Над темой номера работал Андрей ТРЕЙВИШ
Пространства у нас хватает Хотя Россия входит в число крупнейших по числу жителей стран мира, существует очевидное несоответствие между ее населением и размерами территории, протяженностью границ, огромностью пространств, нуждающихся в освоении, неразвитостью поселенческой сети.
По плотности населения (меньше 9 человек на 1 кв. км) Россия опережает всего 12 стран мира, пустынных, горных или северных, как она сама, и уступает в 2-3 раза Скандинавии и США, в 6-10 раз - соседям по СНГ, в 15 раз - Китаю, в 37 - Японии. Идя пока вровень с Анголой, Саудовской Аравией, Папуа-Новой Гвинеей, она скоро заметно отстанет и от них. Даже исключив необжитые земли, что удвоит плотность на обжитых, мы получим гораздо меньшие показатели, чем у большинства соседей.
Правда, в мире есть страны, по сравнению с которыми недонаселенность России (впрочем, всегда только условная) не так бросается в глаза. Всей территории, как и сельскохозяйственных угодий на душу населения, у нее меньше, нежели в Австралии, Канаде, Казахстане; лугов и пастбищ больше в Аргентине, Бразилии, США (табл. 1). В то же время сельскохозяйственная и особенно пахотная освоенность огромной и холодной российской территории не выглядит слабой на фоне этих стран.
Таблица 1. Землеобеспеченность крупных стран мира во второй половине 1990-х годов | Страны | Площадь, миллионов га | Доля во всей территории страны, % | В среднем на одного жителя, га |
| Вся | С/х угодий | Пашни | Угодий | Пашни | Всего | Угодий | Пашни |
Россия
в том числе: | 1707,5 | 208,4 | 124,5 | 12,2 | 7,3 | 11,6 | 1,4 | 0,8 |
| Европейская | 431,0 | 138,9 | 93,7 | 32,2 | 21,7 | 3,7 | 1,2 | 0,8 |
Азиатская | 1276,5 | 69,5 | 30,8 | 54,4 | 24,1 | 41,4 | 2,2 | 1,0 | США | 936,4 | 416,0 | 175,0 | 44,4 | 18,7 | 3,5 | 1,5 | 0,7 | Канада | 997,1 | 73,4 | 45,4 | 7,4 | 4,6 | 32,7 | 2,4 | 1,5 | Китай | 959,7 | 495,0 | 92,0 | 51,6 | 9,6 | 0,8 | 0,4 | 0,1 | Бразилия | 854,7 | 251,0 | 53,5 | 29,4 | 6,3 | 5,3 | 1,6 | 0,3 | Австралия | 774,1 | 462,5 | 44,5 | 59,8 | 5,8 | 41,4 | 24,7 | 1,8 | Аргентина | 278,0 | 169,0 | 25,0 | 60,8 | 9,0 | 7,7 | 4,7 | 0,7 | Казахстан | 271,7 | 137,3 | 25,7 | 50,5 | 9,5 | 17,5 | 8,9 | 1,7 |
О том же говорит сравнение районов России со смежными странами. Если в Финляндии и Швеции распахано 7,5% площади, то на Северо-Западе РФ - более 10%. В Центре, более лесистом, чем Центральная Европа, тоже заметно выше доля пашни и душевая обеспеченность ею. Ну а Поволжье и Сибирь, где на жителя приходится 2-2,5 га угодий и 1-1,5 га пашни, сравнимы только с самыми многоземельными странами мира. Почти везде, кроме Северного Кавказа, налицо изобилие пригодных для сельского хозяйства земель, хотя и низкопродуктивных. Если учесть, что, по прогнозам, среднемировая обеспеченность пахотными землями к 2050 году. сократится до 0,7 га на 1 жителя планеты, даже и низкопродуктивные земли будут востребованы еще больше, чем сейчас, а российская обеспеченность пахотными землями в расчете на одного жителя выглядит очень высокой.
Как оценить размеры пространства, подходящего для жизни, но малолюдного даже по российским меркам? Ограничимся заселенной (обжитой) территорией, где есть постоянные поселения. По подсчетам 1980-х годов, в РСФСР она составляла 7,7 миллиона кв. км (45% всей территории) (
1), но уже сокращалась чаще, чем расширялась. В России начала ХХI в. площадь заселенных ареалов не превышает 7 миллионов кв. км (около 40% всей территории).
Однако природные условия и тут комфортны не везде. Их давно оценили по 30 параметрам климата, гидрографии, рельефа, сейсмичности, разнообразия ландшафта и т. д. во всем СССР, исходя из их благоприятности для жителя его средней полосы (
2). Если отобрать на заселенных территориях только относительно благоприятные для жизни, получим 5 миллионов кв. км: 29% площади России с 93% ее жителей. Здесь плотность населения достигает в среднем 26-27 человек на кв. км, а сельского - 7 человек на кв. км.
Плотность населения варьирует по регионам, и можно попытаться оценить степень их заселенности.
В качестве пороговых значений плотности для выделения
малонаселенных на российском фоне регионов примем 35 человек на кв. км для всего и 10 человек на кв. км для сельского населения (
3). При определении
сильно недонаселенных регионов взяты вдвое меньшие значения. Площадь обеих категорий "пространственного резерва" превышает 2/3 (3,4 миллиона кв. км) всей благоприятной для поселения и ныне все же так или иначе заселенной территории РФ. При этом около трети (1,6 миллиона кв. км) сильно недонаселены, а в сельской местности их доля поднимается до 46% (2,3 миллиона кв. км).
Рисунок 1. Распределение заселенных территорий регионов России с разным уровнем "достаточности" населения по федеральным округам
Распределение всех этих площадей по федеральным округам (рис. 1) подтверждает, что "избыточность" территории по отношению к ее населению особенно велика на севере и востоке России. В Северо-Западном и Дальневостосточном округах доминируют хотя и обжитые, но не комфортные для жизни территории (за счет регионов Крайнего Севера); в Центре и на Юге их почти нет. В середине страны, между Волгой и Амуром, основная часть пригодных к заселению регионов населена слабо и очень слабо. В обжитой полосе Сибири огромна площадь регионов с сильным условным дефицитом жителей. Зона "достаточного" сельского заселения за Волгу и не заходит, хотя абсолютный лидер тут Приволжский округ (а по доле земель с "достаточным"
сельским населением - Южный). Центральный же округ первенствует по площади такого заселения в целом, хотя ее здесь немногим больше, чем на Юге и в Приволжье.
Можно рассчитать число людей, которых недостает, скажем, для того, чтобы поднять плотность жителей малонаселенных регионов до среднего по РФ уровня (даже не "достаточного", не "оптимального") и чтобы подтянуть совсем отстающие хотя бы до уровня малонаселенных. Применительно к первой задаче получается 9,7 миллиона человек, а ко второй - 11,3 миллиона, итого 21 миллион. В Европейской России, до Урала, расчетный дефицит составит 5 миллионов человек, в том числе 3,5-4 миллиона для решения первой задачи. Подсчет сугубо условен (таковы принятые критерии) и к тому же быстро устаревает, становясь все более заниженным с каждым годом сокращения населения и его плотности в большинстве регионов.
Неприятный западный дрейф Несмотря на все усилия советского периода, проблема заселения Азиатской России так и не была решена. Доля азиатской части страны в населении России, постоянно нараставшая (правда, с заметным замедлением в 60-80-е годы) увеличилась с 13,3% в 1926 до 21,9% в 1991 году. Максимальная численность населения - 32,5 миллиона человек - была достигнута там к началу 1992 года. После этого население Азиатской России стало убывать и за десять лет к началу 2002 г. - сократилось до 30,8 миллионов человек (21,4% населения России). Напомним, что к востоку от Урала находится 75% территории России, а плотность населения здесь составляет 2,5 человека на 1 кв. км.
Рисунок 2. Профиль населения России по оси Запад-Восток в ХХ веке (На нижней оси - 7 меридиональных полос, групп регионов РФ)
Сдвиг на восток, лейтмотив ХХ века, не вывел расчетный центр тяжести населения России за Урал. Пройдя 600 км на восток - до р. Белой в Башкирии, он уже медленно пятится на юго-запад, снова удаляясь от центра территории страны, лежащего на 2400 км восточнее (в Эвенкии) и в 1200 км от центра ее обжитых земель (между Омском и Новосибирском). У Тихого океана так и не сложился мощный полюс расселения. Центр горожан 40 лет остается близ Уфы, центр больших городов (от 100 тыс. жителей) - на западе Башкирии, у более крупных он еще западнее (у миллионеров - на 630 км западнее общегородского, в Чувашии). Чем крупнее города, тем они западнее, тем их сеть становится более плотной и компактной.
Сегодня, при мало-мальски реальных сценариях, трудно ожидать смены "западного дрейфа". Поворот миграций с севера и востока страны в центр и на юго-запад вряд ли обратим. Это реакция не столько на кризис 1990-х годов, сколько на долгое, упорное расширение внутрироссийской "ойкумены", видимо достигшее предела. Переход к ее сжатию (
4) фиксирует смену тренда в расселении, но при скачке на восток производства, ставшего более сырьевым. Людей уже притягивает не столько производство, сколько условия жизни, труда и возможности потребления.
Сохранение нынешних темпов исхода из городов и сел России, расположенных к востоку от Енисея, даже на фоне относительно слабой естественной убыли населения (оно там не самое старое), сулит этой части России сокращение числа жителей с нынешних 14 до 7-8 миллионов человек к 2050 году, или с 9-10% до 6%. Особенно драматична ситуация на Дальнем Востоке, чья доля может упасть с 5 до 2%. За минувшие 10 лет он уже потерял 0,9 миллиона человек, проигрывая в миграционном обмене со всеми районами, включая Европейский Север, откуда люди тоже уезжают.
Рисунок 3. Широтные профили плотности населения северной Евразии в ХХ-ХХI вв. (по прогнозам ООН и авторским оценкам)
Изменить положение может приток мигрантов по версии ускоренного развития России, притягательного для соседей. Но каких? Вспомним о геополитическом мотиве сдвига на восток, а проще - о китаебоязни. На профиле Евразии (рис. 2) видна высота "демографической стены" перед малолюдными районами РФ. Отсюда - проекты новых переселений на восток. Но за счет каких людских ресурсов? И даже мгновенно удвоив население Азиатской России (на что в прежних, лучших условиях ушло 40 лет), можно сократить перепад лишь с 1:30 до 1:15. А чтобы сравняться плотностью с северным Китаем, нужны будут примерно 500 миллионов человек - вся зарубежная Европа. Где же их взять, если... не в самом Китае?
Слишком много севера Россия в целом - северная страна. Примерно 70% ее территории (около 12000 кв. км.) имеют официальный статус районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей с суровыми климатическими условиями (
5). В них живет чуть более 11,5 миллиона человек. Плотность населения здесь низка, (1 человек на кв. км), но все же российский Север на порядок многолюднее, чем американский, тут заметно наследие ГУЛАГа и общей дешевизны труда. Самые пустынные округа РФ не так пусты, как северные территории Канады.
Рисунок 4. Профиль населения России по оси Север-Юг в ХХ веке
Разумеется, общую картину размещения населения России определяет не Север. Исторически доминирует "срединная зона", так называемая "Главная полоса расселения": треть площади и три четверти населения России. Но и с учетом этого средний россиянин живет в суровых климатических условиях (табл. 2).
Среднегодовая температура (без учета глобального потепления) составила -5,5¦С для территории и +2,8¦ для населения. В Европейской России среднегодовая температура - та же, что в Швеции, но среднему шведу на градус теплее, чем россиянину. Для всей территории Канады среднегодовая температура -4,4¦, но канадцы расселены так, что живут при +5,8¦. Разница превышает 10¦ против 8,3¦ в России. Морозы в Канаде и России стоят более 200 дней. Площадей с зимами по полгода и дольше там 73%, у нас - 69%, а жителей, терпящих такие зимы, в Канаде 2,5%, а в России - 8,5%. Для канадца зима в среднем длится 125 дней, для россиянина - 143 дня, для жителя Европейской России -133 дня, а для шведа - всего 94 дня, нормальные 3 месяца. Такие короткие зимы в Канаде и у нас бывают только на юго-западных окраинах (близ Ванкувера и на Северном Кавказе), где живут 13% и 9% населения.
Таблица 2. Некоторые характеристики "северности" и суровости климата для территорий и населения Канады, России и Швеции (
6)
| Показатели | Канада | Россия | Швеция |
| Вся | Европейская |
| Территория |
| Средние координаты широты в градусах | 55 | 60 | 58 | 62 |
| Среднегодовые температуры, градусы Цельсия | -4,4 | -5,5 | 2,2 | 2,2 |
| Период с устойчивыми морозами (ниже 0¦C), дней | 208 | 205 | 155 | 138 |
| Сумма активных температур (выше 10¦C), градусы Цельсия | 903 | 1073 | 1759 | 1347 |
| Население |
| Средние координаты широты в градусах | 47 | 54 | 54 | 60 |
| Среднегодовые температуры, градусы Цельсия | 5,8 | 2,8 | 4,3 | 5,2 |
| Период с устойчивыми морозами (ниже 0¦C), дней | 125 | 143 | 133 | 94 |
| Сумма активных температур (выше 10¦C), градусы Цельсия | 1685 | 2020 | 2153 | 1819 |
В общем, холод на канадской и российской территориях почти одинаков. Но их Арктика безлюднее, население "прижато" к южной границе, условия для него и для аграрного сектора в целом лучше. Правда, жаркое континентальное лето в России дает больше тепла в вегетационный период. Но, говоря о климатических условиях, нужно учесть и увлажнение. Сравнивая СССР с Северной Америкой (США и Канадой: общая площадь их сельскохозяйственных земель была почти равна советской), всегда находили, что у нас плохо с сочетанием тепла и влаги: где есть одно, там мало другого. В умеренной зоне (а субтропиков у РФ почти нет) доля земель с пригодным для большинства культур сочетанием тепла и влаги меньше, чем в Северной Америке, раз в пять. Контрасты климата, краткий сезон работ и т. п. всегда влияли на агрикультуру и продуктивность хозяйства, может быть, поэтому и урожайность у нас обычно в 2-4 раза ниже (
7).
На рубеже XX и XXI веков наметилась тенденция к некоторому перераспределению населения России по оси Север-Юг в пользу Юга.
С одной стороны, после распада СССР стало быстро расти значение российского Юга. Прежде оно приглушалось тем, что южные российские территории воспринимались как часть - и притом не главная - более обширного советского Юга. Теперь же они приобрели самостоятельное значение, которое усиливается их приграничным статусом, ролью единственного для России выхода к теплым морям и района теплых курортов, а также новыми экономическими возможностями, связанными, в частности, с транзитом казахстанской нефти с северного Каспия. Сегодняшний Юг невелик (по площади Южный федеральный округ - самый маленький в России, занимает всего 3,4% ее территории), небогат, но густонаселен, привлекает мигрантов. Его доля (включим сюда, кроме Южного федерального округа, все Черноземье до Волги) в населении страны наверняка вырастет - до 32-37% против нынешних 28-29%. Свыше 40 миллионов населения, на треть сельского, и с растущим участием кавказцев, казахов, таджиков и т.д. - вот проблема XXI века для Юга России.
С другой стороны, меняется роль Севера, а, возможно, и характер его освоения, хотя полной ясности здесь нет. Споры о судьбе Севера вяло велись лет двадцать, пока оттуда не побежали даже нужные кадры. Но "севера" -разные. Европейские и Якутия потеряли 10-15% населения, а Тюменские округа и Таймыр с Норильском росли. Население Севера в целом, скорее всего, будет сокращаться и дальше, хотя успешное развитие экспортно-сырьевых регионов (тюменский вариант) может привлечь сюда мигрантов-иностранцев.
От Москвы до самых до окраин- Естественно-географическая поляризация Запад-Восток и Север-Юг, на которой сказывается очевидное влияние природных условий, весьма суровых на российском Севере и Востоке, усиливается и постоянно подкрепляется "рукотворной" поляризацией по оси центр-периферия.
В изменениях миграционных потоков в последнее десятилетие явственно прослеживается усиление "центростремительности" то есть возвратной направленности в более обжитые, староосвоенные и в этом смысле "центральные" районы, откуда в свое время шло центробежное движение.
На общем изменившемся фоне остается незыблемой позиция столичных метрополисов, которые служили и служат главными центрами притяжения мигрантов. Во многом благодаря им выделяются и прилегающие районы. Так, в 90-е годы Центр увеличил свое население за счет миграции на 1,3 миллиона человек, абсорбировав треть миграционного прироста России. Одновременно усилилась притягательность других староосвоенных районов: в последнее десятилетие мигрантов привлекали Волго-Вятский, Центрально-Черноземный районы, Урал и большинство областей северо-западной и центральной России, ранее в течение длительного времени отдававших население.
Рисунок 5. Профиль населения России по оси центр-периферия в ХХ веке
Сейчас районы, притягивающие мигрантов, "центральны" еще и в том смысле, что они задают тон экономических реформ. Приток мигрантов тесно коррелирует с уровнем развития частного сектора экономики, а этот сектор быстрее развивается именно в городских ареалах центральных и юго-западных районов, имеющих более разветвленную экономику, лучше оснащенных коммуникациями, выдвинутых в сторону Европы.
Поляризация центр-периферия вездесуща, она проявляется в выстраивании не только межрегиональной, но и внутрирегиональной пространственно-расселенческой иерархии. Столицы субъектов Федерации, стянув около 30% их населения, превосходят вторые города, в среднем, вшестеро. А 3/4 площади сельской глубинки Европейской России заселены слабо, ее депопуляция за ХХ век расширила зоны редкого населения (1-10 человек на 1 кв. км) на 1 миллион кв. км (вдвое). Скачки догоняющего и мобилизационного развития, сближая элитные центры стран мировой полупериферии с центрами стран-лидеров, всегда чреваты дивергенцией внутренних периферий (
8), это наблюдается сейчас и в России: качественные контрасты снова нарастают, модернизации столиц сопутствует архаизация провинций.
В России проблема центр-периферия - это еще и проблема расстояний и способов их преодоления.
Еще в 30-х - 40-х годах XIX века царь Николай I считал расстояния проклятием России: страна отставала с устройством железных дорог, уже сжавших дистанции в Европе, сравнение с ней высветило российскую проблему расстояний. В XX веке разрыв сократили, а теперь он снова налицо и снова не из-за самих расстояний, а из-за способов и цен их преодоления. Мы застряли в эпохе не очень быстрых, технически не лучших поездов.
Этот, пока самый народный, транспорт в 1990-х годах сократил перевозки грузов в 6 раз, а пассажиров - вдвое. Студент МГУ Д. Малиновский по отношению тарифов на поездки поездами между Москвой, Новосибирском, Владивостоком и центрами прочих субъектов РФ к душевому доходу их жителей в 1985 и 2001 годы выяснил, что для "богатых" москвичей страна стала ближе - до нового подорожания билетов с 2002 года. А большинству провинциалов поездка в Москву обходилась в 1,5-3,5 раза дороже, чем раньше; жителю Забайкалья и юга Дальнего Востока дорога в Европейскую Россию и обратно стоила двух месячных доходов. Лишь для Санкт-Петербурга, Самарской области и нефтяного Приобья столица стала экономически ближе, чем в советское время.
Усилия по ускорению движения пока сосредоточены на направлении Москва - Петербург, Москва - центры смежных областей (экспресс-электрички). Трехчасовая изохрона (нетто) доступности Москвы выходит за пределы 200 км - расстояния до Рязани, Калуги, Твери, Владимира - лишь по Октябрьской дороге, где она едва превышает 300 км (Бологое). А ведь из Парижа за три часа с небольшим можно доехать до Лондона, Амстердама, Кельна, Франкфурта, Штутгарта, Марселя, Бордо, покрывая до 500-750 км. В ближайший к Москве город-миллионер Нижний Новгород (450 км) поезда идут 7 часов: ни за день обернуться, ни толком выспаться.
Контрасты центр-периферия, скорее всего, будут работают в пользу центров и в дальнейшем. При сохранении нынешних тенденций все северные и восточные окраины России (Северный и зауральские районы) к 2050 году лишатся 10-11 миллионов жителей, но их доля вряд ли упадет ниже 1/5 (ныне 1/4). Бедность и малая подвижность, удерживая людей в суровых, кризисных и дорогих для жизни местах, затрудняют их адаптацию к рынку. Доля же центрально-западных районов будет расти при абсолютном сокращении населения. Но в этих районах, особенно в Нечерноземье, ярко выражена своя внутренняя поляризация.
Один полюс - крупные агломерации и их группы. Вообще-то у нас есть даже Центральный мегалополис (группа из 6-9 агломераций со смыкающимися зонами во главе со столичной), хотя поменьше западных). Реальных жителей Московской и Петербургской агломераций, вопреки статистике, вряд ли стало меньше за 90-е годы, и их не очень-то убудет, хотя даже прошедшая перепись не выявит всех нелегалов. Едва ли потеряли свою притягательность и крупные региональные центры. Но в целом сейчас миграционный напор на большие города слабее, чем прежде. Это следствие общего прекращения демографического роста, исчерпания сельских демографических резервуаров и роста экономических барьеров (особенно высоких цен на городское жилье).
Другой полюс - глубинка: 3/4 площади Европейской России и 1/4 населения.
Какая судьба ждет крупные городские сгустки в море периферии? Все оптимистические варианты скорее затронут острова и "прибрежные воды" субурбии, где встречаются потоки людей и капиталов, действуют полутеневые рынки жилья и земли. Эти бойкие места притянут не своих, так чужих граждан, не в центры, так поближе к ним, и если не явно, то скрыто.
Вероятный напор этнических мигрантов будет толкать горожан к обособлению по схеме американских gated communities. Этой сегрегационной модели противостояла советская агрегационная. Европа же помещалась посредине, но наплыв иммигрантов и там породил тягу к самоизоляции, хотя бы ради безопасности (
9).
Впрочем, советская городская модель тоже была по-своему сегрегационной, хотя и не в этническом смысле. Жители неблагоустроенных городских окраин ("шанхаев"), пригородные маятниковые мигранты, лимитчики, а иногда и заключенные заполняли те экономические и социальные ниши, которые в Западной Европе заполняют арабы, турки и выходцы из Черной Африки. В любом случае, у нас были свои эквиваленты "геттоизации" центров американских городов или европейской "банльеризации".
А вот исход имущих в пригороды (западный путь обособления) сдерживает у нас целый букет факторов, включая малочисленность самих имущих. Миграционный напор на города все же способен ускорить такой исход путем превращения второго загородного жилья в основное. При этом вероятны расхождение векторов миграций по социально-этническим признакам (если он центростремителен у одних групп, то центробежен у других) и рост рынка двух жилищ со смежным земельным (потенциал их и так велик, а его пропульсивную роль у нас недооценивают).
В туманном далеке, при рывке России на базе высоких технологий, заработают и притянут людей полупериферийные районы: наследники союзного ВПК (уральские и др.) и новые технополисы, "русские силиконовые долины". Но гадать о возможных при этом типах расселения и источниках его пополнения не имеет смысла.
Будущее лесной глубинки почти наверняка печально. Приток "кризисных" постсоветских мигрантов был кратким и не решил ничьих проблем. Как ни жаль староземледельческого ареала между Петербургом, Брянском и Кировом, его дальнейшее запустение (кроме пристоличных, центрально-областных и немногих иных участков) неизбежно. Лес долго занимал в среднем 1/2 его площади, а по пустым полям расползется на 2/3. Будь страна богаче и мудрее, она давно платила бы "глубинные деньги" на манер северных тем, кто там еще живет. Противостоять депопуляции могут возврат россиян из городов либо мигранты-крестьяне из Азии. Но первый носит малоземельный дачно-летний характер и пока не сулит большего. Второй путь - это инокультурные анклавы в сердце России, теснящие остатки коренных и местами закрывающие путь первый.
Прямое вмешательство в сложные центро-периферийные пропорции не решало своих (сомнительных) целей прежде и вряд ли поможет в будущем. Р0ечь идет о разновидности известной дилеммы равенство-эффективность. Центры - территориальная элита страны, резиденции ее политических, интеллектуальных и бизнес-элит. Отсюда их опережающее развитие, некий эгоизм и контакты с равными себе дома и за рубежом через голову, даже за счет братьев меньших, периферийных районов. Но верно и другое: периферию в конечном счете не вытянуть из депрессии, если из нее не вырвутся сами центры.
Городов могло бы быть и больше В минувшем веке Россия пережила ускоренную урбанизацию по догоняющей схеме, близкой к латиноамериканской (рис. 6). Отчасти из-за этого многие российские города все еще сохраняют полусельский характер. Доля реальных горожан у нас, судя по всему, не выше 55-60%, а полный учет трудозатрат делает лидером занятий аграрный сектор с подсобными хозяйствами населения: 17 миллионов условно занятых вместо 8,5 миллиона по обычным данным и против 15 миллионов в промышленности (
10).
Рисунок 6. Доля городского населения в ряде стран и регионов мира
В России насчитывается около 1100 городов, не так уж много для нашей огромной территории. Относительный дефицит городов, усиливает эффект разреженности населения. Сто лет назад среднее расстояние между городами в Европейской России достигало 60-85 км, на Урале - 150, в Сибири - 500 км. С тех пор за Уралом оно стало вдвое меньшим, но к западу от него сократилось лишь до 45-75 км. В сердце Европы уже лет 500 города отстоят на 8-20 км: крестьяне за день пешком успевали на рынок и обратно; у нас же ездили сутками (
11), что сдерживало развитие разделения труда и обмена.
Особо следует отметить дефицит крупных городов, главных современных генераторов социальных, культурных и научно-технических инноваций. Хотя по доле городского населения (73%) Россия находится на среднеевропейском уровне (те же 73%) и не слишком отличается от таких стран, как США (76-80% по разным критериям) или Япония (77%), сеть крупных городов в ней развита относительно слабо.
Развитие крупногородского расселения в России в ХХ веке шло довольно успешно, несмотря на преграды, связанные с действием института прописки и попытками проведения политики ограничения роста крупных городов. Но все же оно до известной степени тормозилось, причем не только искусственными мерами, но и ограниченностью демографических ресурсов.
Сейчас по числу городов с населением свыше 1 миллиона человек Россия уступает США более чем в два раза. После распада СССР в России осталось 13 из 24 советских городов-миллионеров, из них только два - к востоку от Урала. С тех пор несколько городов, терявших население, покинули этот список, на начало 2002 года их осталось 10 (возможно, перепись внесет некоторые коррективы, но ясно, что целый ряд крупнейших российских городов с трудом поддерживают свой "миллионерский" статус). Всего два российских города насчитывают свыше 2 миллионов жителей (в США 22 метрополитенских ареала имеют свыше 2 миллионов жителей, 13 из них - свыше 3 миллионов, 8 - свыше 5 миллионов (
12).
Конечно, "недоpазвитость" кpупных гоpодов - свидетельство недостатков pегионального pазвития России, которое сумело породить не так много мощных региональных и межpегиональных столиц. Но здесь есть и обpатная связь: "отсос" гоpодского населения к нескольким кpупнейшим центpам не позволял сложиться другим метpополиям, котоpые могли бы дать импульс pазвитию своих pегионов. В частности, ограничивающую роль, с точки зрения развития крупногородского расселения, играет сверхконцентpация населения в Москве и вокруг нее. Важно то, что все это происходит на фоне общей ограниченности демографических ресурсов и, стало быть, конкуренции за них.
С другой стороны, на громадной слабо заселенной и освоенной территории крупнейшие центры тянутся и "жмутся" друг к другу. Феномен их относительного взаимного сближения, судя по средним расстояниям каждого из 10 самых крупных городов до его ближайшего соседа из той же десятки, в России выражен сильнее, чем в СССР, Российской империи, Европейском Союзе и большинстве крупных стран мира (табл. 3). Однако в абсолютном измерении такие дистанции все же длиннее, чем где бы то ни было (кроме Бразилии).
Таблица 3. Средние расстояния ближайшего соседства между 10 крупнейшими городами в ряде стран и регионов мира в 1990-х годах | Страны и годы | Фактическое расстояние в км | То же в % к расчетно-теоретическому * |
Российская Федерация
Для сравнения: | 390 | 29,9 / 52,9 |
| СССР, 1989 | 799 | 53,4 / 75,5 |
| Российская империя, 1897 | 625 |
41,9 / 59,6
|
| Евросоюз (15 стран)** | 365 |
64,2
|
| Франция | 191 |
81,8
|
| Испания | 198 |
88,1
|
| Германия | 104 |
55,1
|
| Италия | 151 |
86,9
|
| Индия | 350 | 61,1 |
| Китай | 319 |
32,6 / 35,9
|
| США | 285 |
29,4 / 36,5
|
| Канада | 372 |
37,3 / 69,4
|
| Бразилия | 478 |
54,5 / 72,0
|
*
При гипотезе равномерного размещения городов по территории страны. Первая цифра - расчетное расстояние на всей территории; вторая - на заселенной с плотностью более 1 человека/кв. км (приводится в тех случаях, когда разница значительна).
**
Рассчитано для крупнейших агломераций 15 стран ЕС.Будущее российских городов во многом связано с неизбежностью выхода из переходной стадии так называемого "поляризационного разворота" (от стягивания населения в главные центры к его деконцентрации). Впрочем, он вряд ли будет скорым. Признаки начала этой стадии отмечены с 1980-х годов и усилены шоками 1990-х. Правда, рост сельского населения в 1990-1994 годы был связан с отказом сотен поселков от статуса городских ради сельских льгот и с прибытием в село дальних мигрантов. Бегства из центров (как в 1917-1921 годах) не было, а когда люди потянулись к ним опять, их встретили новые барьеры, особенно цены на жилье. Мигранты, во всяком случае "видимые", не восполняют естественной убыли горожан. Такая же участь при спаде внешних миграций с 1995 года и сокращениии преобразований поселков городского типа в сельские поселения закономерно постигла село (
13).
Ситуация в целом неустойчива. Внешние факторы могут задержать диктуемые стадиальной логикой суб- и контрурбанизацию или ускорить их. Малая плотность населения вместе с нашим климатом, бедностью и "дачной" традицией осложняет и замедляет переход к новой универсальной стадии расселения. Ее, по существ, заменяет сезонно пульсирующая агрорекреационная форма: города расплываются в пригороды и далее только летом. Даже особняки "новых русских" обычно служат их хозяевам дачами, мало влияя на рабочие места и инфраструктуру окружающей местности.
Темы предыдущих номеров 1. Миграция на постсоветских просторах замирает
2. Россияне под колесами автомобиля
3. Россия на чемпионате мира по абортам
4. Россия: демографические итоги XX века
5. Российские самоубийства и российские реформы
6. В ближайшие полвека население России может расти только за счет миграции
7/8. Новый официальный прогноз населения России
9/10. Отцы и дети после развода
11/12. Бедность в России
13/14. Сексуальное и репродуктивное поведение подростков в России
15/16. Советские граждане в Рейхе: сколько их было?
17/18. Как уйти от системы всеобщих льгот?
19/20. Алкоголь и смертность в России: 1980-е - 1990-е годы
21/22. Младенческая смертность в России
23/24. Демографическая ситуация в развитых странах глазами их правительств
25/26. Сколько нас полегло? (К 60-летию начала Великой Отечественной войны)
27/28. Эмиграция в дальнее зарубежье
29/30. Смертность от внешних причин. Часть I
31/32. Смертность от внешних причин. Часть II
33/34. Россия - страна горожан
35/36. Берегите мужчин!
37/38. Кто приедет в Россию из "нового зарубежья"?
39/40. Может ли "Юг" двинуться на север?
41/42. Внебрачные дети
43/44. Шесть постсоветских стран: смертность до и после распада СССР
45/46. Десять лет СНГ - десять лет миграций между странами-участниками
47/48. Что происходит с благосостоянием россиян?
49/50. Наркомания угрожает национальной безопасности России
51/53. Споры о прогнозах. Статья первая
53/54. Споры о прогнозах. Статья вторая
55/56. Не потеряет ли Россия своих Платонов и Невтонов?
57/58. Американцев уже пересчитали
59/60. Может ли помочь развитым странам замещающая миграция?
61/62. Страны СНГ: социально-экономические итоги десятилетия
63/64. Демографическая ситуация в странах СНГ
65/66. Эмиграция из России по данным зарубежной статистики
67/68. Новое лицо брака в развитых странах
69/70. Будущее населения стран СНГ глазами экспертов ООН
71/72. Десятилетие вынужденной миграции в России
73/74. Самоубийства и потребление алкоголя
75/76. Новый вызов туберкулеза
77/78. Можно ли накормить весь мир?
79/80. Из России в Россию: откуда и куда едут внутренние мигранты?
81/82. Сколько детей хотят иметь россияне?
83/84. Что происходит с российским образованием?
85/86. Растет ли российская рождаемость?
87/88. Население России накануне переписи
89/90. ВИЧ/СПИД на российских просторах
91/92. Поколение, которое теряет Россия
93/94. Разговор после "Норд-Оста"
Примечания 1. Дмитриев А.В., Лола А.М., Межевич М.Н. Где живет советский человек: социальные проблемы управления расселением. - М., 1988, с. 57. Почти все население страны обитает как раз в заселенных зонах, где его плотность достигает 21,5 человека на кв. км вместо 8,5 на всей территории.
2. Назаревский О.Р. Карта оценки природных условий жизни населения СССР // Ресурсы, среда, расселение. - М., 1974, с. 189-198. На 38,4% площади Союза, занятой благоприятной и вполне благоприятной зонами, жили 91,4% населения.
3. В основе первого критерия лежит расчет для условно среднего административного района обжитой зоны с площадью примерно 2 тыс. кв. км и "нормальной населенностью" при наличии 50 тыс. горожан (один средний город либо ряд малых), плюс 20 тысяч сельских жителей (та же "норма" сельской плотности). Второй критерий выявлен эмпирически как критический рубеж сравнительно успешного земледелия крупных коллективных хозяйств (Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен. М., 2001, с. 300).
4. См.: Пивоваров Ю.Л. Альтернативная концепция макрорегионального развития России: сжатие интенсивно используемого пространства // Мир России, 1996, ¦ 2, с. 63-74.
5. Особый статус районов Крайнего Севера и местностей, приравненных к нему, был закреплен постановлением Совета Министров СССР 1967 года (для работавших в районах Крайнего Севера и приравненных к нему местностях были установлены ежемесячные надбавки к заработной плате, дополнительные отпуска, доплаты к пособиям по временной нетрудоспособности, льготы при назначении пенсий и др.). В 90-х годах перечень территорий расширялся. Теперь такой статус имеют вся территория республик Карелия, Коми, Саха (Якутия), Тыва, Долгано-Ненецкого, Коми-Пермяцкого, Ханты-Мансийского, Чукотского, Эвенкийского и Ямало-Ненецкого автономных округов, Архангельской, Камчатской, Магаданской, Мурманской и Сахалинской областей, а также часть территории республик Алтай и Бурятия, Красноярского, Приморского и Хабаровского краев, Амурской, Иркутской, Пермской, Томской, Тюменской и Читинской областей.
6. Параметры климата рассчитаны как средние для территорий и населения. В первом случае они взвешены по площади исходных ячеек территории (провинций, областей, особых единиц; всего их 106 в России, 47 в Канаде и 27 в Швеции), а во втором - по их населению.
7. Field, N. Environmental quality and land productivity: a comparison of the agricultural land base of the USSR and North America // Canadian Geographer, 1968,1, p. 6-12. Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998.
8. Грицай О.В. и др. Центр и периферия в региональном развитии. М., 1991.
9. Jaillet M.C., Donzelot J. (dir.). La nouvelle question urbaine. Collection "Recherches", PUCA, 2001.
10. Горбачева Т.Л. Использование данных обследования населения по проблемам занятости в России для определения параметров теневой экономики // Вопросы статистики, 2000, 6, с.15-21.
11. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (ХVIII - начало ХХ в.). - СПб, 1999, т. 1, с. 286.
12. 2001 Statistical Abstract of the United States, Table 31.
13.Население России 2000. Восьмой ежегодный демографический доклад М., 2001, с. 20.
