Матери и дети Санкт-Петербурга в зеркале антропометрии

Институт демографии Государственный университет Высшая школа экономики
		ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ БЮЛЛЕТЕНЯ «НАСЕЛЕНИЕ И ОБЩЕСТВО»
101000, Москва, Покровский бульвар, д. 11; Факс (495) 628-7931

Антропометрия как зеркало народного благосостояния

Как экономика влияет на физическое развитие человека, его рост, вес, заболеваемость и как по антропометрическим данным (прежде всего по росту) можно оценить биологический статус, благосостояние и социальное неравенство?

Ответы на эти вопросы ищет научное направление, которое можно назвать экономической биологией человека. Оно родилось почти тридцать лет назад на стыке экономики, биологии человека, медицины и физической антропологии. В рамках нового направления активно исследуются ростовые процессы у человека как отражение социально-экономических и экологических условий его существования.

Само по себе изучение биологического роста относится к сфере ауксологии человека (от греческого auxano — расти), которая обрела статус новой научный дисциплины только в 1970-е годы [1]. Однако именно экономисты стали активно использовать ростовые данные для оценки качества жизни. В частности, они обнаружили, что средний рост людей в разных странах примерно на 67-77% определяется ВВП на душу населения [2].

Зачем по антропометрическим признакам оценивать качество жизни, если есть данные о зарплате и ценах, о доходах и собственности, о бюджете и потреблении, о национальном доходе и уровне неравенства? На то есть разные причины.

Во-первых, применительно к России очень трудно, если вообще возможно, оперировать традиционными показателями благосостояния из-за отсутствия надежных сведений. Мы располагаем динамическим рядом цен и реальной зарплаты рабочих за длительный срок, с 1703 по 1914 год, лишь по одному городу России — Петербургу. Данные о национальном доходе России имеются только с 1885 года, причем в советское время ВВП определялся по странной методике, не учитывавшей сферу услуг. Центральное статистическое управление СССР регулярно проводило бюджетные обследования, которые содержали прямые сведения об уровне потребления и заработках рабочих, служащих и крестьян. Однако эти данные не учитывали ни теневые доходы, ни потребление продуктов, произведенных в подсобном хозяйстве; их точность серьезно не проверялась и нельзя с уверенностью сказать, что они не фальсифицировались. Сколько лукавых цифр находилось и до сих пор находится в научном обращении!

Во-вторых, антропометрические данные позволяют посмотреть на положение людей в новом ракурсе: оценить их биологический статус и потенциал, баланс между потреблением и расходом энергии — то, что ни бюджет, ни зарплата, ни доход не учитывают.

В-третьих, антропометрические сведения универсальны и элементарны, их легче сравнивать, если они относятся к разным годам, к разным социальным группам или странам, они не нуждаются в поправках на инфляцию, на изменение цен и структуру потребления.

В-четвертых, хочется выяснить, действительно ли антропометрические данные — надежный индикатор качества жизни, который можно использовать для изучения благосостояния населения в прошлом и настоящем. Поэтому, чтобы достичь максимально возможной объективности, автор обратился к изучению периода, который сам пережил, и города, в котором до сих пор живет. В последние 15 лет положение людей изучается более достоверно и во много раз обстоятельнее, чем прежде. Проводятся регулярные социологические опросы населения, существует общественное мнение. Фальсифицировать статистические данные все равно, конечно, можно, но намного сложнее и опаснее. Сравнив картину, которую создают антропометрические показатели, с той, которую рисуют цены, зарплата, средняя продолжительность жизни и другие традиционные статистические данные, можно понять, насколько объективны данные о росте и весе новорожденных и их матерей.

Почему женщины и дети? Обращение к детской и женской антропометрии диктуется тем, что новорожденные — в буквальном смысле наше будущее. Именно их биологический статус будет определять здоровье нации на ближайшие годы и, значит, ее способность справиться с проблемами и вызовами, с которыми сталкивается наше отечество сегодня. А, признаемся, скрытая задача статьи — заглянуть в наше будущее. От женщин в первую очередь зависит здоровье нации и нового поколения. Между тем, мы знаем об их положении пока недостаточно, по крайней мере, намного меньше, чем о мужчинах и обществе в целом. Женская антропометрия дает исключительную возможность проникнуть в суть гендерного неравенства. При том, что женщины составляют большинство населения, они, с одной стороны, до сих пор во всем испытывают дискриминацию, с другой — жертвуют своим здоровьем и благосостоянием во имя детей и мужей. Они не доедают, не досыпают, не дополучают зарплату (поскольку она существенно ниже, чем у мужчин), качество их жизни, как правило, ниже, чем у мужчин. И при таком неравенстве они умудряются жить на 13 лет больше мужчин. Женский «класс», безусловно, заслуживает, чтобы его тщательно изучали и учились у него, как выживать. Если мужчины научатся у женщин жить столько, сколько они, т.е. 72 года вместо 59, то демографическая проблема в России сразу потеряет свою сегодняшнюю напряженность.

Согласно твердо установленному в биологии человека факту, изменчивость среднего роста населения зависит от условий существования в течение всего периода, предшествующего достижению полной физической зрелости, включая утробный период развития, и в определяющей степени зависит от чистой разницы между потребленной энергией от питания и израсходованной энергией на абсолютно все потребности в течение всей предшествующей жизни, другими словами, рост отражает историю чистого потребления [3]. Из этого следует, что высокие люди, взрослые и дети, в массе своей лучше питались, имели лучший уход, меньше болели и т.д., т.е. в массе обладали более высоким биологическим статусом, чем люди с низким ростом.

Весьма важно, что длина тела отражает динамику биологического статуса населения, или, как говорят статистики, вековые тенденции в его изменении, если мы располагаем большими сериями данных. Если, по определению, рост 20-летних людей отражает условия их жизни в течение 20 лет, то о чем говорит, например, уменьшение на 2 мм среднего роста новобранцев, принятых на службу в 2005 г. сравнительно с теми, кто принят в 2004 г.? Средний рост призыва 2005 г. являлся итоговым результатом условий жизни в 1985-2004 гг., а призыва 2004 г. — условий жизни в 1984-2003 гг. Первый 20-летний период, 1985-2004 гг., и второй 20-летний период, 1984-2003 гг., различаются только двумя годами — 1984 г. и 2004 г. Какой из них более важен? Без сомнения 1984-й: он является первым годом жизни для поколения, родившегося в 1984 г., а 2004-й — лишь двадцатым годом жизни для поколения, родившегося в 1985 г. Для роста человека первый год жизни является критическим, и потому имеет во много раз большее значение, чем двадцатый год, так как именно на первом году происходит наибольшее прибавление роста и закладываются основы последующего биологического развития. Следовательно, разница в росте новобранцев 1985 г. и 1984 г. рождения, равная 2 мм, объясняется главным образом условиями жизни в 1984-м, и, сравнивая средний рост поколения 1984 г. и 1985 г. рождения, мы оцениваем значение, прежде всего, 1984 г. для биологического статуса населения.

Ауксологический подход создает возможность следить за изменениями роста и условий жизни во времени, при наличии большого количества надежных данных — даже за ежегодными изменениями. Наиболее удобно интерпретировать последовательные данные о длине тела, будь то годичные или средние пятилетние или десятилетние данные, поскольку в этом случае результаты получаются более точными. Вот несколько красноречивых иллюстраций использования антропометрических данных для анализа динамики благосостояния населения[4].

Исключительно интересные результаты дает ауксологический подход к анализу уровня социально-экономического неравенства, в том числе гендерного, регионального, группового или на уровне целых стран. Но важно иметь в виду, что средний рост и соответственно биологический статус не являются синонимом благосостояния. Это специфический индикатор качества жизни. В слаборазвитых странах, где поддержание биологического статуса поглощает бóльшую долю доходов населения (например, в Индии более 70%), связь между благосостоянием и биологическим статусом теснее. Напротив, в развитых странах, где на поддержание биологического статуса уходит меньшая доля доходов населения, связь слабее. До середины XX в. американцы были самыми высокими в мире — на 3-9 см выше европейцев из западных стран. Но в последние 150 лет длина тела у европейцев росла быстрее, и сегодня большинство стран с протестантским населением обогнали белых американцев по росту: самые высокие европейцы — голландцы, шведы и норвежцы, а также датчане, британцы и немцы имеют рост на 5-7 см выше американцев (183-185 см против 178 см), хотя, как и прежде, ВВП на душу населения в США выше. По мнению известного ауксолога Джона Комлоса, причины следующие: в Европейском Союзе меньшее социальное неравенство, совершеннее система социального обеспечения, бóльшая социальная безопасность, лучшая экология, меньшие трудовые нагрузки, продолжительнее и качественнее отдых [5].

До середины ХХ в. считалось, что размеры тела при рождении в решающей степени обусловлены генетически и мало чувствительны к условиям жизни матери. Под влиянием новых сравнительных исследований в развитых и развивающихся странах эта парадигма была отвергнута. В настоящее время большинство биологов придерживаются мнения, что не генетика (матери и новорожденного), а условия среды в основном объясняют вес плода [6], что масса тела ребенка при рождении является интегральным показателем качества внутриутробной жизни [7]. На этом основании Всемирная организация здравоохранения с 1976 г. стала принимать средний вес новорожденных за стандартный показатель качества жизни женщин в странах — членах ООН [8]. Естественно, что антропометрические показатели детей также свидетельствуют и об уровне их собственного физического развития: низкий рост в сочетании с низкой массой тела или сам по себе недостаточный вес свидетельствуют об их низком биологическом статусе.

Человеческий плод особенно чувствителен к условиям жизни матери во время самой беременности. Поэтому в колебаниях средних размеров новорожденных проявляются прежде всего краткосрочные изменения в условиях жизни женщин в течение последних девяти месяцев. Однако размеры плода отражают и общий биологический статус матери, который складывался в течение всей ее жизни, предшествующей рождению. При этом вес новорожденного более чувствителен к условиям текущей жизни, а рост — к общему биологическому статусу матери, хотя между ростом и весом существует тесная связь — коэффициент корреляции между ними достигает 0.9. Благодаря этому средние размеры новорожденных позволяют оценить как краткосрочные, так и долгосрочные изменения в уровне жизни; два показателя могут давать различную картину динамики.

Зарубежные и отечественные исследования показали, что размеры человеческого плода (в первую очередь вес) в решающей степени зависят от питания матери и ухода за ней во время беременности. И то, и другое обусловливается в первую очередь социальным положением женщин: чем он выше, чем больше размеры плода, и наоборот. Кроме того, роженицы, принадлежащие к среднему и высшему классам, существенно выше матерей из низшего класса, и уже в силу этого их дети выше ростом и имеют больший вес. На качество ухода за беременными влияют также их образование и брачный статус: одинокие женщины, как правило, живут в более трудных материальных условиях, чем замужние, образованные в принципе лучше следят за своим здоровьем, чем не получившие образования. Наконец, размеры новорожденного определяются возрастом и числом предшествовавших родов его матери: с увеличением возраста и порядка родов длина тела и вес новорожденного имеют тенденцию увеличиваться.

Роженицы Петербурга: структурные характеристики

Чтобы оценить изменения в благосостоянии и здоровье населения Петербурга в 1946-2005 гг., мы привлекаем данные о росте и весе не только о взрослых, но и новорожденных.

Мы располагаем сведениями о росте и весе 64087 мальчиков и девочек, рожденных в Санкт-Петербурге в 1980-2005 годы, и росте и весе 15819 их матерей, рожденных в 1929-1989 годах. При отборе материала учитывались данные по женщинам всех национальностей, поступивших в клиники с нормальными срочными родами, закончившимися рождением одиночного нормального доношенного плода (в данном случае речь идет о тех, кто родился через девять месяцев). Сведения извлечены преимущественно из индивидуальных карт родов, а также из регистрационных книг и годовых отчетов роддомов, которые хранятся в их архивах. Учитывая, что биологический статус рожениц и новорожденных в значительной мере определяется социально-демографическими характеристиками матерей, рассмотрим состав рожениц по возрасту, образованию, профессии, семейному и социальному положению и национальности.

В 1980-2005 годах возрастная структура рожениц изменялась от года к году и от пятилетия к пятилетию. За этими колебаниями отчетливо просматривается общая тенденция — повышение среднего возраста матерей: за 25 лет он увеличился с 25,3 до 26,8 за счет уменьшения доли женщин от 20 до 24 лет и соответственного увеличения их доли в интервале от 30 до 49 лет (рис. 1).

Рисунок 1. Возрастная структура рожениц Санкт-Петербурга в 1980-2005 годах (в %)

Семейное положение рожениц и всего женского населения Петербурга существенно различались. Среди рожениц отсутствовали вдовы, разведенные, мало имелось одиноких женщин и сравнительно много — женщин, состоявших в незарегистрированном браке. До начала 1990-х годов последние часто попадали в категорию «неизвестное семейное состояние». С начала 1990-х годов, когда незарегистрированный брак стал, с точки зрения общественного мнения, легитимным, роженицы, состоявшие в неузаконенном браке, стали фиксироваться в полном объеме, вследствие чего их доля резко выросла — с 3,9% в 1980-1984 годах до 25,2% в 1995-2004 годах. Соответственно доля рожениц с неизвестным матримониальным статусом стала понижаться и в конце 1990-х годов сошла на нет. Фактически в 1980-е годы доля лиц, состоявших в незарегистрированном браке, по картам родов преуменьшалась, поэтому их динамика в 1990-е годы выглядит такой стремительной.

Обратимся к анализу степени образованности рожениц (табл. 1).

Почти половина рожениц имела среднее образование и примерно каждая четвертая — среднее специальное или неоконченное высшее и высшее. Лиц с основным (неполным средним) образованием в целом за весь изучаемый период — всего 2,4%. Среди всех горожанок преобладали женщины со средним специальным, высшим и основным образованием. Однако если выразить уровень образования в годах, то окажется, что в среднем роженица обучалась 11,8 года, а средняя петербурженка — 11,5 года, т.е. лишь на 4 месяца меньше.

На основе данных о профессии и образовании мы создали новый признак — социально-профессиональный статус, который имеет шесть рангов: (1) неквалифицированные рабочие, (2) квалифицированные рабочие, (3) служащие со средним образованием (общим и специальным), (4) специалисты с высшим образованием, (5) руководящий персонал, (6) иждивенцы (домохозяйки и учащиеся). Если перевести в международную классификацию: синие воротнички (все рабочие), белые воротнички (все служащие), специалисты и иждивенцы.

Рисунок 2. Социальный состав рожениц Санкт-Петербурга в 1980-2000 годах, в %

Как можно видеть на рис. 2, за последние 25 лет социальная структура рожениц претерпела серьезные изменения. С 1980-1984 по 2000 год доля квалифицированных рабочих понизилась в 2,8 раза (с 37,3 до 13,3%), доля специалистов — в 2,2 раза (с 20,8 до 9,3%), служащих со средним специальным образованием — в 1,6 раза (с 20,8 до 13,3%), доля учащихся — в 2,1 раза (с 7 до 3,3%). Доля неквалифицированных рабочих хотя и возросла с 1 до 2,2%, но была и осталась незначительной; то же следует сказать и о руководящем персонале, доля которого увеличилась с 1,4 до 2,6%. Доля служащих со средним общим образованием колебалась по пятилетиям, но в целом находилась на уровне 7-10%. Особого внимания заслуживают домохозяйки. Их доля среди рожениц возросла феноменально — в 12,6 раза (с 4,2 до 51,1%). К сожалению, мы не имеем сведений о профессии и образовании домохозяек. Но, как будет показано далее, биологический потенциал домохозяек был выше среднего, что свидетельствует о том, что, по крайней мере, по происхождению или по статусу мужа, они принадлежат к обеспеченных слоям населения — к специалистам, руководящему персоналу и бизнесменам.

Национальный состав рожениц был пестрым — зафиксировано 57 этносов. Но представителей большинства народов было по несколько человек, и только у восьми численность превышала 20 человек. Лишь доля украинок и белорусок не опускалась ниже одного процента. На долю остальных этносов приходилось менее процента. Доля азербайджанок, армянок и грузинок среди рожениц увеличивалась, остальных этносов уменьшалась — параллельный процесс происходил и в населении Петербурга. Доля русских среди рожениц составляла от 91,2 до 95,4% и только у них была больше их доли в населении (табл. 2).

Итак, роженицы представляли из себя своеобразный контингент петербурженок — они включали наиболее молодых женщин, состоявших в браке, по своему образовательному уровню, материальному и социальному положению принадлежавших к средним слоям (не среднему классу!), преимущественно русской национальности.

Рост и вес рожениц и их детей в разрезе социально-демографических признаков

Биологический статус рожениц находится в зависимости от многих социально-демографических факторов. Но в нашем распоряжении имеются сведения лишь о семейном положении, образовании, профессии, социальном статусе и этнической принадлежности (табл. 3).

Прежде чем анализировать данные табл. 3, напомним, что конечный рост, которого женщины во второй половине ХХ века достигают, примерно, в 18 лет (рис. 3), определялся условиями жизни в течение всех 18 лет, как правило, предшествующих вступлению в брак, получению профессии и завершению образования. Следовательно, общий биологический статус матери складывается в годы, проведенные в семье родителей, и зависит от их статуса. Условия жизни после достижения полной физической зрелости на рост не влияют. Социально-профессиональный статус роженицы можно было бы и не учитывать, если бы он не отражал условия жизни в период ее детства и юности и не был связан с ее социальным происхождением. Образование, профессия и социальный статус человека, особенно в первые годы самостоятельной жизни (а роженицы были, как правило, молодыми женщинами), также в значительной степени определяются социальным статусом родителей, а не только личными достижениями. Тем более что социальная мобильность в послевоенной России была умеренной и имела тенденцию со временем уменьшаться [10].

Сведения о социальном статусе роженицы являются замещающими признаками для отсутствующих сведений о ее происхождении. Этническая принадлежность, влияющая на рост, также передается от родителей.

В отличие от роста, вес женщины, в особенности после достижения полной физической зрелости, постоянно изменяется и находится в зависимости от текущих, сиюминутных условий существования. Именно он свидетельствует о состоянии биологического статуса женщины на тот момент, когда он оценивается (рис. 4).

Рисунок 3. Рост матерей в зависимости от их социального статуса, см

Рисунок 4. Вес матерей в зависимости от их социального статуса, кг

Как следует из табл. 3 и рис. 3, состоящие в браке лишь на 0,15 см выше одиноких. В то же время при практически одинаковом росте рожениц, состоящих в браке, вес на 2,2-2,6 кг больше, чем у одиноких, а у состоящих в зарегистрированном браке вес на 0,4 кг больше, чем у состоящих в неузаконенном браке (рис. 4). Индекс массы тела среди рожениц самый низкий у одиноких, а самый высокий — у состоящих в зарегистрированном браке. Отсюда следует, что семейное положение до некоторой степени сказывается только на весе, а не на росте.

Обнаруживается слабая связь между семейным статусом и ростом новорожденных и существенная связь между семейным статусом и весом новорожденных (рис. 5 и 6). Дети у одиноких лишь на 0,15 см выше, чем у состоящих в браке, но на 67 г меньше весом, чем у состоящих в зарегистрированном браке, и на 8 г ниже, чем у состоящих в неузаконенном браке. Индекс массы тела новорожденных самый низкий у одиноких женщин и самый высокий — у состоящих в зарегистрированном браке.

Рисунок 5. Рост новорожденных в зависимости от социального статуса матери

Рисунок 6. Вес новорожденных в зависимости от социального статуса матери

Приведенные данные позволяют предположить, что биологический статус у женщин, состоящих в браке, немного выше, чем у одиноких, а у состоящих в зарегистрированном браке — выше, чем состоящих в неузаконенном браке. Таким образом, одинокие пусть и незначительно, но все-таки уступают по биологическому статусу состоящим в браке. Это может свидетельствовать о том, что, во-первых, вступающие в брак имеют немного более высокий биологический статус, чем в брак не вступающие, во-вторых, нахождение в браке еще более повышает биологический статус. Вероятно, биологический статус — это своеобразный капитал, и тот, у кого он больше, имеет больше шансов вступить в брак. Женщина, находящаяся, в браке, при прочих равных условиях, имеет немного более комфортные условия жизни, чем одинокая, хотя бы потому, что имеет поддержку со стороны мужа.

Небольшие различия в биологическом статусе женщин разного семейного состояния позволяют предположить, что в российском обществе второй половины ХХ века (в отличие от XIX — первой половины ХХ века) ни женщины, рожающие вне официального брака, ни их дети, не были париями и не чувствовали себя таковыми. Именно этим можно объяснить увеличение числа рождений вне узаконенного брака, начиная с 1960-х годов. В 2002 году 29,5% детей рождались у женщин, не состоящих в зарегистрированном браке, а 35% были зачаты вне официального брака. За 1988-2002 годы доля родившихся в результате внебрачных зачатий выросла в России в 2,2 раза. Эта тенденция отмечается повсеместно на Западе; в некоторых скандинавских странах доля родившихся вне зарегистрированного брака превышает 50%[11].

Образование рожениц находилось в связи с их ростом и весом. Рост женщин увеличивался параллельно с повышением образования: у лиц с основным образованием — 162,2 см, с профессиональным — 163,2, со средним — 163,5, со средним специальным — 163,6, с высшим — 164,5 см. Амплитуда составила довольно значительную величину — 2,3 см. Вес же с увеличением образования, наоборот, уменьшался: от 69,8 кг у рожениц с основным образованием до 68 кг у рожениц с высшим образованием. Соответственно и индекс массы тела с ростом образования понемногу понижался. Но поскольку у рожениц с высшим образованием индекс массы (25,15) соответствовал норме, то в данном случае их вес свидетельствует о более качественном и сбалансированном питании сравнительно с женщинами с невысоким образованием.

Образование рожениц не сказывалось на росте младенцев, но немного влияло на их вес: у рожениц с основным образованием и с аттестатом ПТУ вес новорожденных был на 35-45 г. больше, чем у лиц со средним и высшим и образованием. Но, как мы видели ранее, у лиц с невысоким образованием вес был большим. Поэтому был большим и вес их детей — здесь явно прослеживается связь между весом матерей и их детей, которая довольно высокая (r=0,7).

Аналогичные связи прослеживаются между социально-профессиональным и биологическом статусом рожениц. Это совершенно естественно: социальный статус в советское время в решающей степени определялся образованием. С повышением социального статуса рост рожениц увеличивался, а вес имел тенденцию уменьшаться. То же наблюдалось у новорожденных — их рост немного увеличивался, а вес уменьшался, правда не так строго (женщины с высшим образованием не слишком хорошо вписались в эту тенденцию).

Зависимость между социально-профессиональным и биологическом статусом рожениц намного четче просматривается на отдельных профессиональных группах (табл. 4).

Если ранжировать представителей массовых профессий по их среднему росту (рис. 7), то профессии располагаются соответственно их престижу и заработку, который обеспечивает каждая профессия. Амплитуда колебаний роста между минимальным значением у санитарки (161,3 см) и максимальным у врача (164,3 см) составила 3 см. У медсестер средний рост (163,3 см) на 2 см выше, чем у санитарок, но на 1 см ниже, чем у врачей. У учителя начальных классов со средним специальным образованием рост (162,7 см) на 1,2 см ниже, чем у учителя с высшим образованием (163,9 см). Высокий рост у домохозяек и студенток вузов говорит о том, что они в большинстве из обеспеченных семей с высоким социальным статусом.

Рисунок 7. Рост матерей в зависимости от их профессии, см

Положительной зависимости между статусом и весом рожениц не наблюдается (рис. 8), что нарушают русскую традицию, разделявшуюся народом до середины ХХ века, — чем выше статус, тем больше вес.

Рисунок 8. Вес матерей в зависимости от их профессии, кг

Между ростом новорожденного и профессиональным статусом его матери наблюдается слабая корреляция (r=0,34), объясняемая тем, что рост ребенка зависит от роста матери, а ее рост от ее статуса (рис. 9). А между весом ребенка и статусом его матери связи нет. Зато тесная корреляция (r=0,69) существует между весом матери и младенца (рис. 10).

Рисунок 9. Рост новорожденных в зависимости от профессии матери, см

Рисунок 10. Вес новорожденных в зависимости от профессии матери, г

Таким образом, социально-профессиональный статус рожениц влиял на антропометрические показатели их самих и их детей, но по-разному. С повышением статуса рост рожениц имел тенденцию увеличиваться, а вес — уменьшаться. То же у детей. Но рост и рожениц, и их детей в большей степени, чем вес, определялся их статусом. Вмешательство моды и требования гигиены внесли свои коррективы и ослабили связь между статусом и весом. Уменьшение веса с повышением статуса не понижало биологический статус женщин, поскольку индекс массы тела не только не выходил, но даже больше приближался к норме. Между индексом массы тела матерей, ранжированных по профессиям, и новорожденных существует заметная корреляция (r=0,52).

Как уже упоминалось, масса тела новорожденных зависит от очередности рождения, которая хотя и варьирует между представителями разных профессии (высшая — у уборщицы и дворника, низшая — у воспитателей и учителей), но не существенно. Поэтому с помощью простой группировки влияние этого фактора трудно учесть.

Этническая принадлежность также сказывается на антропометрических показателях рожениц и их детей (табл. 5, рис. 11, 12, 13 и 14). В среднем, русские женщины на 1,3 см выше нерусских (163,8 против 162,5 см), их вес на 1 кг больше (68,2 против 67,2 кг), их дети на 1 мм выше (51,2 против 51,1 см) и весят на 25 г больше (3438 г против 3413 г). Но пропорциональность у всех одинакова, как показывает индекс массы тела — 25,4 у матерей и 13,1 у детей.

Рисунок 11. Рост матерей в зависимости от национальной принадлежности, см

Рисунок 12. Вес матерей в зависимости от национальной принадлежности, кг

Как показывает сравнение 9 этносов (в группу «другие» включены все, кроме восьми перечисленных этносов), о которых имеются сколько-нибудь массовые сведения, наибольший рост и вес среди рожениц имели грузинки, наименьший — еврейки, среди детей — наибольший рост и вес у украинцев, наименьший — у евреек. Грузинки выше евреек на 3,8 см, их вес на 5,2 кг больше. Украинские младенцы выше еврейских на 1,7 см и весят на 331 г больше. Очередность родов варьирует между представителями разных этносов довольно слабо. Если суммировать места, которые занимают разные этносы по четырем показателям — росту и весу рожениц и детей, то из девяти этносов самый высокий биологический статус у украинок и грузинок, на 3-м месте белоруски, на 4-м — русские, на 5-м — татарки, на 6-7-м — армянки и другие, на 8-м азербайджанки, на 9-м, последнем, месте еврейки. Русские находятся примерно посередине. Интересно отметить, что грузинские младенцы, рожденных в Грузии, где жизненный уровень населения ниже, чем в России, были мельче рожденных в Петербурге: в 2003 году рожденные в Тбилиси весили 3302г, имели рост — 49,8 см, а рожденные в Петербурге — 3426 г и 51,3 см [12].

Рисунок 13. Рост новорожденных в зависимости от национальной принадлежности матери, см

Рисунок 14. Вес новорожденных в зависимости от национальной принадлежности матери, г

Итак, на основе анализа первичных данных можно констатировать наличие двух закономерностей:

• существование заметной связи между ростом и весом детей и рожениц, с одной стороны, и их социально-демографическими признаками, которые в исследуемое время изменялись, — с другой;
  
  
• антропометрические показатели улучшались в послевоенные годы, ухудшались в перестроечные и снова улучшались в 2000-2005 годах.

Максимум роста и веса новорожденных достигнут в 2003 году

Рассмотрим сначала изменение показателей по годам (рис. 15 и табл. 6).

Самые низкие за рассматриваемый период показатели роста и веса наблюдались в 1980 и 1993-1995 годах. К середине 1980-х годов и тот, и другой показатель обнаружили тенденцию к росту, однако после 1987-1988 годов стали падать и вернулись к уровню 1980 года. После 1994-1995 годов снова наметился рост, и в 2003 году был достигнут исторический максимум обоих показателей: рост 51,7 см (на 3 мм выше, чем предыдущий максимум 1982, 1986 и 1988 годов), вес — 3479 г (на 3 г больше, чем в 1983 и на 5 г выше, чем в 1987 году).

Рисунок 15. Вес и рост новорожденных в Санкт-Петербурге в 1980-2005 годах

Для характеристики текущего биологического статуса рожениц большее значение имеет вес новорожденных, поскольку он более тесно, чем рост, связан с условиями жизни последних девяти месяцев и потому лучше отражает уровень текущего биологического статуса рожениц. Основываясь на этом, можно предположить, что биологический статус рожениц в 2000-2005 годах не достиг еще уровня 1980-х годов. Об этом же свидетельствует и индекс массы тела (ИМТ) новорожденных, который объединяет рост и вес в один показатель. Максимальной отметки индекс массы тела достигал в 1987 году — 13,22 и с того времени почти систематически снижался, достигнув минимума в 2004 году — 12,90.

Рост и вес новорожденных зависит от очередности рождения: с каждым следующим рождением масса плода увеличивается. Но, как следует из данных табл. 6, очередность рождения не претерпела изменений в 1980-2005 годах, поэтому этот фактор трудно учесть с помощью группировки.

Чтобы сгладить колебания в отдельные годы, вызванные ошибками выборки, и четче обнаружить тенденцию, подсчитаем рост и вес новорожденных по пятилетиям (табл. 7).

Как видим, средний 5-летний вес за 2000-2004 годы не достиг уровня 1980-х годов (3435 г против 3456 г), а по росту (51,5 против 51,3 см) превысил его на 2 мм. Однако в данном случае следует отдать преимущество весу новорожденных перед их ростом, что находит подтверждение в динамике индекса массы тела: индекс достиг максимума в 1985-1989 годах (25,9), опустился до минимума в 1995-1999 годах (24,8), в 2000-2005 годах не достиг уровня 1980-х годов (25,4 против 25,9).

Таким образом, антропометрические сведения о новорожденных показывают, что в конце 1980-х-начале 1990-х годов биологический статус женского населения Петербурга серьезно пострадал. В середине 1990-х годов его ухудшение прекратилось. В первые 5 лет XXI века он стал систематически улучшаться и в 2005 году приблизился к доперестроечному уровню.

Если стандартизировать состав рожениц по росту и весу, а новорожденных по полу, то оказывается, что рост новорожденных в 1980-х годах повышался, в 1990-х годах понижался и, как следовало из первичных данных, достиг минимальной отметки в 1995-1999 годах. Тенденция сменилась на рубеже веков, но в 2000-2005 годах рост увеличился лишь на 1 мм, что не позволило сравняться с предкризисным уровнем: в 1985-1989 годы младенцы были на 2 мм выше, чем в 2000-2005 годы.

На первый взгляд, это входит в противоречии с показаниями первичных данных, которые говорят о том, что ремиссия началась во второй половине 1990-х годов и что в начале нового века предкризисный уровень был превзойден. Предпочтение должно быть отдано результатам регрессионного анализа, который учел изменения состава рожениц и, следовательно, провел сравнение более корректно. Увеличение роста и веса рожениц вело к повышению роста новорожденных: дети у самых рослых матерей были на 5 мм выше, чем у самых низких, у самых полных — на 7 мм больше, чем у самых стройных. При выравнивании биологических и социально-демографических показателей матерей мальчики превышали девочек на 3 мм.

При стандартизации состава наших выборок за отдельные пятилетия по образованию, этносу и другим признакам рожениц вес младенцев, рожденных в 1980-1999 годы, понижался, достигнув минимальной отметки в 1995-1999 годы. Тенденция сменилась на рубеже веков, благодаря чему в 2000-2005 гг. вес повысился на 28 г, не достигнув, однако, доперестроечного уровня: в 1980-1984 годах вес младенцев был на 36 г больше, чем в 2000-2005 годах. Увеличение веса и роста рожениц вело к повышению веса новорожденных: вес детей у самых полных матерей был на 177 г больше, чем у самых легких, у самых высоких — на 98 г больше, чем у самых низких. Мальчики весили на 63 г больше девочек.

Частные коэффициенты регрессии показывают, что у синих воротничков и специалистов новорожденные были на 1 мм выше, чем у белых воротничков, а у социально неопределенной категории учащихся, наоборот, на 1 мм ниже. Дети у женщин, состоявших в незарегистрированном браке, были на 2,2 мм ниже, чем у одиноких; а у младенцев, рожденных состоявшими в законном браке и одинокими женщинами, статистически значимых различий в росте не наблюдалось.

У синих воротничков и специалистов новорожденные весили на 26-31 г больше, чем у белых воротничков, а у домохозяек и учащихся, наоборот, на 28-36 г меньше. Дети у женщин, состоявших в незарегистрированном браке, весили на 26 г меньше, чем у одиноких; а у младенцев, рожденных женщинами, состоявшими в законном браке, наоборот, — на 39 г больше.

Итак, вариация роста и веса новорожденных объясняются преимущественно пятью факторами: весом и ростом рожениц, годом рождения и полом детей. В обеих характеристиках брачное состояние, социальный статус и национальность матерей не оказывали серьезного влияния. Не обнаружено также важной роли очередности рождения, вероятно, вследствие того, что матерей, рожающих два раза и более, было очень мало для получения достоверных результатов. Генетика родителей безусловно влияла на размеры новорожденных. Однако не следует забывать, что рост и вес матерей зависели от условий их жизни, которые определялись доходом, тесно связанным с их образованием, профессией и социальным статусом. Математико-статистический анализ подтвердил наличие тенденции в увеличения роста и веса новорожденных в 1980-е годы, уменьшения в 1990-е годы и нового повышения в 2000-е годы. Учтенные факторы объясняют до 8% вариации роста и до 10% вариации веса новорожденных, что свидетельствует об удовлетворительности построенной регрессионной модели, так как межгрупповые различия в росте находились в интервале до 8% среднего роста, равного 51,2 см, а в весе — до 5% среднего веса, равного 3433 г.

Рост рожениц увеличивался, а вес снижался

Обратимся теперь к антропометрии рожениц (рис. 16). Попавшие в наблюдение матери родились в интервале между 1929 и 1989 годами. Группировка по пятилетним когортам обнаруживает четкую закономерность: в течение более чем 40 лет, с 1935-1940 годов до 1971-1975 годов, рост рожениц систематически увеличивался и в 1971-1975 годах был на 4,3 см выше, чем до войны — 164,5 против 160,1 см.

Рисунок 16. Рост и вес рожениц Санкт-Петербурга по пятилетиям (в годы рождения)

Если стандартизировать состав рожениц за отдельные пятилетия, другими словами, элиминировать влияние возраста, социального статуса и национальности, то оказывается, что рост женщин, рожденных в интервале между 1929-1940 и 1971-1975 годами, увеличивался, а рожденных в 1976-1985 годы, уменьшался. Между тем первичные данные свидетельствуют о том, что уже в 1981-1985 годы началось повышение роста. Приоритет должен быть отдан регрессионному анализу, согласно которому увеличение роста в 1981-1985 годах — мнимое, вызванное не действительным улучшением биологического статуса, а изменением состава рожениц в эти годы.

Коэффициенты множественной детерминации указывают на то, что год рождения, социальный статус, семейное положение и этнос объясняют вариацию роста рожениц примерно на 3%. А сравнение парных и множественных коэффициентов детерминации, учет их статистической значимости позволяют предположить, что из учтенных нами факторов наибольшее влияние на рост рожениц имел год рождения, затем социальный статус и национальность. Семейное положение, если и играло, то крайне скромную роль: частные коэффициенты регрессии между ростом и семейным состоянием рожениц оказались статистически незначимыми.

Одновременно с увеличением роста произошло весьма значительное снижение веса — на 8,8 кг. Учитывая увеличение роста, можно предположить, что это связано, скорее всего, не с понижением биологического статуса женщин, а с уменьшением среднего возраста рожениц, так как существует эмпирическая закономерность: с возрастом вес постепенно увеличивается. Чтобы проверить эту гипотезу, выделим из состава рожениц женщин 25 лет и моложе и сравним их вес с весом всех рожениц (имеющиеся сведения позволяют это сделать для 1956-1985 годов) (рис. 17).

Рисунок 17. Вес рожениц в зависимости от возраста

Сравнение показывает, что возраст рожениц не сказывался на их росте (что естественно, так как по достижении 18-20 лет рост перестает увеличиваться), зато влиял на их вес: более молодые женщины одного года рождения имели меньший вес. Однако все уменьшение веса нельзя объяснить понижением возраста: у рожениц примерно одного возраста вес от когорты к когорте также уменьшался. Отсюда следует, что действовали и другие факторы — прежде всего улучшение питания. В послевоенный период, вплоть до 1970 года, питание петербуржцев улучшалось, а в 1970-1990 годах было стабильным (рис. 18).

Рисунок 18. Потребление основных продуктов питания в Санкт-Петербурге в 1940-2002 годах (кг на душу населения в год)

Источник: Санкт-Петербург: Юбилейный статистический сборник. Вып. 3. С. 29-30.

Между 1940 и 1990 годами потребление ценных продуктов, содержащих животные белки, увеличилось: мяса — в 2,2 раза, молока — в 2, яиц — в 2,9, рыбы — в 1,7, овощей — в 1,9 раза, а менее ценных продуктов, наоборот, уменьшилось: хлеба — на 28%, картофеля — на 24%. Подчеркнем, что питание не только качественно улучшилось, увеличилась его энергетическая ценность. При этом затраты энергии, вследствие уменьшения роли физического труда, также сократились. Следовательно, понижение веса женщин в 1941-1985 годах, скорее всего, не связано с ухудшением биологического статуса. Можно предположить, что на уменьшении веса, вероятно, сказалась мода на стройную женскую фигуру, которая утвердилась в последние 25 лет, и забота женщин об облегчении родов: улучшенное питание ведет к увеличению плода и потенциально может создать трудности при родах. Вследствие того, что уменьшение веса обгоняло увеличение длины тела, индекс массы тела женщин понизился с 28,3 до 24,0, оставаясь, однако, в рамках нормы.

Уже у первой когорты женщин (1976-1981 годов рождения), большая часть жизни которой приходилась на тяжелые 1990-е годы, рост понизился на 0,4 см. Из-за недостатка сведений пока трудно сказать, сохранялась ли эта тенденция или сменилась на повышательную в связи с улучшением условий жизни на рубеже двух веков. Но данные о росте рожениц определенно свидетельствуют о понижении биологического статуса женщин в 1990-е годы.

Если стандартизировать состав рожениц за отдельные пятилетия с точки зрения возраста, года рождения, социального статуса и этнической принадлежности, то оказывается, что в послевоенное время вес женщин имел тенденцию уменьшаться: рожденные в 1981-1985 годах были на 1,39 кг легче тех, кто появился на свет в 1976-1980 годах, и на 3,19 кг легче тех, кто родился в 1946-1950 годах. Однако пять из семи частных коэффициентов регрессии между весом и годом рождения оказались статистически незначимыми, несмотря на значительное число данных, а сами коэффициенты по абсолютному значению невелики. Отсюда можно предположить, что тенденция к снижению веса женщин, родившихся в 1951-1970 годах, если и наблюдалась, то была очень слабо выраженной, и только в 1976-1985 годах стала заметной. С повышением социального статуса вес женщин уменьшался: женщины из категории синих воротничков весили на 0,72 кг больше, а специалисты, наоборот, на 0,28 кг меньше, чем представители «белых воротничков». Учащиеся и домохозяйки были самыми стройными, что, по-видимому, указывает на то, что они принадлежали к более высоким социальным группам, чем даже белые воротнички. При одинаковом возрасте, годе рождения и национальности различия в весе между крайними по весу социальными группами достигали 1,5 кг. Результаты анализа свидетельствуют о том, что вес — социальный индикатор. С одной стороны, вес женщины с возрастом как бы автоматически имеет тенденцию увеличиваться, но, с другой стороны, вес зависит от идеала и моды, на которые ориентируются современные женщины, от условий их жизни (стресса, питания, занятий спортом, диеты и т.д.).

Итак, вариация роста и веса женщин объясняется главным образом годом рождения, социальным статусом, семейным положением и этнической принадлежностью, а вес — теми же факторами и дополнительно возрастом рожениц. Время являлось важнейшим фактором динамики: у женщин, рожденных в послевоенное время, вплоть до середины 1970-х годов длина тела увеличивалась, а у рожденных в 1976-1985 годы, уменьшалась. Колебания роста захватывали все социальные и этнические группы населения. Этому не следует удивляться: год рождения женщин является замещающим признаком для экономических, социальных политических изменений, происходивших в определенное время: довоенные и послевоенные годы, сталинская эпоха, оттепель 1960-х годов, начало перестройки, дефолт, президентство Ельцина и Путина, шоковая терапия и т.д. заполнены реформами, явлениями и процессами, влиявшими на благосостояние населения. Учтенные факторы объясняют до 3% вариации роста и до 5% вариации веса женщин, что свидетельствует об удовлетворительности построенной регрессионной модели, так как межгрупповые различия в росте находились в интервале до 3% среднего роста, равного 163,7 см, а в весе — до 5% среднего веса, равного 68,1 кг.

Петербургские новорожденные в исторической и сравнительной перспективе

Интересно посмотреть на петербургских новорожденных в исторической и сравнительной перспективе. Имеющиеся сведения за 1933-2005 годы показывают, что в Москве и Петербурге рост и вес новорожденных изменялись синхронно, но петербуржцы всегда уступали москвичам по размерам тела (табл. 8, рис. 19).

Рисунок 19. Рост и вес новорожденных в Санкт-Петербурге и Москве в 1875-2005 годах

Колебания роста и веса новорожденных в обеих столицах синхронны, но московские младенцы всегда превосходили петербургских как по весу, так и по росту: условия для жизни и экологическая обстановка в Москве всегда были лучше. По имеющимся данным по Москве за 1874-1930 годы можно составить приблизительное представление об изменении биологического статуса новорожденных и их матерей в Петербурге. В 1875-1914 годах наблюдалась тенденция повышения роста и веса новорожденных; максимум был достигнут в канун Первой мировой войны. С 1920-х и вплоть до середины 1940-х годов рост и вес новорожденных понижались. В послевоенное время антропометрические показатели стали улучшаться. К началу 1950-х годов был достигнут довоенный уровень, в 1960-е годы — досоветский уровень. Затем тенденция вновь изменилась, и показатели ухудшались вплоть до начала XXI века. В 2001-2005 годах биологический статус новорожденных и их матерей несколько улучшился, но все равно находится на уровне начала 1950-х годов.

С 1989 года стали публиковаться всероссийские данные о массе тела новорожденных (рис. 20).

Рисунок 20. Масса тела рожденных живыми в России, Санкт-Петербурге и Москве в 1991-2005 годах

Известный эксперт по перинатальным проблемам воспроизводства населения современной России Л.П. Суханова на основе анализа всей совокупности медицинских сведений о состоянии рожениц и новорожденных за 1991-2004 гг. пришла к выводу, что до 1999 года наблюдалось отчетливое ухудшение параметров здоровья новорожденных (рост числа недоношенных и детей малой массы тела при рождении), а в течение последних пяти лет (2000-2004 годы) отмечена тенденция улучшения репродуктивных показателей и параметров перинатальной демографии [13].

Согласно приведенным выше данным, по массе тела всех новорожденных Петербург немного уступал Москве, но слегка превосходил провинцию, т.е. Россию в целом. По первичным данным (рис. 20), понижение веса младенцев приостановилось в северной столице на пять лет раньше, чем в целом по России — в 1993 году. Однако, как было показано выше, это объяснялось изменением состава петербургских рожениц, а не реальными сдвигами в биологическом статусе и качестве жизни города. С учетом этого обстоятельства картина динамики массы тела новорожденных в России, Москве и Петербурге изменялась синхронно.

Международные сравнения затруднены из-за несопоставимости данных: российские сведения в большинстве случаев охватывают родившихся живыми и в срок, а имеющиеся зарубежные данные — всех живорожденных (табл. 9).

В 1980-2005 годах средний вес всех родившихся живыми петербургских младенцев был на 5-7% ниже, чем родившихся в срок (рис. 21), а рост по данным за 2001-2005 годов — на 2,2% ниже.

Рисунок 21. Вес новорожденных мальчиков в Санкт-Петербурге в 1980-2005 годы

Если вес российских новорожденных уменьшить на 5-7%, а рост — на 2%, то в 1970-1980-е годы московские и петербургские новорожденные, как по росту, так и по весу, будут уступать западноевропейским и белым американским новорожденным. Что касается последней трети XIX-первой трети XX века, то поправки должны быть еще бóльшими, так как доля детей с дефицитом веса в то время была больше, чем в 1980-2005 годах. Доля детей с недостаточным весом в 1870-1930 годы в Австрии, Великобритании, США (белые) и Канаде находилась в интервале от 5,7 до 15,2%, а в 1970-1980-е годы — от 3,6 до 7,7%, т.е. уменьшилась почти в 2 раза [14].

В 1870-1899 годы московские дети, рожденные в срок, весили лишь на 3% больше американских белых и на 7% больше британских, канадских и ирландских. Поправки в российские данные элиминируют преимущество московских и тем более петербургских новорожденных, которые всегда имели меньшие размеры. Возможно, что в 1900-1913 годы различие в весе между московскими и западноевропейскими младенцами несколько сгладилось, но равенства все равно не было. В советское и постсоветское время московские и петербургские новорожденные определенно уступали европейским и белым американским новорожденным по весу и, наверное, по росту, так как между ростом и весом существует тесная связь.

В 1870-1980-е годы рост и вес новорожденных на Западе увеличились. В России эта благоприятная тенденция действовала до 1913 года, а в советское время сменилась тенденцией снижения.

Со второй половины 1990-х годов биологический потенциал россиян медленно восстанавливается

Опираясь на данные о росте и весе рожениц и их детей, можно заключить, что биологический статус петербуржцев после окончания Великой Отечественной войны устойчиво улучшался вплоть до конца 1960-х годов. Кратковременная стагнация в середине 1970-х годов сменилась его снижением, а затем и серьезным падением, продолжавшимся до середины 1990-х годов. С небольшим лагом понижение биологического статуса женщин (о чем свидетельствует снижение их роста) постепенно стало сказываться на здоровье новорожденных (об этом свидетельствует снижение их массы тела и роста в 1980-1994 годы). Со второй половины 1990-х годов началось медленное восстановление биологического потенциала. Этот вывод может быть распространен не только на женщин Петербурга, но на все население города в целом: несмотря на гендерное неравенство, положение женщин несомненно отражает ситуацию во всем обществе.

О серьезном ухудшении качества жизни и здоровья женщин в 1980-1994 годы говорят не только антропометрические показатели. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении у петербурженок достигла максимума в 1964-1965 годы — 74 года, и этот уровень держался до 1986-1987 годов, а затем стал снижаться. В 2002-2005 годах продолжительность жизни составляла 72 года, а в момент наибольшего падения, в 1993 году, опускалась до 71 года [15].

В 1995-1999 годах сравнительно с 1980-1984 годами весьма заметно увеличилось число преждевременных (в 1,9 раза) и запоздалых родов (в 5,4 раза), число случаев малокровия у беременных женщин (в 16,4 раза) и аномалий родовой деятельности (в 2,3 раза) (табл. 10).

Понижение биологического статуса женщин во второй половине 1970-х — начале 1990-х годов явилось следствием ухудшения питания (рис. 18), падения реальных доходов и зарплаты. По официальным данным, покупательная способность средних денежных доходов в Санкт-Петербурге с 1991 года по 1999 год понизилась в 2,4 раза. Последующее повышение доходов не смогло компенсировать десятилетнего снижения: в 2000-2004 годах доходы были ниже уровня 1991 года на 8%, зарплата — на 9% [16].

Известно, что официальные данные о доходах не учитывают в полной мере теневые поступления, которые, по некоторым оценкам, достигают 40% общего дохода семьи. Антропометрические данные отражают все фактическое потребление и, значит, все доходы. И несмотря на полный учет доходов и на то, что уменьшение расходов на поддержание биологического статуса беременной женщины происходит после того, как все остальные источники исчерпаны и все возможные расходы урезаны, биологический статус петербуржцев пока полностью не восстановлен, так как не достиг доперестроечного уровня. Кроме того, работать за это скромное качество жизни приходится намного больше, чем в советские времена. Поэтому субъективное ощущение у многих из тех, кто самостоятельно зарабатывает на жизнь последние 25-30 лет, и чьи доходы сегодня превышают доходы 1980-х годов, неудовлетворительное, им кажется, что качество их жизни понизилось.

Приведенная статистика касается в основном той большей части населения Петербурга, которая живет ниже уровня среднего класса. К последнему в 2004-2006 годах в городе, по оценкам социологов, с некоторой натяжкой можно отнести до 14% населения [17].

Материальное положение этой социальной группы лучше, ее представители не испытывают серьезных лишений, имеют средства, чтобы обеспечить будущих матерей всем необходимым и платить за приличное медицинское обслуживание. В последнее десятилетие специально для состоятельных людей появились роддома, которые за значительные по российским стандартам деньги (от $400 до $1000 в больницах для среднего класса и от $1000 до $4000 и дороже для богатых граждан) создают комфортабельные условия для ухода за беременными женщинами. Дети у состоятельных родителей рождаются намного здоровее, потому что биологический статус их матерей выше среднего. В одном из таких роддомов для среднего класса в 1985-2004 годы обнаружено не ухудшение, а улучшение антропометрических показателей у новорожденных: с 1985-1989 годов по 2000-2004 годы средний рост новорожденных увеличился с 50,7 до 51,8 см, а вес — с 3434 до 3500 г. Интересно отметить, что даже в этом привилегированном учреждении только к 2004 году новорожденные достигли роста 52,1 см и веса 3500 г, которые были типичны для всех петербургских родильных домов конца советского периода. Значит, и биологический статус женщин из современного среднего класса находится примерно на уровне 1980-х годов.

Вариация статуса между различными группами женщин определялась в первую очередь социальными факторами: образованием, профессией, социальным статусом [18]. Анализ подтвердил существование в послевоенный период тенденции увеличения роста женщин с повышением образования и социального статуса и уменьшения их веса как результат улучшения питания и прихода моды на стройность. Влияние на антропометрические показатели семейного положения оказалось слабым, в чем, вероятно, сказалось ослабление гендерного неравенства в советское время, а влияние национальности — более заметным. Можно ли на этом основании сделать вывод о том, что биологический статус определялся этнической принадлежностью? Для ответа на этот вопрос необходимо выяснить динамику антропометрических показателей для отдельных национальностей за 1980-2005 годы. К сожалению, в нашем распоряжении слишком мало данных о нерусских, чтобы решить этот вопрос. Но на европейском и американском материале зависимость между этнической принадлежностью и биологическим статусом не просматривается [19]. Кроме того, следует принять во внимание, что этническая принадлежность — фактор в значительной степени социальный. От генотипа этноса зависит вариация роста и веса — в этом смысле этнос — фактор биологический. Однако существуют национальные идеалы красоты, которыми до некоторой степени руководствуются женщины, регулируя свой рост и вес, национальные кухня, гигиена, этика труда и другие традиции, также влияющие на вес и рост. Если бы рост и вес был только биологическими факторами, то между ними должна была наблюдаться тесная связь — чем больше рост, тем больше вес. Но связь слабая: грузинки — самые полные, но не самые высокие, еврейки — самые низкие, но не самые стройные.

В России, как и на Западе, тенденция в изменении биологического статуса женщин определялась тенденциями в развитии национальной экономики. В период экономического роста (1945-1960-е и 2000-2005 годы) статус повышался, в период стагнации (1970-1990 годы) — стабилизировался, в периоды упадка (1990-е годы) — снижался. Уровень доходов и качество питания являлись важнейшими факторами изменения биологического статуса женщин во времени.

Cсылки по теме номера

1. Миронов Б. Рост и вес россиян сталинской эпохи
2. Суханова Л. Родиться здоровым
3. Чистякова Н. Население северной Столицы

Примечания

В основе статьи лежит доклад, сделанный автором на 3-й Международной конференции «Экономика и биология человека», проходившей в Страсбурге 22-24 июня 2006 г. Развернутый вариант статьи под названием «Биологический статус населения Санкт-Петербурга в 1946-2005 годы (по антропометрическим данным о новорожденных и их матерей)» опубликован в журнале «Мир России. Социология, этнология». Том XVI, № 1 2007, с. 99-146. См. также статью «Экономическая биология человека» в настоящем номере Демоскопа.

[1] Година Е.З. Ауксология человека — наука XXI века: проблемы и перспективы // Антропология на пороге III тысячелетия. Материалы конференции. Москва, 29-31 мая 2002 г. / Ред. Т.И. Алексеева и др. М.: Старый сад, 2004. Т. 2, с. 529-566.

[2] Этот результат получен по данным о 22 странах мира в 1960-1980-е гг. с помощью корреляционного анализа между средним ростом в стране и логарифмом ВВП на душу населения. См. Steckel R.H. Stature and the Standard of Living // Journal of Economic Literature. 1995. Vol. 33. December, р. 1913.

[3] Komlos J. Nutrition and Economic Development in Eighteenth-Century Habsburg Monarchy: An Anthropometric History. Princeton: Princeton University Press, 1989, р. 26-28; Steckel R.H. Stature and the Standard of Living // Journal of Economic Literature. 1995. Vol. 33. December, р. 14.

[4] Некоторые из приводимых ниже примеров взяты из докладов на 2-й и 3-й Международной конференции по экономике и биологии человека, в которых участвовал автор: Миронов 2004, с. 141-150. Доклады находятся на сайте: http://www.uni-tuebingen.de/uni/wwl/ehb22june.htm

[5] Komlos J., Baur M. From the Tallest to one of the Fattest: The Enigmatic Fate of the American Population in the 20^th Century // Economics and Human Biology. Vol. 2. No. 1. 2004, p. 57-74.

[6] Ward P.W. Birth Weight and Economic Growth: Women’s Living Standards in the Industrializing West. Chicago and London: The University of Chicago Press, 1993, p. 12.

[7]Суханова Л.П. Перинатальные проблемы воспроизводства населения России в переходный период. М.: Канон+, 2006, с. 122.

[8] Ward P.W. Op.cit, p. 5.

[9] Индекс массы тела — отношение веса в килограммах к квадрату роста в метрах.

[10] Черныш М.Ф. Социальная мобильность в 1986-1993 годах // Социологический журнал. 1994. № 2, с. 132.

[11] Население России. 2002: Десятый ежегодный демографический доклад / Отв. ред. А.Г. Вишневский. М.: КДУ, 2004, с. 56-60.

[12] Тотадзе А., Папидзе К. Вес и рост новорожденных при рождении по их полу и возрасту матери // Демография. 2004. № 1(6) (Тбилиси).

[13] Суханова Л.П. Перинатальные проблемы воспроизводства населения России в переходный период. М.: Канон+, 2006; Суханова Л.П. Тенденции улучшения репродуктивно-демографической ситуации в России в 1920-2004 гг. (с позиций службы охраны материнства и детства) // Менеджер здравоохранения 2006, № 3.

[14] Ward P.W. Op. cit, p. 134.

[15] Санкт-Петербург: Юбилейный статистический сборник. 1703-2003. В 3 вып. / Под ред. И.И. Елисеевой, Е.И. Грибова. СПб.: Судостроение, 2003. Вып. 2, с. 81.

[16] Там же, с. 26; Социально-экономическое положение Санкт-Петербурга и Ленинградской области. 1995-2005 гг. СПб.: С.-Петербургский комитет государственной статистики. СПб., 1995-2005.

[17] Протасенко Т. Мы — бедные. Бедные мы! // Дело. 19 апреля 2004. с. 7; Протасенко Т. Сероватый цвет счастья: Только 56% живут на «белую» зарплату // Дело. 24 июля 2006. с. 9.

[18] Ward P.W. Op.cit., p. 110-140.

[19] Там же, p. 112.