Над темой номера работала Екатерина Кваша
Младенческая смертность в России за сто лет снизилась в 17 раз
ХХ век во всем мире ознаменовался огромным снижением младенческой смертности, то есть смертности детей на первом году жизни. В начале века даже в самой передовой в этом отношении Норвегии умирал, не дожив до года, каждый 12-й - 13-й новорожденный, во Франции - каждый седьмой, в Германии - каждый пятый, а в России - каждый четвертый. Уже к середине века положение разительно изменилось, а вторая половина века принесла успехи в снижении младенческой смертности, которые еще недавно могли казаться невероятными. Сейчас есть уже немало стран, в которых на первом году жизни умирает всего 3-5 человек на 1000 родившихся.
Россия участвовала в этом движении с переменным успехом. В начале века коэффициент младенческой смертности составлял 272 на 1000. Затем, на протяжении столетия, младенческая смертность в России снижалась, хотя не раз в кризисные годы снижение прекращалось и даже сменялось ростом смертности. Но в целом все же преобладало снижение.
Младенческая смертность в России, 1946-1999
Особенно успешными были два десятилетия после Второй мировой войны: к концу 50-х годов ХХ века младенческая смертность, по сравнению с послевоенным уровнем, снизилась почти в 3 раза - с 124 на тысячу родившихся в 1946 году до 41,3 в 1959 (правда в 1947 году из-за голода в стране был отмечен резкий подъем младенческой смертности). Снижение продолжалось до начала 70-х годов - сначала более быстрыми, а затем более медленными темпами.
Но затем начались неприятности, младенческая смертность в России (как и в других республиках СССР) не только перестала снижаться, но временами даже росла. С 1972 по 1976 год она увеличилась с 21,7 до 25,0 на тысячу новорожденных. С 1977 по 1998 год уровень младенческой смертности в России медленно снижался (это снижение дважды ненадолго прерывалось: в 1984-1985 и 1991-1993 годах), но наверстать упущенное пока не удалось. К 1999 году уровень младенческой смертности в России был почти в 5 раз выше, чем в странах с наименьшим ее уровнем (в России - 16,9+, в Швеции v 3,4+).
А могла бы снизиться намного больше
Снижение младенческой смертности в 17 раз за сто лет - неплохой результат, и им можно было бы гордиться, если бы не существовало других стран, которые показали, что к началу XXI века можно было добиться намного большего.
Конечно, стартовые условия в начале ХХ века в России были не такими, как в передовых странах того времени, она сильно отставала. Однако послевоенные успехи сильно сократили это отставание, и к началу 70-х годов исходные позиции России были неплохими. Она вполне могла соревноваться со многими промышленными странами, которые воспользовались десятилетиями мирной жизни во второй половине минувшего столетия, чтобы резко снизить младенческую смертность. Увы, это соревнование Россия вчистую проиграла (рис. 1). Подъем младенческой смертности в начале 70-х годов отбросил ее назад. К началу 90-х она с трудом, двигаясь через колебания снижения-роста, добралась до уровня, на котором Япония находилась в 1965 году, Франция - в 1971, Великобритания - в 1972, США - в 1973 и т.д. Но и на этом уровне она не удержалась, последовал новый рост смертности 1991-1995 годов.
Рисунок 1. Младенческая смертность в России, Европейском Союзе, США и Японии с 1970 года
С 1996 года младенческая смертность снова стала снижаться и в 1998 году ее уровень - 16,5 умерших на первом году жизни на 1000 родившихся - был самым низким за всю историю России (в 1999 он снова несколько повысился). Но даже и с этим своим рекордным показателем она находилась на одном из последних мест в Европе, очень сильно уступала подавляющему большинству промышленных стран мира (см. рис. 2). Есть много стран, которые в начале 70-х годов имели худшие показатели младенческой смертности, чем Россия: Греция, Италия, Португалия, Венгрия, Польша, Болгария. Все они сейчас ушли вперед, иногда очень далеко. Пожалуй, лучше всего о наших упущенных возможностях говорит пример Португалии, где в 1960 году младенческая смертность более чем вдвое превосходила российскую, за 35 лет снизилась в десять раз и сейчас в два с половиной раз ниже, чем в России.
Рисунок 2. Коэффициенты младенческой смертности в ряде стран мира в 1998 году (+)
На каком месяце жизни для младенца особенно велик риск смерти?
Младенческая смертность складывается из неонатальной (на первом месяце жизни) и постнеонатальной (на протяжении следующих 11 месяцев первого года). Неонатальная смертность, в свою очередь, подразделяется на раннюю (на первой неделе жизни) и позднюю (в последующие три недели первого месяца).
Это деление важно, потому что снижение смертности на разных этапах первого года жизни - задачи разной степени сложности. Новорожденный наиболее уязвим в первые дни после появления на свет, потом его уязвимость ослабевает, а защитные силы организма укрепляются. Чем больше времени прошло с момента рождения, тем легче сохранить жизнь младенца. Именно поэтому первые решающие успехи были достигнуты в борьбе с постнеонатальной смертностью - они-то и обеспечили стремительное снижение младенческой смертности во многих странах в первой половине ХХ века. Снижение поздней неонатальной смертности в относительно более благополучных странах началось, примерно, около 1925 года, а ранней неонатальной - только в 40-е годы (1).
В начале 60-х годов в группе стран с самой низкой младенческой смертностью (тогда это было 17 на тысячу родившихся в Швеции, 18 в Нидерландах, 21 в Дании, Финляндии и Швейцарии) неонатальная смертность составляла 13-16 на 1000, и только 3-4 младенца из каждой тысячи родившихся умирали после того, как достигли месячного возраста. Постепенно к странам-лидерам подтягивались и остальные европейские страны.
Еще в 1970 году младенческая смертность в Италии была выше, чем в России. В 1975 Италия обогнала Россию и стала быстро приближаться к странам с низким уровнем смертности младенцев, таким, как Швеция. В 1997 году, когда в Швеции этот уровень составлял 3,6, в Италии он был 5,5, а в России - 17,2. По показателям ранней и поздней неонатальной смертности Италия и сейчас еще отстает от Швеции, но по постнеонатальной смертности уже догнала ее. А Россия? Об этом можно судить по рисункам 1, 2 и 3.
Рисунок 1. Вероятность для новорожденного умереть на первой неделе жизни, на 1000
Ранняя неонатальная смертность
Рисунок 2. Вероятность для ребенка, прожившего первую неделю, умереть до конца первого месяца жизни, на 1000
Поздняя неонатальная смертность
Рисунок 3. Вероятность для ребенка, прожившего первый месяц, умереть до конца первого года жизни, на 1000
Постнеонатальная смертность
Следующая таблица показывает, как затянулось наше отставание в снижении младенческой смертности от ставшего уже обычным для европейских стран уровня.
Годы достижения европейскими странами нынешнего российского уровня младенческой смертности
| Смертность | Россия, 1998, на 1000 родившихся | Год, после которого показатель всегда был ниже, чем в России в 1998 году | ||
| Швеция | Португалия | Европейский Союз в среднем | ||
| Младенческая смертность | 16,5 | 1960 | 1985 | 1975 |
| Неонатальная | 10,1 | 1970 | 1986 | 1977 |
| в том числе: | ||||
| ===Ранняя | 7,5 | 1972 | 1987 | 1978 |
| ===Поздняя | 2,6 | до 1950 | 1981 | 1973 |
| Постнеонатальная | 6,4 | до 1950 | 1981 | 1973 |
От чего умирают наши младенцы? От чего они могли бы не умирать?
Сопоставим структуру младенческой смертности по причинам смерти в России и трех других крупных промышленных странах - США, Франции и Японии. Приведем также для сравнения еще одну страну - не крупную и не очень промышленную - Румынию (см. таблицу).
Коэффициенты младенческой смертности по причинам смерти (на 100000 родившихся)
| Причины смерти | Россия, 1998 | США, 1997 | Франция, 1996 | Япония, 1997 | Румыния, 1998 |
| Все причины | 1650,0 | 722,6 | 476,8 | 369,5 | 2051,4 |
| ===в том числе: | |||||
| Инфекционные и паразитарные болезни | 104,4 | 18,6 | 8,7 | 12,5 | 101,1 |
| Болезни нервной системы | = | 10,9 | 21,8 | 7,0 | 48,0 |
| Болезни органов дыхания | 204,8 | 20,9 | 7,1 | 16,0 | 663,3 |
| Врожденные аномалии | 405,7 | 159,2 | 116,0 | 126,3 | 423,9 |
| Отдельные состояния, возникающие в перинатальном периоде | 699,6 | 333,3 | 180,0 | 104,9 | 644,3 |
| Симптомы, признаки и отклонения от нормы | = | 97,2 | 98,9 | 45,1 | 3,4 |
| Несчастные случаи | 99,2 | 19,7 | 14,3 | 23,3 | 79,6 |
Если кому-нибудь еще не ясен вопрос, почему Россия - не Америка (а также не Франция и не Япония), то ему следует внимательно рассмотреть эту таблицу.
Во-первых, потому что мы до сих пор не научились как следует защищать наших младенцев от так называемых экзогенных, то есть внешних причин смерти, главных в постнеонатальном периоде. От них, как правило, умирают вполне жизнеспособные дети. У нас смертность малышей от несчастных случаев в 4-7 раз выше, чем во Франции, США или Японии, от инфекционных болезней в 6-12 раз выше, а от болезней органов дыхания - иногда в десятки раз выше.
Во-вторых, потому что нас у нас далеко не все в порядке и с эндогенными причинами - врожденными аномалиями или состояниями, возникающими в перинатальном периоде. От них обычно умирают дети с пониженной жизнеспособностью, бороться с ними труднее, они уносят больше всего детских жизней и в Европе, и в Америке, и в Японии. Но все же там есть немалые успехи и в профилактике, и в лечении такого рода патологии, мы же снова сильно отстаем, и платим за это отставание в 2-4 раза более высокой смертностью. Разрыв "в разах" меньше, чем, скажем, в случае с инфекционными болезнями, но в абсолютных цифрах наибольшие потери, определяющие разницу в уровнях младенческой смертности между Россией и большинством развитых стран, связаны именно с этими причинами.
Но остается еще вопрос, почему Россия - не Румыния. Российские и румынские показатели младенческой смертности от разных причин смерти чрезвычайно близки - за единственным исключением: в Румынии втрое выше смертность от болезней органов дыхания. Там это главная причина смерти младенцев, оттеснившая даже трудно устранимые эндогенные причины.
Снижение младенческой смертности от болезней органов дыхания - главное и почти единственное наше достижение за последние 40 лет (см. рисунок).
Коэффициенты младенческой смертности по причинами смерти.
Россия, 1959-1999, на 100000 родившихся живыми
Правда, в 60-е годы резко снизилась также смертность от болезней органов пищеварения, и они утратили свою роль одного из главных источников опасности для жизни младенцев. К сожалению, этого нельзя сказать об инфекционных заболеваниях: динамика смертности от них была менее последовательной, и сейчас они все еще несут немалую угрозу детским жизням. Смертность же от врожденных аномалий, состояний, возникающих в перинатальном периоде, и несчастных случаев даже выросла, иногда значительно.
И только смертность от болезней органов дыхания - самая главная причина смерти маленьких детей в конце 50-х годов, снижалась почти непрерывно и уменьшилась к концу 90-х на 85%. Правда, и сейчас, как мы видели, она в 10 раз выше, чем в США и почти в 30 раз выше, чем во Франции. Но от Румынии по этому показателю мы оторвались очень резко.
Одна из характерных черт изменений в младенческой смертности в ХХ веке - ослабление ее зависимости от времени года. В прошлом наиболее опасным периодом были летние месяцы, когда заметно повышалась смертность от желудочных заболеваний. Когда смертность от болезней органов пищеварения удалось, в основном, поставить под контроль, на первый план вышел зимний пик младенческой смертности, связанный с подъемом простудных болезней. Установление контроля и над этой причиной смерти создало условия для почти полного исчезновения сезонных колебаний смертности. Для многих экономических развитых стран уже к 60-м годам стало характерным или наличие зимней сезонности младенческой смертности или даже отсутствие сезонности (2).
Для России к началу 50-х годов была характерна сезонность младенческой смертности с наибольшим пиком в летние месяцы, хотя, по сравнению с предвоенными годами, доля смертей у детей в возрасте до 1 года приходящаяся на летние месяцы стала меньшей. Высота летнего пика продолжала уменьшаться, и к середине 60-х годов он почти исчез. Зато все более отчетливо стала проявляться зимняя сезонность, которая стала особенно заметной с конца 60-х годов, что отражает изменение структуры причин смерти у детей в возрасте до 1 года, в частности меняющееся соотношение смертности от болезней органов пищеварение и органов дыхания. Понемногу ослабевая, зимняя сезонность сохраняется все же до сих пор, указывая на сохраняющуюся роль экзогенных причин смерти (см. рисунок).
Рисунок 1. Сезонность младенческой смертность в России во второй половине ХХ века
Как летняя, так и зимняя сезонность в младенческой смертности в большей степени обусловлена колебаниями смертности в постнеонатальный период (рисунки 2, 3). Именно на этот возраст приходится большая часть умерших от экзогенных причин, в частности, от болезней органов дыхания, в том числе пневмоний. По мере того, как на первое место выходит неонатальная смертность, обусловленная, в первую очередь, эндогенными причинами смерти, сезонность ослабевает и постепенно сходит на нет, но в России этого пока не произошло.
Рисунок 2. Сезонность младенческой смертности в России в неонатальный период
Рисунок 3. Сезонность младенческой смертности в России в постнеонатальный период
Примечания.
1. G. Mausy-Stroobant. Infant health and infant mortality in Europe: Lessons from the past and challenges from the future. In: Carlo A. Corsini and Pier Paolo Viazzo, eds. The decline of infant and child mortality. The European experience: 1750-1990. Martinus Nijhoff Publichers 1997 , p. 15-16.
2. М. Сакамото-Момияма. Сезонность и смертность человека. М., 1980, с. 70-80.
Содержание N 21/22 Демоскоп Weekly
Номер выйдет 29 мая.
Тема номера. Младенческая смертность в России
Другие рубрики номера
Российский демографический барометр
В стране и в мире
Профессия: исследователь
Новые публикации
Новые объявления
Приложение
