В ноябре в Москве, в кафе-клубе «ПирО.Г.И. на Сретенке», открывается экспериментальный кинокампус имени МакГаффина. «Полит.ру» и «Киношкола им. МакГаффина» приглашают разобраться в кинохаосе, поговорить о кино с теми, кто его делает, познакомиться со всеми творческими кинопрофессиями, а также смотреть кино, знать о кино. Кинокритик, продюсер и кинодистрибьютор Антон Мазуров отвечает на вопросы «Полит.ру».
Антон Мазуров родился в 1968 г. Окончил киноведческое отделение сценарно-киноведческого факультета ВГИК (мастерская Л. Зайцевой и Л. Маматовой). В 2000-2009 гг. – креативный директор российской кинопрокатной компании «Кино без границ». В 2009 г. вместе с С. Ливневым создал продюсерскую и дистрибуционную арт-кинокомпанию «ЛеопАРТ» и информационный сайт kinote.info. С 2010 г. – программный директор фестиваля «2morrow/Завтра».
«Полит.ру»: Российское кино в кризисе – согласны ли вы с этим утверждением? Какие основные проблемы современного российского кино вы можете назвать?
Антон Мазуров: Частично согласен, оно не столько в кризисе, сколько в кризисном брожении и изменении, частично вследствие изменения состояния умов в стране и частично – реформирования кинематографа, которое ведется каким-то корявым образом.
«Полит.ру»: Зритель смотрит плохое кино, а кинодеятели снимают некачественное кино, потому что его смотрит зритель. Как разорвать этот замкнутый круг?
А.М.: Если глобально мыслить, то политико-экономическая ситуация в стране – такая как есть, и только ее изменение приведет к изменениям в сфере кино. Естественно, нужна культурная политика в стране, которая от имени государства должна менять среду, сохранять традицию, давать возможность саморегуляции... Ни интеллектуальный потенциал, ни этические и практические ориентировки сегодняшнего режима этому не способствуют.
У нас совершено архаичное Министерство культуры, не соображающее в этом ни-че-го, и все, что связано с кино, тоже далеко от совершенства, несмотря на то, что некоторым наиболее активным (Сельянов) и в чем-то привластным людям удалось что-то изменить, какую-то «движуху» устроить. Уже два года Фондом поддержки кино занимаются люди, не имеющие к нему (к кино) внутреннего профессионального отношения – у них нет какого-то дополнительного импульса, понимания, настоящей вовлеченности, они остаются чиновниками, пытающимися изменить «экономику процессов». Как только появится системная и сбалансированная государственная политика (а именно в этом состоит задача государства в разных областях, в частности - в области культуры, в области кино), соответственно, сформируются какие-то силовые точки и начнется формирование правильной культурной среды. То, как она сейчас формируется, дает возможность тому, кто силен и талантлив, пробиться только в своем субкультурном кругу, но не дает среде меняться. Среда остается дремучая, разрушительная и агрессивная.
«Полит.ру»: Каковы Ваши представления о кино будущего?
А.М.: Вам совсем фантастически?
Кино – это тоталитарная вещь, поэтому сразу в мозг. Есть у меня такое не оптимистичное, абсурдистcко-апокалиптическое видение кинематографа.
Изображений очень много. Еще 25 лет назад киновед по образованию Вим Вендерс в своей книге ввел такое понятие – «инфляция изображения». Те, кто имеют властные возможности отпечатывать изображение в ваше сознание, сделают это любым технологическим путем, поэтому дальше мы будем только так получать информацию. В примитивном варианте Путин транслирует нам изображение по федеральным каналам, но дальше это будет идти на индивидуальном уровне, а не на массовом, коллективном, когда 110 миллионов включают свою «кнопку» и видят то, что требуется кому-то. Я, естественно, с иронией говорю, но куда-то туда все движется.
«Полит.ру»: Кинообразование – каким оно должно быть? Нужно ли что-то менять в системе профессионального образования?
А.М.: Киношники – абсолютно дремучие, за редчайшими исключениями. ВГИК всегда был крайне одиозным и консервативным вузом. Когда я учился там в середине 90х, мне казалось, что там все остановилось в 30-е. Точнее, я даже получил подтверждение этой мысли... Сам я думал, что в 50-60-е, а мой хороший друг и тогдашний проректор по научной работе ВГИК Коля Изволов уточнил – нет, в 30-е. ВГИКом руководит абсолютно посторонний человек, чинуша. Руководство никак не связано с обучением, только с чиновничьей работой по распределению государственных денег и отчетностью за них.
Есть режиссеры молодые, есть даже те, кто вышел из ВГИКа, но нет генерации, поколения кинематографистов, культуры людей, которые преподают как «мастера», есть только какие-то обрывочные сегменты и фрагменты. Именно отсутствие культурной политики сверху приводит к тому, что ее нет в большинстве вузов, в том числе киновузов. Нужны правильные люди? Ну найдем таких правильных людей. Например, Владимир Малышев, ректор ВГИКа – такой человек, которого надо пинками оттуда гнать тщательно и быстро. Я писал уже об этом.
Необходимо экспертное сообщество и внутри этого сообщества обсуждение – например, на базе КиноСоюза. КиноСоюз мне интересен не как альтернатива Михалкову, не как профсоюз, который будет в поликлинику устраивать каких-то кинематографистов, а как возможная дискуссионная площадка. «Экспертировать» надо любую тему.
Например, Марина Разбежкина – она создалась сама, в какой-то момент на какой-то площадке, и родила энное количество режиссеров. Некоторые из них востребованы и получают основные призы мировых фестивалей документального кино, потому что они снимают. В принципе, кроме «школы Разбежкиной» назвать нечего. Есть неплохие фестивали, но я не знаю, сколько на них ходит людей и как распространяется волна, есть неплохие специалисты, которые пишут где-то, но нет никакой системы, объединяющей все это. А она нужна, потому что система дает возможность соединять все части, когда все снаружи начинают чувствовать какую-то энергию. Такого места с энергией нет.
«Полит.ру»: Как вы думаете, какие кинопрофессии в наибольшем дефиците сегодня?
А.М.: В наибольшем дефиците практически все. Вы представляете, в каком количественном соотношении и сколько людей выпускает ВГИК с одного курса? Один курс ВГИК – это 12-15 человек, то есть по одному специалисту каждой профессии получат ровно 15 профильных компаний. А сколько их у нас всего? Раньше была коррупционная схема производства кинематографа, сейчас тоже есть какие-то схемы. Тем не менее, компаний гораздо больше и потребностей гораздо больше – и это только в Москве, а есть еще не московские компании. Сколько в мире киноакадемий, сколько кинофакультетов в вузах – ничего такого у нас нет.
Что касается области образования – тех, кто может преподавать кино, любые аспекты кино, тоже почти нет, их собирают отовсюду. Я раз в неделю получаю приглашения что-нибудь рассказать или прочитать какую-нибудь лекцию, но это же не от хорошей жизни, я не главный специалист в области кино. Это всего лишь попытка найти хоть кого-то...
«Полит.ру»: Если бы вас попросили прочитать лекцию о кино для кинозрителей, какую тему Вы бы выбрали?
А.М.: Читая лекцию, я бы попытался разговаривать о том, что такое кино, потому что у большинства людей потерялось даже понимание того, что такое кино.
(даже если ты в арт-хаусный кинотеатр пошел). Многие приходят и не понимают, зачем они пришли, а то, что они получают как эффект воздействия кино, они не знают как использовать, считая его каким-то «лишним» впечатлением. Раньше носили галоши, знали, что такое галоши и их носили «в контексте», а сейчас что такое галоши? Хотя сейчас опять мода на галоши появляется, я не знаю, что с ними делать. И так же кино – оно потеряло свою суть, поэтому я бы об этом говорил.
Я преподаю в совместном предприятии Нью-Йоркской киноакадемии и Высшей школы журналистики. Там работают по системе мастерских, мастера генерируют темы и под каждую тему они приглашают эксперта, который эту тему в течение трех часов максимально отразит, и я такой преходящий эксперт в некоторых областях.
«Полит.ру»: Что такое МакГаффин?
А.М.: Это один из элементов кино, сформулированный Хичкоком, собственно, он и есть загадка, о которой я хочу говорить - «что такое кино». Это та самая несуществующая коробочка и ее несуществующее содержание, загадочный сущностный объект внутри Великого КиНемо.