Как воспринимается авария на СаШеГЭС глазами жителя близлежащих городов? Об этом - в материале жителя Красноярска, кандидата биологических наук, ученого секретаря Института биофизики СО РАН Егора Задереева, члена Координационного совета по делам молодежи в научной и образовательной сферах при президентском Совете по науке, технологиям и образованию.
Сегодня среда. Одна из самых крупных техногенных катастроф в недолгой истории постсоветской России произошла два дня назад, в понедельник утром. Да, да! Катастрофа произошла утром. Не вся страна живет по Московскому времени. И для тысяч людей (именно тысяч) катастрофа произошла в начале девятого утра. В то время когда проходила смена бригад, когда рабочие осматривали помещения и агрегаты станции: «смену сдал, смену принял».
Почти 30 лет я прожил в Дивногорске. Дивногорск – это небольшой городок с населением около тридцати тысяч человек, которые расположен рядом с Красноярской ГЭС. Возможно, это – еще один новый факт для жителя центральной России. ГЭС хоть и Красноярская, но город энергетиков – это Дивногорск. Промышленная зона города начинается прямо от ГЭС, а сам город находится на расстоянии трех километров от нее. Красноярская и Саяно-Шушенская ГЭС – гиганты, перегораживающие Енисей. Гордость Советского Союза. И та, и другая были в свое время самыми крупными гидроэлектростанциями в мире.
Сказать, что городки энергетиков живут энергетикой, значит, ничего не сказать. Диаметр труб, по которым вода падает на турбины, мощность и число гидроагрегатов, года ввода каждой турбины в эксплуатацию, имена бригадиров, объем бетона уложенного в тело плотины – все это, по большому счету, знал каждый школьник Дивногорска. Даже в пионеры школьников принимали в машинном зале ГЭС. Именно поэтому я, да и большинство жителей выросших рядом с этими гигантами, прекрасно представляют весь размах и всю мощь этих сооружений.
Но чем мощнее колосс, тем болезненнее его падение. Именно поэтому я был более чем удивлен, когда в понедельник информация о катастрофе на федеральных новостных лентах шла не первой строкой. В топе были сообщения о столкновении самолетов перед авиавыставкой МАКС-2009, информация о терракте, но не об аварии, которая по большому счету может поставить в очень тяжелое положение целый регион страны.
В местных СМИ информация шла почти постоянной лентой, но здесь проявилась уже другая беда. По началу им было трудно удержаться от привычного режима «кошмарить ради рейтинга». Звучали слова «упала стена Саяно-Шушенской ГЭС». Да, формально у ГЭС нет стены, а есть тело плотины. Стена есть в машинном зале, который, собственно говоря, и разрушило. Но представьте себе впечатление человека, который видел ГЭС и который, представляет, что такое стена бетона высотой 240 метров. Примерно до обеда в понедельник на сайтах города царил хаос. Что творилось непосредственно в месте аварии представить еще труднее.
Жители городков возле аварийной ГЭС сначала рванули на заправки и в магазины, а потом стали покидать город. Цены на бензин подскочили до 40 рублей за литр. Потом он просто пропал. Из-за перегрузок стала давать сбои сотовая связь, что подлило масла в огонь паники. Впрочем, и руководители на местах не знали, что делать. Руководители больниц и государственных учреждений стали отпускать людей домой для подготовки к возможной эвакуации. Даже сегодня моя знакомая из Монреаля, которая только узнала об аварии, позвонила родителям в Саяногорск (город, который просто исчезнет с лица Земли, если ГЭС реально прорвет). Она рассказала мне, что ее мама в Саяногорске до сих пор уверена, что эвакуация все-таки идет и есть опасность прорыва тела плотины. А ведь сегодня уже среда.
Эмоции, эмоциями, но давайте немного успокоимся. Мой комментарий в данном случае не имеет никакого отношения к моей научной деятельности или вообще к какой-либо сфере моей профессиональной компетенции. По большому счету я выступаю как обыватель и наблюдатель за событиями, причем с расстояния в несколько сот километров.
На Саяно-Шушенской ГЭС проводились ремонтные работы. По непонятным пока причинам вода хлынула в машинный зал. Слово «хлынула», конечно же, не описывает того, что произошло. Вода упала по тоннелю толщиной примерно с московское метро с высоты 150 метров. Она пошла напрямую в машинный зал и разломала там, всё, что можно. Сейчас в сети уже есть фотографии разрушений – они огромные. Именно в машинном зале и прилегающих помещениях и находятся люди, которые обслуживают работу станций. Судьба многих из них до сих пор неизвестна, но прогнозы пессимистичны.
После того как работа станции была практически парализована, для остановки потока воды были перекрыты заслонки, которые пропускают воду к агрегатам. Но ГЭС не может стоять и не пропускать воду – тогда начнет повышаться уровень водохранилища и вода в итоге может пойти через верх. Для того, чтобы избежать этого, были открыты водосбросы.
Устройства для сброса воды есть на любой ГЭС. Они служат для сброса излишков воды в случае паводка или малой нагрузки на станции. Здесь начинает проявляться другая проблема. Водосброс на Саяно-Шушенской ГЭС это давняя головная боль. Вода, падающая с высоты сто метров, разрушает скальное основание, на котором стоит плотина. Безусловно, для того, чтобы этого избежать, при строительстве ГЭС в месте падения воды при сбросе делают специальное ложе из сверхпрочного бетона. Но то ли были какие-то ошибки при проектировании, то ли слишком высокие нагрузки – это ложе стабильно разрушалось. Проблема со сбросом была известна давно, и чтобы избежать размывания скального основания, было начато строительство обводного тоннеля для сброса излишков воды в обход плотины. Строительство тоннеля шло полным ходом, и его сдача была запланирована на 2010 год.
Что мы имеем в сухом остатке? Сейчас Саяно-Шушенская ГЭС не производит электроэнергию. Вода сбрасывается напрямую, через штатную систему водосброса, которая, однако, имеет свои недостатки. Последствия и саму возможность длительного сброса я думаю никто не оценить, ни предсказать не может. Для того, чтобы уменьшить водосброс, нужно либо запустить обводной тоннель (который, скорее всего тоже не так просто достроить в авральные сроки), либо начать запускать оставшиеся в живых агрегаты. Очевидно, что ни о каком полном восстановлении станции в ближайшее время не может быть и речи. Уже сейчас звучат прогнозы, что срок необходимый для полного восстановления ГЭС составит не менее 4 лет.
У меня большие сомнения, в том, что запуск части агрегатов возможен в течение ближайших нескольких месяцев. Впрочем, здесь я могу сильно ошибаться. Как бы то ни было, но экономика региона будет испытывать серьезные проблемы. Фактически исчез источник дешевой энергии для алюминиевой промышленности. Тарифы на энергию вырастут, а значит, и вырастут цены на конечную продукцию отрасли, которая кормит значительную часть региона. Вполне может проявиться и социальная проблема. Не факт, что жители городов, испытавшие стресс от возможности быть затопленными, останутся жить на прежних местах.
Эту аварию в сети уже сейчас начинают сравнивать с Чернобылем. И это вполне правомерно. В самом худшем варианте прорыва ГЭС под угрозу попадает порядка 1 миллиона человек, в том числе столицы двух регионов – Красноярск и Абакан. А если учесть обозначенные выше проблемы с водосбросом, то вариант такого прорыва хоть и почти не вероятен, но, наверное, возможен.
Еще один расхожий тезис, гуляющий по Интернету – началось разрушение инфраструктуры, построенной в советские годы. И здесь трудно не согласится. Другое дело, что я бы не связывал проблемы изношенности инфраструктуры с режимами или политическим силами, стоящими у власти. С таким же успехом тезис «нынешняя власть бездействует», можно заменить на «сейчас мы платим за ошибки прошлого». Ведь если начать придираться, то можно всегда ткнуть в какие-то недочеты строителей и проектировщиков. Ну, например, когда строили Красноярскую ГЭС, планировали, что вода зимой будет замерзать через 30 километров после станции. А в реальности полынья растягивается на расстояние 200 километров. В итоге в городе в реке и летом купаться нельзя (холодно), а зимой в лютые морозы Енисей парит. Высокая влажность и мороз – желающих испытать на себе милости прошу в гости в декабре.
Наверняка многие технические недочеты или расхождения связаны просто с тем, что всегда что-то строилось и возводилось впервые. Проблема в том, что тогда делались пусть и небольшие, но ошибки при создании нового. А сейчас нам впервые приходится сталкиваться с проблемами при ликвидации последствий крупных аварий. И когда сейчас я вижу в сети обвинения в бездействии в адрес тех, кто сейчас разбирает завалы и пытается экстренно решить проблемы на станции, я более чем удивлен. В подобной ситуации нет готовых алгоритмов решения. Никто по-настоящему не знает, как поведет себя подобная система в критической ситуации. Хотя, возможно, именно в такой ситуации и проверяется научно-технический уровень развития страны. Есть ли возможности для проведения быстрых и более-менее реалистичных расчетов, выдачи хоть каких-то достоверных прогнозов или рекомендаций, мобилизации ресурсов?
Сейчас, глядя на ситуацию глазами жителя региона, понимая всю масштабность и в то же время хрупкость этих сооружений, ощущения больше апокалиптичные. Когда я еду в Дивногорск навестить свою маму, то трясусь по дорогам, залитым бетоном еще строителями ГЭС. Я вижу панельные пятиэтажки в трещинах, дорожки в лесу, зарастающие травой и полуискореженные остатки конструкции из металла в парке, который когда-то назывался «Жарки». Я понимаю, что физически – все это ровесники ГЭС. Но от того, что слой бетона в ней в сотни раз толще, а забота об оборудовании в сотни раз выше, ход времени не остановить.
P.S. Коллеги из Москвы просят меня прокомментировать сообщения, что внутри станции могут оставаться живые люди. Сейчас на ГЭС очень много подсобных помещений находится ниже уровня воды. Вчера одного сотрудника ГЭС вытащили как раз из такого помещения, он попал в воздушный пузырь. Как он прожил почти сутки при температуре воды порядка 10 градусов – не понятно.
Не знаю, могут ли там еще оставаться живые люди, но спасатели там работают без перерыва. Водолазы, по словам очевидцев, отказываются вылезать из воды, работают без остановки, пытаются пробраться за завалы. Но надо понимать, что там реально все сметено «в кашу». Помещения огромные, конструкции многотонные. И быстро ни откачать воду, ни пробраться туда невозможно. На все это требуется время.
