Издательство «Бомбора» представляет книгу Татьяны Русиновой «Русские музы. Истории любви великих художников и их русских муз».
Какой вклад в сохранение признанных мировых шедевров внесли русские музы и как их образы запечатлелись в знаменитых полотнах великих творцов? Как они «продвигали» своих возлюбленных в большом мире искусства?
Предлагаем прочитать одну из глав книги.
Дина Верни и Аристид Майоль
Оказавшись в Париже, вы обязательно пойдете в Лувр. Вдоволь насмотревшись на великие полотна, захочется выйти в парк Тюильри прямо напротив музея. Кроме фонтанов, старинный парк украшают замечательные скульптуры. В том числе и 20 скульптур прославленного Аристида Майоля, для каждой из которой позировала наша юная соотечественница Дина Верни.
Глядя на эти плавные линии, покатые плечи и нежный живот, нельзя даже и представить, каким неуемным сгустком энергии была натурщица. Сам Майоль дал своей последней музе прозвище «бешеная коза» — столько хлопот она доставила своему покровителю, который, рискуя своей репутацией и здоровьем, не оставил ее в трудную минуту.
Про Дину Верни сложно рассказывать, потому что уж все в ее жизни неоднозначно и лихо закручено. Назвать ее русской по месту рождения нельзя. Однако она сама всегда называла себя русской, была воспитана на русском языке и, прожив долгие годы вдали от родины, сохранила этот язык на великолепном уровне.
Родилась тогда еще Дина Айбиндер в 1919 году в светской еврейской семье на территории Бессарабии, бывшей лет сорок до этого российской губернией. После революции 1917 года она стала территорией Румынии, поэтому состоятельные родственники по материнской линии сумели сохранить за собой шоколадную фабрику, избежав национализации и обеспечив безбедное существование семьи в доме с прислугой.
Другой дед богатства не нажил, но был современным, политически заинтересованным человеком и ставил образование своих детей в приоритет. Именно образование и музыкальная одаренность позволили родителям Дины познакомиться и стать парой. Дина вспоминает свое детство достаточно тепло. Она жила в доме деда в окружении слуг, каталась на лифте для подачи еды из кухни в столовую и подслушивала разговоры и песни простых женщин во время их хлопот по дому. Несмотря на холодность матери (та сетовала, что ребенок испортил ей талию), Дина не чувствовала себя одиноко. Во-первых, в доме всегда было много родственников, которые опекали девочку, а во-вторых, она стала любимицей деда. Он выписывает ей немецкую гувернантку и становится первым героем для Дины. Это был образованный, умный, справедливый глава семейства, которого уважали и к которому прислушивались люди. Его смерть потрясает девочку.
Позже семья переезжает в Одессу. Отец успеет оказаться в тюрьме из-за политических взглядов, поэтому, когда Дине исполнилось шесть лет, семья снова переезжает, но на этот раз еще дальше — в Берлин, а оттуда — в Париж, где и найдет свой постоянный приют.
В семье Дины каждый знал несколько иностранных языков, поэтому она свободно изъясняется на французском и без труда поступает в школу. Родители много работают, Дина, по ее воспоминаниям, после школы гуляет по Парижу и взахлеб читает на русском все, что может найти. Из-за волны послереволюционной эмиграции в Париже уже были не только русские рестораны, но и русские школы и библиотеки. Девочка могла легко раздобыть интересующие ее книги.
Конечно, денег в семье не хватало, поэтому Дина уже с 14 лет подрабатывает натурщицей. Друг отца, архитектор Жан-Клод Дондел, заметив сходство юной девушки со скульптурами известного скульптора Аристида Майоля, советует ей заехать к нему в мастерскую. Может быть, она и здесь сможет поработать натурщицей. Конечно, в свои 73 года он больше не занимается скульптурой, считая себя слишком старым, но, может быть, захочет ее писать с натуры. Родители не возражали, так как возраст художника не позволит скомпрометировать девушку, да и новое знакомство не помешает семье, дружившей с интеллектуальной элитой Парижа (например, отец Дины был другом Антуана де Сент-Экзюпери).
Запомнив адрес и получив словесный портрет художника («старый мужчина с большой бородой»), Дина приезжает в дом к мастеру. В этот день Майоль принимает гостей — других именитых художников. Без казуса не обошлось: Дина громко приветствует Майоля, обращаясь при всех присутствующих к нидерландскому художнику Ван Донгену, идеально подходившему под лаконичное описание. Наблюдавшего за этой сценой Майоля не смутила простота юной натурщицы, и он приглашает ее позировать.
Майоль рисует ее много и часто. Она стала живым воплощением его идеала красоты. Во время долгих сеансов Дина стала от скуки петь на русском языке. Тогда Майоль стал восхищаться русской крестьянской красотой Дины, на что она дерзко парировала: «Я еврейка».
Постепенно она заменит всех остальных моделей, а жена художника начнет жаловаться друзьям, что Дина стала постоянно находиться возле ее мужа. Даже когда он рисовал горы, Майолю было необходимо, чтобы Дина была рядом. Майоль вновь взялся за скульптуру. Наконец-то подходящая муза нашла его.
Мастер стесняется просить Дину позировать обнаженной, но она предложит это сама, будучи свободной и раскрепощенной молодой девушкой. В то время Париж охватила идея свободы тела, и Дина не стеснялась быть без одежды. Они часами беседуют, он показывает ей красоту природы и рассказывает об искусстве. Вкусы юной Дины и маститого художника, кстати, совершенно не совпадали: Дина интересовалась модными сюрреалистами, а Майоль их не признавал. При этом Дина вспоминает, что между ними не было никакой интимной близости, только духовная. Возможно, из-за возраста, ведь ему было уже 73 года, а ей — всего 15.
Девушка не растворяется в своем новом знакомстве, она много учится и, даже позируя, часто сидит со склоненной головой, читая книги или делая уроки. После школы она поступает на химический факультет Сорбонны, ходит в походы с палатками, поет в хоре, вращается в кругах альтернативной молодежи, бесконечно спорит о политике.
Ее первый возлюбленный, французский фотограф Пьер Жаме, оставил множество непостановочных снимков юной Дины. Ее фото в шортах и с рюкзаком стало символом народного фронта в Париже, его печатали на афишах.
Дина, 1937
Фотограф: Пьер Жаме
Но замуж Дина выходит за начинающего кинооператора, тоже, кстати, русского по происхождению, Сашу Верни (который годы спустя снимет «Дневную красавицу» с Катрин Денев). К сожалению, через два года брак распадется. Молодой муж ревновал Дину к Майолю, и дело было даже не в том, что она позировала обнаженной, а в особой связи художника и модели. Майоль и Верни были слишком близки между собой. Мадам Майоль тоже ревнует мужа. Прекратить ее истерики помогает только угроза Аристида вычеркнуть ее имя из наследников, если она не даст ему спокойно работать.
После начала войны Майоль переехал на самый юг Франции, и Дина последовала за ним, оставив мужа в Париже. Однако она не пыталась спокойно переждать войну под крылом уважаемого даже нацистами художника. Она вступила в движение Сопротивления, тайно от Майоля укрывала беженцев, а по ночам переправляла их через горы в Испанию. Она проводила людей именно теми тропами, которые ей когда-то показал Майоль. Художник заметил, что натурщица выглядит уставшей во время сеансов, и вскоре ей пришлось признаться в своей подпольной деятельности. Майоль предупредил ее, насколько это может быть опасно, но Дину это не остановило. Вскоре она была арестована. Майоль нашел отличного адвоката, и дело удалось замять, при этом свою любимую натурщицу он отправил подальше, к своему давнему другу Матиссу, вместе с запиской: «Матисс, посылаю тебе предмет моего труда. Вы сократите его до одной линии»1.
Верни позировала Матиссу, но не могла оставаться в стороне от движения Сопротивления. Она приезжала в Париж и встречалась с подпольными лидерами. Вскоре ее снова задержали, и стало ясно, что теперь дело намного серьезнее. Французская полиция передала Дину гестапо. Долгие шесть месяцев она провела в заключении, не надеясь выйти живой: еврейское происхождение, пособничество антифашистам. Майоль был в отчаянии, казалось, было невозможно вновь спасти эту сумасбродную девчонку. Пришлось поступиться принципами. Именно в это время в Париже открывалась выставка любимого художника Гитлера и бывшего ученика Майоля Арно Брекера. Брекер воплощал в скульптуре арийские идеалы и льстил женам высокопоставленных чиновников, изготавливая их идеализированные портреты. Свой талант он использовал на службу нацистской Германии, за что получил взамен неограниченные ресурсы и возможности, но потерял уважение французских коллег. Майоль, зная, как Брекер уважает своего бывшего учителя, связался с ним и потребовал помочь освободить свою любимую натурщицу. Интересно, что жена Майоля тоже написала Брекеру письмо, в котором сказала, что наконец-то может спать спокойно и скульптор обязан ничего не предпринимать ради спасения девушки. Брекер все же вмешался в дело, и Дину отпустили прямо во время очередного допроса, приказав уехать подальше из Парижа. Майолю же пришлось прийти на открытие выставки Брекера в Париже. Это была сделка с совестью, которая стоила Майолю репутации, а Дине сохранила жизнь.
Эту выставку Майолю долго припоминали, обвиняя в пособничестве фашистским идеалам. Оставшийся без друзей Майоль захотел посетить своего старого знакомого, жившего в соседней деревне. Однако по дороге у машины отказали тормоза, и через две недели художник умер. Поползли слухи о том, что к этому могут быть причастны сторонники Сопротивления, не простившие художнику связи с Брекером. Дина в эту версию не верила, но ее мучило чувство вины за то, что она не была рядом с Майолем в этот миг. Она обещала закрыть ему глаза после смерти и не сдержала обещание. В это время она была в Париже и наслаждалась освобожденным городом.
В завещании Майоль оставил жене и сыну только дом в Баньюлисе, а все свои произведения и права на творчество передал Дине. Близкий друг Майоля Анри Матисс продолжил общаться с Диной. Он помог ей открыть собственную галерею в Париже. Несмотря на то что Дине было всего 28 лет и таким бизнесом в то время традиционно занимались мужчины, у нее была хорошая хватка, необходимые знакомства и знания об искусстве. Галерея успешно существует до сих пор.
Арно Брекер, тот самый немецкий скульптор, помогавший освободить Дину из тюрьмы, после войны просил ее организовать его выставку. После падения нацистского режима бывшего любимчика Гитлера ждали трудные годы. Многие из скульптур, отражающих идеал арийской расы, были переплавлены или уничтожены. Брекер стал нежеланной персоной в художественных кругах и остался без работы на долгие годы. От Нюрнбергского суда его спасла Дина, так решила вернуть свой долг. Она свидетельствовала в защиту Брекера, заявив, что он занимался искусством и не мог повлиять ни на что другое. Но в организации выставки в своей галерее наотрез отказала. Во-первых, в ее глазах он навсегда остался связан с нацизмом. А во-вторых, она никогда не признавала его искусства и говорила о его творчестве, используя нецензурную лексику.
Казалось бы, на этой ноте можно было бы успокоиться и наслаждаться безбедной жизнью, однако для Дины это была бы не жизнь. Она не только успешно вела дела в галерее, но и стремилась увековечить память о Майоле. Во-первых, она передала в дар Франции 20 скульптур Майоля с условием, что они будут выставлены в самом центре Парижа. Во-вторых, в течение 30 лет она будет скупать квартиру за квартирой в старинном особняке в Париже, в котором жил Майоль, пока не скупит его полностью, чтобы открыть музей мастера. Еще 20 лет потребуется для реконструкции и переоборудования здания. Все это она делает за свои собственные деньги. Ради музея пришлось даже продать уникальную коллекцию кукол, которую она собирала годами и которая считалась одной из лучших в мире по художественному уровню.
В 1995 году, когда Дине было 76 лет, она наконец открыла музей Майоля. На открытии присутствовал весь свет Франции и, конечно, президент Жак Ширак. Кроме работ Майоля в музее представлена большая коллекция XIX–XX веков: Пикассо, Руссо, Сезанн, Дега, Роден, Кандинский… Кроме французской живописи можно увидеть даже советский авангард. Как эти полотна оказались во Франции?
После смерти Сталина железный занавес немного приоткрылся, и Дина пыталась найти следы своих родственников в Одессе. К сожалению, ей не удалось никого найти в живых, но в 1959 году она посещает также Москву и Санкт-Петербург. Ее удивляет колоссальная разница между официальным и подпольным искусством. Не боясь ничего, Дина идет в подвалы и на чердаки искать настоящее искусство. Общается с художниками и диссидентами. Знакомится с бывшими обитателями ГУЛАГа и их родственниками. Возвращается вновь и привозит лекарства для бывших заключенных и их семей. Тайно вывозит картины. Как ей это удалось, учитывая строгий контроль при пересечении границ, до сих пор остается загадкой. Она интересуется лагерным фольклором. Заучивает наизусть блатные песни и по возвращении в Париж в 1975 году записывает пластинку, чтобы увековечить память о сталинских лагерях и людях, переживших это. Стоит отметить ее прекрасный русский язык после такого длительного проживания во Франции. После записи пластинки во Франции въезд в СССР был для нее запрещен.
Дина еще два раза вышла замуж. От скульптора Жана Лоркена она родила двоих сыновей, но это не спасло пару от расставания. Затем она стала женой барона Дюпольда. В этом браке дети не появились, зато появилось новое хобби: разведение породистых лошадей и коллекционирование старинных упряжек и карет. Ее красивых лошадей не только покупали, но и брали в аренду для съемок в кино. А коллекция карет считалась одним из лучших частных собраний. Имея несомненный успех в делах, Дина не была создана для семьи. К тому же главный мужчина для нее всегда Майоль. Она была ему благодарна до конца жизни.
После смерти Дины управлением Музея Майоля занялись ее сыновья. Один из них стал директором, взяв на себя организационные вопросы. Другой — куратором и занялся художественной частью работы. К сожалению, без этой женщины дела музея складываются не так хорошо: несколько прекрасных работ Майоля были проданы, а фирма, управлявшая музеем, объявила себя банкротом. Без Дины и ее энергии музею непросто.
Аристид Майоль, скульптура «Река», 1943
Гуляя по саду Тюильри и рассматривая работы Майоля, замечаешь портретное сходство скульптур и фотографий молодой Дины. Тело основательное, очень подвижное и живое. Небольшой рост, крепкие бедра, реалистичный нежный живот. Фигура выглядит не застывшей, а подвижной и пышущей жизнью.
Такой идеал красоты нельзя назвать изнеженным и хрупким, совсем наоборот. Майоль удивлялся тому, как напоминала ему молодая Дина девушек из французской провинции, здоровых, крепких женщин, способных на тяжелый труд, но при этом вдохновляющих своей природной красотой.
1. Жобер А. Дина Верни. История моей жизни, рассказанная Алену Жоберу : перевод с французского. Москва : Музей современного искусства «Гараж», 2022. С. 50.