В начале сентября 2009 г. более 500 докторов наук направили президенту РФ открытое письмо, в котором они призвали президента неотложно рассмотреть два насущных вопроса. Ученые обратили внимание высшего должностного лица страны на необходимость сохранения существующего статуса научных фондов и увеличения их финансирования, а также на необходимость изменения правил проведения госзакупок по Федеральному закону №94, в нынешнем виде практически не учитывающих особенности научно-образовательной сферы.
Из администрации Президента письмо было сразу же переправлено в Министерство образования и науки. Это ведомство в конце октября 2009 г. направило свой ответ на адрес научного сотрудника, доставившего письмо в приемную президента. Один из инициаторов обращения к Дм. Медведеву, научный сотрудник Физического института РАН Евгений Онищенко рассказывает, довольны ли ученые полученным от Минобрнауки ответом.
Письмо 500 докторов наук было сразу же переправлено в Министерство образования и науки, а адресат письма, президент РФ, скорее всего, даже не был извещен о его существовании.
Это автоматически предопределило исход дела – очевидно, что быстрое решение поставленных в письме вопросов не по силам одному лишь Министерству образования и науки. Поэтому на свет появилась очередная «отписка обыкновенная»: ученых проинформировали о ведущейся работе, о росте зарплат научных сотрудников и размера грантов президента для молодых ученых, а также высказали готовность учесть «предложения, направленные на решение вопросов, связанных с государственной научно-технической и инновационной политикой». Очевидно, нельзя быть удовлетворенным таким ответом.
Довольно сложно комментировать стандартную бюрократическую отписку по существу, поскольку совершенно неясно, во что и когда выльется «ведущаяся работа». Сказать хочется в первую очередь о другом: о том, что такое отношение к письму – свидетельство весьма формальной организации работы с обращениями граждан.
С точки зрения здравого смысла, было бы логичным сортировать обращения к президенту на основе их содержания. Бессодержательные обращения отправлять в утиль, обращения по частным вопросам пересылать в конкретные инстанции, а проработанные обращения по важным вопросам тщательно изучать и, возможно, докладывать о них наверх.
Понятно, что для определения содержательности может потребоваться хотя бы минимальная квалификация в соответствующей области. Бессвязное и нелогично построенное обращение видно невооруженным глазом. Еще одним критерием оценки обращений к лидеру страны может быть список людей, подписавших то или иное письмо. Чиновникам, работающим с обращениями граждан, простительно не знать, что некоторые из подписавших письмо докторов наук являются учеными с мировым именем, но вряд ли они не должны обращать внимания на хотя бы формальную статусность подписантов, наличие у некоторых, к примеру, премий президента для молодых ученых, учрежденных в прошлом году.
Казалось бы, если президент в Кремле вручает молодому человеку премию за серьезные научные заслуги, то стоило бы принять во внимание мнение этого человека по имеющим отношение к науке и образованию вопросам. Но нет, письмо сходу пересылается «начальнику ЖЭКа».
Говоря в более общем плане то, как власть отреагировала на наше письмо – это один из примеров неэффективности работы бюрократического аппарата в целом. Практика показывает, что он не выполняет одной из важнейших своих функций – не в состоянии отбирать компетентных людей и грамотных предложений, в том числе и в научной сфере.
Неудивительно, что при таком положении дел чиновники часто не слишком разбираются в положении дел в подведомственной сфере, а в первых рядах советников и «эффективных менеджеров» оказываются прожектеры и болтуны, чей апломб несравним с уровнем квалификации, а к сильным чертам можно отнести лишь умение ловко пускать пыль в глаза обывателям и высокому начальству под объективы телекамер и в тиши кабинетов, чтобы выбить деньги.
У всех перед глазами пример чуть ли не главного советника руководства страны в научных вопросах – М.В.Ковальчука: с одной стороны, планов громадье и визиты руководства страны в Курчатовский институт, как передовое учреждение, а с другой – удушающая бюрократизация и недовольство коллективов в возглавляемых им учреждениях, крайне неэффективная работа одного из главных его детищ, синхротрона (см. интервью в № 39 «Троицкого варианта»).
Есть много денег, которые «успешно» осваиваются, но катастрофически не хватает квалифицированных людей для воплощения в жизнь грандиозных планов, а также желания наладить нормальную работу. Да что говорить, порой в президиумах на важных мероприятиях сидят откровенные лжеученые, лоббирующие свои прожекты и коммерческие интересы. Многие, вероятно, могли видеть по телевизору «русского Леонардо», автора множества чудесных открытий и изобретений – если верить ему, – нанотехнолога-самоучку Виктора Петрика, жаждущего облагодетельствовать население России чистой водой с помощью своих чудесных нанофильтров и Единой России.
Наверху понимают, что ситуация, когда экономическая и политическая стабильность в стране в значительной мере определяется ценами на нефть, не является нормальной и при определенном повороте событий чревата серьезными проблемами, в том числе и для правящей элиты. Также там понимают, что пока все разговоры про построение инновационной экономики все больше – «слова, слова, слова», об этом говорит и сам президент. Но до тех пор, пока при отборе и расстановке кадров решающими критериями будут являться не компетентность и порядочность, а то, кто чей брат, кум, сват, к какой группе влияния примыкает и т.д., положение дел вряд ли серьезно изменится к лучшему.
Выделяемые на инновации средства по-прежнему будут продолжать осваивать некомпетентные чиновники и прожектеры, которых сложно отодвинуть в сторону из-за наличия влиятельных связей, на выходе же будут в основном толстые отчеты, бравурные рапорты и личное обогащение причастных к распилу лиц. Хорошо бы, чтобы наверху поняли это.
Интересный вопрос, осмысленно ли в таких условиях писать письма, публиковать статьи в СМИ и т.д. Если до высшего руководства информация может не дойти, если чиновники, которые должны заниматься решением проблемы, не оценят важности или просто не захотят услышать – зачем попусту тратить время? Мне кажется, что определенный смысл все-таки есть – если это не разовые действия, а целенаправленная активность, в том числе и публичная, некоторой критической массы людей.
По двум причинам. Во-первых, может потребоваться немало усилий просто на то, чтобы донести остроту и серьезность проблемы до чиновников. Представьте сами, у них срочные запросы сверху, отчеты, совещания, комиссии, согласования, презентации, в общем, масса срочной и важной работы, а тут какие-то неизвестные люди со своими проблемами ходят, работать мешают… Разбирались как-то со своими проблемами раньше, и сейчас разберутся; не до них – а кому cейчас легко? В общем, сложно рассчитывать на быструю реакцию и понимание со стороны чиновников.
Во-вторых, даже при нежелании слушать, публичные выступления и четко аргументированная критика могут создать определенное «некомильфо» для чиновника: вдруг начальство придет в раздражение или недоброжелатели воспользуются удобным поводом, мало ли что? Так что есть определенный шанс, что дело сдвинется с мертвой точки, хотя, конечно, это не гарантировано.
Возможным свидетельством того, что активное недовольство научной общественности может приводить к некоторым подвижкам, является недавнее заявление министра образования и науки А.А.Фурсенко о том, что министерство готовит законопроект по исключению подведомственных ему структур из режима госзакупок, согласно федеральному закону 94-ФЗ ввиду особенностей характера их деятельности.
Хотя чиновники министерства относились к этому закону критически с самого начала, но до сих пор столь активных действий не предпринимали. Не исключено, что последней каплей, подтолкнувшей министерство к такому шагу, послужило начало реализации ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» и критика действий министерства, в том числе и публичное обнародование анализа результатов конкурсов этой ФЦП, проводимых согласно ФЗ-94.
В любом случае, инициаторы письма и поддержавшие его ученые не оставят дело так, постаравшись по максимуму довести свою позицию и аргументы в её пользу как до высокого начальства, так и до широкой общественности.
