Мы продолжаем публиковать книгу известного российского социолога Валентины Федоровны Чесноковой «Язык социологии». В издательстве ОГИ она выйдет в свет в начале 2009 года. Валентина Федоровна - консультант Фонда «Общественное мнение» и Института национальной модели экономики, она является куратором исследований ФОМ, посвященных отношению к религии. Автор книг «Тесным путем: процесс воцерковления населения России в конце 20-го века», «О русском национальном характере». Работала в центре содействия реформе уголовного правосудия Валерия Абрамкина.
Переход от немецких социологов Фердинанда Тённиса иМакса Вебера к американскому - Чарлзу Кули - получается довольно контрастным.Немецкие социологи демонстрируют весьма пессимистический взгляд на мир ибудущее. Они как бы предвосхищают надвигающиеся бури и катаклизмы XX века,которые потрясут Европу, сломают привычный образ жизни, лишат человека ощущениястабильности и безопасности. У Кули совершенно нет такого предчувствия, еговзгляд на мир светел и в каком-то смыслепростодушен. Он еще целиком находится под влиянием эволюционистского мировоззренияСпенсера. Мир, по его убеждению, развивается от низшего к высшему, человекустраивает свое общество, постепенно добавляя в социальную организацию все новыеи новые положительные элементы. Прогресс, пусть постепенно, пусть с некоторымивполне объяснимыми трудностями, но поступательно и неуклонно прокладывает себепуть, так что в будущее можно смотреть без боязни.
Родился Чарлз Хортон Кули в 1864 г. в штате Мичиган,г. Анн-Арбор, и здесь прожил всю жизнь. Первые наиболее известные его работыпоявились в начале XX века: "Человеческая природа и социальныйпорядок" в 1902 г., "Социальная организация" в I909 г. В 1918 г. он издал еще одну работу - "Социальныйпроцесс", а в 1930 г., через год после его смерти, появилось еще одноиздание - "Социологическая теория и социальные исследования". Однакоширокой известностью пользуются только первые две работы Кули.
Современные словари называют Кули социологом, но и социальныепсихологи считают его "своим". И это закономерно, поскольку ЧарлзКули находится как бы на грани этих двух наук: в его концепции первичнойгруппы встречаются, если можно таквыразиться, "на равных" человек и общество. Это такая ячейка, кудакорнями уходит человеческая личность, но Кули утверждает, что и общество своимикорнями уходит туда же. Это чрезвычайно богатая и интересно разработаннаяконцепция, из которой как социальная психология, так и социология взяли далеконе все, и даже, к сожалению, довольно мало.
Дело в том, что,начиная с 1920-х гг., обе эти науки увлеклись измерениями: как параметровчеловеческой личности, так и параметров социальных групп, что само по себе,конечно, было большим шагом вперед в развитии науки. Но то богатство теоретическихкомпонентов, которые Кули развил в своей концепции, никак не поддавалось измерениям,да и сами измерения были тогда еще весьма упрощенными. Поэтому внимание ученых сосредоточилосьлишь на небольшом количестве переменных, которые впоследствии и оформились вто, что мы знаем теперь под названием "малой группы". Появлялисьновые интересные авторы, и работы Кули постепенно отодвигались на второй план.Отчасти этому способствовала и его несколько устаревшая научная идеология, основаннаяна спенсеровском эволюционизме, который в 1920-х гг. уже вышел из моды. Однакотот факт, что и ныне интерес к нему все-таки не угасает, доказывает, что работыКули не устарели и еще могут многое дать современным теоретикам.
В основании концепции Кули лежит тезис о том, чточеловек обладает двумя видами наследственности: природной и социальной. Он описывает соотношениемежду ними таким метафорическим образом: "...существуют как бы река идорога, бегущая по ее берегу, - две линии передачи. Река - это наследственность,или естественная передача, а дорога - это коммуникация, или социальнаяпередача. Одна осуществляется через зародышевую протоплазму, другая - черезязык, взаимодействие и образование, дорога более современна, чем река, это - изобретение,которого вовсе не существовало в более раннем течении природной жизни, онавозникла позднее, как слабовыраженная тропка сбоку реки, становилась все болееи более отчетливой и проезжей и, наконец, превратилась в благоустроенное шоссе,пропускающее через себя множество различных транспортных средств и перемещающеегрузов столько же, сколько и сама река" [1, сс. 4-5].
С первой составляющей наследственности - природной -нет никаких проблем: человек получает ее в момент зачатия; а вот приобретениесоциальной наследственности требует трудов и времени, зато только с ее помощью личностьможет по-настоящему развить свои способности, собственно, стать человеком.
"Грубо говоря, наследственность животных - этомеханизм, подобный шарманке: он сконструирован так, что может исполнятьнесколько мелодий, и это исполнение требует очень небольшой подготовки иливовсе ее не требует; но зато на нем нельзя сыграть ничего другого.Наследственность человека - это механизм, более напоминающий фортепиано: онсоздан так, что на нем сразу невозможно сыграть каких-то определенных мелодий;с ним вообще нечего делать без специального обучения; зато обученныйисполнитель может извлечь из него бесчисленное количество разнообразноймузыки" [1, сс. 4-5].
Составные части механизма "шарманки" – это,прежде всего, инстинкты и тесно связанные с ними эмоции, такие как гнев, страх,половое влечение и др. Кули называет их инстинктивными эмоциями. Кроме того,человеку от природы дан разум. С этим "багажом" человек вступает насвою жизненную стезю, и он сохраняется у него на всю жизнь. Но задатки эти ссамого начала подвергаются в нем сильному влиянию социальной наследственности.В процессе этого воздействия "бесформенные импульсы и способности",данные человеку от рождения, становятся "факторами в социальномразвитии". И человек начинает приобретать то, что Кули определил понятием "человеческаяприрода".
Человеческая природа, по Кули, состоит из первичных социальных чувств, которые развиваются на основанииинстинктивных эмоций, но представляют собой уже несравненно более сложныеобразования. Кули называет их "сантименты". В русском языке все этитри понятия: "чувства", "эмоции" и "сантименты" -весьма слабо разделены и часто употребляются как взаимозаменяемые. Но приописании концепций Кули их необходимо различать. Если мы примем понятие"чувство" как родовое по отношению к "эмоции" и"сантименту", тогда за эмоцией удобно будет закрепить те переживания, которые Кули назвал первичными иинстинктивными (гнев, страх, половое влечение, голод и проч.), подсантиментами же будут пониматьсяболее сложные образования. Такие, как осознание себя самого по отношению кдругим, желание одобрения, соперничество, чувство чести, чувство социальной справедливостии несправедливости и т.п. Эти последние - главная основа социальнойнаследственности индивида, и эта основа закладывается в нем только путемвзаимодействия с другими людьми. Процесспередачи человеку человеческой природы, начинающийся сразу с момента егорождения, больше всего интересует Кули, и именно поэтому в его концепции такоеогромное значение имеет понятие "первичной группы".
Первичная группа, окружающая человека с момента его появления на свет и сопровождающаяего (в той или иной форме) на всех этапах его жизни, - это социальноеобразование. Важно подчеркнуть, что Кули - в отличие от многих его современников,да и некоторых современных ученых, - воспринимает социальную группу как нечтопринципиально отличное от некоторого числа индивидов, ее составляющих: группаобладает организацией, отличной оттой, которая присуща внутреннему миру (или, точнее, внутренним мирам) отдельныхсоставляющих ее индивидов. Таким образом, социальная группа и человеческийиндивид - безусловно, два различных феномена. Но группа и составляющие ее люди,если рассматривать их как целое, как связанных друг с другом посредством этойсамой группы оказываются столь сильно слитыми, что Кули настаивает: их нельзярассматривать как отдельные феномены, "это просто коллективный идистрибутивный аспекты одного и того же явления" [1, с. 21]. Нет никакого основания, утверждает Кули, "рассматриватьдистрибутивный аспект жизни как более первичный или представляющий собоюпричину жизни коллективной", общество и любая социальная группа"может быть также оригинально и причинно" [1, с. 37]. Один из видов этих социальных образований, аименно первичная группа, как раз и является причиной того, что человекформируется таким, а не иным образом. "Его жизнь возрастает в нем, берясвое начало в наследственности и в социальном прошлом, его существованиеявляется новой и оригинальной организацией жизни" [1, с. 42].
Едва родившись, ребенок сразу оказывается в центресильных и сложно переплетенных отношений своей первичной группы и начинаетполучать информацию о мире через систему влияний, оказываемых на него другими людьми. Для него нетникакого иного способа познания мира - только через других людей. Конечно, изредкаможет происходить иначе, но в целом – именно так. Поэтому человек никогда небывает "первичным" индивидом, который обладал бы только естественной,генетически полученной наследственностью, но он никогда не бывает и совершенносамостоятельным мыслителем, не испытывающим влияний окружающих его людей."Наша мысль никогда не бывает изолированной, но всегда представляет собой какой-тоответ на влияния, существующие вокруг нас, так что мы едва ли можем иметь такиемысли, которые не выросли бы тем или иным образом в процессе коммуникации"[1, с. 50]. Кули выдвигает даже такой категорическийтезис, что индивидуального сознания как такового нет, - все сознание социально.
Впрочем, это совершенно не означает, что человек неимеет ничего индивидуального, своего в этом процессе развития собственнойличности и даже культуры в целом. Он упорядочивает идущую на него со всехсторон информацию, комбинирует различные внушения и дает им организацию. Онделает выбор. Выбор требуетбольшой рефлексивной работы по отбору и обработке материала, получаемого черезсистему влияний. Это связано с интеллектуальным напряжением. "... Знать,где именно и как нужно сократить активности воли, чтобы сохранить ее тонус исвежесть для самых важных дел, - это одна из самых важных составляющих уменияжить" [1, с. 75]. Когда же жизнь проста, идет по накатаннойколее, действия и мысли довольно механистичны, человек полагается на привычноеему воздействие влияний-внушений, "более высокие этажи сознания невключаются, рефлексивной воле остается небольшое поле деятельности или вовсеникакого: капитан спускается в свою каюту, а работу на корабле делают младшиеофицеры" [1, с. 54]. Кули, в духе своего времени, всегда немногоморалистичен: он не просто рисует картину - как это происходит, но и старается объяснить человеку,как он должен действовать, исходя из этой представленной им картины, чтобыизвлечь для себя максимальный эффект из полученного знания. В данном случае онпризывает своих читателей экономить интеллектуальные ресурсы для того, чтобыиспользовать их в необходимых ситуациях, поскольку лавина информации, идущая начеловека, очень быстро расширяется, становится все более сложной для освоения,так что способна утопить в себе человека, пытающегося делать выбор на такомслишком широком и противоречивом основании.
Действительно, в прошлом человек существовал в значительноболее замкнутых и обозримых группах. Например, он мог прожить всю жизнь в однойи той же сельской общине, небольшом поселении или племени, где все ему былоизвестно и понятно. В настоящее же время он находится в центре сложногопереплетения огромного количества разнообразных и часто противоречивых влияний.Как человек выходит из этой ситуации? Он классифицирует эти влияния на важныедля себя и второстепенные, и к первым прислушивается внимательно, а вторыеостаются для него на заднем плане. Иразделение это происходит в соответствии с отношением человека к тем людям,которые оказывают на него это влияние.Естественно, что человек позволяет влиять на себя (и даже желает такоговлияния, особенно в трудных и запутанных обстоятельствах) людям, которых он хорошознает и которым доверяет. Такоевзаимное доверие и взаимное влияние являются наиболее важными характеристикамипервичной группы.
Первичная группа - это как бы единый комплекс сознания, в котором растворены всеиндивидуальные сознания ее членов, они взаимодействуют и взаимно дополняют другдруга. "Наша мысль, - утверждает Кули, - никогда не бывает изолированной,но всегда это какой-то ответ на влияния, существующие вокруг нас"."Наши частные сознания или воли - это части медленно развивающегося целогои в каждый данный момент ограничены состоянием этого целого и особенно теми егочастями, с которыми они наиболее активно контактируют" [1, с. 68].
Наиболее естественной и древней первичной группой длячеловека является родительская семья,в которой он вырос и которая его формирует с детства. В прежние времена этобыла большая многопоколенная семья, различные боковые ветви родства также былиболее тесно связаны друг с другом. Другая, также весьма древняя, группа, обладавшаяпостоянным и устойчивым влиянием на индивида - это соседство и, в меньшей степени, вся территориальная община, вкоторой он жил, как мы уже говорили, в течение всей своей жизни.
В настоящее время условия изменились: семья сильносократилась и превратилась в то, что называют "ядерной семьей" (муж,жена и несовершеннолетние дети). Связь не только между боковыми ветвямиродства, но и между поколениями значительно ослабла. Такой феномен, каксоседство, сохранился только в сельской местности и отчасти в поселкахгородского типа и малых городах. В больших городах люди не очень считаются сосвоими соседями, а часто даже и практически их не знают. Но в период, когдаписал Кули, в условиях Америки эти группы еще имели определенное значение.Дополнительно к ним в его время появились подростковые компании, которые такжеоказывали сильное влияние на своих членов. Они и сейчас довольно влиятельны,хотя временами склонны приобретать криминальный оттенок не в силу их особыхсвойств, а в результате криминализации общества как такового. Следует ещедобавить, что в игровых детских группах, а затем в школе и других учебныхзаведениях, подрастающий индивид приобретает себе друзей, которые остаются сним долгое время, иногда и на всю жизнь, и имеют на него очень сильное влияние,выполняют функции первичной группы. Эти группы ровесников с определенными добавлениями людей других возрастовявляются в городах по существу экстерриториальными, но поддерживают общениепутем организации общих праздников, туристских походов и т.д. В наше время длявзрослого человека часто именно эта группа является наиболее важной иавторитетной первичной группой.
Таким образом, в какие бы условия не ставило человекаизменение социальной среды, он склонен везде обзаводиться первичной группой,которой он дает довольно большую власть над своими мыслями и от которойполучает сотрудничество и поддержку как в своей внутренней работе по освоениюмира, так и в своих житейских и прочих делах.
"Не следует думать, - пишет Кули, - что единствопервичной группы - это единство гармонии и любви. Это всегда дифференцированноеи допускающее конкуренцию единство. Оно дозволяет борьбу за самооценку иразличные собственнические страсти, но страсти эти социализируются симпатией исдерживаются или стремятся подчиниться дисциплине общего духа. Индивид имеетздесь собственный уровень притязаний, но главный объект его претензий -некоторое вожделеваемое им место в мыслях других и именно это воспитывает в немприверженность к эталонам честной игры и чувство привязанности к другим" [1, сс. 23-24].
В частности, это очень заметно в подростковых группах:"Общеизвестно, что дети, в особенности мальчики, где-то после 12 лет вступаютв такие отношения со своими товарищами, в которых их симпатии, уровень притязаний,гордость включены даже часто гораздо сильней, чем в семейные. ...Мальчикитерпят несправедливость и даже жестокость, не жалуясь на своих товарищейродителям или учителям... Но как сложны здесь обсуждения, как убедительнообщественное мнение и как горячо разыгрывается самолюбие в этих товарищескихотношениях" [1, сс. 24-25].
Влияние первичной группы на индивида выходит далеко запределы того времени и места, в котором происходит реальное общение ее членов.Индивид общается со своей группой, и, будучи совершенно один, он мысленнопродолжает беседовать с теми людьми, которые входят в данную группу, спорить сними, подыскивать аргументы в защиту своей точки зрения. Часто для того, чтобы сформулироватьдля себя самого какую-то мысль, ему необходимо посадить перед собойвоображаемого собеседника и вести (или продолжать) с ним дискуссию. Такоеобщение, реальное или воображаемое- это наиболее привычная форма, в которой только и может функционировать и развиваться сознание человека."Сознание - не герметически замкнутая камера, а место, где происходитприем гостей и общение" [1, с.103].
И здесь Кули делает еще одно парадоксальное заявление:"Не существует различия между реальными и воображаемыми лицами: в самомделе, будучи воображаемы, они становятся реальными в социальном смысле слова...Чувственное присутствие не имеет первостепенного значения. Лицо реально для настолько в той степени, в которой мы представляем его в той внутренней жизни,которая существует внутри нас на данный момент и в которую мы это лицоводворяем.... Все реальные лица в этом смысле воображаемые" [1, с. 96]. И действительно, любой более или менееопытный человек всегда отдает себе отчет, что его представление о том партнерепо общению, который в данный момент находится рядом с ним, может совершенно несовпадать с тем, что видят в этом человеке другие. Да и с тем, что, возможно, увидитв этом человеке он сам по прошествии определенного времени. В конечном счете,важен не сам по себе этот реальный собеседник, а тот идеал, который создается в сознании воспринимающего человека.Ибо представления о мире, которыйчеловек должен охватить и освоить своей мыслью, для ребенка, подростка, юноши ивообще для простого человека, не сделавшего своей профессией философию иликакую-то из социальных наук, оформляется не в виде абстрактных формулировок иположений, а в том, что Кули называет персональными представлениями.
Персональное представление - это представление о конкретном человеке, наделенномтеми качествами и свойствами, которые в персонифицированном виде отражаютглавные, наиболее важные для человека, осмысляющего мир в данный момент черты познаваемогоим мира. Знания об этом мире передаются индивиду именно этими людьми и через них, и не только посредством передачимыслей в словах, но самими качествами этих людей. Поэтому Кули и утверждает,что все лица, присутствующие в нашем сознании, - воображаемые. Мы их активноидеализируем, подчеркивая в их характере доброту, ум, справедливость,благожелательность и т.д. или, напротив, злопамятность, жесткость и проч.
"Именно в общении с другими мы расширяем нашвнутренний опыт. Иными словами - и в этом главное, - персональные представлениясодержат в самом начале и в течение всего позднейшего развития чувственныйэлемент или символ, с которым связан более или менее сложный комплекс мысли ичувства (сантимента); все социальное в своем генезисе формируется с помощьюряда коммуникаций" [1, с. 104]. Персональные сантименты возникают наосновании персональных символов. "Непосредственная социальная реальность -это персональные представления, и не может быть ничего более реального, чемэто. Следовательно, общество в его непосредственном аспекте - это связьмежду представлениями" [1, с. 119)]. Кули везде верен себе. Еще в ту эпоху, когдасоциологи изобретали "социальные дарвинизмы" и начиналось повальноеувлечение бихевиоризмом, он утверждает: "Личность и общество должны,следовательно, изучаться по преимуществу через представления" [1, с. 120], "чтобы глубже исследовать любойсоциальный факт, нужно удовлетворить этому требованию, т.е. проникнуть в то,что люди думают о других людях" [1, с. 121].
Персональные представления, т.е. представленияиндивида о других людях, лежат в основе всех влияний, которые люди оказываютдруг на друга, а это ведь и есть связующий раствор, держащий единство и формуобщества. Любой человек, живущий в обществе, оказывает определенное влияние наокружающих людей, а тем самым и на общество, пусть оно будет как угодно малым.В силу этого он и является членом общества. Эта специально подчеркнутая Кулихарактеристика члена общества приводит к еще одному неожиданному повороту в егоконцепции. Поскольку многие уже умершие люди продолжают существовать в нашихвоспоминаниях и оказывать таким путем воздействие на сегодняшнее общество,можно ли их также признавать членами нашего общества? Кули утверждает, что"поскольку мы их представляем, они являются таковыми". Он дажедобавляет, что отрицать их социальную реальность было бы абсурдно. Но тогдаполучается, что и персонажи литературных и других произведений, сильновоздействующие на наши представления, тоже члены нашей социальной реальности...Кули считает, что это так и есть [1, с. 123]. Вот какое получается в концепции Кулипредставление об обществе: оно населено самыми разнообразными и неожиданнымиперсонажами, очень тесно и сложно сплетенными друг с другом. "Для многихлюдей кажется мистическим такое определение, что лица, как мы их знаем, это неотдельные и разделенные друг с другом феномены, подобные физическим телам, такчто то, что является частью одного из них, не может быть частью другого, но чтоони взаимно проникают друг в друга, один и тот же элемент может принадлежатьразным лицам в разное, а иногда и в одно и то же время: это ведьверифицируемый, а не совершенно невозможный для понимания факт" [1, с. 125].
Нужно отметить, что такая точка зрения - не какое-топарадоксальное индивидуальное высказывание, ее основы заложены уже в ученииУильяма Джеймса о "социальном Я", а также в работе Джеймса Болдуина"Социальные и этические интерпретации ментального развития". У Кулиэто приобретает просто особую яркость благодаря его точной и в то же времякрасочной манере выражения.
С ростом уровня образования населения обществонаселяется все новыми персонажами, привносимыми в него нашими персональнымипредставлениями. В советские времена на сознание людей активно воздействовалине только Маркс и Ленин, но также герои гражданской войны и такие персонажи,как Карл Либкнехт и Роза Люксембург. В период Отечественной войны оживилисьпредставления об Александре Невском, Суворове и других (они не были привнесенык нам из забвения, но получили особое звучание и особое влияние). В наше времяПравославная церковь, получившая свободу выражать свое мнение, через своихотдельных членов вводит в общество персональные представления о святых отцахдавнишних времен (начиная с III века), а также о великих святителях иподвижниках более близкого нам времени. И это имеет огромное значение,поскольку, укоренившись в нас, эти представления меняют наше сознание, а затеми сознание связанных с нами людей, - они, эти древние отцы, становятся членаминашего общества.
Теперь нам становятся более понятными механизмывлияния первичной группы на индивида. Поскольку в ней сосредоточены наиболеезначимые для индивида лица, то отсюда же в его сознание попадают и наиболеесильные и яркие персональные представления, и именно они вызывают тесантименты, которые данная группа и стремится прививать человеку.
Сантимент- это чувство, которым окрашиваются и закрепляются в человеке представления одолжном и значимом в жизни. Он как бы сливает друг с другом эти представления,растворяет их друг в друге, и каждый сантимент оказывается точкой пересечениямножества персональных представлений, "так что импульс принадлежит уже нетому или другому человеку, но тому общему основанию, на котором они обасуществуют, их взаимодействию и общению" [1, с. 128]. Это позволяет Кули сказать, что в зоненаиболее сильного влияния индивидов друг на друга - в первичной группе -происходит взаимопроникновение индивидуальных сознаний друг в друга, когда персональные представления свободно дефилируют из одногосознания в другое, создавая своеобразное целое, в котором растворены сознаниячленов данной группы. Этот процесс активной ментальной ассимиляции, процессучастия различных сознаний (или, точнее сказать, сознаний различных людей) всостояниях друг друга Кули называет симпатией.
Подчеркнем, что термин "симпатия" не сталобщепризнанным в науке, он остался в обыденной речи. Но там он имеет другое значение:понимается как благожелательное отношение к другому человеку, окрашенноепозитивно представление о нем. УКули же симпатия означает участиев состоянии сознания другого, и даже более сильно - в процессе мышлениядругого.
Симпатия – это тот канал, по которому в сознаниеиндивида доставляются разного рода представления, мысли и даже чувства. Обладаятаким механизмом, сознание первичной группы формирует человека и делает егособственно человеком. "Круг симпатий человека, - утверждает Кули, - этомера его личности, указывающая, насколько он является человеком",поскольку "то, чем является человек, и то, что он может понять илинасколько он может войти в жизнь другого, - это в основном одно и то же" (1, с. 140). "В той мере, в какой человек понимаетдругих людей и тем самым включается в жизнь, существующую вокруг него, он можетполучить какое-то эффективное существование" [1, с. 141], т.е. не только жить в обществе, но и в мерусвоих сил и своей развитости влиятьна него.
Влияние через симпатию, по мнению Кули, - это основаавторитета и лидерства. Лидером в принципе может стать любой человек, если внем есть значительная индивидуальность и широта симпатии [1, с. 327]. "Чтобы быть лидером, человек долженсимволизировать нечто, к чему люди имеют приверженность, и по праву занимать вих мыслях как бы место фокуса" (1, с. 327).
Таким образом, назначение первичной группы - прививатьчеловеку социальную природу, формировать его социальное Я. "Социальное Я - это просто представление илисистема представлений, извлеченных из коммуникативной жизни, которые приняты иохраняются сознанием как свои собственные" [1, с. 179]. Как мы уже неоднократно подчеркивали, этипредставления в сознании индивида - не абстрактные формулировки: добро,справедливость, дружба, материнская любовь, самолюбие, соперничество и т.д. Этообразы, связанные чаще всего с реальными людьми, почти всегда идеализированными,воспоминания о которых человек уносит с собой, удаляясь (территориально и вовремени) от своей группы. Метафорически выражаясь, он уносит ее с собой, и она изпрошлого или издалека продолжает оказывать на него влияние.
Становясь взрослым, включаясь во все новые социальныесферы, человек продолжает искать и находить себе новые первичные отношения,включаться в другие первичные группы или даже формировать их вокруг себя. Онищет все новых влияний и охотно поддается им, они приносят ему новыепредставления о новых для него сферах жизни, к которым он приобщается. И такимпутем человек все время расширяет свое представление о мире. Причем процесстакого освоения все нового материала - это совсем не процесс пассивногообучения чему-то. Это работа творческая. Кули описывает этот момент так:"Вероятно, сознание никогда не бывает безразличным к тем элементам,которые ему предлагаются, но его природе в высшей степени свойственно отбирать,упорядочивать, гармонизировать и идеализировать мир. Т.е. целое всегдавоздействует на части, стремясь сделать их своими. То, что мы определенноназываем идеалом, только довольносложный и законченный результат его активности. Прошлое, которое живет в нашемсознании, никогда не бывает простым повторением старого опыта, оно всегдаокрашено нашим современным чувством, всегда в определенном смысле идеализировано,и то же можно сказать о нашем предвидении будущего... Так, сознание, подобнохудожнику, пересоздает мир в духе своего Я". "Идеал, следовательно,это достаточно законченный и удачный продукт представления, гармоничная иродственная себе реконструкция элементов опыта" [1, сс. 392-393].
Таким образом, подвергаясь влияниям в различныхпервичных группах, добавляя к этому и элементы собственного жизненного опыта,упорядочивая и организуя все эти частицы в некоторое целое, личность вырабатывает себе идеалы.Функция идеала - определятьжелательное и тем самым делать его целью стремлений, что означает пробуждение вчеловеке таких стремлений и снабжение их энергией. И когда человек начинаетстремиться к тому, чтобы жить в соответствии со своими идеалами, он требует отобщества, от социальной организации, чтобы они не мешали ему так жить. Если же емув этом препятствуют, он будет бороться за то, чтобы социальные условия былиустроены в соответствии с его идеалами. И общество вынуждено как-то перестраиваться,обеспечивая ему именно такие условия.
Следует оговориться, что это чисто схематичноеописание процесса. Борьба членов того или иного общества за реализацию своихидеалов - это лишь один фактор, хотя он может иметь важное значение и достигатьбольшой силы. Но всегда одновременно с ним действуют и другие факторы,противодействующие данной тенденции и даже разрушительные для общества.
Важно отметить, что идеалы, вырабатываемые в первичныхгруппах, могут постепенно встраиваться "в общую совокупностьмышления". Они становятся общим достоянием и обладают эффектом накопления,"они понемногу возрастают и превращаются в определенные институты","и таким образом они получают богатство, определенность, сакральность иавторитет" [1, с. 398].
И тут Кули, сам в общем-то нерелигиозный человек,отстаивает положительное значение религии в процессе формирования и поддержанияидеалов в обществе. Религиозным организациям более, чем каким-то другим,удается устанавливать и поддерживать систему влияний и принципов, которыедолжны "постоянно стимулировать более высокие сантименты человека,обеспечивать общую схемy и поддерживатьвнушения, помогая человеку в организации его мышления. И главное его средствона этом пути - внедрение персонифицированных идеалов... Вера, вызывающая к себедоверие - прекрасная вещь, и отсутствие ее - это настоящий моральный недостаток"[1, с. 399].
"Во времена моральной неустроенности, подобныенашим, - пишет Кули в самом начале XX века, - идеалы могут дезорганизовыватьсяи распадаться, лицо Бога тогда расплывается, как отражение солнца вовзбаламученной воде, и теряется доверие к вере (здесь нужно понимать -вероучительным положениям, примечание мое - В.Ч.). Так что пока не будут выработаны и распространеныновые верования (вероучительные принципы), каждый человек либо должен этоделать для себя сам - задача, разрешимая лишь для немногих, - либо блуждать бездороги, либо вообще не думать об этих проблемах, если может...." Приотсутствии четких и определенных возвышенных примеров личности человечество"начинает терять четкость и связность морального мышления. Они (этипримеры) - естественная вершина пирамиды представлений личности" [1, с. 400].
Это прекрасно доказывает то положение, которое мысформулировали в самом начале, что не только личность с ее идеалами, но иморальная структура общества корнями своими уходит в первичную группу.
Основываясь на антропологических и культурологическихработах своего времени, Кули утверждает, что некоторые общепринятыепредставления о правильном и неправильном, моральном и неморальном для всехисследованных племен и народов оказываются универсальными. Он называет трипринципа, которым, по его мнению, нет альтернатив и противопоставлений:
1) Лояльность к своей группе. Вспомним правило,сформулированное Г.Беккером: "предателя никто не любит"; Кулидобавляет к этому ссылку на Данте, который разместил предателей в самом нижнемкруге ада, что выражает универсальный сантимент человечества.
2) Приверженность к обычаям своего народа.
3) Доброта и благожелательность по отношению к членамсвоей группы
Эти принципы организации общественной жизнивстречаются практически во всех типах групп и во все времена, и это позволяетпредположить, что это какие-то изначальные законы существования социума. Есличеловек не усвоил этих законов или не желает им подчиняться, ему будет оченьтрудно жить в обществе: оно будет его отвергать и не способствовать реализацииего планов. Социальная среда, организованная изнутри, будет как бы"связывать" все попытки и поползновения такого человека и "мешать"ему двигаться в любом направлении.
"Нормальный", т.е. социализированныйиндивид, как правило, идентифицирован со своей группой и стремится ее защищать.Первичная группа для входящего в нее человека - это моральное целое, а защитуморали требует от индивида, прежде всего, чувство собственного достоинства. Этоморальное целое для человека - критерий того, как должен быть правильно организован мир. Если кто-то своими поступкаминарушает правильное течение социальной жизни или хотя бы только не прикладываетусилий к поддержанию его, он возбуждает своим поведением моральные чувства, которые тут же выливаются в санкции, и, если группадостаточно солидарная, то нарушителю внутри нее приходится трудно.
Почему человек так идентифицирован с нормой первичнойгруппы? Ответ прост: потому что он сам участвует в выработке этой нормы.Вспомним, что его сознание "растворено" в сознании его первичнойгруппы, и то, что созидается этим общим сознанием, созидается в том числе икаждым отдельным человеком. Поэтому он и ощущает как само целое, так иустанавливаемые им нормы безусловно своими. Посягательство на них - это посягательствона него самого, в этом случае он защищает не что-то абстрактное и внешнее, носамого себя. Отсюда - укорененность и огромный энергетический потенциал этихпредставлений, вырабатываемых первичными группами. Кули называет их первичнымиидеалами. Это как бы основаниебольшого общества (включающего множество таких первичных групп, которыепо-разному осмысляют и пытаются формировать свою внешнюю среду). Первичныегруппы, таким образом, являются "источниками того общего идеализма,который стремится выразиться в институтах" [1, с. 47].
Институты, как мы их рассматривали при разбореконцепции Спенсера, являются ценностно-нормативными структурами, организующимиобщество. Законы или принципы существования социума постоянны (лояльность,доброта и верность обычаям своей группы), но внешние формы, в которые этипринципы отливаются на каждом этапе жизни общества, различны. Общество живет впостоянно изменяющемся окружении - физическом, социальном (другие общества) иличностном. Личность находится под влиянием не только общества, но и культуры –образования более широкого, чем конкретный социум, ею обслуживаемый. Это обусловленотем, что культура уходит своими корнями в прошлое и хранит множество форм, неупотребляемых в данном социуме. Общество вынуждено отвечать на эти "вызовы" и адаптироватьсяк новым условиям, поэтому всегда необходима определенная степень модернизацииего форм. Над этой задачей и трудятся сознания первичных групп, составляющих всвоей совокупности общественное сознание.
Если структура первичных групп достаточно проста, тосоциальное целое, в которое они включены, весьма обширно, разнообразно и сложно,и потому для его организации требуютсябольшие усилия. Даже внутри первичной группы невозможно воплотить первичныеидеалы удовлетворительным образом. "Наша высшая природа имеет над нашейнизшей природой несовершенную и неустойчивую власть, так что мы никогда неживем в соответствии со своими собственными идеалами", - пишет Кули. И ещезадолго до него это сказано Апостолом Павлом: "Вем бо, яко не живет вомне, сиречь в плоти моей, доброе: еже бо хотети прилежит ми, а еже содеятидоброе, не обретаю. Не еже бо хощу, доброе творю, но еже не хощу злое, сиесодеваю" (Римл., 7, 18- 19). Еще труднее воплотить первичные идеалы становитсяпри такой организации общества, многочисленные элементы которого частодействуют вразнобой и даже в противовес друг другу.
Для того чтобы различные виды и формы первичныхидеалов, вырабатываемые в первичных группах, становились достоянием членовобщества, принадлежащих к другим первичным группам, эти идеалы должны каким-тообразом распространяться в том пространстве, которое является как бы форумомдля обсуждения различных проблем данного общества и которое называютобщественным сознанием. Обычно общественное сознание включает в себя функционированиесознаний всех первичных групп данного общества, но кроме того, в нем есть еще инадгрупповой уровень, где и происходит столкновение и обсуждение различныхточек зрения и подходов. Это тот уровень, для которого огромное значение имеет коммуникация.
"Под коммуникацией здесь понимается, - пишетКули, - механизм, благодаря которому существуют и развиваются человеческиеотношения - все символы сознания вместе со средствами перенесения их впространстве и сохранения во времени. Они включают выражения лиц, позы, жесты,тон голоса, слова, все написанное, напечатанное, а также железные дороги, телеграф,телефон, - и все, что может быть еще изобретено для преодоления пространства ивремени" [1, с. 61]. Это - совершенно осязаемая структура,которая движет и переносит на себе смыслы. Возьмем, например, такое средство передвижения идеи, как слово.Действительно, "слово - это средство передвижения; судно, плывущее изпрошлого, нагруженное мыслями людей, которых мы никогда не видели, и в своемстремлении понять его мы включаемся не только в сознание наших современников,но и в совокупное сознание человечества, сохраняющееся во времени" [1, с. 70]. Слово можно использовать для того, чтобыоформить с его помощью идею, уже имеющуюся в нашем сознании, но можно инаоборот: извлекая из него смысл, который кто-то вложил туда. В частности, Кулиутверждает, что человек - чаще всего ребенок, приступающий к освоению мира, сперваузнает слова, такие как "добро", "право","истина", "любовь", "человек","справедливость", "красота", "свобода", и толькопотом начинает осваивать тот смысл, который за ними стоит. Так что сами этислова являются как бы творцами возникающих в отдельном человеческом сознанииидей и смыслов.
Коммуникация - это важная несущая конструкцияобщественного сознания и "революция в коммуникации творит для нас новыймир" [1, с. 65]. Благодаря коммуникации первичные идеалывыходят за пределы породившего их группового сознания и превращаются винституты. "Если в группе зарождается какая-то мысль, имеющая большуюважность, она уже не исчезает, но включается в традицию и становится основаниемдля новых достижений. Таким образом, первобытная мудрость и система правилпреодолевают время, разрастаются и совершенствуются, пока, будучи связанными сцеремониальными и другими символами, они не станут наконец институтами власти,брака, религии и собственности..." [1, с. 71].
Уже в самом начале XX века Кули осознал, какиеглобальные сдвиги происходят в структуре коммуникации общества. Он отмечаетглавные параметры этого сдвига: 1) усиление экспрессивности, т.е. оперированиечувствами и представлениями, способными оказывать влияние на сознание индивида,если можно так сказать, при "первом предъявлении"; 2) устойчивостьрезультата, т.е. преодоление времени; 3) быстрота распространения, т.е.преодоление пространства; 4) диффузия идей, т.е. проникновение их во все слоиобщества. Разумеется, отрицательные стороны такого усиления влияния на сознаниелюдей структуры, которая очень слабо поддается контролю и развивается весьмастихийно, не ускользнули от внимания Кули. Но, будучи горячим приверженцем идейэволюционизма и демократии, он без боязни глядит вперед и предполагает, чтоперед человечеством открываются самые светлые перспективы.
Такие убеждения были свойственны многим ученым иобщественным деятелям XIX и начала XXвека. Вот как их формулирует Кули: "Историю можно рассматривать, какпродукт борьбы человека за реализацию своего уровня притязаний с помощью организации.И новый тип коммуникации - эффективное средство достижения этой цели.Предполагая, что человеческое сердце и совесть являются судьями в деле о том,какими должны стать институты общества (а это зависит лишь от процессаорганизации), мы можем ожидать, что облегчение взаимодействия станет исходнымпунктом эры морального прогресса" [1, с. 90].
Это очень характерный для XIX века идеализм. Как разтот период, когда Кули создавал свои работы, был полон самых прекрасных надежд,хотя многие из них не сбылись. Многого ожидали от развития техники и великихоткрытий в науке, а они дали термоядерное оружие и другие средства массовогопоражения, резкое ухудшение экологической ситуации в мире и многое другое, безчего жить было бы значительно лучше. Большие надежды возлагались на развитиесредств массовой коммуникации, а они превратились в средство манипулированиясознанием, как индивидуальным, так и общественным. Как тогда и ожидалось,социальные перегородки действительно рушатся, но это приводит к возникновениюмасс аутсайдеров с их специфической психологией. Короче говоря, множество возникших в результате развития обществаявлений, от которых ожидали колоссального прогресса, действительно сильнопродвинули общество, но не сработала смутная идеалистическая идея о накоплениидобра и изживании зла. Не справились именно "сердце и совесть",которым отводилась роль судей.
Впрочем, сказать, что Кули был совершенно близорук вэтом отношении, было бы несправедливо. Он замечает, например: "Огромныепопуляции людей смешиваются в одно ментальное целое, в результате чего движениямысли могут распространяться подобно заразе, как это бывает в толпе, и вместоиндивидуальности, которая прежде взращивалась благодаря многочисленнымбарьерам, теперь мы имеем всеобщую ассимиляцию.... Люди, как говорится,страстно желают быть похожими друг на друга, к чему современная техника создаетим все условия" [1, сс. 92-93]. Унификация и подгонка индивидуальности пододин ранжир больше всего волнует Кули. Кумир образованных людей начала XX века- личность, индивидуальность, особенность - находился под угрозой. Но Кулиуверен, что это временное явление, следствие возникшей при внезапном расширениисоциального пространства неорганизованности целого. Средства коммуникациисвязали между собою слишком много непохожих друг на друга групповых сознаний.Добавим к этому, что бурно идущие социальные процессы урбанизации приводили кразрушению множества небольших групп и общин, выбрасывая индивида в город, какмалую, беспомощную единицу, вырванную из привычной среды, из устойчивых связейс другими людьми во что-то непонятное и неустроенное. Такой процесс всегдавызывает рост аутсайдерства - масс населения, "не пристроившихся" ккаким-то сословиям и группам. Естественно, обзавестись своей первичной группой(новой, поскольку старую он оставил в селе, в провинции, на родине) такомучеловеку очень трудно. Он вынужден сам для себя вырабатывать в новых условияхспособы поведения, взгляд на окружающую действительность. И вдобавок кразнообразию и несоотнесенности сознаний первичных групп, втянутых в эторасширившееся пространство общественного сознания, возникает еще бесчисленноеколичество мнений и точек зрения отдельных людей, которые никак не согласованымежду собою. Получается мешанина из чувств, взглядов, высказываний, как-тоотносящихся к проблемам и трудностям, ощущаемым членами данного общества. Но изэтого никак не может сложиться что-то целое, как разумный ответ на ситуацию.Кули называет это образование общественным мнением и предполагает, что вбудущем оно должно упорядочиться, получить организацию и наладить внутри себяправильный процесс коммуникации и взаимопонимания.
"Общественное мнение, - утверждает Кули, - это не просто агрегацияотдельных индивидуальных суждений, это - организация, совместный продукткоммуникации и взаимного влияния. Оно может быть столь же отличным от суммывсего того, что каждый индивид в состоянии получать в отдельности, сколь корабль,сооружаемый сотней человек, отличается от сотни лодок, которые они построили быкаждый в одиночку" [1, с. 121].
Понятно, что для того, чтобы такой корабльобщественного мнения успешно сооружался, не требуется ни полного единомыслиявсех его строителей, ни единообразия употребляемых конструктивных частей.Общественное мнение - явление не просто дифференцированное, но многообразнодифференцированное: есть в нем пласты общих представлений, в формированиикоторых принимают участие практически все члены общин, но сверх того - ещебесконечное разнообразие специальных и классовых мнений, мнений семейных,клубных, школьных, партийных, профсоюзных и т.д. и т.п. Предполагается, что всеэти слои должны включаться в общую работу по осмыслению тех проблем, с которымиобщество сталкивается постоянно.
Для лучшего понимания работы общественного мнения Кулипредлагает отличать "истинное общественное мнение" от "массовоговпечатления". Первое отличается зрелостью, серьезным и ответственнымподходом, устойчивостью связей и влияний, в то время как второе представляетрасплывчатое, но эмоционально окрашенное представление, распространяющеесяочень быстро и привлекающее к себе общее внимание, но недолговечное и способноетак же быстро исчезать, не оставив по себе никакого следа.
Подчеркивая сложный характер общественного мнения,недостаточность организации в нем, неустойчивость связей между отдельнымисекторами общественного сознания. Кули, тем не менее, утверждает, что именно заэтой формой общественного сознания будущее. Процесс демократизации, идущий всоциуме, обусловливает именно такой способ мышления. "Эта пестрота, -пишет он, - отражает просто сложность организации, текучесть мнений иобсуждений, которые превращаются в повсеместный вид деятельности, по существуэто проявление роста, осуществляющегося в системе в целом и в каждом отдельномее члене. Общее мнение, если бы оноустановилось как единственное, без конкретных видов мышления, которыепроявляются в различных сферах науки и искусства, указывало бы на низкий типструктуры, более похожий на толпу, чем на разумное общество" [1, с. 127].
Кстати, на последнем утверждении основываются доводыпротивников демократии, доказывающих, что правление масс не может не быть шагомназад, ибо понижает уровень осмысления государственных вопросов: ведь массы вбольшинстве своем невежественны, а решение принимается именно большинством.Любопытен аргумент, который выдвигает Кули против этих рассуждении. Массыдействительно невежественны, соглашается он, но они не глупы. Не зная множестваконкретных вещей, они способны осознавать свое незнание и уважать мнениеэкспертов и специалистов. Много ли людей в современном мире читали Платона? а, тем не менее, авторитет Платона стоитвысоко, поскольку так оценивают этого мыслителя те, кто его читал, а прочиепринимают это мнение на веру. Кули ссылается здесь на Эмерсона, приведшего этотпример. Эмерсон утверждает: "Это, если быть точным, суждение меньшинства,и так обстоит дело в каком-то смысле со всеми утонченными суждениями, главное,что большинство имеет достаточно смысла, чтобы усвоить их" [1, с. 125].
Нет никакой необходимости, чтобы каждый человек,участвуя в общественном мнении, вырабатывал какое-то свое обоснованное суждениепо каждому вопросу. Более того, это нежелательно в силу отсутствия убольшинства и знаний, и навыка мышления в сложных вопросах, и просто времени.Наше время, - говорит Кули, - это время экспертов, и большая часть населенияпонимает это и именно так себя ведет. С этой точки зрения, бессмысленноустраивать референдумы по специальным вопросам, вынося их на всеобщееобсуждение. Кули приводит пример, описанный в литературе того времени. Нареферендум был поставлен вопрос, имеет ли смысл чеканить серебряную монетустоимостью больше веса серебра. Вопрос, очевидно, сугубо специальный, и обычныйнарод не имел никакого представления о том, как эту проблему решать. Журналистыпредварительно интересовались мнением людей, собирающихся голосовать, и выявилибольшое количество довольно диких представлений по этому поводу. Но при этом оказалось,что большинство неспециалистов интересовались, а что думают по этому поводунекоторые известные им личности, и выбирали не между точками зрения (в которых мало что понимали), а между людьми. И этот способ голосования применяется не только кспециальным и отвлеченным вопросам, но и к ситуациям местного характера. Например,во время выборов в местное управление люди ориентируются не на собственное знаниекандидатов, хотя здесь у них гораздо больше возможностей приобрести информацию,а на то, как голосуют уважаемые ими люди. Или (от обратного) не голосуют затех, за кого голосуют люди, к которым они испытывают антипатию. В конечномсчете, - утверждает Кули, - метод этот срабатывает: в вопросе о чеканке монетыучастники референдума разделились на две группы не случайным образом: почти все консерваторы по своим убеждениям попали водну группу, а либералы - в другую. Чувства симпатии и влияния сработалиправильно.
Таким образом, действительно оказывается, чтобольшинство невежественно, но не глупо: оно обладает здравым смыслом и готовокорректировать свое поведение и свои точки зрения, воспринимать влияния идоводы. Оригинальный же вклад масс в управление заключается в том, что онируководствуются в своих решениях чувством, и именно сантиментом, т.е. ощущениемсправедливости, правильности, порядка и доброты. "В способности переживатьего, верить в него - в этот сантимент, выражающий настоящую цель социальногоразвития, - они, вероятно, превосходят более развитые и привилегированныеклассы. Причина здесь в том, по-видимому, что их опыт приближает их к истокамчеловеческой природы и гораздо сильнее держит их под контролем первичныхимпульсов" [1, с. 135]. "Это верно, - утверждает Кули, - дляхристианства во все века и для многих периодов демократии и борьбы заизбирательные права. В американской истории, в частности, в период обеих революции,давших нам независимость, и гражданской войны, сокрушившей рабство и вновьобъединившей страну, идеи эти гораздо шире и последовательнее поддерживалисьмассами, чем образованными и состоятельными людьми" [1, с. 136]. Удивительно, с какой любовью и восхищениемотносится Кули к простому человеку, к этой его способности воодушевлятьсяпервичными идеалами и сантиментами, лежащими в самом основании человеческойприроды, и защищать их. Именно это качество масс внушает Кули веру в будущее, недаромим написаны такие трогательные и выразительные строки об этом: "Обычныйчеловек живет, как правило, гораздо ближе к центральной области, чем человекбогатый и известный. Семейная мораль, религиозное чувство, вера в человека и вБога, лояльность по отношению к стране и т.д. - все это плод человеческогосердца, возросшего в скромных условиях, который легко теряется, когда условияэти исчезают. Быть одним из многих, без особых индивидуальных претензий - этоодин из путей к верности и благородству. Тот, кто стоит, как говорится, плечомк плечу с человеческой расой, имеет свою часть в верности, справедливости иБоге. "Кто стремится приобрести частное, теряет общее" (ФомаКемпинский); средний человек не особенно богат частным и бывает, как правило,гораздо богаче такими вещами, которые общи у него с другими: верой и дружбой.Нет, вероятно, ничего хорошего в том, чтобы изолироваться от общегопредназначения человечества, это просто свойственно нам, но это нефункционально, т.е. это не то, чему можно радоваться, осознавая, что именно таки происходит" [1, с. 137].
Этот взгляд на "массы", кажущийся слишкомпрекраснодушным человеку, пережившему все катаклизмы XX века, тем не менее,содержит в себе какую-то глубоко запрятанную изначальную правду. Может быть,"простой человек", действительно, более других,"продвинутых" в материальном отношении и по уровню образования,способен хранить верность первичным идеалам, а также группам, в которых он к нимприобщается, - своей семье, своей общине и своей родине. Он обладает, какутверждает Кули, духом, менее опутанным разными привязанностями к частнымсферам деятельности и интересов. Но при этом нужно отметить, что впротивоположность разного рода революционерам и борцам за народное освобождениеКули не приписывает привилегированным, лучше обеспеченным и более образованнымслоям населения корыстолюбия, эксплуатации "низов" и прочих стимулов,толкающих их к предпринимательству, карьеризму и т.д. Нет, Кули считает, чтоони выполняют в обществе важную функцию, но, будучи преданы выполнению этойфункции, они "платят" за это отдалением от первичных идеалов и утерейсилы и чистоты сантимента. Они, люди институтов, отвечают за свои социальныеинституты - кто где оказался в силу своего образования и профессии. Юристы - завыполнение законов и суд, врачи - за здравоохранение, учителя - за образованиенаселения, а целое при этом как-то уходит из поля их зрения. Они страдают тем,что во времена планового хозяйства у нас называлось "ведомственностью".Но, включаясь достаточно сильно в структуру своих институтов и в выполнениеэтих функций, они начинают ставить каждый свою сферу в центр своих интересов ипогружаются умом и всей душою в ее проблемы. Однако для сохранения чистотывосприятия первичных идеалов "лучше, если в то, что ты делаешь, вложенытвои руки, а не твоя душа; и механик, который должен в течение десяти часов в день делать физическуюработу, может быть более свободен, чтобы в остальное время более подумать очем-то общечеловеческом, чем его наниматель. Он также легко удерживает привычкупросто смотреть на вещи и просто говорить, поскольку не обучается тому, чтобы скрывать свои мысли в такойстепени, как юрист, торговец или государственный деятель" [1, с. 141].
Эта вера Кули в народ, в его приверженность первичнымидеалам и является основой его оптимизма и неколебимой уверенности в развитиисоциальной жизни по пути прогресса. Просто этот путь достаточно труден. Внезапноерасширение системы коммуникаций и сферы общественного сознания привели кдезорганизации социальных отношений. В частности, он приводит в пример недавновозникшие большие города. "Они слишком новы и гетерогенны для того, чтобустоялось сознание. Как только люди почувствуют свое единство, мы сможем снадеждой ожидать гражданской добродетели и преданности, потому что для этогонеобходим социальный субъект, в котором все это актуализируется. Человекобычно не проявляет преданности там, где нет какого-то определенногочеловеческого целого, которому можно быть преданным, нет сформировавшегосясознания, которое могло бы эту преданность увидеть и оценить. Но быть преданным живой и целеустремленной группеестественно, и можно ожидать, что самосознание города, государства, отдельногоуниверситета или профессии обеспечит арену для проявления бескорыстныхдобродетелей" [1, с. 134].
По-видимому, когда мы говорим о падении в наше времяморали, о понижении уровня личности и прочих грустных вещах, следуетапеллировать не только к сфере образования, искусства и прочим сферам,ответственным за воспитание человека, но также к тем структурам общества,которые отвечают за социальную организацию. Потому что при разрушенной социальной организациитрудно, как утверждает Кули, ожидать возрастания гражданских добродетелей.Кажется, все осознали значение семьи в деле воспитания и душевного равновесиячеловека и начали ее всячески укреплять. Больше все-таки на словах, а не наделе, так как одновременно существует множество факторов, активно эту семьюразрушающих. Группы ровесников, управляясь своими исконными механизмами, как-тоадаптируются к существующей ситуации. Но более широкие и более текучие группы,такие как, например, производственные, требуют больших усилий по своейорганизации и быстрее подвергаются разложению. А такие группы, когда ониделаются живыми и сильными, представляют заметный фактор в развитиипроизводства. Индивидуализм, на который у нас в данное время так сильно уповают,также является фактором, но он разрушителен для морального единства общества,а, следовательно - и для сохранения первичных идеалов и развития социальнойорганизации.
Кули приводит множество аргументов в подтверждениесвоего тезиса, что человек нуждается в первичных отношениях и потому тяготеет кгруппам такого типа, более того, он трудолюбиво работает над улучшением иупрочением социальной организации, "выстилая" ее изнутри непредусмотренными в формальных правилах первичными отношениями. Где бы ни появилсячеловек, он везде стремится "согреть" холодную жесткость формальнойорганизации, заводит дружбу с коллегами по работе, находит себе лидеров внутридаже временной группы.
В 1960-х гг. наш социолог В.Б.Ольшанский проводилисследование по методике включенного наблюдения. Он устроился в заводскую бригадув качестве рабочего, так что коллеги не подозревали о его истинном статусе.Любопытно, как он описывает прослушивание рабочими в обеденный перерыв "последнихизвестий" по радио. Часть бригады, связанная приятельскими отношениями,располагается у репродуктора и молча слушает. Потом следует некоторая пауза, иначинается обсуждение. Все высказывают свои соображения, но при этом ониожидают, когда свое мнение сообщит определенный человек, точку зрения которого онивсе хотят знать. Обычно это такой же рабочий, как все остальные, хотя это можетбыть и бригадир – его должность не имеет никакого значения. Имеет значениетолько его авторитет, признаваемый в данном кругу. Когда этот человек высказывается,все делают "поправку" на его мнение, что очень заметно по дальнейшемуходу обсуждения. И уже с учетом этой поправки мнение группы оказывается сформированным.То, что было сказано по радио, не отвергнуто, но "пропущено черезфильтр", и уже в этом виде воспринято и усвоено [2, сс. 470-527]. Оказывается, что прямая обработкаобщественного мнения производит эффективное воздействие только на одиноких,выключенных из социальной жизни людей: стариков-пенсионеров, инвалидов и проч. Остальные"пропускают" ее через мнение своих первичных групп и оказываютсягораздо более устойчивыми к ее влиянию. Этим и объясняется стремление активныхлюдей "устраивать" себе первичные отношения везде, где бы ниприходилось им проводить время. Безусловно, первичные отношения всегдаобеспечивают и многостороннюю поддержку индивиду, но необходимость работать споступающей извне информацией - один из важных факторов, побуждающих индивидаокружать себя первичными отношениями практически повсюду.
Конечно, информация, преподносимая через пропаганду иагитацию, также важна, но она представляет собою как бы вторичный продукт - результатобработки, синтеза, препарирования, и адаптирования под определенные цели идей,первоначально вырабатываемых в тех же первичных группах, так как именно тампроисходит незаметная, интимная, но непрерывная творческая paбота по устроениюи обновлению общества. В своей излюбленной метафорической форме Кули уподобляетставшее, т.е. стабилизировавшеесяна данный момент, общество коралловому рифу, который постепенно, в течениестолетий формируется и отвердевает. Волны моря бьются о него, а он стоитнеприступно, не поддаваясь их разрушительным ударам. Но именно в морской воде,бушующей вокруг него, вырабатываются те вещества, которые со временем войдут всостав кораллов и обеспечат их рост: понемножку, по миллиметру кораллы будутувеличиваться, приобретать новую форму. "Свободная стихия" - этосознание первичных групп, постоянно трудолюбиво работающих над обсуждениемпервичных идеалов в связи с существующей на данный момент ситуацией.
Кули всегда ощущает общество не как скоплениеиндивидов, как-то приспосабливающихся друг к другу посредством общественныхдоговоров и индивидуальных соглашений, а как живой работающий организм,развивающийся по своим законам, и первичная группа видится Кули как его клетка,живущая своей потаенной жизнью. И надо сказать, что до него не былоисследователя, так пристально изучавшего эту социальную клетку и так богато ееописавшего.
Список литературы к лекции 6
[1] Русскийперевод: Кули Чарльз Хортон Человеческая природа исоциальный порядок. М.:Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000.