Вчера, выступая в «Ленинке», президент сделал ряд заявлений о преподавании истории в школе и содержании школьных учебников. «Мы продолжаем радоваться тому, что ушли от однопартийности и моноидеологического освещения истории нашей страны. Однако нельзя допустить впадения в другую крайность… В этих учебниках должны излагаться факты истории, они должны воспитывать чувство гордости за свою историю, за свою страну», – сказал Владимир Путин. При всей видимой взвешенности и малосодержательности тезисов, сама тема, акценты и контекст заявления президента носят принципиальный характер – все это относится к сфере государственной идеологии и исторического самоопределения России.
С контекстом постарались в Министерстве образования, заранее, до выступления президента решив проявить административную прыть и разобраться с одним из учебников истории за не очень лояльные к нынешней власти задания после параграфа. Аналогичной административной прытью, помнится, отличилось Минприроды, начав отбирать месторождения у ЮКОСа еще до прямого указания сверху, руководствуясь чутьем эпохи.
Вчерашнее выступление Владимира Путина о преподавании истории – не первое его обращение к проблеме. Было еще выступление на заседании правительства 27 августа 2001 года, на котором президент призвал членов правительства внимательнее относиться к содержанию учебной литературы. «Страна ру» цитирует слова Путина: «Это крайне важный вопрос, на который никто длительное время не обращал внимания». Кто предоставил Путину странную информацию об отсутствии внимания – неизвестно.
Вскоре после этого, 30 августа, Правительство собирается вновь. Касьянов, как и иные члены кабинета, успел ознакомиться с учебниками истории и «удивиться» (судя по тому, что об учебниках по другим предметам речь вообще не шла, можно предположить, что и президент говорил об отсутствии внимания не к учебникам вообще, а к вполне определенным – по истории). Премьер высказал недоумение в связи с тем, что в литературе по новейшей истории ничего не говорится о ценностях демократического общества, о необходимости рыночных преобразований и о том, что народ сам выбрал путь рыночных реформ. Вроде бы – ничего страшного, но вывод прозвучал так: кабинет министров должен сформулировать ценности общества для указания их в школьных учебниках. Судя по тому, что разговор спустя более чем два года повторился, формулировки ценностей президента не устроили или «линия партии» с тех пор успела совершить колебание еще большей амплитуды.
Предыдущим лидером страны, который лично занимался учебниками истории, был, кажется, Иосиф Сталин. Он посвятил этому вопросу не один текст. Самый известный – книга в соавторстве с Кировым и Ждановым «Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР» (1934, опубликованы в 1936). Чуть реже упоминается опубликованное в «Правде» в 1937 году «Письмо составителям учебника истории ВКП(б)». Во многом именно эти тексты, наряду с лично отредактированным вождем народов «Кратким курсом» и сыграли определяющую роль в формировании идеологии сталинизма.
У нас нет никаких сомнений в том, что президент страны имеет право и даже обязан по должности делать принципиальные идеологические заявления. Тем более президент страны, находящейся на переломе, не до конца разобравшейся с прошлым и не определившейся с будущим. Другой вопрос, должен ли он собственноручно заниматься методологией истории и методикой школьного ее преподавания (а также «подготовкой к зиме», проблемой рассылки пенсионных счетов или инструкциями для МЧС). По мнению историка и публициста Дмитрия Шушарина, высказывания президента хорошо укладываются в стиль его руководства – желание контролировать все. Относительно собственно организации преподавания – мы надеемся на то, что корпорация историков все-таки сможет ответить сама, нам же сейчас интересно, куда движется идеологическая мысль российского политического руководства.
Владимир Путин предварил свое заявление ссылкой на беспокойство ветеранов Великой Отечественной современным состоянием исторического знания в обществе. Тут понятно, в чем дело. Например, один из самых уважаемых людей в военной среде, генерал армии Махмуд Гареев (кроме всего прочего, автор книги о Георгии Жукове и гневной полемики с Виктором Суворовым) неоднократно обращал внимание общественности и властей на следующую проблему. В случае, если – не дай бог – с Россией что-то случится, уже через не слишком длительное время мир не будет знать, скажем, кто именно внес решающий вклад в борьбу против фашизма. Такие вещи, в общем-то, и называются историческим поражением. Проблема понятная, но нынешние российские учебники истории (в отличие, например, от американских) эту информацию содержат. А то, что там еще есть и информация о пакте Молотова-Риббентропа, еще раз свидетельствует о мощности нашей исторической памяти.
Фраза Владимира Путина о том, что история должна вызывать гордость, ничего бы не значила, если бы мы не знали, как именно у нас в стране проводится работа в идеологической сфере. Широко известна история зачистки на телевидении. В тени остается механика организации или попыток организации сериального дела и массовой литературы (пока что эта область идеологически слаба). Но уже по телевидению понятен тренд: всех гаек закручивать не будут – или пока не будут, – но депрессивности, конфликтности и проблемности обсуждаемых тем на телевидении уже не хотят. Самый мощный и неагитпроповский продукт на телевидении среди аналитических программ – это «Намедни». Но какие бы неприятности там ни описывались, это глубоко оптимистическая и не слишком политизированная программа. Тренд – в оптимистичности, как у советской литературы, как в известном анекдоте Довлатова: лорд Байрон – знатный, богатый, талантливый – был пессимистом, а ты – безроден, беден и бездарь, и – оптимист.
Спору нет, идеологическая сфера важна, и бывшие сотрудники КГБ это понимают лучше многих. Правда, последний раз именно на этом поле они и проиграли, причем вчистую – сразу огромную страну. Замалчивание и ретуширование – очень слабый прием в современной идеологической борьбе, любой сколько-нибудь сильный соперник – победит. Поэтому и Матвиенко еле-еле прошла в губернаторы, и «Единая Россия» будет иметь проблемы, несмотря на все задействованные ресурсы. А если ставить вопрос об историческом выживании, то замалчивание и ложь – это самоубийство для страны. Возьмем, например, историю про святых мучеников Бориса и Глеба – неприятный эпизод в истории Киевской Руси, гордости за княжескую фамилию не вызывает. Но позднейшая Россия приняла эту историю как один из главных духовных символов страны, как мощный ресурс духовного и идеологического развития. Страна была не на стороне убийц, а на стороне святых, одних Борисоглебских церквей было множество. Позже Сталин предпочел Ивана Грозного.
Как формулировал Юрий Лотман, каждая культура «создает» себе традицию, отбирая подходящее в своем прошлом. Но из этого следует, что чем больше она набирает, тем богаче становится. Причем присвоение – не обязательно принятие. Можно присвоить традицию и отрицая ее. Папа Иоанн Павел II извинился за преступления инквизиции и за крестовые походы, но этим самым только усилил авторитет и влияние католической церкви. Извинение – один из способов присвоения истории: да, крестоносцы громили на своем пути все что ни попадя, но это тоже – наша живая история, а не просто научные труды на пыльных полках.
Большинство эпизодов истории любой страны – хороший материал для трагедий (иногда – анекдотов), а не для воспитания гордости. При этом всегда можно найти то, что достойно гордости, но не менее важно знать и факты, заслуживающие стыда. Мысль об очищении страданием принадлежит отнюдь не заморскому мудрецу.
Длительный процесс осмысления истории – непременное условие дальнейшего развития общества. Послевоенная Германия не стала бы без этого одним из мировых лидеров, да и французская республика была бы гораздо слабее, если бы не извлекла уроки из режима Виши. У России тоже есть Сталин, но есть и люди, действительно сохранившие внутреннюю свободу, человеческое достоинство, защищавшие родину и развивавшие ее культуру. А то, что они оказались современниками – не повод замалчивать преступления тиранов или подвиги великих людей. Один из простейших способов освоения страной истории – стыдиться преступлений («Граждане, Отечество в опасности! – Наши танки на чужой земле») и гордиться ее героями. Одно без другого бессмысленно, потому что только история во всей своей сложности и противоречиях дает силу развития, а заретушированный лубок – развлекает или наводит скуку.
Как бы мы ни относились к тому, что власти вновь занялись идеологией, очевидно, что им не обойтись без некоторого повышения квалификации – гэбешной явно не хватит. Как не обойтись без качественного повышения уровня честности и ответственности за страну.
И все-таки не следовало бы президенту России заниматься проблемами методики. Особенно до тех пор, пока он не сделал своего главного дела – не принял самых принципиальных политических решений.
