Как известно, все познается в сравнении. Поэтому в 2001-2003 годах группа демографов и социологов из разных стран при поддержке Института демографических исследований общества Макса Планка (Германия) и университета города Мессины (Италия) в рамках исследовательского проекта “Affective and sexual life of students” провела опрос по единой анкете нескольких тысяч студентов старше 18 и младше 24 лет в 9 странах мира: Австралии, Болгарии, Италии, Польши, России, Румынии, США, Франции, Японии (табл. 1). Обследование затрагивало широкий спектр тем. Ученых интересовали не только параметры аффективного и сексуального поведения студентов, но и обуславливающие их факторы. В анкетах, адаптированных к культурным особенностям каждой страны, насчитывалось около 215 вопросов, в том числе относящихся к физическому развитию и здоровью студентов, их взаимоотношениям с родителями и друзьями в биографическом аспекте, мнениям о браке, семье и др.
Страны | Юноши | Девушки | Всего |
Италия | 2000 | 2792 | 4792 |
Франция | 67 | 243 | 310 |
Польша | 619 | 936 | 1555 |
Румыния | 291 | 1031 | 1322 |
Болгария | 424 | 702 | 1126 |
Россия | 767 | 936 | 1703 |
США | 380 | 686 | 1066 |
Австралия | 63 | 297 | 360 |
Япония | 372 | 602 | 974 |
Обнаруженные в ходе сравнительного анализа существенные различия в поведении молодых людей разных стран указывают не только на национальную специфику, но и на наличие конкретных «национальных» проблем молодежи. Необходимо заметить, что студенты представляют собой специфическую группу, социальное происхождение, повседневная и сексуальная жизнь которой отличаются от другой части молодежи. Однако это достаточно многочисленная группа. Так, в России каждый четвертый в возрасте от 18 до 24 лет учится в высших учебных заведениях (не считая заочную форму обучения). Аналогичные и даже более высокие (США) показатели охвата обучением отмечаются в других странах-участниках проекта.
Опрос в России, помимо выявления общестрановых особенностей, должен был показать, какое влияние на поведение учащейся молодежи оказывают (1) проживание в столичных и провинциальных городах, (2) принадлежность к разным этнокультурным группам. Поэтому обследование было проведено в Москве (732 анкеты), в Великом Новгороде (323) и многонациональной Уфе (648). В отличие от относительно мононациональных Москвы и Новгорода (где явно преобладают русские), в население столицы Башкирии примерно по одной трети приходится на русских, башкир и татар. Это позволило организовать здесь выборку таким образом, что одну половину респондентов составили башкиры и татары, другую — русские. В целом национальный состав респондентов выглядит следующим образом: русские — 72,7%, башкиры — 8,6%, татары — 10,4%, украинцы — 1,5%, евреи — 1,1%, остальные — 5,9%. При разработке результатов народы с христианской культурной традицией были объединены в категорию «западных» (78%), остальные, с известной долей условности — в категорию «восточных» народов (22%).
Значимой особенностью российской выборки является то, что опрашивались преимущественно студенты 3-4 курсов, в то время как в других странах — преимущественно студенты 1-3 курсов. Как известно, в Западной Европе и США школу заканчивают в среднем в 18 лет, тогда как в России в таком возрасте многие учатся уже на втором курсе вуза. Но в целом медианный возраст российских студентов соответствовал среднему по выборке — 20,2 года. Самые молодые в обследовании — австралийцы (медианный возраст — 19 лет), самые «взрослые» — поляки (20,9 года).
Полученные в результате обследования параметры здоровья и рискового поведения вскрывают корни российской сверхсмертности, и в то же время развеивают распространенные мифы относительно праздной жизни современной молодежи. Будучи в целом более молодыми, российские студенты по сравнению со своими западными однокурсниками, по-видимому, в большей степени страдают от стрессов и учебных перегрузок.
Так, среди российских (как и румынских), юношей практически каждый пятый имеет недостаточный вес. Больше субтильных студентов только среди японцев — 33%. Среди итальянцев — их 12,5%. Недостаточный вес наблюдается у каждой четвертой российской респондентки. Больше хрупких девушек — только в болгарской и румынской выборках (более 30%). Среди француженок таковых 17%. В то же время доля лиц с избыточным весом среди россиян невелика (9%) в отличие от США и Австралии, где этим качеством отличается практически каждый четвертый респондент.
Российские студенты, по сравнению со своими зарубежными коллегами, чаще жалуются на бессонницу, на нерегулярность или качество питания. На существование проблем с питанием указали 14% юношей и 20% девушек. Среди зарубежных студентов больше всего проблем испытывают румынские студенты (10,5%), а среди студенток — итальянки (21%). Среди россиян хронически не высыпаются 17% студентов и 24% студенток. В других странах страдающих от бессонницы заметно меньше. Среди девушек таковых от 8% (Япония) до 15% (Франция), среди юношей — от 5% (Болгария) до 11% (Румыния).
По данным обследования, российские студенты, вслед за французами и болгарами, входят в группу наиболее активно курящих (рис. 1). При этом доля тех, кто курит, среди юношей в Уфе (55%) оказалась заметно выше, чем Великом Новгороде (41%), и тем более в Москве (32%). Внутрироссийские различия по распространенности курения между девушками не столь существенны.
Вместе с тем, россияне заметно выделяются в выборке по отношению к алкоголю. Среди зарубежных студентов, прежде всего французов и итальянцев, оказалось поразительно много тех, кто не употребляет алкоголь вообще (рис. 1). Среди россиян таковых практически нет. В самой российской студенческой среде некоторые различия в потреблении алкоголя проявляются между девушками «западных» и «восточных» народов.
Недостатком времени и ограниченной доступностью спортивных сооружений можно объяснить относительно низкую долю среди россиян тех, кто регулярно занимается спортом: среди юношей таких 33%, среди девушек — 27%. При этом в период учебы в школе в России, как и в других странах, спортом занималось заметно больше респондентов: 60% юношей и 45% девушек. Заметно большее внимания физической культуре уделяют студенты московских вузов, из которых регулярно занимаются спортом 43% юношей и 31% девушек, в то время как в Новгороде спортсмены, как среди юношей, так и девушек, составляли примерно 30%, а в Уфе — 24% юношей и 19% девушек. Самыми же спортивными среди опрошенных студентов являются итальянцы, среди которых регулярно занимаются спортом 51% юношей и 29% девушек, и американцы — соответственно 40% юношей и 44% девушек.
Среди других российские студенты отличаются в положительную сторону тем, что среди них, вопреки распространенному в обществе мнению, немного тех, кто употребляет наркотики (рис. 2). Более 90% российских студентов (89% юношей и 94% девушек) указали в анкетах, что никогда не пробовали наркотики. Во Франции не употребляли наркотики порядка 55% опрошенных, в США — 78% юношей и 88% девушек, в Болгарии — 55% юношей и 80% девушек. В тоже время среди россиян доля тех, кто даже иногда употребляет наркотики, самая низкая у новгородских студентов, а среди представительниц «восточных» народов таковых практически нет.
Как известно, одной из отличительных черт российской структуры причин смерти является высокая смертность от дорожно-транспортных происшествий. Одна из главных причин такой ситуации — поведение водителей, особенно молодых и начинающих, на дорогах. Обследование вносит вклад в ответ на знаменитый вопрос: «И какой же русский не любит быстрой езды?» Среди российских студентов почти половина юношей и каждая четвертая девушка регулярно водят автомобиль на большой скорости. Среди итальянцев таких нарушителей заметно меньше: 13,5% юношей и 1,4% девушек. Больше любителей быстрой езды среди японцев — 27% юношей и 8% девушек, но и они, как видно, отстают от россиян в этом пристрастии.
Родительское влияние на студентов и их отношения с родителями в прошлом и настоящем достаточно сильно варьируют по странам. Обратимся к возрасту от 16 до 18 лет. Большинство респондентов в этом возрасте учились в старших классах школы (16-18 лет) и жили вместе с родителями. Как показывают результаты опроса, российские студенты наиболее часто вступали в конфликт с родителями по поводу правил повседневного поведения (рис. 3). Респонденты других стран в существенно большей степени принимали правила, прививаемые им родителями, хотя могли внутренне и не соглашаться с ними. В этом отношении особенно выделяются США, хотя возможно, это связано с тем, что большинство студентов опрашивались в университетах Новой Англии, известной своими пуританскими взглядами. В то же время следует напомнить, что российские (и отчасти болгарские) студенты в 16-18-летнем возрасте находятся на сложном этапе жизненного цикла, связанного с окончанием школы, интенсивной подготовкой и началом учебы в вузе. Изменение социального статуса сопровождается нарастающим конфликтом с родителями.
Многие российские читатели будут удивлены тем, что в большинстве исследуемых стран, в средних классах, откуда главным образом происходят студенты, существует достаточно жесткий контроль за поведением детей в старших возрастах, особенно дочерей (рис. 3). Так, в католической Италии только 7,6% респонденток разрешалось, когда им было 16-18 лет, приходить домой поздно. В этом отношении Россия и Болгария, а также Япония сильно отличаются от других. Но и эти три страны не похожи друг на друга. В Японии своя культурная традиция: относительная свобода поведения не сопровождается такой распространенностью конфликтов между родителями и детьми, как в двух славянских странах.
Вместе с тем, роль родителей в сексуальном воспитании, что отражает степень доверия к ним детей, в большинстве стран носит ограниченный характер (рис. 4). В Японии на темы венерических болезней и контрацепции наложено табу: они редко обсуждаются родителями с детьми. Эти темы не затрагивались родителями у более чем половины опрошенных респондентов в России и Польше. В других странах родители активнее участвуют в половом воспитании своих детей. На общем фоне своей нетрадиционностью выделяется Франция. Подавляющее большинство девушек обсуждали с родителями, точнее с матерями, проблемы предупреждения беременности и защиты от болезней, передающихся половым путем. В целом следует отметить, что девушки гораздо чаще обсуждают эти вышеназванные проблемы в семье. Вероятно, в этом проявляется пассивная роль отцов (или их отсутствие в результате преждевременной смерти или развода), которые не интересуются интимной жизнью своих сыновей в такой степени, как матери — дочерей. В то же время проблемы интимной жизни детей затрагиваются в их беседах с родителями чаще.
Степень влияние родителей на респондентов сильно дифференцируется по группам населения. Так, лишь 11% юношей и 15% девушек (в Уфе и Новгороде эти показатели были в 2-3 раза ниже, чем в Москве) ответили, что в возрасте 14-18 лет они глубоко обсуждали с родителями свои сексуальные проблемы. Родители никогда не говорили об этом с 35% юношей в Москве, с 41% в Великом Новгороде и с 48% в Уфе. У девушек ситуация обстояла несколько лучше: не имели бесед на эту тему 24% московских и новгородских студенток и 37% — уфимских. Более 50% юношей и девушек вне зависимости от этнического и географического происхождения никогда не затрагивали в разговоре с родителями проблему венерических заболеваний. Тему контрацепции никогда не обсуждали с родителями более 50% русских, и более 60% башкир и татар.
Как и везде в мире, тему секса вообще и проблемы своей сексуальной жизни студенты предпочитают обсуждать в кругу знакомых, или удовлетворяют свой интерес к теме с помощью различных внешних источников информации. Однако частота обсуждения проблем заметно различается по странам. Среди юношей постоянно и открыто о сексуальных проблемах говорят болгары (73,5% опрошенных), реже румыны, итальянцы и американцы (64-68%). Россияне самые сдержанные в студенческой среде: часто и открыто о сексе говорит только 35% опрошенных. Похожая картина была зафиксирована и у девушек. Только 46% россиянок оказались расположенными к откровенным беседам с друзьями против 70% румынок, болгарок и американок. Интересно, что в Италии и Японии сексуальные проблемы откровенно чаще обсуждают юноши, в то время как в России, США — девушки, в восточно-европейских странах — примерно в равной пропорции.
Использование внешних источников информации о сексе, таких как кино, литература, стриптиз-шоу, Интернет, различается по странам в зависимости от законодательных, социальных и технологических ограничений к их доступу. Так, доля американских студентов (более 55%), регулярно обращающихся к порносайтам в Интернете, в два и более раз выше, чем в других странах. Доля российских студентов, регулярно обращавшихся в течение года, предшествующего опросу, к порнографическим изданиям, сайтам, фильмам и др., самая низкая в выборке — 13,5%. Самая высокая — среди американских и японских студентов (чуть ниже 60%). Среди студенток, доля тех, кто постоянно обращался за год до обследования к продукции секс-индустрии, включая Интернет, крайне мала. В Италии таковых практически нет, в России они составляли 5% от всех опрошенных, в США — 9%. В то же время, надо заметить, эта продукция «по любопытству» оказывается востребованной. Так, например, в Уфе в течение года, предшествующих опросу, 33% юношей и 25% девушек хотя бы раз посещали стриптиз-шоу.
Авторы обследования попытались установить, какое влияние на сексуальное поведение студенчества оказывают религиозные институты. Это влияние оказалось значимым в двух странах: Италии и Польше. Речь, в частности, идет о добрачных и внебрачных половых связях, использовании контрацепции, отношении к абортам.
Влияние религии в России, причем как на христианскую, так и на мусульманскую по происхождению студенческую молодежь, крайне ограничено. Хотя к атеистам себя отнесли лишь 12% студентов, для большинства остальных респондентов религиозная принадлежность является атрибутом их этнической идентичности. Более 55% студентов, как русских, так и башкир, и татар, указали, что религия в их жизни не играет никакой или играет очень небольшую роль. Хотя более трети говорили о значимой или очень важной роли религии для них, но в целом это никак не сказывается на их сексуальном поведении. Хотя бы раз в месяц религиозную службу посещали только 9% студентов в каждой из основных этнических групп.
Более 89% юношей и 87% девушек в российской выборке обладали опытом сексуальных взаимоотношений, включая, помимо полового акта, поцелуи, петтинг, и т.д. Медианный возраст начала таких взаимоотношений, который мы идентифицируем с первым поцелуем в губы, равен у юношей и девушек 16 лет вне зависимости от их этнической принадлежности. По сравнению со студентами других стран российские юноши начинали свои сексуальные взаимоотношения позже других, за исключением американцев, поляков и японцев; девушки — позже француженок и американок, но раньше полячек и японок (табл. 2, рис. 5). Время перехода от первого поцелуя к первой половой близости у российских респондентов занимал только 1 год, а у респонденток — 2,3 года. Причем у российских юношей это интервал оказался самым коротким во всей интернациональной выборке.
Страны | Первый поцелуй | Начало парных отношений | Первый половой акт | Разница в возрасте | ||
[2]-[1] | [3]-[2] | [3]-[1] | ||||
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | |
Юноши | ||||||
Австралия | 16,0 | 17,3 | 19,3 | 1,3 | 2,0 | 3,3 |
Болгария | 15,0 | 17,6 | 16,2 | 2,6 | -1,4 | 1,2 |
Франция | 14,0 | 18,6 | 16,7 | 4,6 | -1,9 | 2,7 |
Италия | 15,0 | 16,3 | 19,0 | 1,3 | 2,7 | 4,0 |
Япония | 18,0 | 18,5 | 20,1 | 0,5 | 1,6 | 1,9 |
Польша | 17,0 | 18,3 | 19,4 | 1,3 | 1,1 | 2,4 |
Румыния | 15,0 | 17,6 | 17,8 | 2,6 | 0,2 | 2,8 |
Россия | 16,0 | 18,0 | 17,0 | 2,0 | -1,0 | 1,0 |
США | 16,0 | 17,8 | 19,3 | 1,8 | 1,5 | 3,3 |
Девушки | ||||||
Австралия | 16,0 | 17,2 | 18,3 | 1,2 | 1,1 | 2,3 |
Болгария | 16,0 | 17,1 | 17,4 | 1,1 | 0,3 | 1,4 |
Франция | 15,0 | 18,1 | 17,9 | 3,1 | -0,2 | 2,9 |
Италия | 16,0 | 15,8 | 19,3 | -0,2 | 3,5 | 3,3 |
Япония | 18,0 | 18,4 | 19,9 | 0,4 | 1,5 | 1,9 |
Польша | 17,0 | 18,0 | 20,4 | 1,0 | 2,4 | 3,4 |
Румыния | 16,0 | 17,5 | 20,1 | 1,5 | 2,6 | 4,1 |
Россия | 16,0 | 17,3 | 18,3 | 1,3 | 1,0 | 2,3 |
США | 15,0 | 17,2 | 18,9 | 2,2 | 1,7 | 3,9 |
В России, как и во Франции и в Болгарии, в отличие от студентов других стран, у юношей «первая любовь» появляется после того, как они уже приобрели сексуальный опыт. В среднем разница между возрастом первого полового акта и началом парных (партнерских) отношений составляет один год. У девушек в России аффективные взаимоотношения в паре, как правило, предшествуют половому акту и начинаются раньше, чем у юношей (рис. 5). Такая жизненная последовательность событий является стандартом во всей нашей интернациональной выборке и имеет одно исключение — девушек из Франции. У них первый половой акт не предполагает постоянного полового партнера. Другим исключением является Италия, где как бы сохраняется традиционная последовательность событий. В отличие от студенток других стран, у итальянок создание пары предшествует не только первому половому акту, но и первому поцелую.
В табл. 3 приведена разница в возрасте наступления событий между девушками и юношами. Во всех странах, за исключением США, юноши вступают в сексуальные взаимоотношения не позже девушек. Вместе с тем, во всех странах девушки раньше создают партнерские союзы. Но сексуальный дебют (первый половой акт) у студентов большинства стран раньше происходит у юношей. Обратная картина наблюдается среди опрошенных студентов в США, Японии и Австралии. В большинстве случаев разница является не большой и не превосходит по абсолютной величине 1 год. Исключение составляет Румыния, где юноши на 2,3 года раньше начинают половую жизнь, чем девушки.
Первый поцелуй | Начало парных отношений | Первый половой акт | |
Австралия | 0 | 0,1 | 1 |
Болгария | -1 | 0,5 | -1,2 |
Франция | -1 | 0,5 | -1,2 |
Италия | -1 | 0,5 | -0,3 |
Япония | 0 | 0,1 | 0,2 |
Польша | 0 | 0,3 | -1 |
Румыния | -1 | 0,1 | -2,3 |
Россия | 0 | 0,7 | -1,3 |
США | 1 | 0,6 | 0,4 |
Российские юноши совершали первый половой акт заметно раньше, чем девушки. К 15 годам опыт полового акта имели 17,5% юношей и только 6,4% девушек. К 17 годам разница между полами по числу тех, кто имел такой опыт, увеличивается, а затем начинает сокращаться. К 20 годам оставались девственными 19,9% юношей и 31,1% девушек (рис. 6). В целом средний возраст сексуального дебюта у студентов в России был равен 17,0 лет у юношей и 18,3 года — у девушек. По результатам обследования раньше российских студентов половой акт происходил только французов и болгар. Однако разница в возрасте первого полового акта между полами у россиян была одна из самых высоких (выше только у румынских студентов). Это свидетельствует о сохранении двойного стандарта в обществе по отношению к сексуальному поведению юношей и девушек. В прошлом в своей полной форме двойной стандарт выражался в том, что мужчине можно было начинать половую жизнь рано и вне брака, а женщины должны были ее начинать только в браке.
Принципиальных этнических различий в возрасте сексуального дебюта у российских юношей не наблюдается. Однако, у девушек эта разница существенна: славянки начинают половую жизнь в 18,2 года, а татарки, башкирки и другие представительницы восточных народов — в 19,5 года [1]. В отличие от этнических, заметные территориальные различия в возрасте сексуального дебюта наблюдаются не у девушек, а у юношей. Так московские студенты имели первую половую связь в среднем в 17,8 лет, а провинциальные — на 1,3 года раньше — в 16,5 лет. У девушек из Москвы возраст первого полового акта всего на 0,2 года выше, чем у девушек из Уфы. Вероятно, что на поведение девушек в большей степени влияют этнокультурные факторы, в то время как поведение юношей зависит от социального статуса их семьи. Интересно, что по сравнению с 1998 годом возраст сексуального дебюта у юношей из Московского университета практически не изменился, а у девушек он уменьшился на 0,6 года [2].
В некоторых российских исследованиях отмечается распространенность случайных связей у молодежи [3]. Этот вывод в определенной степени подтверждает и описываемое международное обследование. Почти у каждого третьего юноши и каждой десятой девушки первый половой партнер был малознакомым человеком (рис. 7). Бóльшая частота случайных знакомств отмечена только у студентов Франции и Румынии (юноши). В то же время доля тех, кто начинает половые отношения со своим партером или супругом, у российских студентов одна из самых низких — 59,7% девушки и 28,6% юноши. Более низкие доли отмечены только у французских студентов. На другом полюсе находятся итальянские, японские и американские студенты, для которых нормой является начало половой жизни с постоянным партнером. У поляков, румын и болгар случайные связи редко встречаются у девушек, но достаточно сильно распространены среди юношей.
У большинства студентов России, как и студентов Франции, Болгарии или США, в отличие от итальянцев, парные (партнерские) отношения предполагают секс. Вместе с тем, следует отметить, что треть из 18,8% респондентов российской выборки без опыта полового акта имели постоянные отношения с девушкой. В свою очередь из 31% респонденток без опыта полового акта две трети ответили, что имели опыт продолжительных отношений с юношей. В целом, почти каждый третий российский студент и каждая пятая студентка еще не встретили своего первого постоянного партнера.
В данном разделе речь идет о тех студентах, которые имели опыт половых сношений. Среди российских юношей таких респондентов было 80%, среди девушек — 69%. Их средний возраст (20,4 года — у юношей и 20,3 года — у девушек) был ненамного выше, чем у девственников (20,2 года у юношей и 20 лет — у девушек). Однако из-за раннего вступления в половые отношения и распространенности случайных связей большая часть российских студентов имела нескольких половых партеров. Так, более трех половых партнеров было у 73,8% юношей и 51,4% девушек. Аналогичные пропорции наблюдались у студентов Франции и Болгарии (рис. 8), начинавших половую жизнь чуть раньше, чем российские студенты. Почти каждая пятая девушка и два из пяти юношей имели 6 и больше половых партнеров. Именно эта группа подвержена наибольшему риску ВИЧ-инфицирования, особенно если учесть иррациональность выбора средств контрацепции россиянами, о чем будет сказано ниже.
В течение трех месяцев, предшествующих опросу, 16% юношей и 19% девушек имели половой акт. Однако лишь каждый пятый из этих юношей и каждая четвертая из девушек были вовлечены в партнерские отношения. Из тех, кто вступал в сексуальные отношения в среднем один и более раз в неделю большинство — 67% юношей и 88% девушек — в момент опроса имели постоянного партнера. Однако более 60% юношей и почти 35% девушек вступали в половые отношения с кем-то, при том, что они имели своего постоянного партнера. Вообще, среди российских респондентов, особенно юношей, распространены, по сравнению со студентами других стран, вступление в половые отношения без любви и измена постоянному партнеру (рис. 9). Подобные явления редко встречаются среди итальянок, француженок (несмотря на большое количество имевшихся половых партнеров), американок, японок, румынок.
Кроме того, почти 15% российских юношей указали, что они пользовались услугами проституток. Более популярны «жрицы любви» были только у студентов Румынии и Болгарии. Напомним, что в этих восточноевропейских странах проституция получила распространение в полулегальной форме, и услуги проституток относительно дешевы. Итальянцы, поляки, японцы и американцы редко изменяют своим подругам. Все эти факты подчеркивают неустойчивость парных отношений у российских студентов и указывают на распространенность спонтанных связей. Таким образом, даже в «интеллигентной среде» создается питательная почва для распространения венерических заболеваний.
Более 26% российских студенток отметили, что их принуждали силой к сексуальным отношениям (не обязательно к половому акту). Это — один из самых тревожных результатов обследования. Доля российских студенток, сталкивавшихся с насилием, выше, чем в США и Австралии (21%), Японии (22,9%) и в остальных странах. Меньше всего таких девушек в Польше (5,5%) и Италии (6,6%). В Москве число случаев принуждения к вступлению в сексуальные отношения было нескольким меньше (23,5%), чем в Новгороде (28%) и Уфе (30%).
Аналогичный вопрос в анкете предлагался и юношам. О принуждении к вступлению в сексуальные отношения меньше российских юношей (5%) говорили только католики итальянцы и поляки. Среди японских студентов утвердительные ответы дали 10% опрошенных, среди болгар и американцев — 8-9%.
По сравнению со студентами других стран, за исключением Болгарии, многие российские студенты — почти 18% девушек и 25% юношей — во время первого полового сношения не пользовались контрацепцией для предупреждения беременности и заболевании, передающихся половым путем (ЗППП) (рис. 10). Чаще, чем в других странах, россияне полагались на традиционные методы (прерванное сношение и ритм). На них указали около 14% юношей и 28% девушек. В то же время уровень использования презервативов был самым низким, не считая студентов Болгарии. Так, во время первого полового акта кондомом пользовались 59,7% юношей и 49,5% девушек, в то время как в других странах уровень использования превышал у юношей 68%, а у девушек — 58%. К оральным контрацептивам (гормональные таблетки) в начале своей половой жизни российские студентки обращаются редко.
Неэффективность контрацептивной стратегии российских студентов станет более очевидной, если посмотреть, какими методами пользуются студенты в зависимости от их аффективного отношения с партнером. Из тех студентов, кто в первую половую связь вступал со своим постоянным партнером, 61,8% юношей и 50,7% девушек использовали кондом и, очевидно, с целью предупреждения беременности. На использование таких современных средств, как оральные контрацептивы указали лишь 1,8% юношей и 3,8% девушек. Почти каждый пятый юноша и каждая третья девушка упомянули о традиционных методах контрацепции. В паре выбор контрацептивов часто планируется заранее, поэтому доля тех, кто в момент первой близости не пользовался никакими средствами, здесь ниже, чем у всех российских студентов: 17,1% у юношей и 13,3% у девушек. У юношей, которые имели первый половой акт с малознакомым человеком, презерватив применялся так же часто, как и в случае постоянных отношений (60,5%). Но вопреки здравому смыслу, доля девушек, указавших на применение кондома в случае случайных связей, была на 11,3 процентного пункта (39,4%) меньше чем у тех, кто вступил в первую связь с постоянным партнером. Факторами высокого риска ВИЧ-инфицирования и ЗППП, а также незапланированной беременности у российских студентов является то, что если в качестве первого полового партнера выступал малознакомый человек, значимая часть юношей (27,4%) и девушек (28,2%) не пользовались контрацепцией вообще, а каждый десятый юноша (11,1%) и каждая пятая девушка (24,3%) прибегали к традиционным методам.
При этом следует заметить, что уровень и структура использования контрацепции у студентов в России прогрессивнее, чем у других социальных слоев: чаще используются современные методы контрацепции. Сравнение с результатами нашего московского опроса в декабре 1997 года позволяет утверждать, что ситуация в области использования контрацепции у студентов быстро изменяется в лучшую сторону [4]. Так, в 1997 году было больше тех студентов, которые во время первого полового акта не предохранялись вообще (39,1% юношей и 30,8% девушек, включая тех, кто затруднился ответить на этот вопрос). Меньшей была доля тех; кто пользовался презервативом (35,9% юношей и 37,7% девушек). В то же время за период между двумя обследованиями частота упоминания о традиционных методах контрацепции при первом половом акте практически не изменилась, а и без того незначительная доля девушек, использовавших пилюли, сократилась.
В момент последней половой связи только 9% девушек и 12% юношей обошлись без контрацепции (включая тех, кто затруднился ответить на вопрос) (рис. 11). Это меньше, чем среди девушек Польши, Румынии, Японии, девушек и юношей Болгарии. Однако, стратегия применения методов контрацепции в России остается противоречивой. По сравнению с первым половым актом в большинстве стран доля применяющих кондом сократилась главным образом в пользу оральных контрацептивов. Япония здесь является исключением, поскольку использование гормональных пилюль в ней ограничено законом. Многие студенты ведут сексуальную жизнь с одним долговременным партнером. В этом случае контрацептивная стратегия ориентирована на предупреждение беременности, что выражается в предпочтении пилюль презервативам. Российские студенты по уровню использования презервативов находятся в числе лидеров, а по уровню использования оральных контрацептивов — среди аутсайдеров. Очевидно, для многих долговременных партнерских союзов презерватив — главное средство защиты от венерических заболеваний и ВИЧ-инфекции — остается главным средством предупреждения беременности.
Ошибки в выборе контрацептивных методов, а также в их использовании приводят к абортам и венерическим болезням. Согласно нашему опросу, почти 6% всех студенток или 8,7% из тех, кто имел половую связь, отметили, что они делали аборты. Эта цифра сопоставима с общероссийскими данными частоты абортов в молодых возрастах. Прямым результатам распространения случайных связей без применения презерватива является высокий по сравнению со студентами других стран уровень заболеваемости ЗППП (рис. 12). По данным опроса они встречались у 18,8% девушек и 13,7% юношей. Эти удручающие цифры лишний раз говорят о том, что в России необходимо улучшать систему сексуального просвещения тинейждеров, учитывая ранний возраст начала половой жизни в наше время.
В ходе обследования были также выявлены географические различия в распространенности ЗППП. Так, в среде юношей ими болели 17,5% респондентов в Великом Новгороде, 12,8% — в Уфе и 11,0% — в Москве. Практически каждая четвертая студентка из московской выборки имела ЗППТ, в Уфе и Новгороде таковых было 12,5% и 17,0%. Столь значимая разница по уровню заболеваемости между девушками из разных городов, вероятно, обусловлена различиями в уровне знаний о том, какие заболевания относят к современным ЗППП, а также качеством медицинского обслуживания и частотой обращений к врачам. Но так или иначе, все эти удручающие цифры лишний раз говорят о том, что в России необходимо улучшать систему сексуального просвещения тинейждеров, учитывая ранний возраст начала половой жизни в наше время.
Доля студентов, которые в момент опроса жили вместе с постоянным партнером без регистрации отношений, была незначительной во всех странах, за исключением Франции (рис. 13). Вместе с тем, доля студентов, живущих с партнером, в России увеличится до 7,6%, если учесть тех, кто состоит в официальном браке. Таких студентов немного — 5% девушек и 2,3% юношей, но это заметно больше, чем среди студентов других стран [5]. Поэтому в итоге россияне (главным образом за счет девушек) заняли по распространенности партнерских союзов третье место после Франции и Болгарии.
В организации домохозяйств студентов можно выделить две крайние модели. Первая итальянская, когда большинство студентов живут вместе с родителями под их непосредственной опекой. Согласно второй модели, американской, большинство студентов проживают в кампусе и пользуются большей самостоятельностью в повседневной жизни. Россия в этом отношении ближе к Италии, хотя почти каждый четвертый студент проживает в общежитии. Многие студенты в других европейских стран, где аренда жилья доступна, делят свои апартаменты с друзьями.
Вместе с тем, если учесть биографические сведения студентов, то доля тех, кто имел опыт сожительства с постоянным партнером, заметно увеличится. Так, в России доля таких студентов составляет среди девушек 18,8%, среди юношей — 13,2%. Во Франции опыт сожительства имеют 26,8% девушек, в то время как в Италии эта доля остается крайне незначительной — 2,8% — у девушек и 2,4% — у юношей. Причины здесь коренятся и в дороговизне жилья, и в итальянской традиции создания супружеских союзов без «пробных браков».
Доля молодежи, имеющей опыт сожительства, в большинстве стран быстро увеличивается с возрастом (рис. 14-15). Зависимость, которая наблюдается в России, не является исключением. Но в двух странах процесс создания партнерского союза, предполагающего совместное проживание, протекает крайне медленно — Японии и Италии. Малая распространенность добрачных партнерских союзов сохраняется в силу действующих социально-культурных традиций.
Участие в международном исследовании позволило выявить общее и особенное в поведении студентов России с их коллегами из других стран. Некоторые черты affective and sexual behaviour молодых россиян заслуживают особого внимания.
По результатам обследования раньше российских начинали половую жизнь только французские и болгарские студенты. Однако разница в возрасте сексуального дебюта между полами у россиян была одна из самых высоких (выше только у румынских студентов), что свидетельствует о сохранении двойного стандарта в отношении общества к сексуальному поведению юношей и девушек. Вместе с тем, по сравнению с результатами обследования, проведенного нами среди студентов Московского университета в конце 1990-х годов, возраст начала половой жизни у девушек заметно снизился, а у юношей практически не изменился.
В России, как и во Франции и в Болгарии, у юношей первый постоянный партнер появляется после того, как они уже приобрели сексуальный опыт. У девушек во всей интернациональной выборке, за исключением Франции, как правило, аффективные взаимоотношения в паре начинаются раньше, чем у юношей, и предшествуют половому акту.
Среди российских студентов в большей степени распространены случайные сексуальные связи. В то же время доля тех, кто начинает половые отношения с постоянным партнером или супругом, у российских студентов самая низкая, если не считать французских студентов. Из-за раннего вступления в половые отношения и распространенности случайных связей большая часть русских, равно как болгарских и французских студентов, имела нескольких половых партеров.
Ослабление «внешних форм» социального контроля со стороны родителей, школы и государства за молодыми людьми в переходный период (1990-е годы) создало множество «опасных ситуаций». Одним из самых тревожных результатов обследования является тот факт, что почти каждая четвертая российская студентка отметила, что ее принуждали к сексуальным отношениям. Ошибки в выборе и в использовании контрацептивов приводят к сохранению высокого уровня абортов. Прямым результатам распространения случайных связей без применения презерватива является самый высокий по всей международной выборке уровень заболеваемости ЗППП. Эти удручающие факты говорят о необходимости улучшения в России системы сексуального просвещения тинейждеров (учитывая ранний возраст начала половой жизни).
Специфика выборки проведенного обследования в России позволяет оценить уровень различий в самосхранительном и сексуальном поведении, во-первых, между студентами Москвы и провинциальных городов (Уфа и Великий Новгород), во-вторых, между студентами из разных этнокультурных групп: западной, представленной главным образом русскими, и восточной, состоящей в данном обследовании преимущественно из башкир и татар. Мы не знаем других современных российских обследований, в которых бы изучались особенности сексуального поведения разных народов. Результаты обследования показывают, что различия между поведением русских, с одной стороны, и башкир и татар, с другой, в большей степени проявляются у девушек. Московские студенты по ряду своих социальных характеристик (например, статус родителей) заметно отличаются от студентов из провинции, что, вероятно обусловливает и различия в их поведении.
Примечания
[1] Оценки получены методом Каплана-Мейлера.
[2] Denissenko M., Dalla Zuanna G., Guerra D. (1999). Sexual Behavior and attitudes of students in the Moscow State University. European Journal of Population, 15, 279-304.
[3] Кон И., Сексуальная культура в России. М., 1997; Денисенко М., Далла Зуанна Ж-П., Сексуальное поведение российской молодежи по данным массовых социологических опросов. Население и общество. 1999, № 36.
[4] Denissenko M., Dalla Zuanna G., Guerra D. (1999). Sexual Behavior and attitudes of students in the Moscow State University. European Journal of Population, 15, 279-304.
[5] Отметим, что уровень брачности российских студентов, как официальной, так и незарегистрированной, оказался ниже, чем в соответствующих возрастных группах всего населения страны.