Мы публикуем фрагмент книги Егора Гайдара "Долгое время. Россия в мире: Очерки экономической истории", вышедшей 18 января в издетельстве "Дело". Это - фундаментальная работа автора "революции 90-х" , призванная задать большой исторический охват и стратегический кругозор для политики экономического роста. Публикуемый нами фрагмент посвящен демографической ситуации России, редкой теме, как отметил сам автор, по отношении к которой нельзя не иметь стратегического взгляда при всем желании спрятаться за актуальными проблемами - слишком очевидны среднесрочные и долгосрочные угрозы.
В России, не испытавшей влияния ни католицизма, ни сформировавшегося на его базе и в полемике с ним протестантизма, не были распространены западноевропейские обычаи регулирования семьи. Данные табл. 10.12 о среднем числе мужчин и женщин в трудоспособном возрасте, проживающих в единой семье, полученные на основе реконструкции исторической статистики по отдельным поселениям в Великобритании, Франции, Японии и России, — хорошая иллюстрация специфики российских семейных установлений.
Страна | Населенный пункт | Год | Всего семей | Процентное соотношение семей по количеству членов в трудоспособном возрасте | |||||
по числу мужчин | по числу женщин | ||||||||
Нет | 1 | ≥ 2 | Нет | 1 | ≥ 2 | ||||
Великобритания | Глэйвэрт | 1851 | 136 | 28 | 59 | 13 | 21 | 62 | 17 |
Элмдэн | 1861 | 115 | 24 | 71 | 05 | 18 | 72 | 10 | |
Франция | Лонгвинес | 1778 | 066 | 12 | 62 | 26 | 08 | 71 | 21 |
Россия | Красное Собакино | 1849 | 044 | 00 | 11 | 89 | 00 | 16 | 84 |
Япония | Нишиномия | 1713 | 132 | 11 | 42 | 47 | 16 | 50 | 34 |
Здесь широкая семья, объединяющая различные поколения, живущие вместе в одном доме, распространена более широко по сравнению не только с Западной Европой, но и со странами аграрных цивилизаций [1]. Распространение широкой семьи у других славянских народов, данные о быте которых в доиндустриальную эпоху документированы (в частности, о хорватах), дает основание полагать, что это связано с традицией общеславянских установлений, которые меняются лишь в ХХ в., с началом современного экономического роста (табл. 10.13).
Страна | Средний размер семьи, человек |
Венгрия | 5,2 |
Хорватия | 8,3 |
Первая Всеобщая перепись населения России была проведена 28 января 1897 года. По данным этой переписи, 87% населения России в качестве основного занятия называет сельское хозяйство. По предшествующим, менее надежным материалам, число тех россиян, кого можно отнести к крестьянам, составляет примерно 90% вплоть до 10-х годов XIX в., затем постепенно оно начинает снижаться [2].
К началу современного экономического роста рождаемость в России существенно выше, чем в Европе. В 1896-1897 годах число рождений на 1 женщину (условное поколение) в России составляло 7,06, а в Швеции веком раньше, в 1796-1800 годах, — 4,41 [3]. В 70-х годах XIX в. в России приходилось 50 родившихся на 1000 человек населения, а в Швеции конца XVIII в. — 33-35. Для традиционной России были характерны необычные для Европы и высокие даже по стандартам аграрных цивилизаций показатели рождаемости и числа рождений, приходящихся на одну женщину. Этому способствовали принятый ранний возраст вступления в брак, отсутствие традиций регулирования рождаемости, ограниченное распространение безбрачия [4]. Вместе с тем высокой была и смертность: в те же 1870-е годы — около 37 смертей на 1000 человек в России, в Швеции второй половины XVIII в. — 25-27 смертей. С конца XIX в. смертность в России начинает снижаться: 1890 год — 36,7, 1900 год — 31,1. К 1897 году средняя продолжительность предстоящей жизни новорожденных в России увеличилась с характерных для традиционной России 25-29 лет до 30,1 года для мужчин и 31,9 года для женщин [5]. После революции и Гражданской войны снижение смертности продолжается: 1926 год — 19,9. При этом на протяжении десятилетий после начала современного экономического роста рождаемость остается высокой. Число родившихся на 1000 человек составляет в 1900 году 43,3, в 1926 — 43,6. Для середины 20-х годов XX в. этот показатель необычайно высок — даже в Индии и Китае в предшествовавший современному экономическому росту период он колеблется в пределах 35-38 [6].
Необычно высокий по европейским стандартам уровень рождаемости в сочетании с постепенным снижением смертности, связанным с улучшением санитарии и качества медицинской помощи, начиная с середины XVIII в. приводит к аномально высоким темпам роста населения России по отношению к остальной Европе. Между 1750 и 1850 годами население Российской империи выросло в 4 раза: с 17-18 млн. до 68 млн. человек. Это увеличение численности населения было во многом связано с территориальной экспансией. Однако даже при исключении этого фактора темпы роста населения существенно превышают те, которые тогда были характерны для западноевропейских стран. С 1850 года, когда большая часть территориальной экспансии империи была позади, быстрый рост населения продолжается (68 млн. в 1850 году, 124 млн. в 1897 году) [7].
Темпы роста российского населения в конце XIX в. — 1,2% в год — были высокими по любым стандартам. Лишь страны, в массовых масштабах привлекавшие эмигрантов, такие, как США, в это время имели более динамичный рост населения.
В середине 20-х годов ХХ в. Россия следует по траектории демографического перехода, характерного для стран-лидеров, но с одним отличием: традиции и обычаи репродуктивного поведения создают предпосылки для аномально высоких темпов роста населения на первой стадии демографического перехода. С конца 1920-х — начала 1930-х годов ситуация радикально меняется. Из табл. 10.14 следует, что социалистическая индустриализация предполагала необычно раннее с точки зрения уровня экономического развития вовлечения женщин в занятость вне домашнего хозяйства [8]. Уже в 1950 году доля женщин среди общего числа занятых в России была близка к показателям развитого постиндустриального общества Франции и Германии 2000 года. Вовлечение женщин в занятость влечет параллельный процесс — сокращение во второй половине прошлого века числа родившихся на 1 женщину.
Страна | 19001 | 19502 | 20002 |
Германия | 30,7 (1907)** | 34,2 | 41,3 |
Россия* | 16,4 (1897) | 41,0 | 49,3 |
Франция | 35,3 (1901) | 28,3 | 39,9 |
Статистика рождаемости искажается под влиянием демографических волн, порожденных мировыми войнами. Данные С. Захарова о числе рождений в России на одну женщину в реальных и условных возрастных когортах приведены в табл. 10.15 и представлены на рис. 10.1. Они демонстрируют очевидную связь траектории демографического перехода с социалистической моделью индустриализации.
Годы рождения женщин | Итоговая рождаемость реальных поколений* | Календарные годы** | Итоговая рождаемость условных поколений (суммарный коэффициент рождаемости)*** |
1841-1845 | 6,84 | ||
1846-1850 | 6,90 | ||
1851-1855 | 7,08 | ||
1856-1860 | 7,11 | ||
1861-1865 | 7,12 | ||
1866-1870 | 7,20 | 1896-1900 | 7,30 |
1871-1875 | 6,96 | 1901-1905 | 7,12 |
1876-1880 | 6,85 | 1906-1910 | 7,17 |
1881-1885 | 6,20 | 1911-1915 | 6,30 |
1886-1890 | 5,49 | 1916-1920 | 5,23 |
1891-1895 | 5,50 | 1921-1925 | 6,16 |
1896-1900 | 5,23 | 1926-1930 | 6,38 |
1901-1905 | 4,59 | 1931-1935 | 4,51 |
1906-1910 | 3,66 | 1936-1940 | 4,74 |
1911-1915 | 2,82 | 1941-1945 | 2,60 |
1916-1920 | 2,46 | 1946-1950 | 2,89 |
1921-1925 | 2,25 | 1951-1955 | 2,86 |
1926-1930 | 2,20 | 1956-1960 | 2,67 |
1931-1935 | 2,15 | 1961-1965 | 2,33 |
1936-1940 | 2,01 | 1966-1970 | 2,03 |
1941-1945 | 1,91 | 1971-1975 | 2,01 |
1946-1950 | 1,85 | 1976-1980 | 1,93 |
1951-1955 | 1,89 | 1981-1985 | 2,02 |
1956-1960 | 1,87 | 1986-1990 | 2,08 |
1961-1965 | 1,71**** | 1991-1995 | 1,48 |
1966-1970 | 1,56**** | 1996-2000 | 1,23 |
Двойное представление итоговой рождаемости в реальных и условных поколениях дает возможность проследить как общую траекторию снижения уровня рождаемости, так и отклонения от ведущей тенденции, вызванные привходящими, временно действующими факторами. Среди последних выделяются социальные потрясения (мировые и гражданские войны, голод), а также попытки государственного воздействия на демографическое поведение людей (меры семейной политики 1980-х годов).
На демографических процессах во Франции конца XVIII — начала XIX в. серьезно сказалась революционная ломка традиционных устоев. Число рождений на одну женщину здесь резко сократилось несколькими поколениями раньше, чем в других странах Западной Европы. Революционные потрясения в России также оказали влияние на репродуктивное поведение.
В качестве примера революционных новаций, воздействующих на демографические процессы, можно назвать легализацию искусственного прерывания беременности [9]. Совместным постановлением наркоматов здравоохранения и юстиции от 28 сентября 1920 года в СССР впервые в мире было разрешено искусственное прерывание беременности без медицинских показаний. Оно быстро стало обыденной практикой. В Ленинграде с 1924 по 1928 год число абортов на 1000 человек возросло с 5,5 до 31,5 [10]. Предпринимавшиеся впоследствии попытки запрета привели лишь к криминализации абортов. И сегодня по их числу на 1000 человек Россия радикально отличается от большинства развитых стран мира (табл. 10.16).
1970-1974 | 1975-1979 | 1980-1984 | 1985-1989 | 1990-1994 | 1995-1999 | |
Великобритания | … | … | 02,47 | 02,92 | 03,03 | 02,85 |
Германия | … | … | … | 02,00 | 01,50 | 01,20 |
Италия | … | 03,33 | 03,93 | 03,23 | 02,63 | 02,34 |
Канада | 1,54 | 02,38 | 02,56 | 02,42 | 02,51 | 02,40 |
Нидерланды | … | … | 01,39 | 01,21 | 01,29 | 01,40 |
Россия* | … | 27,01 | 25,40 | 24,60 | 22,78 | 18,72 |
США | 2,52 | 04,84 | 05,61 | 05,58 | 05,51 | … |
Франция | … | 02,78 | 03,29 | 02,97 | 02,82 | … |
Швеция | 2,86 | 04,10 | 03,91 | 04,14 | 04,03 | 03,59 |
Япония | … | … | 04,83 | 04,15 | 03,31 | 02,69 |
Еще один фактор, который обусловил снижение доли России в общей численности мирового населения, также связан с социалистической моделью индустриализации. До середины 1960-х — начала 1970-х годов ХХ в. показатели продолжительности жизни в России и в странах — лидерах современного экономического роста постепенно сближалась (табл. 10.17). Затем сближение прекращается [11]. Стагнация продолжительности жизни в России на фоне нарастающего отставания по этому показателю от лидеров на протяжении десятилетий — необычный в мировой истории последнего века демографический факт [12].
1950-1955 | 1960-1965 | 1970-1975 | 1980-1985 | 1990-1995 | 1995-2000 | |
Россия | 64,5 | 67,9 | 69,7 | 68,3 | 66,9 | 66,1 |
США | 68,9 | 70,0 | 71,5 | 74,0 | 74,9 | 76,2 |
Япония | 63,9 | 69,0 | 73,3 | 76,9 | 79,5 | 80,5 |
Великобритания | 69,2 | 70,8 | 72,0 | 74,0 | 76,4 | 77,2 |
Франция | 66,5 | 71,0 | 72,4 | 74,7 | 77,5 | 78,1 |
Германия | 67,5 | 70,3 | 71,0 | 73,8 | 76,2 | 77,4 |
Здесь со всей очевидностью сыграли роль два фактора. Первый: демографы давно выявили связь питания матери во время беременности и ребенка в первые годы его жизни со средним ростом людей нового поколения и продолжительностью предстоящей им жизни. Применительно к возрастным когортам, родившимся между концом 1920-х и началом 1950-х годов, эти показатели хуже, чем у предшествующих и последующих поколений. Риск умереть в 30-40-летнем возрасте у мужчины, родившегося в середине 1920-х годов, когда подавляющая часть рождений приходилась на семьи свободных крестьян, был примерно вдвое ниже, чем у родившегося в конце 1940-х — начале 1950-х. Объяснение очевидно: коллективизация, голод, война. Лишь с середины 50-х годов показатели среднего роста людей и продолжительность их жизни существенно улучшаются [13].
Второй фактор — специфика потребления алкоголя в России. Проблема эта не нова [14]. Но данные табл. 10.18 свидетельствуют, что по его абсолютному потреблению на душу населения Россия отстает от Германии и Франции.
Год | Россия | Франция | Германия |
1962 | 4,2 | 17,2 | 08,1 |
1970 | 6,5 | 16,2 | 10,3 |
1980 | 6,2 | 14,9 | 11,4 |
1990 | 5,5 | 12,6 | 10,6 |
1995 | 8,8 | 11,4 | 10,9 |
2002 | 8,6 | 10,3 | 10,4 |
Специфика заключается не в потребляемом количестве, а в особенностях потребления. Для российской традиции потребления алкоголя характерны предпочтение крепких напитков, неумеренность, широкое распространение пьянства на рабочем месте. Впрочем, это вряд ли можно отнести к нашим национальным особенностям. Исследования по истории алкогольного поведения немцев свидетельствуют о сходстве проблем, с которыми сталкивались Германия во второй половине XIX в. и Россия в ХХ в.[15]
В странах Северо-Западной Европы потребление алкоголя считалось совместимым с сельскими работами. Это был способ согреться, получить дополнительные калории, социально адаптироваться. В середине XIX в. немецкий крестьянин, попадая из деревни в город и устраиваясь на завод, продолжал придерживаться сельской традиции. Непременное подношение поступающим на работу учеником бутылки водки коллективу, неприятие и общественное осуждение работника, который не участвует в коллективных выпивках, — хорошо известные реалии немецкой жизни того времени. Право пить на рабочем месте было одним из важных требований немецкого рабочего движения.
Лишь к концу XIX в., когда Германия выходит на уровень развития, достигнутый в Советском Союзе в 30-50-е годы XX в., ситуация меняется. И работодатели, и профсоюзы начинают бороться с пьянством на рабочем месте. Зарождается новая традиция: посиделки с друзьями и коллегами в пивной за пределами предприятия.
В Америке середины XIX в. тоже пили много. Причем доминировали крепкие напитки, их доля в потреблении, по некоторым оценкам, достигала 90%. В конце XIX в. здесь, как и в Германии, нормы алкогольного потребления начинают изменяться: увеличивается доля слабых алкогольных напитков, неумеренность в питье постепенно уходит в прошлое [16].
Вред, который наносит пьянство здоровью нации, определяется не среднегодовым потреблением, а традициями пития. Общеизвестны факторы, существенно снижающие отрицательное воздействие алкоголя: потребление напитков с низким его содержанием и одновременный прием пищи. Недаром в Италии или Грузии, где потребление вина, традиционное застолье — черты национальной культуры, продолжительность жизни выше, чем в России или на Украине.
В Армении и Грузии — государствах, оказавшихся втянутыми в межэтнические конфликты, где масштабы падения уровня жизни были высокими даже по стандартам постсоветских государств, но имеющих иные исторические традиции потребления алкоголя, в 1989-2001 годах средняя продолжительность жизни возросла соответственно на 2,1 года и 1,1 года. В России, Белоруссии и Украине за тот же период она снижается соответственно на 5 лет, 4,7 года и 3,9 года [17].
По потреблению чистого спирта на душу населения Россия отнюдь не выделяется из круга других крупных государств мира. В 2002 году этот показатель в России был существенно ниже, чем в Германии, Франции, Испании, хотя и выше, чем в Голландии и Бельгии. Однако структура потребления алкоголя в России необычна. По потреблению крепких спиртных напитков на душу населения Россия устойчиво стоит на 1-м месте в кругу государств, данные по которым имеются в международной статистике. По данному показателю в числе 10 государств-лидеров 6 — социалистические или постсоциалистические страны. По потреблению вина и пива Россия находится в нижней группе стран, по которым имеются данные (пиво — 39-е место из 52 стран, вино — 35-е место из 52 стран) [18].
В Советском Союзе на фоне уравниловки и низкой социальной ответственности закрепляются нормы алкогольного поведения, характерные для раннеиндустриальной эпохи. Укоренившаяся традиция выпивать прямо на работе (и до, и после, на улице или в подворотне), связанная в том числе с крайней неразвитостью сферы услуг [19], объективно вела к нездоровому потреблению алкоголя (предпочтение крепких напитков, выпивка без нормальной закуски). Это стало одной из важнейших причин, почему в России приостановился рост средней продолжительности жизни, а разрыв между средней продолжительностью жизни мужчин и женщин возрос (табл. 10.19).
Данные о продолжительности жизни российских мужчин во второй половине 1980-х — первой половине 1990-х годов (табл. 10.20) и динамика потребления алкоголя (рис. 10.2) демонстрируют очевидную связь с антиалкогольной кампанией и ее провалом [20].
С 1999 года постепенно снижается потребление крепких спиртных напитков в России при росте потребления пива и вина [21]. Разумеется, краткость периода не дает оснований для долгосрочных оптимистических прогнозов.
1950-1955 | 1975-1980 | 1995-2000 | |
Мир в целом | 2,7 | 3,5 | 4,4 |
Россия | 8,5* | 10,7** | 13,2*** |
Годы рождения | Продолжительность жизни, годы |
1950-1955 | 60,5 |
1955-1960 | 62,5 |
1960-1965 | 63,3 |
1965-1970 | 64,5 |
1970-1975 | 63,8 |
1975-1980 | 62,7 |
1980-1985 | 62,1 |
1985-1990 | 63,8 |
1990-1995 | 60,7 |
1995-2000 | 60,2 |
Сочетание двух факторов — раннего с точки зрения уровня экономического развития снижения рождаемости, обусловленного массовым вовлечением женщин в производственный процесс, и прекращения роста продолжительности жизни с середины 1960-х — начала 1970-х годов — определяет долгосрочную тенденцию снижения численности российского населения при нулевом сальдо миграции.
В этом смысле положение России не уникально. Коренное население подавляющего большинства стран Западной Европы в XXI в. будет сокращаться. В одной из богатейших европейских стран — Швейцарии, по прогнозам, оно сократится за полвека при нулевом сальдо миграции примерно на 1/5. Однако масштаб проблем, которые поставил перед Россией прошедший век, чрезвычайно велик.
Россия вошла в ХХ в. с высокими шансами увеличить или по меньшей мере сохранить свою долю в населении планеты. В результате социальных катаклизмов русской и мировой истории, страшного социалистического эксперимента эта доля сократилась примерно наполовину [22].
* * *
Демографические процессы инерционны. Уже сейчас можно с высокой степенью вероятности прогнозировать численность российской рабочей силы до 2020 года. Долгосрочные тенденции рождаемости и смертности, хотя и подвержены значительным колебаниям, меняются на протяжении десятилетий медленно. Бывают исключения, например быстрое снижение смертности в результате успехов в борьбе с эпидемическими заболеваниями, но рассчитывать на то, что в России за ближайшее десятилетие удастся радикально решить проблему алкоголизма, трудно.
Прогнозы остаются прогнозами. Их точность зависит от принятых гипотез и проверяется временем. Согласно взвешенным, основанным на опыте и здравом смысле, подготовленным авторитетными специалистами демографическим прогнозам, на протяжении предстоящего полувека ожидается существенное снижение численности российского населения. Это иллюстрируют данные табл. 10.21 и 10.22, обобщающие результаты этих исследований.
Приведенные выше данные табл. 10.16, свидетельствующие об устойчивости тенденции снижения числа абортов в России, позволяют надеяться на постепенное повышение рождаемости.
Авторы прогноза | Минимальное значение | Максимальное значение | Среднее значение |
С. Ермаков, О. Захарова (ИСПИ РАН), 1999 | 71,4 | 089,6 | 080,2 |
ООН, 2000 | 96,1 | 113,1 | 104,3 |
А. Андреев на основе сценариев Госкомстата России, 2001 | 79,4 | 120,6 | 101,2 |
А. Антонов, В. Медков, 2001 | 84,6 | 108,0 | 094,4 |
В. Архангельский, 2001 | 76,5 | 103,9 | 090,6 |
Год | Сценарии с нулевой миграцией | |||
1A* | 1B** | 1C*** | 1D**** | |
КСР=1,3; е0 не меняется | КСР=1,3; е0 растет | КСР=2; е0 не меняется | КСР=2; е0 растет | |
1950 | 102,2 | 102,2 | 102,2 | 102,2 |
1975 | 134,2 | 134,2 | 134,2 | 134,2 |
2000 | 145,6 | 145,6 | 145,6 | 145,6 |
2025 | 121,4 | 128,0 | 122,2 | 128,8 |
2050 | 086,5 | 103,3 | 094,5 | 111,7 |
Данные табл. 10.22 показывают, что даже при оптимистичном сценарии — увеличении рождений на 1 женщину до 2, повышении продолжительности жизни до уровня наиболее развитых стран — население России при нулевом сальдо миграции сократится в первой половине XXI в. более чем на 30 млн. человек. При сохранении нынешних показателей воспроизводства российского населения даже с ростом продолжительности жизни до сегодняшнего уровня наиболее развитых стран нас ожидает еще большее снижение численности населения — на 40 млн. человек. Диктующие демографическую динамику явления и процессы определяются не краткосрочными проблемами, порожденными социальной дезорганизацией 1990-х годов, когда после краха социализма только начали формироваться новые экономические и политические институты, а длительными и устойчивыми тенденциями, истоки которых уходят к началу — середине XX в.
Влияние базовых проблем постсоциалистического наследства на среднюю продолжительность жизни мужчин хорошо видно на примере Белоруссии, где экономические реформы были крайне ограниченны, а динамика этого показателя сходна с российской. Отсутствие существенного падения продолжительности предстоящей жизни при рождении во время постсоциалистического перехода в странах, столкнувшихся с беспрецедентными масштабами социальной дезорганизации и внешними конфликтами, но имеющими иные традиции употребления алкоголя (Армения, Грузия), — наглядное свидетельство того, что динамика этого показателя на протяжении последних десятилетий лишь в ограниченной степени связана с краткосрочными социально-экономическими изменениями (табл. 10.23).
1979-1980 | 1985-1986 | 1986-1987 | 1991 | 2001 | |
Россия | 61,5 | 63,8 | 64,9 | 64,0 | 59,0 |
Украина | 64,5 | 65,9 | 66,5 | 66,0 | 62,0 (2000) |
Белоруссия | 65,5 | 66,7 | 67,3 | 66,0 | 63,0 |
Грузия | 67,1 | 67,4 | 67,9 | 68,6 | 69,1 |
Армения | 69,5 | 70,5 | 71,0 | 67,0 | 71,0 |
Для России всегда была характерна более низкая плотность населения, чем у ее соседей и большинства других крупных стран.
Демографические потери от войн и прочих потрясений первой половины XX в. [23], ранний переход к модели малодетной семьи увеличили разрыв по этому показателю между нашей страной и другими крупными государствами. В первой половине XXI в. он будет возрастать (табл. 10.24).
1900 | 1950 | 2000 | 2050 | |
Россия | 4 | 6 | 9 | 6 |
США | 8 | 17 | 30 | 42 |
Япония | 119 | 221 | 336 | 289 |
Великобритания | 157 | 207 | 243 | 241 |
Франция | 74 | 76 | 107 | 112 |
Китай | 42 | 58 | 133 | 152 |
Трудно сказать, в какой мере сокращение численности населения представляет в наши дни угрозу национальной безопасности. Однако нет сомнений, что это резко изменяет возрастную структуру населения, увеличивает соотношение пожилой части общества и его трудоспособной части, коренным образом меняет условия функционирования пенсионной системы и системы здравоохранения.
Число российских пенсионеров на одного работающего в 2050 году при сохранении контуров действующей пенсионной системы будет в 2-2,5 раза больше, чем сегодня в странах — лидерах современного экономического роста (табл. 10.25).
Страна | Соотношение людей пенсионного возраста и работающих, % |
США | 31,54 |
Великобритания | 41,89 |
Франция | 48,93 |
Германия | 51,11 |
Япония | 41,34 |
Россия | 34,60 |
Россия, инерционный прогноз на 2050 г. | 74,21 |
При наиболее благоприятном сценарии [24], чтобы сохранить численность населения на нынешнем уровне, страна должна ежегодно принимать 700 тыс. иммигрантов [25]. Мировая история знает более масштабные миграции. Достаточно сказать, что в наши дни в США ежегодно въезжают около 1,5 млн. легальных и нелегальных иммигрантов. Однако по российским меркам принимать сотни тысяч человек в год — задача амбициозная.
После распада СССР в Россию устремилось значительное количество иммигрантов из республик, прежде входивших в состав Союза. Это происходило на фоне сокращающейся эмиграции из нашей страны (табл. 10.30). Поток иммиграции в Россию достиг максимума в 1994 году, затем начал сокращаться.
Год | Сальдо миграции, человек |
1985 | 172 051 |
1990 | 183 756 |
1995 | 502 450 |
2000 | 189 830 |
2002 | 45 100 |
Приведенные в табл. 10.30 данные показывают лишь масштабы легального въезда в страну. Есть множество свидетельств о существовании значительной нелегальной иммиграции, в первую очередь связанной с нехваткой в стране рабочей силы по дефицитным профессиям. Согласно статистическим данным, сегодня в России официально работают 400 тыс. трудовых иммигрантов, а по мнению российских официальных лиц, — от 1,5 до 15 млн. Наиболее достоверные оценки объема нелегальной иммиграции в России: 4-4,2 млн. человек [26].
Большинство нелегальных иммигрантов — выходцы из стран СНГ. Как правило, они прибывают в Россию легально: транзитом, в качестве туристов, по временным трудовым контрактам. Однако сложности, с которыми они сталкиваются, стремясь получить постоянное разрешение на работу и жительство, вынуждают их рано или поздно переходить на нелегальное положение.
Как и везде в мире, в России нелегальный характер иммиграции обостряет проблемы, связанные с использованием иностранной рабочей силы. Нелегальные иммигранты заняты в теневом секторе экономики, не приносящем государству налоговых поступлений. Коррумпированные представители власти вымогают у них деньги. Трудовые, социальные права нелегальных иммигрантов не обеспечены. Члены их семей не имеют гарантий получения образования и медицинской помощи. Для защиты своих интересов они, как и иммигранты в Западной Европе, полагаются на этническую солидарность. Это провоцирует формирование преступных группировок по национальному признаку. Вовлечение иммигрантов в противозаконную деятельность, в свою очередь, дает неразборчивым в средствах политикам возможность играть на ксенофобии части населения. Рост численности иммигрантов в составе российского населения — процесс долгосрочный, остановить его невозможно. Попытки ужесточить меры против нелегальных иммигрантов приведут лишь к обострению проблем.
Формируя российскую иммиграционную политику, необходимо учитывать, что Россия — страна с низкой плотностью населения, в которой очевидны долгосрочные тенденции к сокращению рабочей силы и старению населения. Значительный приток легальных иммигрантов позволит ускорить экономический рост, увеличить поступающие в распоряжение государства финансовые ресурсы, повысить устойчивость пенсионной системы. При своей территории и ресурсной базе Россия в XXI в. могла бы сыграть роль мирового лидера в приеме иммигрантов, ту самую роль, которую в XIX-XX вв. играли США. При этом надо понимать, что Россия, будучи по составу населения страной полиэтнической, не обладает историческим опытом массового приема иммигрантов. Масштабная иммиграция, социальная и культурная адаптация к ней станут для нее новым нестандартным вызовом. От того, в какой мере российской власти и российскому обществу удастся выработать эффективную иммиграционную политику, во многом зависит социально-экономическое развитие страны в XXI в.
Опыт постиндустриальных стран, в том числе и негативный, показывает, что предпосылкой успеха в создании широких легальных рамок иммиграции, формировании государственной политики ее регулирования и социальной адаптации иммигрантов является культурная открытость общества, позволяющая приезжим и их потомкам самоидентифицироваться со страной проживания, со временем стать ее полноправными гражданами. Нынешняя иммиграционная политика России, направленная на всемерное ограничение легальной трудовой миграции и борьбу с ее нелегальными формами, бесперспективна.
Уже сейчас в России немало рабочих мест, на которые трудно или невозможно привлечь собственную рабочую силу. Происходящее на московском рынке труда, особенно в строительном комплексе и на общественном транспорте, — наглядное тому свидетельство. Опыт самого экономически развитого города России наглядно демонстрирует ситуацию, которая со временем будет складываться во все большем числе крупных российских городов. Если на протяжении следующих десятилетий удастся реализовать удовлетворительный сценарий развития российской экономики, т.е. не увеличить, а, возможно, сократить традиционное для России на протяжении последних полутора веков отставание от крупных стран Западной Европы примерно на два поколения, неизбежно возрастет число рабочих мест, для заполнения которых рекрутируемая за рубежом рабочая сила незаменима.
Как показали многочисленные исследования, один из важнейших параметров, влияющих на соотношение среднего заработка иммигрантов с общим по стране, — знание языка страны пребывания [27]. С этой точки зрения Россия по сравнению с другими большими государствами обладает важным преимуществом: ее окружают страны, население которых живет беднее российских граждан; прежде эти страны входили в состав единого государства — Российской империи, Советского Союза; в них живут миллионы этнических русских и десятки миллионов людей, знающих русский язык, интегрированных в русскую культуру.
Показатели уровня образования официальных иммигрантов в Россию в 1990-х годах превышают средние показатели, характерные для занятых в российской экономике. 17,8% прибывших из ближнего зарубежья имели высшее образование. В числе занятых в экономике страны таких было 12,3%. В большинстве своем иммигранты в Россию были русскими и жителями крупных городов [28].
Из 25,3 млн. этнических русских, граждан бывшего СССР, оказавшихся в 1989 году за пределами России, за последние 10-15 лет в нашу страну переехали 3,3 млн. человек. Более 20 млн. остались за ее пределами. При формировании целенаправленной миграционной политики потенциал иммиграции в Россию только русских из государств СНГ оценивается в 3-3,5 млн. человек. Совокупный же потенциал миграции в Россию из стран СНГ составляет 7-8 млн. человек [29].
Это не удовлетворит потребностей России в дополнительной рабочей силе на длительный срок. Со временем придется вырабатывать политику привлечения трудовых иммигрантов из государств за пределами СНГ. Но на ближайшее десятилетие приоритет стран Содружества как важнейшего источника новой рабочей силы для России очевиден.
Открытие каналов легальной трудовой иммиграции, позволяющей вновь приехавшим законно жить и работать в России, пользоваться социальными благами, включая право на образование, здравоохранение, право по прошествии нескольких лет получить российское гражданство, создаст реальную альтернативу нелегальной иммиграции, работе в теневом секторе российской экономики и одновременно позволит регулировать региональное распределение привлеченных из-за рубежа трудовых ресурсов.
Формирование контуров активной иммиграционной политики исключительно важно для перспектив развития России. Однако еще важнее осознание российской элитой и российским обществом потребностей будущего российского государства.
Отождествление государства и этноса — новое историческое явление. Европейские государства вплоть до XVIII в. были сообществами подданных своего монарха. Этнический состав этого сообщества имел второстепенное значение. Лишь с крахом средневековых монархий власть начинает испытывать потребность в новой легитимизации. Ответом на этот вызов времени становится идея национального государства, связь между гражданством и принадлежностью к тому или иному этносу. Характерный пример — Германия, которая в XIX в. трансформируется из исторических княжеств в страну немцев. В это время обостряются проблемы этнических меньшинств. С серьезными проблемами легитимизации сталкиваются традиционные многонациональные империи, такие, как Австро-Венгрия. Иначе развиваются события в иммиграционных странах. Здесь с самого начала гражданство отделяется от этнической принадлежности. США формируются как государство не иммигрантов-англосаксов, а американских граждан. Отсюда и разная острота проблем, с которыми приходится сталкиваться традиционно мононациональным странам и странам иммиграционным в век глобальной миграции.
Германии, которая и по Конституции, и по самосознанию общества остается государством немцев, трудно адаптироваться к тому, что все возрастающая часть ее жителей относится к другим этническим группам. Для иммигрантских стран, где гражданство не связано с национальностью, превращение вчерашних иммигрантов из Италии, Польши или Мексики в американских или канадских граждан, отождествляющих свое будущее с Америкой, также не лишено проблем, но они решаются значительно проще, чем во Франции, Германии или Японии.
В политической сфере Россия XIX в. не претерпела трансформации, подобной западноевропейской. Она была и оставалась страной подданных самодержавного российского царя, включавшей множество этносов. Открытость российского общества, способность к интеграции иноэтнических, нерусских элементов были одной из важных черт, которые веками давали империи силы для экспансии, поддерживали ее устойчивость [30]. Перечень видных представителей российской политической и культурной элиты, которые не могли похвастать русским происхождением, слишком велик, чтобы приводить его здесь. В офицерском корпусе русской армии в 1867-1868 годах 23% офицеров были неправославными. Среди полных генералов на долю протестантов приходилось 27%. Лояльность трону, профессионализм ценились выше, чем этническая и конфессиональная принадлежность [31]. В конце ХIХ в. русскоязычных среди потомственных дворян было немногим более половины (52,6%) [32].
В Российской империи были народы и конфессии, по отношению к которым царское правительство, сомневаясь в их лояльности, проводило политику дискриминации. Пример — поляки и евреи. Во второй половине XIX — начале XX в. официальная идеология на фоне волны национализма в Европе муссировала тему особой роли русских в империи [33]. Тем не менее Российская империя оставалась полиэтническим сообществом подданных российского государя.
Наследник царской империи — Советский Союз также никогда не был государством русских. По сути это было сообщество подданных тоталитарной коммунистической власти, по пропагандистской форме — сообществом граждан Советского Союза. В конце правления И. Сталина, а также с начала 1970-х годов, когда стал очевидным кризис коммунистической идеологии, начинался легкий флирт с идеей российского национализма. Но даже не блиставшему интеллектом брежневскому руководству были понятны опасности подобной идеологической трансформации в полиэтнической стране. Националистическая линия никогда не проводилась последовательно, дело так и не дошло до официального превращения СССР в государство с особыми правами русских.
Крах СССР и марксистской идеологии, образование Российской Федерации в ее нынешних границах по-новому поставили вопрос о государственной самоидентификации. Часть российской элиты активно выступает за определение России как государства русских, где особая их роль интегрирована в официальную идеологию и подкреплена особым положением православной церкви. В полиэтнической стране с значительной и растущей долей нерусского населения, даже без учета возможного притока иммигрантов в ближайшие десятилетия, это неизбежно приведет к нарастанию межэтнических конфликтов.
Государственный, русский национализм делает страну чужой и для нерусских коренных жителей России, и для иммигрантов, подрывает их лояльность к официальным институтам, провоцирует национальную рознь. Поворот к идеологии «государства русских» — отнюдь не естественное продолжение долгой исторической традиции; в российской истории этого не было. Речь идет о новом, крупномасштабном антиисторическом эксперименте, опасные последствия которого легкопредсказуемы.
Для многонационального государства, жители которого на протяжении многих поколений были подданными сначала царя, потом тоталитарного режима, трансформация в страну российских граждан — органичный путь развития. На этом пути именно гражданство служит критерием, определяющим статус человека, а этническая принадлежность личности отделяется от государства, перестает быть тем, что государство устанавливает и контролирует, становится частным делом гражданина.
По традициям государственной идеологии Россия не принадлежит к иммигрантским странам, но во многом ближе к ним, чем к мононациональным этническим государствам. Открытое сообщество российских граждан, как это ни странно звучит для радикальных националистов и ксенофобов, органичнее продолжает российскую историю, чем закрытое сообщество русских. Именно такое открытое сообщество граждан предоставит России XXI в. возможности, которые активно и успешно использовала Америка позапрошлого и прошлого столетий: потенциал массового привлечения иммигрантов и их интеграцию в структуру российского полиэтнического общества, объединенного русским языком, русской культурой и российским гражданством.
Примечания
[1] Вопрос о том, какая форма семьи, расширенная или узкая, преобладала в России, с учетом качества исторической статистики и отрывочности материалов, на которые вынуждены ориентироваться исследователи, остается открытым. Основываясь на переписи 1710 года, Б. Урланис, исходя из гипотезы, что число женщин равно числу мужчин, получает среднюю населенность российских дворов 7,56 человека. Впрочем, как и многое в социальной истории, это утверждение небесспорно. Б. Миронов приводит убедительные аргументы в пользу того, что представление о распространении широкой семьи в России было преувеличенным (см.: Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи. Т. 1. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2000. С. 266).
[2] Moon D. The Russian Peasantry 1600-1930: The World the Peasant Made. London; New York: Longman, 1999. P. 11-14, 21.
[3] См.: Вишневский А. Г. Демографическая революция. М.: Статистика, 1976. С. 165.
[4] Moon D. The Russian Peasantry 1600-1930: The World the Peasant Made. P. 25. Среди мужчин старше 15 лет женатые составляли в России 64,3%, в то время как во Франции — 56,5, в Англии — 54,9, в Германии — 53,7%. Соответствующие показатели среди женщин были 64; 55,3; 50,9 и 50,8% (см.: Общий свод по империи результатов разработки данных первой Всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г. Т. 1. СПб., 1905. С. ХII).
[5] Moon D. The Russian Peasantry 1600-1930: The World the Peasant Made. P. 32.
[6] Mitchell B.R. International Historical Statistics. Africa, Asia & Oceania 1750-1993. London: Macmillan Reference LTD, 1998. P. 71, 72.
[7] Pipes R. Russia under the Old Regime. London: Weidenfeld and Nicolson, 1974. Р. 12-13.
[8] Влияние занятости женщин на демографическую динамику в России прослеживается еще с дореволюционных времен. Так, наивысшие показатели детской смертности в России приходились на лето — период интенсивных полевых работ. В некоторых губерниях летом смертность младенцев доходила до 80% (см.: Россия в начале ХХ века / Под ред. А.Н. Яковлева. М.: Новый хронограф, 2002. С. 626). Врачи констатировали, что «главнейшими причинами громадной детской смертности в России являются тяжелый труд женщин во время беременности, отсутствие свободного времени и недостаток ухода за детьми как следствие крайней бедности и безграмотности» (см.: Россия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т. 54-55. Репринт. Л., 1991. С. 224). Российские исследователи начала ХХ в., сравнивая показатели смертности у православных русских, мусульман и евреев, также установили, что относительно низкая смертность у мусульман, «живущих в общем в весьма антисанитарных условиях», зависела от традиций обязательного грудного вскармливания детей в соответствии с религиозным предписанием Корана, а также с тем обстоятельством, что в отличие от русских женщин, которые зачастую уже через несколько дней после родов вновь приступали к тяжелым сельскохозяйственным работам, мусульманки не менее месяца-двух были освобождены от всех семейных забот, кроме ухода за новорожденным. Тем же образом влияли традиции грудного вскармливания детей до года и на невысокую смертность в еврейской среде (см.: Новосельский С.А. Обзор главнейших данных по демографии и санитарной статистике России // Календарь для врачей всех ведомств на 1916 год. Пг., 1916. Ч. 1. С. 66; Глебовский С.А., Гребенщиков В.И. Детская смертность в России // Общественное и частное призрение в России. СПб., 1907. С. 273). О влиянии необычно раннего вовлечения женщин в экономическую деятельность на своеобразие российской траектории снижения рождаемости см.: Федоренко Н. Россия на рубеже веков. М., 2003. С. 259.
[9] В 1913 году под влиянием общественного движения за отмену уголовного преследования врачей и пациентов за производство абортов XII съезд русских врачей поддержал такое решение, хотя и не единодушно. В феврале 1914 года в Петербурге происходило заседание рабочей группы Международного союза криминалистов, посвященное абортам…... Большинством голосов (38 против 20 при 3 воздержавшихся) прошел проект Гернета, требовавшего исключения аборта из числа преступных деликтов (см.: Двенадцатый съезд Общества русских врачей в память Н.И. Пирогова. СПб., 1913. Вып. 2. С. 84-88; Гернет М.Н. Истребление плода с уголовно-социологической точки зрения // Отчет X общего собрания Русской группы Международного союза криминалистов 13-16 февраля 1914 года в Петербурге. СПб., 1916. С. 233-277).
[10] См.: Вишневский А. Г. Демографическая революция. С. 177.
[11] По данным Госкомстата России, продолжительность жизни в России достигает максимума за период 50-70-х годов XX в. в 1965-1966 гг. (см.: Демографический ежегодник России: Стат. сб. М.: Госкомстат России, 2001) Первые признаки перелома позитивной динамики в продолжительности жизни в России обозначились в конце 1950-х годов, когда начался рост смертности взрослых мужчин. До середины 1960-х годов эта неблагоприятная динамика компенсировалась уменьшением младенческой смертности (см.: Пенсионная реформа в России: причины, содержание, перспективы / Под ред. М.Э. Дмитриева, Д.Я. Травина. СПб.: Норма, 1998. С. 18, 19).
[12] Впрочем, снижение продолжительности жизни трудоспособных мужчин начиная с 70-х годов XX в. — характерная черта не только России, но и восточноевропейских государств социалистического блока (см.: Пенсионная реформа в России: причины, содержание, перспективы / Под ред. М.Э. Дмитриева, Д.Я. Травина. С. 26).
[13] См.: Захаров С. Когортный анализ смертности населения России (долгосрочные и краткосрочные эффекты неравенства поколений перед лицом смерти) // Проблемы прогнозирования. 1999. № 2. С. 114-131.
[14] Ю. Крижанич пишет: «Об пьянству нашем что треба говорить? Да бы ты… весь широкий свет кругом обошел, нигде не бы нашел такого мерзкого, гнюсного и страшного пьянства, яко здесь, на Руси. Пьянство пак межу злонаравными, сказами (порчами) и грехотами есть наигнюснее… и из человеков чинит нас скотинами» (см.: Крижанич Ю. Русское государство в половине XVII века: Рукопись времен Алексея Михайловича. Приложение к «Русской беседе» за 1859 г. Ч. 1. М.: Типография А. Семена, 1859. С. 174).
[15] Roberts J. S. Drink and Industrial Discipline in Nineteenth-Сentury Germany // The Industrial Revolution and Work in Nineteenth-Century Europe / Berlanstein L.R. (ed.). London; New York, 1992. Р. 102-124.
[16] Segal B.M. The Drunken Society. Alcohol Abuse and Alcoholism in the Soviet Union. A Comparative Study. New York: Hippocrene Books, 1990. Р. 476.
[17] World Development Indicators. World Bank, 2003.
[18] World Drink Trends 2004. World Advertising Research Center, 2004. P. 9, 13, 15, 17.
[19] «Неудовлетворенный спрос, порождая такие негативные явления, как… чрезмерное потребление спиртных напитков, развращает людей и наносит обществу не только экономический, но и громадный моральный ущерб» (см.: Доклад Комиссии, возглавляемой заместителем председателя Совета Министров СССР В. Кириллиным, председателю Совета Министров СССР Н. Тихонову в 1979 году. «О комплексных мероприятиях по повышению эффективности народного хозяйства, дальнейшему улучшению планирования и ускорению научно-технического прогресса». С. 39).
[20] О влиянии динамики потребления алкоголя на показатели продолжительности жизни в России в 1980-1990-х годах см.: Вишневский А. Подъем смертности в 1990-е годы: факт или артефакт? // Информационный бюллетень Центра демографии и экологии человека ИНП РАН. 2000. № 45. Май; Leon D., Chenet L., Shkolnikov V., Zakbarov S. et al. Huge Variation in Russian Mortality Rates 1984-1994: Artifact Alcohol or What? // Lancet. 1997. Vol. 350. Наиболее масштабным в ходе антиалкогольной кампании в 1985-1987 годах было снижение смертности мужчин в возрасте 30-54 лет и женщин в возрасте старше 55 лет. Повышение смертности, начавшееся с 1987 года, приходится на те же возрастные группы (см.: Пенсионная реформа в России: причины, содержание, перспективы / Под ред. М.Э. Дмитриева, Д.Я. Травина. С. 19, 20).
[21] World Drink Trends 2004. World Advertising Research Center, 2004. P. 106.
[22] С 4,31% в 1900 году до 2,34% в 2000 году (население в границах современной Российской Федерации). Количество смертей, связанных с голодом, депортациями, расстрелами, относящимися к 30-м годам, оценивается консервативными исследователями, стремящимися избежать завышения цифр, в 11 млн. человек. (Nove A. An Economic History of the USSR, 1917-1991. London; New York: Penguin Books, 1992. P. 241). Известна история переписи в январе 1937 года, которую власти объявили неправильной. Организаторов расстреляли. Из архивных материалов видно, что численность населения, по данным этой переписи, составила примерно 162 млн. человек, а Сталин объявил о 168-миллионной численности. Результаты повторной переписи 1939 года (175,5 млн. человек), по данным архивных материалов, были завышены статистиками, сумевшими извлечь уроки из опыта своих предшественников (см.: Поляков Ю.А., Жиромская В.Б., Киселев И.Н. Полвека молчания (Всесоюзная перепись населения 1937 г.) // Социологические исследования. 1990. № 6. С. 3-25; № 7. С. 50-70; № 8. С. 30-52).
[23] В. Шубкин оценивает сокращение численности населения страны с осени 1917 по 1922 год в 13 млн. человек. И это на фоне далекого от завершения демографического перехода, обеспечившего в конце XIX — начале XX в. беспрецедентно высокие темпы роста населения (см.: Шубкин В. Трудное прощание // Новый мир. 1989. № 4. С. 17). «Гражданская война, по разным подсчетам, унесла от 8 млн. до 10 млн. человеческих жизней. Если сюда прибавить массовую эмиграцию, спровоцированную классовыми потрясениями тех лет, то можно говорить о суммарных потерях в 14-16 млн. человек. Коллективизация, голод и массовые репрессии 30-40-х годов в общей сложности лишили Россию еще примерно 10 млн. человек» (см.: Федоренко Н. Россия на рубеже веков. М., 2003. С. 245). О демографических потерях, связанных с социально-экономическими изменениями в России XX в., см.: Петраков Н.Я. Русская рулетка: экономический эксперимент ценою 150 миллионов жизней. М.: Экономика, 1998. С. 54.
[24] Повышение рождаемости до двух рождений на 1 женщину, рост продолжительности жизни до показателей наиболее развитых стран на протяжении полувека.
[25] Речь идет о нетто-иммигрантах, т.е. о превышении численности иммигрантов в Россию над численностью эмигрантов из России.
[26] Иммиграционная политика западных стран. Альтернативы для России / Под ред. Г. Витковской. С. 250.
[27] О влиянии знания английского языка на адаптацию иммигрантов и возможность их занятости в Великобритании и США cм. также: Shield V.F., Wheatley Price S. Language Fluency and Immigrant Employment Prospects: Evidence from Britain’s Ethnic Minorities // Applied Economics Letters. Vol. 8. № 11. 2001. P. 741-745.
[28] Александров Д.Г. Пенсионная система в России: состояние, проблемы, перспективы. СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2000. С. 145.
[29] Вишневский А.Г., Зайончковская Ж.А., Мкртчян Н.В., Трейвиш А.И., Тишков В.А. Перспективы миграции и этнического развития России и их учет при разработке стратегических направлений развития страны на длительную перспективу. М., 2002. С. 41-43 (электронный еженедельник «Демоскоп — Weekly», demoscope.ru/weekly/2002).
[30] О специфике российских традиций, позволяющих включить неславянские народы в структуру российского общества, см.: White C. Russia and America: The Roots of Economic Divergence. London; New York; Sydney: Croom Helm, 1987. P. 22. Известный исследователь истории России В. Пашуто пишет, что издревле восточнославянские племена соседствовали здесь с другими аборигенами — угро-финнами и балтами, что развитие всего местного населения проходило в многонациональной среде. К моменту своего зарождения древнерусское государство объединило в своем составе более 20 различных народов. Это стало моделью развития России на будущие времена (см.: Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 19, 20).
[31] Каппелер А. Россия — многонациональная империя: Возникновение, история, распад / Пер. с нем. С. Червонной. М., 1996. С. 247-249; Фирсов Н. Положение инородцев Северо-Восточной России в Московском государстве. Казань, 1866. С. 92-155.
[32] Оболенский В.В. (Осинский). Международные и межконтинентальные миграции в довоенной России и СССР. М., 1928. С. 98.
[33] Россия в начале ХХ века / Под ред. А.Н. Яковлева. М.: Новый хронограф, 2002. С. 32, 33.