15 ноября 1925 года родился Юлий Даниэль, писатель, диссидент
Личное дело
Юлий Маркович Даниэль (1925-1988) родился в Москве в семье еврейского писателя и драматурга Марка Наумовича Мееровича. Сын портного из литовского местечка в ранней юности отец активно участвовал в событиях Гражданской войны на стороне большевиков. После перехода Виленского края под власть Польши уехал в Советскую Россию, где выбрал литературную карьеру. При этом не порвал с еврейской средой и писал на идиш. Отец скончался от туберкулеза, когда Юлию едва исполнилось 15 лет.
Возможно, под влиянием отца у мальчика рано возник интерес к литературе: он много читает, посещает литературные кружки и студии, ищет общества творческой молодежи и даже пытается переводить Гейне.
После начала войны Даниэль с матерью были эвакуированы в деревню в Саратовской бласти. В начале 1943-го Юлия призвали в армию и сперва послали учиться на командира, но скоро отчислили по его инициативе и отправили на фронт.
Сначала связистом, а потом автоматчиком он воевал на Украине, в Бессарабии и Румынии, Литве и Восточной Пруссии. В августе 1944-го был ранен: автоматная очередь прошила обе руки, в итоге правая так навсегда и осталась искалеченной. После госпиталя и демобилизации вернулся в Москву.
В 1946 году поступил на филологический факультет Харьковского университета. Хотя в Харькове Даниэль проучился всего один курс, после которого перевелся в Московский областной педагогический институт, этот год был одним из важнейших в его жизни: здесь он обзавелся друзьями на всю жизнь, а 1950 году женился на своей харьковской подруге и однокурснице Ларисе Богораз. В 1951 году у них родился сын Александр.
После окончания филологического факультета пединститута Даниэль не смог найти в Москве места учителя русского языка и литературы и вместе с семьей уехал из столицы. Около четырех лет они с женой преподавали в школах Калужской области.
Лишь в 1955 году Даниэлю удалось найти работу в Москве - учителем литературы в школе №720, однако ненадолго – уже в 1956 году он уходит из школы. По одним данным - из-за отклонения от обязательной программы, по другим – из-за увлечения литературной деятельностью.
После ухода из школы становится профессиональным литератором. Переводит стихи с языков народов СССР, берется за любые заказы. Одновременно начинает писать историческую повесть «Бегство». С 1957 года публиковался как переводчик поэзии.
В 1957–1961 годах Даниэль сочиняет свои первые произведения, подписанные псевдонимом «Николай Аржак», — рассказ «Руки» и повесть-антиутопия «Говорит Москва», — и пересылает их за рубеж. В повести рассказывалось о введении в СССР Указом Президиума Верховного Совета Дня открытых убийств и последовавшем единодушном одобрении инициативы со стороны трудящихся масс.
В 1963 году в США вышел первый сборник произведений Даниэля. Их вывозила за границу дочь военно-морского атташе Франции Элен Пельтье-Замойская, с которой был знаком друг Даниэля, писатель Андрей Синявский, также тайно публиковавшийся на Западе под псевдонимом «Андрей Терц».
В 1964 году Лариса Богораз уехала от мужа в Новосибирск, забрав с собой сына, который с тех пор ездил к отцу только на школьные каникулы. В один из таких приездов Юлий Даниель рассказал 14-летнему подростку о своем «подпольном писательстве»: он опасался ареста и не хотел, чтобы это событие стало для сына шоком.
Даниэль и Синявский были арестованы 13 сентября 1965 года. Им предъявили обвинение в написании и передаче для издания за границей произведений, «порочащих советский государственный и общественный строй».
В течение пяти месяцев следствия оба писателя содержались сначала во Внутренней (Лубянской) тюрьме, а затем в Лефортовском следственном изоляторе КГБ.
В 1966 году Юлий Даниэль был приговорен судом к пяти годам лишения свободы по обвинению в антисоветской агитации. Андрей Синявский получил семь лет лагерей. После вынесения приговора Синявский и Даниэль были отправлены в Мордовские лагеря для политзаключенных — Дубравлаг.
«В политическом лагере второй половины 1960-х Даниэль, с его острым интересом к людям, априорной доброжелательностью, абсолютной идеологической толерантностью, включенностью в самые разные национальные культуры, пришелся ко двору. У него установились добрые отношения со всеми землячествами и почти со всеми политическими и социальными группами лагерного социума. По свидетельству мемуаристов, его появление в Дубравлаге серьезно способствовало объединению этого Ноева ковчега (определение самого Даниэля) в единое сообщество политических заключенных», - рассказывает сын писателя Александр Даниэль. Это отнюдь не пришлось по вкусу лагерной администрации, результатом чего стали многочисленные взыскания, лишения свиданий, карцерные сроки, перевод на камерный режим и в итоге отправка во Владимирскую тюрьму.
В сентябре 1970 года Юлий Даниэль вышел на свободу. Поскольку прописка в Москве «особо опасных государственных преступников» была запрещена, первые два-три года он жил в Калуге. Ему дали комнату в коммунальной квартире и работу в патентном бюро на должности «инженер-переводчик». Вскоре он получил разрешение публиковать свои переводы под псевдонимом Юрий Петров.
Через несколько лет вернулся в Москву, где вскоре женился во второй раз — на своей старой знакомой и одной из самых постоянных лагерных корреспонденток Ирине Уваровой.
Много и плодотворно работал в качестве переводчика - закончил начатые в тюрьме переводы из Готье, переводил Байрона, Вальтера Скотта, Гюго, шотландские народные баллады, средневековых восточных и кавказских поэтов. К собственной же прозе практически не вернулся, как и к стихам, которые писал только в заключении.
В первые годы после освобождения от Юлия Даниэля ожидали активного включения в правозащитную деятельность и диссидентское движение. Однако ожидания не оправдались. Диссидентом он так и не стал, проявляя к общественной активности лишь сдержанный интерес.
С началом Перестройки произошло публичное переосмысление «дела Синявского и Даниэля», была открыта дорога в журналы его лагерным стихам. В ноябре 1988 года «Юность» напечатала одну из «криминальных» повестей Николая Аржака — «Искупление», а «Дружба народов» — сделанный в Мордовии перевод поэмы его солагерника, латышского поэта Кнута Скуениекса «Не оглядывайся».
Однако к этому моменту Даниэль уже несколько лет был тяжело болен и к переменам в своей судьбе отнесся достаточно равнодушно. Последний тяжелый инсульт лишил его речи и движения.
Юлий Даниэль скончался 30 декабря 1988 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
17 октября 1991 года в «Известиях» появилось сообщение о пересмотре дел Ульманиса, Тимофеева-Ресовского и Царапкина, Синявского и Даниэля за отсутствием в их действиях состава преступления
Чем знаменит
Творчество Юлия Даниэля как писателя сегодня практически забыто - его имя чаще всего вспоминается в связи с так называемым «делом Синявского и Даниэля» — самым громким политическим процессом 60-х годов прошлого века.
Суд над Даниэлем и Синявским получил широкий общественный резонанс как в СССР, так и за границей. Именно с ним связывают начало второго периода диссидентского движения в СССР. Полноценная история правозащитного движения традиционно ведется с состоявшегося 5 декабря 1965 года в День конституции на Пушкинской площади в Москве «Митинга гласности» — первого в СССР публичного выступления под лозунгами защиты прав человека, гарантированных действующим законодательством. В митинге участвовали Александр Есенин-Вольпин, Юрий Галансков, Владимир Буковский и другие деятели диссидентского движения. В День советской конституции они выдвинули требование выполнять эту конституцию – в частности, обеспечить гласность суда над Андреем Синявским и Юлием Даниэлем.
«Дело Синявского и Даниэля — арест, следствие, суд — стало мощнейшим толчком к консолидации многих разных кружков и компаний в единую диссидентскую среду», - вспоминает сын писателя Александр Даниэль.
Появилось так называемое «Письмо 63-х» с ходатайством об освобождении писателей, подписанное, в том числе Львом Аннинским, Павлом Антокольским, Беллой Ахмадулиной, Юрием Домбровским, Виктором Шкловским, Давидом Самойловым, Корнеем и Лидией Чуковскими, Юрием Нагибиным, Ильей Эренбургом и другими видными деятелями науки и культуры.
В ответной статье секретариат Союза советских писателей (в том числе Константин Федин, Николай Тихонов, Константин Симонов и Сергей Михалков) высказался против Синявского и Даниэля. Отдельно выступил с критикой диссидентов Михаил Шолохов.
Всего в защиту Синявского и Даниэля было собрано более 1000 подписей.
О чем надо знать
Основная масса переводов стихотворений поэтов XX века (финских, латышских, армянских и др.) была сделана Юлием Даниэлем по подстрочникам. Ему также принадлежат талантливые переводы мировой поэтической классики (Вальтер Скотт, Уильям Вордсворт, Виктор Гюго, Теофиль Готье, Бодлер, Адельберт Шамиссо, Федерико Гарсиа Лорка и др.), которые публиковались по большей части под псевдонимом Ю.Петров.
Переводы из Аполлинера автор был вынужден подписать именем Булата Окуджавы по договоренности с последним. Переводы стихов из Книги песен Умберто Сабы были опубликованы под именем Давида Самойлова.
Собственные стихи Юлий Даниэль писал только за решеткой. Они попали на свободу и начали ходить в списках после его первого свидания с семьей по приезду в лагерь. Родственникам удалось вынести весь цикл стихотворений, написанных в Лубянской и Лефортовской тюрьмах, а также стихотворение «Приговор», сочиненное вскоре после прибытия в лагерь. В дальнейшем самиздатские списки пополнялись новыми стихотворениями, написанными уже в лагере.
В 1971 году Фонд им. Герцена (Амстердам) выпустил поэтический сборник Юлия Даниэля под заголовком «Стихи из неволи».
Прямая речь
««Я думаю, что за всю свою службу я все-таки совершил поступки, достойные похвалы: заставил выгнать себя из Саратовского училища и отказался учиться в Могилевском. У меня хватило ума и совести понять, что я не имею права командовать взводом, что это было бы подлостью — распоряжаться жизнью и смертью 40 человек, не умея читать карту, собрать пулемет, решить примитивную тактическую задачу… Там, на фронте, моим бойцам мало помогло бы, что я мог пробежать километр в противогазе или четко выполнить команду "Ряды вздвой! ". Я стал солдатом».
Из неоконченной книги Даниэля «Свободная охота».
«Попадись эти молодчики с чёрной совестью в памятные 20-годы, когда судили не опираясь на строго разграниченные статьи уголовного кодекса, а руководствуясь революционным правосознанием... (бурные аплодисменты)... Ох, не ту бы меру наказания получили бы эти оборотни! (бурные аплодисменты). А тут, видите ли, ещё рассуждают о суровости приговора! Мне ещё хотелось бы обратиться к зарубёжным защитникам пасквилянтов: не беспокойтесь, дорогие, за сохранность у нас критики. Критику мы поддерживаем и развиваем, она остро звучит и на нынешнем нашем съезде. Но клевета — не критика, а грязь из лужи — не краски из палитры художника!»
Михаил Шолохов о приговоре Синявскому и Даниэлю на XXIII съезде КПСС , 1966 год.
Вот вдохновенных полстраницы
Про то, как шьются рукавицы.
Получаю, значит, крой —
Рост II, сорт II.
Словно овощи для супа,
Крой раскладываю,
Долго, пристально и тупо
Крой разглядываю;
К вышним силам не взываю
(«Сам управлюсь — не беда!»),
Наладонник пришиваю
Не туда.
Лишних слов не говорю,
Вспомню предков —
И порю.
Опосля,
На эту пакость
Пялясь,
Пришиваю сикось-накось
Палец.
Дальше следуют длинные-предлинные декоративные швы,
Чтобы как-нибудь украсить новорожденного уродца.
Строчу изо всех машинкиных сил. Увы!
Нитка рвется.
Рвется подлая. Но я
Лихо рявкнув: «Ни... фига!»,
Вдел и взялся за края:
Подворачиваю,
Поворачиваю,
И застрачиваю.
Шов
Готов.
Рахитичная девица — рукавица!
Анемичная вдовица — рукавица!
Чтобы людям не дивиться, рукавица,
Может, лучше удавиться, рукавица?!
Нет, как и у всякой твари,
У нее мечта о паре.
Чтобы совесть не рычала,
Я... читайте все сначала...
...Результат работы прост:
Я устал и зол, как черт,
А изделье — I рост,
III сорт.
Стихотворный ответ Юлия Даниэля на вопрос, как он шьет (письмо из лагеря № 27, 2 апреля — 2 мая.1967).
8 фактов о Юлии Даниэле
Материалы о Юлии Даниэле
Юлий Маркович Даниэль: биография
Стихи и письма Юлия Даниэля на сайте общества «Мемориал»
Статья о Юлии Даниэле в Википедии
