Поликлиники, больницы и страхование в России

		Фонд «Общественное мнение»
119421, Москва, ул. Обручева, д. 26, корп. 2;тел.: (095) 745-8765, 936-4118; факс: (095) 745-89-03, 936-2015; e-mail: fom@fom.ru

Политика в СМИ

Интерес российских граждан к политической жизни не слишком высок. Заявили, что интересуются политикой, 39% опрошенных, большинство же наших сограждан (58%), по их словам, политикой не интересуются.

Такая картина сложилась не сегодня. Распределение ответов на этот вопрос практически не изменилось с октября 2004 года. Политикой традиционно в большей мере интересуются люди с высшим образованием (59%), представители старшей возрастной группы (49%), а также лица с относительно высокими доходами (48%).

В рамках данного опроса нас интересовали мнения наших сограждан о том, как российская политическая жизнь отражается в СМИ, прежде всего — на телевидении.

Судя по данным опроса, большинство россиян регулярно смотрят выпуски телевизионных новостей: 40% опрошенных заявили, что делают это ежедневно, 21% — что 3–4 раза в неделю. Люди, интересующиеся политикой, разумеется, смотрят новости гораздо чаще, чем те, кто ею не интересуется, но и среди последних 46% уделяют внимание информационным выпускам не менее трех раз в неделю.

Полноту и объективность информационной картины политической жизни респонденты чаще оценивают негативно, чем позитивно. 45% опрошенных полагают, что телевидение недостаточно полно освещает политические события (противоположной точки зрения придерживаются 29% респондентов), 43% опрошенных считают, что оно освещает их необъективно (убеждены в обратном 31% участников опроса). Мнения респондентов, интересующихся и не интересующихся политикой, по этим вопросам различаются не очень сильно. Среди вторых заметно больше затруднившихся с ответом, но перевес негативных оценок подачи информации о политике над позитивными в обеих группах примерно одинаков.

При этом динамику освещения российской политической жизни на телевидении россияне оценивают скорее позитивно, чем негативно: 32% опрошенных считают, что информация стала более интересной (15% — что менее интересной), 38% — что ее стало больше (лишь 8% — что меньше). Респонденты, интересующиеся политикой, считают, что информация стала интереснее и обильнее, чаще остальных — по 48% ответов в обоих случаях.

Значительная часть респондентов полагает, что ни количество информации, ни ее увлекательность за последнее время не изменились. Эти люди чаще склонны негативно оценивать тот информационный продукт, который предлагает телевидение: говоря о том, что освещение политической жизни остается таким же, каким было, они чаще имеют в виду «таким же плохим», чем «таким же хорошим». Это видно в том числе по оценке этими респондентами полноты и объективности информации в СМИ.

Отдельный сюжет в рамках данного опроса — отражение в СМИ мнений представителей политической оппозиции. Около половины опрошенных — 44% — считают, что у представителей оппозиции есть возможность высказать свою точку зрения на телевидении. Противоположную точку зрения разделяют 27% респондентов. Интересно сравнить мнения сторонников различных политических сил по этому вопросу.

Как мы видим, сторонники «Единой России» и ЛДПР гораздо более позитивно оценивают уровень политического плюрализма на телевидении, чем сторонники партии «против всех», «Яблока», КПРФ и особенно — «Родины».

Таким образом, респондентов в целом удовлетворяет вектор изменений в освещении политической жизни в электронных СМИ, однако полнота и объективность информационной картины относительным большинство признается недостаточной. При этом представленность на телевидении различных точек зрения явно не рассматривается как основной критерий объективности. Среди тех, кто говорит, что политика освещается необъективно, 39% считают, что у представителей оппозиции сегодня есть возможность высказать свою точку зрения (противоположного мнения придерживаются 42% респондентов данной группы).

Петр Бавин

Политические партии в России

Примерно треть российских граждан (35%) сегодня являются противниками многопартийности: 19% — считают, что партии в России не нужны, 16% — что в нашей стране должна быть только одна партия. Сторонников многопартийности — чуть больше (40%): по мнению 14% участников опроса, лучше всего было бы, если бы в стране существовало две партии, по мнению 26% — три или более. Прочие затрудняются что-либо сказать по этому поводу. За последние два года доля противников многопартийности не изменилась (правда, стало несколько меньше высказывающихся за однопартийность и несколько больше — полагающих, что партии вообще не нужны), тогда как число приверженцев этого института несколько сократилось: в сентябре 2004 г. 47% опрошенных полагали, что партий в идеале должно быть две (20%) или более (27%).

При этом почти половина россиян (47%) убеждены, что конкуренция, соперничество между политическими партиями обычно приносит стране больше вреда, чем пользы. Противоположное мнение разделяют только 31% наших соотечественников. Как нетрудно догадаться, подавляющее большинство отрицающих необходимость существования партий, равно как и считающих, что одной партии для России было бы вполне достаточно, усматривают в межпартийной конкуренции по преимуществу вред. Но и сторонникам многопартийности эта точка зрения не чужда: 37% из числа сторонников двухпартийной системы и 20% тех, кто полагает, что партий должно быть не менее трех, считают такую конкуренцию делом скорее вредным, нежели полезным (противоположное мнение разделяют, соответственно, 48 и 67% респондентов, принадлежащих к этим группам).

Сегодняшнюю роль партий в жизни страны 32% участников опроса оценивают как значительную, а 46% — как незначительную. Стоит отметить, что с 2001 года, когда этот вопрос был впервые поставлен перед респондентами, распределение мнений существенно не менялось. При этом 19% опрошенных полагают, что роль партий в последние годы растет, 16% — что она снижается, а остальные либо не замечают никаких изменений (40%), либо затрудняются оценить их.

Респондентов спросили, считают ли они себя сторонниками какой-либо партии, и если считают — то какой именно? Две трети (67%) опрошенных определенно заявили, что к сторонникам какой-либо партии себя не причисляют, еще 6% — затруднились с ответом. Идентифицировали себя как сторонников тех или иных партий чуть более четверти респондентов — 27%. Отметим, что в ходе этого же опроса, отвечая на вопрос о том, за какую партию они бы проголосовали на выборах в Госдуму, если бы таковые состоялись в ближайшее воскресенье, отдали предпочтение тем или иным партиям 47% опрошенных. Ничего удивительного здесь, конечно, нет: понятно, что далеко не каждый избиратель, голосующий в тот или иной момент за какую-либо партию, питает к ней настолько глубокую симпатию, чтобы причислить себя к сторонникам данной партии. Однако распределение ответов на вопрос о том, сторонниками каких именно партий являются респонденты, интересно тем, что оно позволяет составить представление о величине относительно устойчивых «ядер» электоратов соответствующих партий. Каждый второй из числа признавших себя приверженцами конкретных партий (14% от всех опрошенных) заявил о поддержке «Единой России»; 6% опрошенных назвали себя сторонниками КПРФ, 5% — ЛДПР, по 1% — «Родины», Партии пенсионеров и СПС.

Подавляющее большинство россиян исключают для себя возможность лично вступить в какую-либо партию, однако 10% опрошенных (среди лиц с высшим образованием — 20%) допускают, что в будущем сделают это, а 2%, по их словам, уже состоят в той или иной партии.

Григорий Кертман

Ситуация в Чечне: мониторинг

Вопрос: «По Вашему мнению, общая ситуация в Чечне в последнее время улучшается, ухудшается или остается неизменной?» — задается россиянам с 2002 года. Большинство опрошенных (от 49% до 57%) постоянно отмечали, что общая ситуация в Чечне «остается неизменной». Доля респондентов, отмечающих положительные изменения, ни разу за период исследований не превышала 28%. Однако последний опрос впервые зафиксировал резкий — с 17% (в октябре 2005 года) до 35% — рост доли респондентов, отмечающих позитивные сдвиги. Так же, вдвое — с 13% до 6% — уменьшилась доля тех, кто говорит, что ситуация в Чечне в последнее время ухудшается. Доля полагающих, что ситуация в Чечне остается неизменной, сократилась с 53% до 41%. Иными словами, россияне признают, что ситуация в Чечне в последнее время в целом улучшается.

Если в марте 2005 года большинство респондентов (51%) были уверены, что в скором времени нормализовать ситуацию в Чечне не удастся, то теперь так думают 42%. В свою очередь доля разделяющих мнение, что ситуацию в Чечне в скором будущем удастся нормализовать, увеличилась с 28% до 34%.

Олицетворением чеченского терроризма остается Шамиль Басаев, недавно взявший на себя ответственность за убийство А. Кадырова, совершенное в мае 2004 года. По мнению 21% респондентов, Ш. Басаев пользуется поддержкой большинства населения Чечни; 27% опрошенных полагают, что его поддерживает меньшинство жителей республики, 13% — что он вообще не пользуется поддержкой (остальные — затрудняются с ответом).

Если Ш. Басаев будет пленен или уничтожен, то как это повлияет на чеченский терроризм? Наиболее распространенная точка зрения: уничтожение Ш. Басаева не сможет ни усилить, ни ослабить террористическую деятельность чеченских боевиков (42%). Впрочем, четверть опрошенных придерживаются мнения, что уничтожение Ш. Басаева приведет к ослаблению чеченского терроризма (25%), а каждый десятый опасается, что это, напротив, будет содействовать его активизации (10%). Распределение мнений по этому поводу за последние два года практически не изменилось.

Анна Петрова

Работа поликлиник и амбулаторий

17% россиян, по данным опроса, никогда не обращались за медицинской помощью в свои районные поликлиники. Остальные, прибегавшие к такой помощи (половина опрошенных — в течение последнего года, причем 9% — «на днях», еще треть — более года назад), чаще выражают недовольство, нежели удовлетворенность качеством медицинских услуг в этом звене системы здравоохранения (33% — довольны, 43% — недовольны).

Недовольных попросили объяснить, что именно в работе районной поликлиники им не нравится. Отвечая на соответствующий открытый вопрос, респонденты чаще всего жаловались на низкую квалификацию медицинского персонала, недостаток хороших специалистов и низкое качество медицинской помощи в целом: «диагноз не умеют врачи ставить: например, у меня просмотрели пневмонию, а еще недавно была на больничном с гипертоническим кризом — на 7-й день выписали на работу»; «у нас нет диагностов, лечат наобум»; «некачественное, неквалифицированное лечение, даже если очень что-то болит, не хочется к ним идти»; «качество услуг — пломба через два дня вылетела, пришлось обращаться в платную» (15% от всех опрошенных). Многие говорили об отношении медработников к пациентам и об организации работы медицинских учреждений: «неуважение к пациентам»; «безразличие врачей и медперсонала»; «организация работы поликлиники: очереди, работа регистратуры, режим работы врачей»; «нет талонов — невозможно достать талоны, невозможно попасть к специалисту»; «не приведи Господь — очереди такие, что помирать будешь, а не пойдешь» (13%). Еще 5% опрошенных отметили дороговизну медицинских услуг: «невозможность лечиться — не по карману»; «дорого, платно все»; «часто болею, много денег брату на лечение».

Кстати, большинству посетителей районных поликлиник (54% опрошенных) пока не доводилось официально, по квитанции платить за медицинские услуги в этих учреждениях. К платным услугам поликлиник прибегали 28% опрошенных. Чаще всего они оплачивали УЗИ, ЭКГ, флюорографию и другие исследования (8%), а также лечение у стоматолога (6%), анализы (6%), медосмотр для получения той или иной справки (5%), консультации некоторых специалистов (4%).

Официальными платными услугами поликлиник реже всего пользовались респонденты в возрасте от 55 лет (20%) и жители сел (19%), в то время как людям в возрасте 18-35 лет (33%) и жителям мегаполисов (44%) оплачивать свое лечение приходилось чаще других. Стоит отметить, что соотношение удовлетворенных и неудовлетворенных качеством платных услуг (17% и 7% от общего числа опрошенных) заметно отличается от соотношения довольных и недовольных качеством всех — как платных, так и бесплатных — услуг районных поликлиник (повторим, 33% против 43%).

Если же говорить о неофициальных денежных поощрениях работников районных поликлиник, то к ним прибегали лишь 15% опрошенных. При этом среди людей с высшим образованием и жителей мегаполисов такая практика распространена несколько чаще (22% и 21% соответственно).

За что же люди доплачивают неофициально? Отвечая на соответствующий открытый вопрос, респонденты чаще всего упоминали об оплате приема у определенных специалистов — 3%, о той или иной операции — 2% (судя по ответам, имелись в виду не только амбулаторные операции, но и сделанные в тех или иных стационарах), о лечении зубов (2%). Другие (2%) оплачивали УЗИ, ЭКГ, флюорографию и прочие исследования. Были и те (1%), кто приплачивал медперсоналу, надеясь на более внимательное к себе отношение: «за внимательное отношение»; «чтобы врач обратил внимание, назначил лечение»; «чтоб лучше относились медсестры».

Какие-либо позитивные перемены в работе своей районной поликлиники за последние полгода заметили 9% опрошенных. Описывая свои наблюдения в ответах на открытый вопрос, эти респонденты говорили об улучшении качества медицинского обслуживания и отношения к пациентам (3%), проведенном ремонте (1%), оснащении поликлиники новым медицинским оборудованием (1%), лучшем обеспечении медикаментами, лекарствами (1%), повышении зарплаты медикам (1%) и др. Негативные перемены отметили 7% респондентов. Тут речь шла об увеличении доли платных медицинских услуг (2%), об очередях (2%), о низком качестве медобслуживания, о плохом отношении к пациентам (2%). Почти половина опрошенных (49%) каких-либо перемен в работе их поликлиники не усмотрели.

Ольга Фейгина

Россияне на рынке услуг страхования

Российские граждане пользуются преимущественно теми видами страхования, которые являются обязательными, а именно: обязательным медицинским страхованием (78%) и ОСАГО (обязательным страхованием автогражданской ответственности) — 20%. Наиболее популярный вид добровольного страхования, освоенный многими еще в советское время, — это страхование недвижимого имущества. Сегодня данной услугой пользуются 13% россиян, практически столько же (14%) — говорят, что хотели бы ей пользоваться. В советские времена (до 1990-х годов) к этому виду страховки прибегали, по их словам, 28% респондентов.

В целом в советский период был массово востребован более широкий спектр страховых услуг. Так, помимо страхования недвижимости, люди, по их словам, страховали родственников, детей (26%; сегодня — 3%). Пятая часть респондентов (20%) утверждают, что раньше они заключали договоры о страховании от несчастного случая и болезни, столько же — о страховании жизни. Сегодня этими видами страховки пользуются 3% и 2% респондентов соответственно. Менее популярными в советское время были автострахование (5%) и накопительное страхование, страхование дожития (5%), а также добровольное страхование автогражданской ответственности (1%). Сопоставляя эти данные, следует иметь в виду, что многие участники опроса не могли в советские времена пользоваться услугами страхования, так как достигли совершеннолетия позже.

Таким образом, многие виды страховки, к которым россияне прибегали в советское время, сегодня оказываются менее востребованными. Об этом говорит не только фактическая распространенность добровольных видов страхования, но и довольно низкий уровень спроса на страховые услуги. Так, сегодня хотели бы застраховать своих родственников, детей 9% наших сограждан, свою жизнь — 8%, воспользоваться страховкой от несчастного случая и болезни — 7%.

Свое нежелание пользоваться услугами страхования граждане чаще всего объясняют отсутствием лишних средств, которые можно было бы потратить на это без ущерба для более насущных нужд («денег не хватает, а это дорого»; «не хватает средств, чтобы платить»; «лишних денег нет, чтобы их терять») — 10%, отсутствием доверия к страховым компаниям, работающим сегодня на рынке страховых услуг («не верю страховым компаниям»; «кругом один обман»), — 9%, а также некими общими соображениями «экзистенциального» плана о бессмысленности страховых игр с судьбой («живы будем — не помрем»; «смысла не вижу, от судьбы не уйдешь») — 8%.

Ирина Шмерлина

***

На настоящий момент у россиян сложилось скорее нейтральное-настороженное, чем выражено позитивное или негативное отношение к участникам страхового рынка: 23% участников опроса считают, что сегодня в нашей стране нет страховых компаний, заслуживающих доверия, 32% — что такие компании есть, но их мало, 9% говорят, что доверять можно многим компаниям этого рынка (еще 36% опрошенных затрудняются с ответом). Как мы видим, хотя уровень доверия страховым компаниям не очень высок, доля отказывающих им в доверии почти вдвое ниже доли тех, кто склонен считать, что на этом рынке есть компании, с которыми можно иметь дело.

Ответы на открытый вопрос, каким представляется респондентам сегодняшний страховой агент, демонстрируют отсутствие априорной неприязни, недоверия к страховщикам. В большинстве случаев участники опроса характеризовали последнего с положительной стороны — как человека общительного и внушающего доверие (10% ответов), опытного и компетентного (9%), честного (7%), доступно все объясняющего (7%), вежливого и внимательного (6%), умного (5%) и т.д. Только немногие отозвались о страховых агентах как о назойливых людях (2%), авантюристах, обманщиках и пройдохах (3% ответов).

***

Как можно было убедиться по предъявленным выше цифрам, добровольное страхование вообще и страхование жизни в частности — не слишком популярная среди россиян услуга: лишь 2% опрошенных сообщили, что у них есть полис страхования жизни, и только 8% хотели бы такой полис приобрести. Однако когда речь заходит не об актуальном, продуманном желании заключить тот или иной страховой договор, а о принципиальной возможности застраховать свою жизнь, обнаруживается, что доля потенциальных страхователей существенно выше: допускают для себя такую возможность 28% россиян (исключают — 46%). Отметим возрастные различия (весьма, впрочем, предсказуемые): если среди людей в возрасте до 35 лет допускают возможность застраховать свою жизнь 38% опрошенных, то среди людей в возрасте 36–54 лет эта доля составляет уже 30%, а среди людей старше 55 лет — только 10%.

Мотивы, по которым респонденты готовы застраховать свою жизнь, не очень ясны. В ответ на соответствующий открытый вопрос только пятая доля таких участников опроса (или 5% по выборке в целом) сказали, что застраховались бы ради того, чтобы в случае их смерти родственники получили денежную выплату. Остальные же давали довольно неопределенные ответы: говорили, что застраховаться стоит на всякий случай (9% ответов), что жизнь сейчас стала опасной (3%) или что их деятельность связана с риском (2%).

Между тем мотивы, которые называют респонденты, исключающие возможность застраховать свою жизнь, вполне определенны: одни указывают на дороговизну услуги (11%), другие — на недоверие страховым компаниям (8%), третьи — на преклонный возраст или проблемы со здоровьем, в силу которых с ними отказываются заключать договор (5%). Довольно многие заявляют, что не станут страховаться потому, что после смерти им деньги ни к чему (11%). Но некоторые говорят, что им еще рано страховать жизнь (2%) или же что страхование жизни бессмысленно — дескать, от судьбы не уйдешь.

В связи с этим представляют интерес рассуждения участников опроса о том, что за люди сегодня в России пользуются услугой страхования жизни. Примерно каждый десятый респондент говорил, что страхуют жизнь те, чья работа связана с риском (7% ответов), кто опасается за свою жизнь (4%) или кто не уверен в себе и своем здоровье (1%). Впрочем, гораздо более распространен другой образ: участники опроса считают, что страхуют жизнь люди богатые (36%), бизнесмены (6%), политики (2%) или звезды шоу-бизнеса (2%), в целом представители высшего общества (1%) или как минимум — среднего класса (1%). И только 2% опрошенных характеризовали страхователей жизни не с экзистенциальной или статусной, а с прагматической точки зрения — как людей практичных, заботящихся о себе и своей семье.

Складывается впечатление, что иногда страхование жизни воспринимается россиянами как возможность отсрочить смерть, снизить угрожающие жизни риски («кто хочет обезопаситься»; «все, кому дорога жизнь»).

Елена Вовк