 |  | Фонд «Общественное мнение» |
121552, Москва, ул. Островная, д. 2; тел.: (495) 745-87-65; факс: (095) 745-89-03; e-mail: fom@fom.ru | ||
Согласно данным последнего опроса, подавляющее большинство наших сограждан (75%) считают правильным решение руководства России об отправке войск в Южную Осетию 8 августа; расценивает его как неправильное восьмая часть респондентов (13%). Неделей ранее (16–17 августа) соотношение мнений было практически таким же.
Треть участников опроса (34%) полагают сейчас, что существует высокая вероятность возобновления в ближайшее время масштабных боевых действий в Грузии с участием российских войск. За последнюю неделю, заметим, доля разделяющих эту точку зрения заметно выросла (было – 28%). Исключают сегодня такую возможность 14% опрошенных, еще 25% оценивают вероятность подобного развития событий как низкую (прочие не имеют определенного мнения).
Большинство респондентов (59%) считают, что российские СМИ объективно освещали события, связанные с вооруженным конфликтом в Грузии, и этот показатель за прошедшую неделю практически не изменился (было – 61%). Вместе с тем, доля полагающих, что отечественные СМИ проявляли тут необъективность, выросла почти вдвое – с 11% до 20%.
По мнению подавляющего большинства россиян (80%), Россия должна оказывать Южной Осетии помощь в восстановлении Цхинвали и других населенных пунктов (об этом чаще других говорят респонденты с высшим образованием и москвичи – 89% и 90% соответственно), 13% придерживаются противоположной точки зрения.
Участников последнего опроса попросили также оценить международные последствия вооруженного конфликта. Треть наших сограждан – 34% – полагают, что после него отношение к России в мире ухудшилось. Такое мнение чаще высказывали люди с высшим образованием и москвичи (40% и 59% в этих группах соответственно). При этом 20% опрошенных уверены, напротив, что отношение к нашей стране изменилось к лучшему, и 21% – полагают, что оно не изменилось.
В представлениях россиян о влиянии происшедшего на репутацию Грузии больше определенности: 45% опрошенных полагают, что отношение к ней ухудшилось, тогда как считающих, что оно улучшилось или хотя бы не претерпело изменений, – практически вдвое меньше: 8% (среди москвичей – 18%) и 16% соответственно.
В целом о том, что конфликт с Грузией каким-либо образом отразится на положении России в мире, говорят треть опрошенных, причем ожидающих благоприятных и неблагоприятных перемен – примерно поровну (18% и 15% соответственно), еще треть наших сограждан изменений не ждут (34%). О перспективе ухудшения международных позиций России чаще, чем в среднем по выборке, говорят москвичи (26%) и респонденты с высшим образованием (21%). Можно констатировать, что высокоресурсные респонденты (москвичи, лица с высшим образованием и высокими доходами) более пессимистичны в своих прогнозах, поскольку действия России, по их мнению, были представлены международному сообществу в невыгодном свете.
Респондентов попросили (в форме открытого вопроса) обосновать свои прогнозы – как оптимистичные, так и пессимистичные. По мнению опрошенных, ухудшение международного положения России возможно из-за того, что «весь мир думает, что Россия первая напала на Грузию» (4%), из-за влияния Америки («провокация США для ухудшения отношений») и позиции НАТО (по 3%). Высказывались мнения, что Россия не проявила достаточно жесткости в конфликте, а также что нашей стране вообще не следовало вмешиваться в дела другого государства (по 1%).
Те же, кто считает, что в результате операции по понуждению Грузии к миру положение России укрепится, в первую очередь апеллируют к тому, что проявление силы позитивно повлияло на международный авторитет нашей страны («мир увидел хорошую, строгую Россию, которая в любой момент постоит за своих граждан» – 10%). Кроме того, многие говорили, что Россия выступила в этом конфликте миротворцем и защитником Южной Осетии (2%), что справедливость на российской стороне, а вот Грузия себя дискредитировала (по 1%).
Марина Иванова
Как оценивают наши сограждане позиции России на международной арене и эффективность российской внешней политики? Обращаясь сейчас к этой проблематике, мы, конечно, отдаем себе отчет в том, что специфика момента в известной (точнее, к сожалению, – в неизвестной) степени сказывается на суждениях россиян: результаты опроса, проведенного в условиях резкого обострения международной напряженности, могут в чем-то отличаться – и, скорее всего, отличаются – от тех, которые были бы получены в более спокойные времена. Но ведь именно сегодняшние представления россиян о международном весе и внешнеполитическом курсе страны (независимо от того, в какой мере они устойчивы, «фундаментальны», а в какой – ситуативны) непосредственно влияют на то, как наши сограждане воспринимают и интерпретируют текущие события, и уже поэтому заслуживают самого пристального внимания. Присмотримся к этим представлениям, не забывая, однако, об экстраординарности контекста, в котором эта проблематика 23–24 августа обсуждалась с респондентами.
По мнению 60% опрошенных, современную Россию можно назвать великой державой, по мнению 26% – нельзя (прочие с ответом затруднились). Это распределение ответов с минимальными отклонениями воспроизводится во всех социально-демографических группах, почти не варьируясь в зависимости от возраста, пола, образования, доходов респондентов. Более десяти лет назад – в конце 1996 г. – ФОМ уже задавал такой вопрос респондентам, и тогда соотношение суждений было совершенно иным: 21% наших соотечественников сказали, что Россию можно назвать великой державой, 68% – что нельзя.
Сейчас сторонников обеих точек зрения попросили аргументировать свои суждения. Отвечая на соответствующий открытый вопрос, респонденты, считающие Россию великой державой, чаще всего ссылались на ее размеры («одна из самых больших по территории стран мира»; «великая она за счет своей территории» – 8% от всех опрошенных), в общем виде говорили о силе и укреплении мощи страны («мы крепче всех»; «наша страна – самая могучая»; «шаг за шагом становимся сильнее» – 8%), напоминали о природных ресурсах («большое количество полезных ископаемых»; «богатство нашей страны – нефть, газ и другие ресурсы» – 7%) и истории, давно определившей России место в ряду великих держав («всегда была, есть и будет великой державой»; «в политике не силен, но Россия всегда была и есть великая держава» – 7%). Многие говорили об авторитете и влиянии России на международной арене («без нашего участия не может решаться ни один важный вопрос»; «голос России что-то значит» – 6%), о военной мощи («армия вроде бы на высшем уровне»; «лучшее вооружение, нас боятся» – 6%), о том, что «Россия сильна своим народом» (5%), что она «стала более независима»; «не дает себя в обиду» (4%). Реже упоминались «гибкая внешняя политика» (3%), патриотизм граждан (3%), «устойчивая экономика, твердый рубль» (3%), культурно-историческое наследие (2%) и «большие достижения России в науке, спорте, культуре» (2%), «правители неплохие» (1%), «рост благосостояния народа» (1%), стабильность в стране (1%), ядерное оружие (1%).
Доводы респондентов, не считающих современную Россию великой державой, во многом симметричны приведенным. Самые распространенные аргументы – бедность («нищие граждане в великой стране не бывают»; «очень много бедного населения» – 5%), слабость экономики («нет экономики»; «страна с плохой экономикой не может быть великой» – 4%) и международных позиций («не уважают Россию»; «к ней никто не прислушивается в мире» – 3%). Одни говорят, что Россия постепенно становится великой державой, но «еще не доросла до этой планки» (3%), другие – что в стране тотальный развал и отсталость («немощная она, а не великая» – 3%), беззаконие и коррупция (2%), что «народ деградирует» (1%), «нет власти и правительства, страной правят деньги» (1%), что «у России нет собственного мнения» (1%) и т. д.
Как видим, «внешнеполитическая» аргументация и у тех, кто считает нашу страну великой державой, и у их оппонентов соседствует с аргументацией, основанной на разных оценках внутреннего состояния страны. Что же касается собственно влияния России в мире, то абсолютное большинство опрошенных – 57% – уверены: в последние годы оно растет. Противоположное мнение – влияние России снижается – разделяют только 9% россиян, еще 25% полагают, что оно остается неизменным, прочие с ответом на этот вопрос затрудняются.
Но каково это влияние на сегодняшний день, какое место занимает Россия по этому параметру среди государств мира? Задав такой вопрос респондентам, мы предложили им карточку с несколькими вариантами ответа. Как выяснилось, 7% наших сограждан считают Россию самой влиятельной страной в мире. Чаще же всего участники опроса склонялись к мнению, что Россия входит в число пяти наиболее влиятельных стран (44%). Еще 25% опрошенных полагают, что ее позиция – между шестым и десятым местом по этому критерию. Более пессимистичные оценки международному весу России дают немногие: 10% говорят, что по влиянию она занимает место между 11-м и 50-м, 2% – считают, что ее влияние еще ниже; остальные с ответом затрудняются.
При этом подавляющее большинство участников опроса – 82% – заявили, что Россия должна стремиться к тому, чтобы стать самой влиятельной страной в мире (тем 7%, которые считают, что она уже является таковой, данный вопрос, естественно, не задавался). Полагают, что Россия не должна стремиться к этому, только 8% россиян (среди москвичей – 18%).
Сегодняшняя внешняя политика России представляется большинству россиян весьма эффективной: 59% опрошенных считают, что нашей стране чаще удается «добиваться своих внешнеполитических целей, отстаивать свои интересы за рубежом», тогда как полагающих, что ей это чаще не удается, – втрое меньше (21%). Преобладает и мнение, согласно которому в последние годы отношение к России в мире улучшается, – его разделяют 50% россиян, при том, что об ухудшении отношения к нашей стране говорят лишь 16% (остальные либо считают его неизменным – 25%, либо затрудняются с ответом – 10%). Отметим, что особенно твердо убеждены в росте симпатий к России за рубежом те, кто считают нашу страну великой державой: среди них 61% говорят, что отношение к России улучшается, и 11% – что ухудшается (среди полагающих, что назвать сегодняшнюю Россию великой державой нельзя, – 32 и 28% соответственно).
Вместе с тем, менее половины респондентов (47%) уверены, что у России сегодня за рубежом есть надежные союзники, а треть (32%) убеждены, что таковых нет. Тут, кстати, тоже мнения считающих Россию великой державой и полагающих, что сегодня это не так, весьма ощутимо расходятся: среди первых 56% заявляют, что у России есть союзники (и 24% – что их нет), среди вторых – 35% (против 51%).
Однако сколько-нибудь цельного, единообразного представления о том, кто именно, какие страны могут считаться надежными союзниками России, нет даже у тех, кто полагает, что такие союзники у нашей страны есть. Отвечая на соответствующий открытый вопрос, респонденты чаще всего называли в числе надежных союзников России две страны – Белоруссию и Францию (по 11%). Почти так же часто упоминались Китай (10%) и Германия (9%), несколько реже – Казахстан (6%). Вероятно, респонденты, называющие в этом ряду входящие в НАТО страны «старой Европы», исходят из принципиально иного понимания международных реалий, а, может быть, и самого понятия «союзник», нежели участники опроса, называвшие страны СНГ.
Стоит отметить, что ни одну страну, помимо перечисленных, не упомянули более 2% респондентов. Кстати, набор стран, «набравших» в этой номинации по 2%, весьма причудлив: Италия, Великобритания, Индия, США, Куба, Турция…
Наши сограждане склонны считать, что руководство страны уделяет внешней политике именно столько внимания, сколько следует (так говорят 62% опрошенных): претензии по поводу избыточного или, напротив, недостаточного внимания к международным делам высказывают немногие, причем их доли практически равны – 11 и 10% соответственно.
Вместе с тем, в вопросе о стиле российской внешней политики, о балансе «жесткости» и «мягкости» подобной симметрии нет. Половина опрошенных (49%) полагает, что страна в этом отношении ведет себя на международной арене правильно – «не слишком жестко и не слишком мягко». Однако если мнение, согласно которому Россия действует в международных делах «слишком жестко, резко», разделяют 6% респондентов, то противоположную точку зрения – «слишком мягко, осторожно» – высказывают 35% опрошенных (среди мужчин – 43%, среди женщин – 29%).
Но учтем: эти данные получены до того, как Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии.
Григорий Кертман
Доля россиян, воспользовавшихся за последние два-три года какими-либо кредитами, с 2006 года мало меняется и на сегодняшний день составляет 37%. Чаще прочих среди пользовавшихся кредитами встречаются люди молодого (до 35 лет) и среднего (до 55 лет) возраста, респонденты со средним специальным и высшим образованием, а также относительно обеспеченные россияне (граждане, чей ежемесячный доход превышает 6000 рублей на человека). При этом сегодня жители крупных городов пользуются кредитами активней (43% брали кредит в банке или покупали товары в кредит), чем население мегаполисов (32%) и Москвы (29%), тогда как еще год назад доли заемщиков по этим типам поселений были примерно равными (35%, 34%, 39% соответственно).
Треть пользователей кредитов (или 13% по выборке) брали кредит непосредственно в банке, чуть более трети (или 15% по выборке) оформляли кредит в магазине при покупке каких-либо товаров, еще четверть (или 9%) делали за последние два-три года и то, и другое.
Почти половина заемщиков (16% по выборке) пользовались всего одним кредитом, практически столько же (17%) брали кредит два, а то и три раза за последние два-три года, примерно каждый десятый (или 4% от всех опрошенных) пользовался четырьмя кредитами и более. Активные заемщики чаще встречаются среди людей среднего возраста, а также респондентов с высшим образованием и относительно высокими доходами.
Сегодня продолжают погашать кредиты около двух третей из тех, кто воспользовался ими за последние два-три года (или 23% от всех россиян), каждый третий (или 14% по выборке) уже выплатил задолженность.
Мы попросили участников опроса указать, каким именно был последний взятый ими кредит, независимо от того, выплатили они его или еще нет. Самым распространенным оказался кредит в магазине (покупка бытовой техники, электроники, мобильного телефона, мебели и других товаров) – его упомянули 19% всех респондентов, т. е. каждый второй из тех, кто вообще пользовался такого рода услугами за последние два-три года.
На втором месте по распространенности – кредит на неотложные нужды (ремонт, свадьба, лечение, срочные покупки и т. д.) – им воспользовался каждый третий среди бравших кредиты, или 12% по выборке в целом.
Другие виды кредитов оказались распространены куда меньше: 3% россиян взяли последний кредит на приобретение автомобиля (автокредит), 2% – на приобретение жилья (ипотека), прочие виды кредитования назвали менее 1% опрошенных.
Средняя сумма, которую заемщики выплачивают по кредитам (независимо от их типа), составила по России 4770 рублей в месяц. При этом потребительские кредиты в магазинах, разумеется, «дешевле» – по ним средний ежемесячный взнос равен 3 113 рублям, а вот кредиты на неотложные нужны, наоборот, «дороже» – 5 532 рубля. В целом же по потребительским кредитам 37% заемщиков платят или платили по своим кредитам до 1500 рублей в месяц, 40% – от 1500 до 3000 рублей, и еще 17% – от 3000 до 9000 рублей и 5% – более 9000 рублей. По кредитам на неотложные нужды лишь 11% выплачивают менее 1500 рублей в месяц, 39% – от 1500 до 3000 рублей, 36% – от 3000 до 9000 рублей и 13% – более 9000 рублей.
| Население в целом | Пользователи кредитов в целом | Пользователи кредита в магазине | Пользователи кредита на неотложные нужды | |
| до 1001 руб. | 4 | 12 | 20 | 5 |
| 1001 – 1500 руб. | 4 | 11 | 17 | 6 |
| 1501 – 2000 руб. | 6 | 17 | 21 | 20 |
| 2001 – 3000 руб. | 7 | 18 | 19 | 19 |
| 3001 – 5000 руб. | 6 | 17 | 13 | 24 |
| 5001 – 9000 руб. | 4 | 9 | 4 | 12 |
Двум третям пользователей кредитов (или 23% по выборке в целом), по их признанию, выплачивать взятый кредит было тяжело, остальным (13% по выборке) – легко. Чаще прочих жалуются на тяжесть бремени выплат потребители кредитов на неотложные нужды.
Основной источник информации о потребительских кредитах – информация о кредите непосредственно на месте покупки (в магазине, салоне, автосалоне, где продается товар): его упоминают две трети участников опроса, оформлявших кредит непосредственно на месте покупки. О знакомых и родственниках как источнике информации в этой группе сказал лишь каждый седьмой, каждый одиннадцатый упомянул рекламу в СМИ. А вот для пользователей кредитов на неотложные нужды главный источник информации о кредите – отзывы друзей и родственников (32% в этой группе назвали этот вариант), на втором месте – информация в банке, куда люди обращаются по другим вопросам (25% по группе), на третьем – реклама в банке (13% по группе).
Более половины людей, воспользовавшихся кредитом (или 20% по выборке в целом), перед тем как взять его, сравнивали предлагаемые условия с условиями других кредитов, немногим менее половины (или 16%) этого не делали, т. е. фактически взяли первый попавшийся кредит. Более «разборчивыми» оказались наши сограждане, бравшие кредит на неотложные нужны: среди них занимались сравнением кредитных условий две трети, а вот среди пользователей потребкредитов в магазине это делали менее половины.
Решение о кредите – это, как правило, семейное решение: большинство заемщиков (или 24% по выборке в целом) перед тем как взять кредит, советовались со своим супругом (супругой). Самостоятельное решение о займе принимали 8% по выборке в целом, и 12% от тех, кто живет в семье.
Мы поинтересовались у респондентов – как тех, кто уже пользовался кредитами, так и тех, кто еще не опробовал эту финансовую практику, – допускают ли они для себя в будущем такую возможность. Утвердительно на этот вопрос ответили 32% опрошенных (среди тех, кто за последние два-три года уже брал кредит, – 58%, среди тех, кто не брал, – 18%). Однако большинство (58%) исключают для себя этот вариант (среди тех, кто уже брал кредит, – 28%, кто не брал – 75%), еще 10% затруднились с ответом.
Чаще всего россияне допускают для себя возможность воспользоваться кредитом на неотложные нужды (12%) и потребительским кредитом в магазине (11%), 6% не исключают, что возьмут кредит на покупку автомобиля, 5% упоминают ипотеку, 2% – кредит на образование, по 1% назвали в качестве предмета кредитования путешествия и развитие бизнеса.
17% россиян планируют воспользоваться каким-либо кредитом в течение ближайшего года (среди молодежи до 35 лет таковых 24%, среди относительно обеспеченных россиян – 22%), почти столько же (18%) делать этого в ближайшее время не планируют.
Людмила Преснякова
Поклонение кумирам – закономерный этап в развитии личности и неотъемлемая часть молодежной культуры. Времена и кумиры меняются, но желание «равнять себя» с идеалом охватывает все поколения. Более половины опрошенных россиян (53%) признались, что в юношеском возрасте (14–18 лет) у них были кумиры – люди, которые вызывали восхищение и воспринимались как образец. Таких респондентов значительно больше среди людей среднего возраста (58%), а меньше – среди россиян старше 54 лет (48%). Примерно каждый третий опрошенный (32%) заявил, что в юности у него кумиров не было, причем чаще других так отвечали респонденты в возрасте 18–35 лет (41%). Такая позиция понятна, если учесть, что по сравнению с людьми среднего и старшего возраста современные молодые люди чаще стремятся быть независимыми, в том числе – и свободными от кумиров.
Россияне чаще всего называют в качестве кумиров своей юности певцов и музыкантов (25%), причем это более характерно для молодых респондентов (33%). Почти у каждого шестого опрошенного кумирами были актеры (17%), у каждого седьмого – спортсмены (14%), у каждого десятого – киногерои (10%). Предпочтения мужчин и женщин значительно разнятся: в юности мужчины чаще выбирали своими кумирами спортсменов (20% против 8% среди женщин), а реже – актеров (12% против 22%). На своих родителей и родственников равнялись 10% респондентов. Также в качестве кумиров упоминались космонавты (8%), военачальники и герои войны (5%), разведчики (5%), исторические и политические деятели (5% и 4% соответственно). А вот россияне с высшим образованием в два раза чаще, чем в среднем по выборке, говорили, что в юности их кумирами были писатели, поэты (10% против 5% среди всех опрошенных) и литературные герои (12% против 6%).
Меняется ли с возрастом отношение к кумирам юности? Показательно, что относительное большинство людей, имевших в юности кумиров, сохраняют им верность во взрослой жизни: две трети (68%) таких людей (это 36% от всех опрошенных) признались, что по-прежнему могут назвать своим кумиром того, кто был им в годы их юности.
Мы поинтересовались, кто, по мнению респондентов, является кумиром сегодняшних юношей и девушек 14–18 лет. Полученные суждения представляют в данном случае интерес еще и потому, что до известной степени воспроизводят «коллективный образ» современного подростка.
Респонденты полагают, что сегодняшние юноши и девушки почитают как кумиров прежде всего певцов и музыкантов, то есть героев шоу-бизнеса (53%), звезд телевидения (33%), актеров (27%), киногероев (18%), спортсменов (18%). Оценивая предпочтения нынешних юношей и девушек 14–18 лет, 23% опрошенных называют также представителей светской тусовки, а 18% – манекенщиц, моделей. Интересен тот факт, что респонденты в возрасте 18–25 лет (которым самим еще недавно было 14–18 лет) почти не упоминают светских моделей и манекенщиц в качестве кумиров своей юности (по 1%).
Респондентов попросили сравнить тех, кто были когда-то для них кумирами, с кумирами сегодняшних юношей и девушек. Наибольшая часть респондентов – 39% – отказались отдать предпочтения тем или нынешним, сказав, что современные кумиры не хуже и не лучше. Только 3% опрошенных считают, что нынешние кумиры лучше. В ответах на открытый вопрос они пояснили свою позицию, ответив, что кумиры сегодняшних молодых менее идеологизированные, более открытые, успешные, образованные («раньше было больше запретов, комплексов, люди не были такими свободными, как сейчас»; «у них лучше образование, свобода слова»).
Чуть более четверти респондентов (27%) полагают, что кумиры сегодняшних 14–18-летних хуже тех, что были в их юности. Они утверждают (опять-таки в ответах на открытый вопрос), что современные кумиры не соответствуют тем высоким стандартам, которые существовали прежде («у нас были великие люди, а сейчас – певцы»; «слишком примитивны»; «слишком пустые»; «у нас они серьезнее были»; «вертихвостки», «однодневки» – 7%), что нынешние кумиры, как и их поклонники, бездуховны, сконцентрированы только на деньгах и удовольствии («нет духовности у молодежи, романтизма, свойственного молодости, деньги для них главное»; «наши пели для души, а сейчас поют за деньги»; «у них одна ориентация – деньги» – 6%), что эти люди агрессивны и развратны («сейчас кумиры безобразны, развратны, распущенны»; «то, что делают сейчас, – мы об этом даже и не могли думать»; «наши кумиры были скромнее» – 6%).
Как относятся россияне к тем молодым поклонникам, которые хотят узнать своего кумира ближе, надеются на общение с ним, пишут ему письма и т. п.? Почти две трети опрошенных (63%) заявляют, что такие 14–18-летние юноши и девушки не вызывают у них осуждения. Примерно четверть респондентов (24%) осуждают такого рода юных поклонников, и их аргументы, зафиксированные в ответах на соответствующий открытый вопрос, достаточно жестки. Опрошенные связывают такое поведение «фанатов» с бездельем и ограниченностью («лучше бы книжки читали, а не гонялись за кумирами»; «бездумное копирование чужой жизни»; «это глупо и смешно» – 8%), видят в этом нарушение норм приличия, бескультурье, недопустимое вторжение в частную жизнь известных людей («мешают жить людям, превращают жизни людей в кошмар»; «это невоспитанность»; «докучают человеку» – 6%). Некоторые даже усматривают в подобных действиях проявление психических аномалий («из-за этого у многих фанатов мозги съехали»; «психически неправильно»; «сумасшедшие люди, больные» – 2%).
Еще более критично оценивают респонденты аналогичное поведение взрослых людей. Если юных «фанатов» осуждают за попытки вмешательства в жизнь кумиров 24%, то взрослых поклонников – почти каждый третий (32%). Без осуждения относятся к взрослым людям, которые ищут встречи со своими кумирами, стремятся с ними познакомиться, пишут им письма и т. д., чуть более половины респондентов – 54% (напомним, что толерантность в этом вопросе, когда речь идет о 14–18-летних, проявляют 63% опрошенных).
Лариса Паутова
