисом, говорит о том, что здесь«определяющим фактором» является все же политика и реформа государства.
И,наконец, последнее и самое важное. До сих пор Запад в отношениях с Москвой невыходил за пределы Realpolitik- политики опоры на интересы, по существу выведя стандартыи принципы за пределы своего общения с Россией. Западные политические круги впоследние лет десять в отношении России заняли позицию самоустраненности ипассивного наблюдения, как бы говоря: «Давайте будем наблюдать, как они тамбудут барахтаться. Самое главное - решить с ними наши проблемы». Вот как одиниз наиболее ярких «реалистов» Роберт Блеквил сформировал кредо США в отношенияхс Россией: «У США есть проблемы, прежде всего с Ираном. Поэтому нужно иметьхорошие отношения с Россией. Любая критика Москвы и «наша забота об ихдемократии» отразится на нашем сотрудничестве по Ирану». Но попытки Вашингтоназаключить с Москвой сделку по Ирану либо какую-либо другую сделку в обмен наотказ от критики Москвы так и закончились ничем. Аналогичный курс в отношенииРоссии взяли «старые» члены Европы - и он тоже не помог им избежать заморозковв отношениях с Москвой и неприкрытого издевательского пренебрежения к Европе иБрюсселю со стороны российской элиты. Бедный французский президент - емупришлось сполна ощутить степень уважительности Кремля во время попытокреализовать план Медведева-Саркози. Словом, именно во время господства«реалистов» в западной политике произошел обвал отношений Запада с Россией иначалось противостояние России и США.
СегодняЗапад опять задумался над моделью своей политики в отношении России. Так, СтивенСестанович в последнем номере «Foreign Affairs» предлагает следующуюформулу политики США по отношению к России: «выборочное вовлечение (engagement) и выборочное сдерживание». Этаформула, однако, не дает понимания того, может ли Запад способствоватьроссийской трансформации? А без этой трансформации у Запада будет все меньшевозможности для «engagement» России. Но и трансформации России не произойдет, еслиЗапад продолжит стоять на берегу, гадая, выплывет ли эта страна или утонет…
В своюочередь РодерикЛайн предлагает модель, которая включает элемент обусловленности (conditionality): «держать наготове средствапоощрения и возможности партнерства на случай, если в будущем Россия начнетдвигаться в направлении модернизации». Эта модель включает элемент поддержкиЗападом модернизации России. Но дьявол в деталях - и все зависит от того, какЗапад будет понимать «обусловленность» и сможет ли эта модель заработать безполитики сдерживания традиционализма российской элиты. Подчеркну: у Запада естьнемало средств повлиять на эту элиту, которая инкорпорирована в Запад в личномкачестве. Давайте задумаемся, почему Запад до сих пор не пытался это делать?
Вконечном итоге Западу в подходе к России приходится выбирать между парадигмами,выдвинутыми вечными антагонистами - Киссинджером и Бжезинским. Первый принят вМоскве и является партнером российской власти в формировании отношений сАмерикой. Второго в Кремле терпеть не могут, считая чуть ли не главным врагомРоссии. Киссинджер, следуя своей излюбленной Realpolitik, к которой испытывают те жечувства и обитатели Кремля, призывает не «переусердствовать с попыткамиповлиять на политическую эволюцию России». Кстати, есть один аргумент, которымлюбят пользоваться сторонники Realpolitik, - они обожают цитировать ДжорджаКеннана, который не верил в готовность русских к демократии.
Бжезинский,напротив, предлагает Западу «создавать внешние условия» для того, чтобы иКремль осознал, что «демократия в его интересах». Запад пока предпочитаетприслушиваться к Киссинджеру, словно, не замечая, что киссинджерианство уже завело его в тупик.
Послеприхода в Кремль Дмитрия Медведева Запад выжидал, надеясь и на смену риторики,и большую договороспосбность Кремля по вопросам, которые вызывают взаимноераздражение. Но после кавказской войны в августе 2008 г эти надежды рассеялись.Если они у кого на Западе и остались, то только у тех, кто совсем не понимаетлогику российский власти. Ведь для того, чтобы выглядеть сильным в глазах элитыи общества, Медведев вынужден, какими бы ни были его личные воззрения на мир иРоссию, продолжать прежний курс «вставания с колен». Такова и логика власти,которая заставляет хозяина Кремля выстроить вокруг России кордон. Глобальныйфинансовый кризис заставил Москву смягчить свой антизападный запал. Но ведь егосистемные источники сохранились.
Я попытаюсьоткликнуться на мысли ряда российских аналитиков, которые являются прекраснымиэкспертами в области внешней политики. Речь идет об Алексее Арбатове, СергееКараганове, Федоре Лукьянове и Дмитрии Тренине. Эти эксперты оказывают влияниена восприятие российской политики как в России, так и на Западе, а потому ихвзгляды заслуживают внимания. В их рассуждениях есть немало тонких наблюдений,с которыми нельзя не согласиться. Но есть в них и сквозная идея, с которойхочется поспорить в формате дружеской и уважительной полемики.
Общий пафосвысказываний упомянутых авторов таков: отношения между Россией и Западомскверные, и вину за их состояние несет в первую очередь (либо даже в решающейстепени) Запад и, прежде всего США. В чем конкретно виноват Запад? В экспансиив сферу легитимных интересов России, в идеологизации своего отношения к России(Запад пытается учить нас демократии – Л.Ш.). Наши уважаемые авторы, кто вбольшей, кто в меньшей степени, терпеть не могут НАТО, считая его реликтомхолодной войны и одним из основных инструментов ее воспроизводства. РасширениеНАТО, как выразился А. Арбатов, является «первородным грехом», с чего иначались все проблемы у России с Западом. С. Караганов даже полагает, что «в последнеевремя наша страна стала объектом атаки со стороны Запада».
Эти обвинения,однако, вызывают ряд вопросов. Во-первых, авторы превращают Россию в пассивныйобъект влияния Запада, который нашу страну загоняет в угол. Значит ли это, чтоони отрицают факт превращения России в самостоятельный субъект международныхотношений? В таком случае как насчет ее «внешнеполитического взлета» истремления править миром в составе «тройки» вместе с США и ЕС? Ну, хорошо,согласимся, что Запад спит и видит, как бы ослабить Россию. Но в таком случае,зачем Западу слабая и наверняка ущербная, обозленная и агрессивная Россия,бряцающая ядерным оружием? Что они там, на Западе - самоубийцы? Во-вторых,почему приближение западной цивилизации к России авторы считают угрозой, а неблагом для российского общества? Почему они не считают, что мы можем кое-чемупоучиться у более развитого и преуспевающего сообщества?
Что жекасается НАТО как основного врага России, то и здесь у меня есть вопросы к коллегам.Если НАТО смертельный враг, с какой стати Россия сотрудничает с врагом в Совете«Россия-НАТО»? Хорошо бы, если бы коллеги нам также объяснили, почему НАТОопаснее, чем ядерный Иран и чем поднимающийся Китай на российских границах?Отошлю читателя, а заодно и наших экспертов к статьям хорошо известного имгенерала Владимира Дворкина, который убедительно доказывает, что НАТО (а такжеи ПРО, добавляет он) военной угрозы для России не представляет, и педалированиеэтой угрозы - это «страшилки исказки для дилетантов у нас и за океаном». Но НАТО, говорит Дворкин,представляет «цивилизационную» угрозу для власти, ибо облегчает своим членамприсоединение к европейской цивилизации.
Вот в чем,оказывается, дело. Расширение НАТО и его приближение к границам Россиидействительно является угрозой для нашей элиты, ибо означает окружение Россиипоясом демократических государств, которые могут быть плохим примером дляроссийских граждан. Я бы посоветовала тем из наших экспертов, кто особенноопасается НАТО и его расширения, поговорить с генералом Дворкиным на эту тему.
Некоторые из наших экспертов убеждены, что Запад пытается«сорватьмодернизацию России». Впрочем, вину на Запад за срыв модернизации в Россиивозлагает и вполне либеральный эксперт Александр Аузан всвоей лекции, опубликованной на «Полит.ру». Но если Запад уже сорвал модернизацию,то в таком случае вся нынешняя программа модернизации президента Медведева -сплошной блеф! И если Запад может так легко сорвать реформирование России, это еще одно доказательство, что Путину таки не удалось сделать Россию суверенной страной. В таком случае у наших лидеров,а вместе с ними и экспертов, нет оснований считать Россию и «мировым полюсом».И, наконец, зачем Западу нужно срывать российскую модернизацию, если это будетозначать сохранение во власти традиционалистских сил, а возможно, и приход ещеболее антизападных сил?
В чем нашиэксперты видят выход? В согласовании новых правил взаимоотношений России иЗапада, при формировании которых Запад должен принять требования России.Наиболее четко эту идею формулирует Дмитрий Тренин: Запад должен строитьотношения с Россией на условиях России, «добиваться приемлемого баланса взаимных уступок, а неисходить из неких нормативных принципов вроде наличия или отсутствиядемократических реформ». Другими словами, Запад должен строить своюполитику в отношении России на интересах, а не ценностях. А вот если такой«договоренности достичь не удастся, то инерция силовой дипломатии и накалантизападной риторики будут толкать России…- к конфронтации». Ответ на этиаргументы уже дан выше: Realpolitikне предотвратила противостояние России и Запада. Ни Буш, ни другие западныелидеры даже и не пытались учить Россию демократии. Но это не помогловзаимопониманию. Более того, представления Кремля и западных столиц об «общихинтересах» оказывались порой прямо противоположными. Может быть, этоподтверждает, что интересы все же вырастают из ценностей, которые нампредлагают забыть? И не может ли так получиться, что если Запад последуетсовету наших экспертов и забудет о проблеме ценностей в отношениях с Россией,пропасть между Россией и Западом только увеличится?
По мнению Ф.Лукьянова, «единственно верной (!) линией поведения является наращиваниесобственной силы» для того чтобы, противостоять «враждебной внешней среде». А.Арбатов в статье в «Washington Post»идет еще дальше и поясняет, как эту силу можно использовать, обосновываяполитику «око за око» в отношении США: «То, что разрешено для США, будетразрешено для России». Это означает, уточняет он, что если американские корабливойдут в Черное море, российские войдут в Карибское море. Если американцы будутстроить свои базы вокруг России, Россия сделает то же самое в Латинской Америке.Прежде, чем присоединиться к нашим воинственным экспертам, давайте подумаем, очем идет речь: России с ее ВВП в 1,3 трлн долларов придется иметь дело с США,ВВП которых 13 трлн. долларов и военный бюджет которых около 600 млрд. долларов(российский военный бюджет в 25 раз меньше). И как наши эксперты в этойситуации представляют себе итог российского «симметрического» ответа? И за счетчего Россия должна продолжить «наращивание силы» сегодня, когда странасвалилась в кризис? А может быть, уважаемые эксперты просто хотят попугатьЗапад и вся эта риторика не всерьез? Но если не всерьез, то это повод для того,чтобы наши западные коллеги тренировали на России свое чувство сарказма, чтомногие и делают. А если Запад примет эту риторику всерьез, то ответит гонкойвооружения, в которой России не победить. Или наши коллеги о таком сценарии незадумались?
Кстати, наши авторы нехотят выглядеть пропагандистами и они, видимо, осознают степень убедительностисвоей аргументации. Недаром С. Караганов в одной и той же статье хвалит«авторитарный капитализм (в России - ЛШ)» и говорит о его готовности к борьбеза «моральное превосходство»(!), но одновременно вынужден признавать, что«большинство факторов, которые обусловили достижения России, в перспективечреваты серьезными проблемами». Ну, а тогда каковы наши шансы в борьбе запревосходство? В свою очередь Ф.Лукьянов, еще недавно нам сообщавший о«наращивании силы», сегодня беспокоится о том, как бы избежать «ненужной конфронтации» с США.Но ведь «наращивание силы» и есть путь к конфронтации, а если ее нужноизбежать, то зачем эту силу наращивать? Не пора ли посоветовать власти подуматьо смене курса?
Нашим экспертам нередкоприходится бороться с логикой без видимого порой успеха. Так, А.Арбатовпредлагает в качестве «стратегической линии российской политики» по отношению кУкраине - «какможно скорее и решительнее изменить отношение украинской политической элиты кНАТО как гаранту своей территориальной целостности и суверенитета, а к Россиикак к угрозе этих ценностей». Мне очень интересно, как Россия собираетсяэто делать после войны России с Грузией. Непонятно, как авторитарноегосударство будет предлагать свои гарантии стране, которая пытается, пусть невсегда удачно, строить демократию. Причем, учтем, что мы говорим о стране, вкоторой все элиты, даже Виктор Янукович с Ринатом Ахметовым и всей донбасскойгруппировкой стремятся присоединиться к Европе.
И еще. Все нашиуважаемые эксперты всегда говорят от имени России: «Россия не допустит»,«Россия предлагает сделку» и т.д. Хотелось бы уточнить, от имени какой Россииони говорят? Чьи конкретно интересы они представляют? Уверены ли они, чтообщество и подавляющая часть элиты думают так же, как и они? Я быпорекомендовала им познакомиться с результатами опросов населения и элиты, втом числе с исследованиями Михаила Афанасьева и Андрея Мельвилля. Последниеговорят о том, что и среди общества, и среди российской элиты существуютпредставления о Западе, о том, как России нужно строить с Западом отношения,которые весьма отличаются от тех, которые наши эксперты представляют в виде«голоса России».
По существу,наши авторы, предлагая нам российскую версию Realpolitik, пытаются доказать и Западу, и России, что нужныновые международные правила игры. Речь идет о правилах игры, которые должнысделать комфортным выживание и воспроизводство нынешней России с еекоррумпированной властью и «бензиновой» экономикой. Словом, мы имеем дело спопыткой оформить и аргументировать охранительную доктрину, целью которой является защита антилиберальной иантизападной системы. Причем уважаемые коллеги прекрасно понимают, что это засистема и на каких принципах она действует.
А теперьподумаем: помогают ли приведенные аргументы наших охранителей понять движение России и ее отношения с Западом? Врядли, поскольку они учитывают лишь интересы правящей группировки и даже не всейэлиты, и тем более не российского общества. Помогут ли эти аргументы в случаеих принятия построить более стабильные отношения России и Запада? Вряд ли,поскольку самосохранение этой системы требует отторжения Запада, как чуждойцивилизации. Поможет ли охранительная доктрина модернизации России? Опять нет, ибо ее цельюявляется защита традиционного государства, которое отторгает реформы.
И вместе стем, полемика с представителями охранительного течения в нашем экспертномсообществе полезна, ибо помогает формулировать либеральные координатыроссийской государственности на мировой сцене. Мы эту полемику продолжим, и,надеюсь, что коллеги, с которыми я полемизирую, к этому процессу осмысленияприсоединятся.
Лилия ФедоровнаШевцова – ведущий научный сотрудник Московского центра Карнеги,главный научный сотрудник Института экономики РАН, ведущий исследователь Королевского института международныхотношений (Чатэм Хаус, Лондон). Фотография взята с сайта Московского центра Карнеги.
