Принятие Конституционной реформы – событие прошлого дня и будущей истории Украины. В каком контексте оно должно быть рассмотрено?
Тимошенко отодвинута от принятия решений? Как, известно, Юлия Владимировна была всегда сторонницей наиболее радикальных сценариев. И то, что во фракции “БЮТ” за конституционную реформу голосовал только один человек из девятнадцати, возвращение в строй Романа Бессмертного, который в августе был выключен из работы штаба в результате конфликта с Тимошенко, и публичная перепалка Петра Порошенко и Юлии Владимировны во время обсуждения позиции по голосованию в Раде, позволяют судить о том, что Тимошенко оттерли на обочину ей же организованных процессов. Возможно, это реакция на выступления Тимошенко в западной прессе, где она прямо заявила, что готова поработать на благо Украины на посту премьер-министра. Слишком много раздражения вызывает она, как в России, так и в Украине, поэтому ее изоляция от стана одерживающих победу за победой оранжевых могло быть одним из пунктов в пакете соглашений между украинскими сторонами и высокими международными посредниками. Впрочем, 19 “штыков”, которые насчитывает ее блок, достаточно серьезная цифра с учетом того, что конституционная реформа принята, но далеко еще не реализована, и на этом пути еще будут проблемы, в том числе, возможно, попытки все переиграть.
Есть ли у Кучмы, который никак не уйдет, время до сентября 2005-го, чтобы в кулуарах попытаться восстановить то влияние, что было потеряно на улицах? Нужно считать, складывать и вычитать, строя различные комбинации, считая количество депутатов в различных парламентских фракциях. В уже сложившейся коалиции Ющенко-Тимошенко-Мороз насчитывается 101 депутат от “Нашей Украины”, 19 – от “БЮТ” и 20 – от СПУ. Итого – 140. У дезориентированного так называемого большинства: СДПУ(о), контролируемая главой администрации президента Медведчуком, - 33 депутата, “Трудовая Украина”, контролируемая зятем президента Виктором Пинчуком, - 16, “Регионы Украины”, партия поддерживающая Януковича, - 61 мандат. А после публичных выпадов Януковича в сторону Кучмы, который тихо и аккуратно сдавал бывшего премьера, эти 33+16+61 уже не дают так железно в сумме 110. А тут еще коммунисты, играющие свою игру и имеющие 59 мандатов. Плюс внефрационные депутаты, плюс мелкие депутатские группы по 14-20 голосов в каждой. Слишком зыбкая ситуация, чтобы можно было сейчас давать прогнозы, как будут выглядеть парламентские коалиции.
Идея КР в Украине, которая насчитывает уже 5 лет – ровно один президентский срок, срок Леонида Кумы – будет реализована, и от процесса распределения собственности, которым заведовал президент, Украина переходит к процессам ее закрепления и оформления? Да, конструкция рассчитана именно на то, что смена власти не будет так болезненна, но сделку по “Криворожстали” Ющенко всю предвыборную кампанию ставил в вину президенту Кучме, а прецедент по отмене приватизации или претензий по ее проведению – пороховая бочка, и в России это известно лучше, чем где бы то ни было.
Безусловно – да, все вышеописанное имеет место быть. Но есть еще один, самый интересный для политического анализа пласт, который образуется на пересечении события Майдана и конституционной реформы.
Все 17 дней “оранжевого переворота” в Киеве прошли под слова о том, что рождается нация. Смысл этот было вброшен с трибуны кем-то из ораторов, и нараспев повторялся всеми каждый божий день: “Мы не козлы, мы не быдло, мы – нация”. Огромное коммунальное тело, которое на протяжении всего этого времени вместе плакало и смеялось, ходило к Раде и администрации взяло это как самоназвание - "нация"– и этой очевидностью питалось в обосновании смысла своего подвига. Отсюда же, из этого смыслового поля – “нас богато, нас не подалати”!
Событие, упакованное в смысл, в очевидность, обладает огромной энергетикой, на нее покупались все, кто попадал на Майдан, – одно коммунальное тело, одно коммунальное сознание. Я не хочу никого обидеть, но иначе этот феномен не описать. Очевидности должны быть разобраны тем, кто хочет не смеяться, не плакать, но понимать. Что имелось в виду под “нацией”, что и почему было подхвачено так хорошо и задорно?
В предыдущей колонке я писал о социальной базе киевского переворота: молодежь, Галичина и Киев как надстройка над экономическим базисом Юго-Востока. Каждая из этих групп выступила за Ющенко и против Януковича по своим основаниям, но сойтись они могли только в одной действительности – действительности общинной морали с ее различением на “свой-чужой”. Различение “свой-чужой” характерно для этноса (в смысле общины) и этнического сообщества, многие этнографы именно различение “своего и чужого” выделяют как ключевой для сознания этнических отношений. Именно этот феномен был катализирован в Киеве, поэтому “нация” в данном случае следует читать как “этнос”, недаром слово “народ”, что является дословным синонимом греческого слова “этнос”, также часто звучало на митингах и концертах.
Но эта сегрегация “свой-чужой” - не рефлективна. Этнос именно как сообщество выстраивается на том, что Кант называл “чувством удовольствия и неудовольствия” или в несколько иной формулировке “чувством жизни”, то есть этнос связан тем, что располагается по ту сторону рациональности, сознания, это измерение бессознательного. Именно это чувство конституировало толпу в единое целое на Майдане.
В Украине начали реализовываться процессы, запущенные в начале XX века. Сначала в 1915 г. (“О праве наций на самоопределение”), а затем в 1918 г. (“Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа”) Ленин и в том же 1918 г. Вудро Вильсон (“Четырнадцать пунктов”) выдвигают требование права народов Европы на самоопределение. Парадокс состоял в том, что и в коммунистическом, и в демократическом дискурсе нация к этому времени состоялась именно как этнизированная.
Опасность для Украины как целостного государства состояла в том, что в этом “народе”, представленном на Майдане, не присутствовала огромная часть населения Украины. Та часть, для которых Янукович был, напротив, “своим”, хоть “сукиным сыном”, но своим. “Советским”, “российским” (а каким ему еще быть?). И это тоже узнавалось инстинктивно, только не было никак оформлено ни в “нацию”, ни в “народ” – события, аналогичному Майдану, не случилось, а технологически это недостижимо. Поэтому шахтеры, которых привозили в Киев, были деморализованы, они не знали, кто они такие, когда “оранжевые” утверждали им, что они “нация”, давай с нами – и тоже вольешься, и будешь с нами.
Конституционная реформа, по сути, приостановила процесс создания этнизированной нации. Когда власть не только будет распределена между различными партиями, но и сами партии, скорее всего, будут сильно привязаны к конкретным регионам, есть возможность того, что сложится нация в другом понимании этого слова, нация, которая предполагает государство, право и другие его институты, внутри которых уже по специальным нормам, учитывающим мнение и позицию другого, происходит долгий, нудный и скучный процесс политических договоренностей.
