Фотограф Ксения Никольская подготовила книгу «Дом, который построил дед» о судьбе своей семьи.
Георгий Михайлович Никольский в 1935 году попал в заключение во время кампании массовых арестов после убийства Кирова. Он провел на Колыме без малого двадцать лет, освободившись в 1953. Его жена, Ольга Сергеевна Грачева, не стала дожидаться, когда придут за ней, и, завербовавшись геологом в Дальстрой, уехала вслед за мужем с маленьким сыном на руках. На Колыме она, к удивлению всех, сделала умопомрачительную карьеру: открыла месторождение олова, за что получила орден Ленина. Там же у них родился второй ребенок.
В 1955 году Георгий Михайлович купил участок земли в Ленинградской области и построил дом. «Это обычная ленинградская дача, с одной стороны, но с другой, этот дом — герой истории моей семьи, которая разворачивается уже несколько поколений, — рассказывает Ксения Никольская. — В своей книге я собрала документы, семейные фотографии, много снимала сама. Мне удалось осуществить путешествие вместе с моей мамой на Колыму. Книга расскажет вам, как менялась наша страна и жизнь ее граждан на примере одной конкретной семьи. Это не просто семейный альбом, это инструмент, который поможет многим людям по-новому, глубже взглянуть на историю свой семьи. Но прежде всего это история любви и преданности».
Публикуем фрагменты книги.
«Запах сирени мне часто чудился на Колыме, в трескучие шестидесятиградусные морозы. И тогда, на время, пропадала Колыма и являлся маленький домик в Серебряных Прудах, солнечное утро, открытые окна и цветущая сирень во всех окнах и волны аромата сирени», — фрагмент из воспоминаний моего деда, Никольского Георгия Михайловича.
Пожалуй, ничто так не формирует нас, как отношения с родителями. Эти отношения — либо их отсутствие — многое в нас определяют, наделяют силой или слабостью. Я выросла без отца, и поэтому в детстве огромную роль для меня играли бабушка и дедушка. Их образы, вернее, их общий образ всегда был для меня абсолютно идеализирован. Это была история большой любви и преданности, что-то в духе декабристов. Неслучайно у бабушки было прозвище Декабристка... В Советском Союзе не было принято делиться семейными преданиями, особенно если они отличались от традиционных, так что эта история стала мне известна только после их смерти.
Агрессивная реакция бабушки на любое упоминание Сталина — например, по телевизору, — и желание матери немедленно перевести разговор на другую тему, — всё это было тогда мне непонятно. И только когда я познакомилась с дедушкиными мемуарами и узнала подробности его биографии, многое встало на свои места.
Шли годы. Дед то сидел в лагере, то выходил, в зависимости от смены начальства, валил лес, а Ольга Сергеевна искала полезные ископаемые, спускалась в шахты. По иронии судьбы сделала карьеру, став большим геологическим начальником, сидела поздно ночью в кабинете в ожидании возможного звонка, Отец Народов, как известно, работал по ночам… У нее был авторитет, позволивший ей сделать много полезного, ее беспрекословно слушались и даже боялись, несмотря на крошечный рост. Как-то она спасла коллегу геолога, которого урки проиграли в карты, просто посадила в свою начальническую машину, на глазах у всех, и увезла… Высокий статус не избавлял ее от обязанности обучать маркшейдерскому делу заключенных, уголовных преимущественно. Она вела занятия с двадцатью урками одна, каждого называя на «Вы» и по имени-отчеству, охранник с ружьем охранял ее снаружи… В последний день учебы на ее столе появился огромный букет иван-чая в банке из-под лендлизовской тушёнки. С тех пор это были ее самые любимые цветы. Эта храбрость давалась нелегко — она выкуривала по две пачки «Беломора» в день. Когда она лежала в роддоме с мамой, коллеги-мужчины собирали ей «Казбек» в передачу, но, выкурив последнюю папиросу перед родами, непосредственно во время кормления она себя сдерживала. В 1952-м она нашла редкое месторождение олова и получила орден Ленина и личную благодарность Сталина.
