Полит.ру и телеграм-канал Государственного архива Российской Федерации «Документальное прошлое» продолжают совместный проект «Документ недели». Сегодня — о том, как самарский губернатор интриговал против патриотов-монархистов и против их лидера — известного скупщика краденого.
В 1910 году самарский губернатор Владимир Якунин сигнализировал в Министерство внутренних дел Российской империи о вызывающем инциденте: местное отделение (тогда было принято говорить «отдел») Союза русского народа — крайне-правой монархической организации, особо озабоченной защитой русских людей от поползновений инородцев и обычно декларирующей лояльность верховной власти, — приняло постановление о предании суду премьер-министра России Петра Столыпина. Поводом для такого постановления стало обсуждения циркуляра Столыпина, позволяющего евреям, нелегально проживавшим вне черты оседлости, при определенных основаниях получить разрешение жить там, где они уже живут. Циркуляр был принят еще в 1906 году, тогда же и началось в разных губерниях его фактическое применение — то есть выявление «нелегальных евреев» и принятие решений о том, можно ли им жить вне черты. Сам циркуляр вызвал в обществе острую дискуссию.
Можно понять, что Союз русского народа был сторонником максимальных ограничений для евреев и циркуляр не поддерживал, однако призыв к суду над Столыпиным стал очевидным выходом за пределы допустимого для монархической партии, особенно претендующей на статус опоры трона. Губернатор в связи с этим докладывал о своем желании приостановить работу самарского отделения Союза. Он ссылался на Именной высочайший указ правительствующему сенату о временных правилах об обществах и союзах, 35-й пункт которого разрешал подобную приостановку, «если деятельность общества угрожает общественной безопасности и спокойствию или принимает явно безнравственное направление» (что бы это ни значило).
Министерство внутренних дел согласилось с доводами губернатора и посчитало, что все основания для прекращения работы самарского отдела Союза русского народа имеются.
Сам губернатор, впрочем, посчитал нужным дать министерству подробное разъяснение о существе и обстоятельствах дела, из которого можно видеть, что могла представлять из себя на местах правая монархическая партия, заявляющая о защите принципов самодержавия и интересов русских людей, на которую, по идее, могли бы опираться власти империи в противостоянии с революционерами и либералами. Якунин пишет, что вызвал к себе председателя самарского отделения Союза русского народа Шустова, «торговца старым железом». Сейчас суть того, что произошло после вызова председателя партийного отделения к губернатору, передается словом «наорал». Якунин, впрочем, пишет, что спросил Шустова, «как он мог позволить обсуждение такого вопроса на общем собрании», и тот «трусливо отказался от всего».
Губернатор не поверил отпирательствам Шустова и сообщил, что информацию о постановлении привлечь Столыпина к суду он получил от полицмейстера, а тот, в свою очередь, — «от двух известных ему лиц, бывших на собрании». Как можно понять, в каком-либо протоколе собрания постановление не значилось, но о нем сообщили полицейские осведомители, состоявшие в Союзе русского народа.
Якунин уточняет, что председательствующий в самарском отделении Союза торговец старым железом Шустов «имеет еще в городе репутацию скупщика краденого, и эта репутация создалась не на случайных его промахах и ошибках, а составляет как бы его профессию». Иными словами, городское отделение провластной патриотической партии возглавлял торговец ворованным металлоломом (нельзя исключать, что прецеденты подобного рода случались и в новейшей истории России). Самарский губернатор указывает, что благодаря своей репутации Шустов «не имеет и не может иметь никакого авторитета среди лиц, заслуживающих уважение» (тогда региональные власти беспокоили подобные соображения), соответственно, и отделение состоит «из людей с общественной точки зрения ничтожных». Как можно понять, закрытие подобного отделения после того, как губернатор получил согласие МВД на приостановку его деятельности, не могло представлять больших сложностей. Однако, судя по всему, региональные власти решили прибегнуть к другому приему партийной политики. В новом письме в Министерство внутренних дел, написанном уже после одобрения центральными властями приостановки работы отделения, Владимир Якунин сообщил, что связался с центральным руководством Союза русского народа и проинформировал его представителей об инциденте, а также переслал копии полицейских протоколов, касающихся скупки председателем Самарского отделения краденого лома. Руководство монархической партии после этого обязалось сместить Шустова с поста председателя своего самарского отделения. Возможно, по каким-то личным причинам губернатор, сообщая о желании самарских черносотенцев судить Столыпина, добивался именно этого кадрового решения. Он пишет в МВД, что при Шустове влияние организации было ничтожным, а деятельность «заключалась в собрании в ничтожном составе по праздничным дням для чтений и бессистемных бесед и в посылке верноподданейших телеграмм государю императору». Теперь же, с заменой Шустова, «отдел может направить свою деятельность более благотворно в духе слияния и объединения русских людей». Таким образом, избавившись от неприятного ему Шустова, губернатор решил не останавливать работу местного отделения провластной партии.
