Государство не справляется с управлением наукой и образованием, хотя регулярно совершает попытки повышения эффективности и прироста пользы. Если в прикладных областях это наверное возможно, то к фундаментальным требуется совсем иной подход. В связи с активностью Министерства науки вопрос о «реструктуризации» снова встал на повестке дня. Сегодня мы публикуем фрагменты книги биофизика, историка науки Симона Эльевича Шноля «Гении, злодеи. конформисты российской науки», вышедшей уже семь лет назад, но снова оказавшейся актуальной.
Социальный метаморфоз
Уместна аналогия. То, что сейчас происходит в нашем обществе, не перестройка, а типичный социальный метаморфоз. Разрушаются существующие структуры. Образуются новые. Тревожное чувство неопределенности, неясности даже ближайшего будущего характерно для таких периодов.
Когда происходит биологический метаморфоз, например, гусеница превращается в бабочку, сначала образуется неподвижная куколка. Внутри ее затвердевшей кутикулы начинаются «страшные» вещи: специальные клетки уничтожают мышцы, пищеварительную систему, ротовой аппарат, множество ножек и т.д. Во мраке кокона внутри куколки, кажется, существует лишь какая-то все растворившая жидкость. Однако гибнет не все. Условие благополучного завершения метаморфоза — сохранение нервной системы. Нервные центры — скопление нервных клеток (ганглиев) видоизменяются, но сохраняются, с ними сохраняется память о приобретенных личинкой рефлексах и способах поведения. А потом в этом кажущемся хаосе формируются новые органы: суставчатые конечности, ротовой аппарат, чтобы питаться нектаром, а не грызть листья), образуются мохнатые антенны для ориентировки и прекрасные крылья. Оболочка разрывается. Над цветущим лугом, в голубом и солнечном небе летит прекрасная бабочка…
Видна прямая аналогия: сохранение интеллектуального каркаса (нервной системы общества) — условие возрождения и величия нашей страны.
«Интеллектуальный каркас», «нервная система общества» понятия, возможно, не идентичные термину «интеллигенция». Военные интеллектуалы — полководцы, фортификаторы, морские офицеры, инженеры, агрономы, «архивные юноши», собиратели народных песен, служители «чистой науки» и просвещенное купечество, и люди искусства, и, конечно, учителя, врачи и просто «образованные люди» — все необходимы для существования могучего, независимого государства.
Если считать от Петра 1, фундамент дальнейшего расцвета России создавался 200 лет. В годы прошедших десятилетий он был жестоко разрушен. Война 1914г., Февральская и Октябрьская революции 1917г., мрак гражданской войны, «красного» и «белого» террора, голод, разруха, насилие, смерть, деградация это не метаморфоз, а деградация. Нервная система общества была нарушена, понесла урон, однако не распалась. И в этом, и может быть только в том, залог и надежда на возрождение и величие нашей страны в будущем.
Интеллектуальная основа общества сохраняется лишь при условии связи поколений, при непосредственном общении «отцов» и «детей».
Уже не раз отмечалось, что, как это ни парадоксально, во время Великой Отечественной войны гнет и репрессии несколько ослабли. Нужно было воевать. А. Н. Туполева и С.П.Королева освободили из заключения. Вся страна сажала картошку сорта «лорх» освобожденного из тюрьмы профессора А. Г. Лорха.
Замечательный период краткого радостного расцвета был сразу после войны. Длился он всего около двух лет до осени 1947г., но оказал сильное влияние на интеллектуальную жизнь страны. Слезы о погибших. Разрушенные, сожженные города и села. Но радость, восторг Победы. И свобода! Свобода! Прошедшие войну фронтовики вернулись, пришли в университеты. «Союзнички! «Славяне!» громко перекликались новые студенты в военных гимнастерках с колодками орденов и медалей в университетских аудиториях. Они — победители, воевавшие нестандартно и смело — этого требовали и пересмотренные в ходе войны боевые уставы.
Этому послевоенному поколению студентов и аспирантов и довелось получить последнюю эстафету от носителей российского интеллектуального и нравственного опыта, от непосредственных учеников Вернадского, Кольцова, Вавилова, Лузина, Чаплыгина.
Наступил 1948 год. Вновь заработала машина репрессий и мракобесия. Возобновились аресты ранее репрессированных и начались новые аресты, в том числе бывших фронтовиков и «излишне смелых и самобытных». Но… но эти два года (1945-1947) сохранили, пусть не в целом, а отдельными островками, наследие прошлого. Поколение послевоенной интеллигенции, поколение студентов и аспирантов 1945-1947гг. составило основу регенерации нервной системы общества после террора прошедших десятилетий и партийно-государственного «руководства» наукой. Представители этого (моего) поколения завершают свою жизнь.
Наши ученики и последователи связывают своими жизнями почти разорванную цепь времен от дореволюционной России до нашего «послеперестроечного» времени. Они представляют собой островки и скопления нервной и нравственной ткани общества, которые необходимы для обеспечения положительного результата драматического метаморфоза нашей страны, для возрождения нашей науки в условиях переживаемого нами сейчас «положительного метаморфоза» от тоталитаризма к демократии. Это их задача. Смогут ли они ее выполнить?
Академия Наук. Геологи и ювелиры.
Добыча Нового знания — трудная работа. В тяжелых и не престижных поисках, в тайге или пустыне геологами найдено месторождение алмазов, Тот, кто предсказал открытие месторождения давно умер. Из многих геологических экспедиций лишь одной удалось в самом деле найти месторождение. А потом в тоннах пустой породы, в рёве промывающей эту породу драги, оказывается на «лотке» несколько невзрачных камушков — алмазов. Но блеск и слава открытия — удел ювелиров — мастеров обработки. И может быть так и надо? Без них никто не поймёт ценность предмета. Но что бы стоила вся наука без «геологов»? Без тех, кто отправляется в тяжелые экспедиции без предварительной гарантии успеха. Финансовую поддержку — гранты получают как правило ювелиры, превращающие алмазы, найденные геологами, в брильянты.
Грантовая наука — не лучшее условие научного прогресса. Человечество должно поддерживать пионеров. Стимулы их действий — непреодолимая, биологически обусловленная жажда знания, любознательность как условие победы в естественном отборе, условие возникновения в ходе биологической эволюции нас с вами уважаемый читатель. Мне кажется «пионерское» качество характерным для российской науки. Его не полностью уничтожила советская власть. В сочетании с духом товарищества и взаимной поддержки, а не конкуренции, это то о чём вспоминают наши друзья в разных странах.
Когда же проснется сонное царство? Н. В. Тимофеев-Ресовский говорил в 60-е годы» Всякое коренное изменение состояния общества длится не менее пяти поколений. Так что не суетитесь, а размножайтесь! ««Размножайтесь» — т.е. идите в университеты, учите, чему можете, студентов.
Пять поколений… Это сто лет…. Нет это слишком. С тех пор уже прошло два поколения. Ждать ещё шестьдесят? Ждать, когда в нашем государстве кончатся правительственные реорганизации и найдутся деньги на поддержку российской науки…. Найдутся, но лишь на науку грантовую. Где деньги выделяются на основании мнения жюри — профессионалов. А профессионалы поддерживают как правило лишь ювелиров (что, естественно, необходимо) — они не могут поддерживать, то, что они сами не знают, т.е. вполне новое знание.
В условиях резкой недостаточности финансирования, отсутствия денег уже не на научную работу, а на нищенскую зарплату (в среднем в два-три раз ниже прожиточного минимума!) в Академии наук возникла идея «людоедства» — финансирования «элитных учреждений» за счет резкого уменьшения числа институтов и, соответственно, научных сотрудников в институтах неэлитных. Мысль, что у нас число научных работников в 5-7 раз больше необходимого принадлежит «прогрессивным реформаторам» — Е. Т. Гайдару и министру в его правительстве Салтыкову. Это типично абстрактно-справедливое умозаключение. Умозаключение, не учитывающее ни специфики нашей науки, ни реальных условий. Одним из важнейших при этом является вопрос о судьях. Кто и на каком основании должен решать «быть или не быть» данному институту, лаборатории, работнику.
Естественно, что в принятой классификации судьями оказываются ювелиры-администраторы. Именно они составляют значительную часть академиков и членов корреспондентов в Российской Академии Наук.
Однако у нас есть замечательный пример великой княгини Елены Павловны, принца А. П. Ольденбургского, братьев Сибиряковых, генерала Шанявского, братьев Сабашниковых, профессоров А. П. Чупрова и М.М. Ковалевского, купца Х. С. Леденцова и еще многих, понимавших необходимость поддержки науки и просвещения в стране. Поразительное явление в последние годы — деятельность американца Джорджа Сороса. Из своих личных средств он поддерживает науку и образование в странах, некогда составлявших»Союз нерушимый республик свободных «- СССР. В период отчаянья — когда просто нечем было кормить семьи, очень многие научные работники получили по 500 долларов. Затем были гранты на проведение самых разных научных исследований. А в 1994 году начата беспрецедентная работа по поддержке университетского и школьного образования в России и других странах. Были образованы категории «Соросовские профессора», «Соросовские доценты», «Соросовские аспиранты», «Соросовские учителя», «Соросовские студенты» с выплатой существенных стипендий. По всей стране проводятся «соросовские олимпиады» с отбором и поддержкой талантливых школьников, по всей стране «Соросовские профессора» читают лекции для учителей и любознательных школьников. Неоценимая работа. Поддержка традиций российской интеллигенции, сохранение интеллектуального потенциала возрождающейся России, ввиду особого места в интеллектуальном мире Земли России, представляется мне явлением планетарного значения. Эта бескорыстная деятельность возвращает меня к размышлениям о роли альтруизма в жизни вида Homo sapiens. Мне кажется, эти примеры могут увлечь еще многих новых меценатов.
Об одном из них я должен сказать особо. Это Томас Петерсон (Thomas F. Peterson) из Кливленда. Наша лаборатория чрезвычайно обязана ему. Проводимые нами исследования ещё нескоро станут «грантовыми» — слишком необычны изучаемые эффекты, слишком трудно восприятие следующих из них выводов, чтобы их могли одобрить и поддержать традиционные жюри. Именно поэтому из своих (не очень больших) средств оказал нам поддержку Т. Петерсон.
Остается надеяться, что ближайшие годы появятся в России промышленники — меценаты, которые возьмут дело научного прогресса в свои руки и будут руководствоваться при этом не личной выгодой и не стремлением лишь увековечить свое имя, а прежде всего, возвышенной идеей служения человечеству.
