Мы продолжаем беседовать с доктором физ.-мат. наук, деканом факультета математики НИУ-ВШЭ, профессором Независимого московского университета Сергеем Ландо (см. часть 1 и часть 2). Наш первый разговор состоялся три года назад, когда новый факультет только создавался, а ныне настало время подвести некоторые итоги. Также на вопросы о новом факультете ответили несколько его преподавателей: Екатерина Америк, Виктор Васильев, Михаил Вербицкий, Сергей Локтев, Леонид Посицельский, Леонид Рыбников, Владлен Тиморин и Евгений Фейгин. Беседовала Наталия Демина.
Мы с вами беседовали три года назад, когда работа математического факультета ВШЭ только начиналась. Что вы считаете главными успехами факультета за прошедшее время? Что получилось? Что пока не получилось? Сколько студентов сейчас обучает факультет?
Как ни странно, наши планы, в основном, реализуются. Сформированы две главные составляющие хорошего факультета – сложился высококлассный коллектив преподавателей, и к нам приходят хорошие студенты. Условия работы в Высшей школе экономики позволяют преподавателям, работающим на полную ставку, не тратить значительных усилий на зарабатывание денег на стороне, в результате чего у них есть время на исследования и на общение со студентами. Научная жизнь – семинары, спецкурсы, конференции, поездки – бурлит.
Первые три года мы набирали в среднем около 35 студентов, в этом году их пришло 48. Хуже обстоят дела с магистратурой и аспирантурой. Они были открыты в прошлом году в расчете на привлечение выпускников других вузов, и пока в полную силу еще не развернулись. С ростом факультета все больше ощущается теснота – в одном кабинете размещаются 4-5 преподавателей, не всегда хватает комнат для семинаров.
Конечно, хотелось бы, чтобы факультет располагался в удобном зеленом кампусе, среди других факультетов университета, чтобы у каждого профессора был свой кабинет, а у студентов – комнаты для самостоятельных занятий, чтобы в перерыве студенты могли посидеть на травке, предварительно перекусив в одном из ближайших студенческих кафе, а профессора могли обсудить научные проблемы за чашкой кофе в профессорском клубе. Этого нет и в ближайшие 2-3 года не предвидится. Однако уже сейчас у студентов есть широкий выбор разнообразных специальных курсов, специальных семинаров и научных руководителей.
На факультет пришли многие профессиональные математики. Что на ваш взгляд отличает методы преподавания на математическом факультете ВШЭ от существующих структур математического образования в России? Точнее есть ли какие-то отличия и в чем они заключаются?
Преподавательский состав факультета – одно из главных наших достижений. Та группа преподавателей, которая создавала факультет, задала очень высокую планку профессионализма. Так, из 9 сотрудников «первого призыва» двое – Виктор Анатольевич Васильев и Борис Львович Фейгин - делали Пленарные доклады на Международном математическом конгрессе. Это, пожалуй, высшая форма признания профессиональным международным сообществом. У меня ощущение, что установленная тогда планка не опустилась.
Скажем, трое сотрудников получили степень PhD в Гарварде – к работающему с момента основания факультета М.В. Финкельбергу присоединились М.С. Вербицкий и Л.Е. Посицельский. Об их уровне можно судить, например, по тому, что работам Михаила Вербицкого по кэлеровой геометрии был посвящен один из недавних докладов на семинаре Бурбаки (в традициях этого знаменитого парижского семинара с 60-летней историей, который собирается на сессии два раза в год, - заслушивать доклады о наиболее интересных недавних результатах). Отмечу при этом, что мы ведем конкурсный отбор новых сотрудников по научным и педагогическим качествам, не обращая особого внимания на то, какое учебное заведение они закончили или где защитили диссертацию.
Что принципиально важно, среди новых сотрудников много молодежи – возраст 11 из 23 доцентов не превышает 35 лет. Это означает, что кадровое будущее факультета также обеспечено.
Существенную роль в пополнении нашего преподавательского состава играет тесное взаимодействие с ведущим российским исследовательским центром – Математическим институтом им. В.А.Стеклова РАН. Институт дал согласие на образование на факультете его базовой кафедры, что значительно расширяет круг направлений исследований, осуществляемых сотрудниками.
Образовательная деятельность не замыкается на сотрудниках факультета. Только за прошедший учебный год отдельные лекции студентам прочитали такие выдающиеся математики как профессор университета штата Мичиган в Анн Арборе Сергей Фомин, лауреаты Медали Филдса Станислав Смирнов и Владимир Воеводский, Андрей Аграчев. Большим успехом, причем не только у наших студентов, пользовались миникурсы декана факультета математики Колумбийского университета (Нью-Йорк) И.М. Кричевера и профессора Калифорнийского университета (University of California at Irvine) Владимира Барановского.
В 2010 г. ВШЭ приняла участие в конкурсе министерства образования и науки на приглашение в вузы ведущих профессоров. В результате победы в этом конкурсе на факультете была создана Лаборатория алгебраической геометрии и ее приложений под руководством профессора Математического Института Куранта Нью-Йоркского университета Ф.А. Богомолова. Эта лаборатория оказывает существенное влияние на жизнь факультета. Ее пятничные семинары собирают алгебраических геометров со всей Москвы, при активном участии наших студентов и аспирантов. Летом лаборатория провела две недельные школы, на которых к нашим студентам присоединились ребята из других регионов России. Только в сентябре совместно с МИАН были проведены две международные конференции. С десяток наших студентов и аспирантов – сотрудники лаборатории, их исследовательская деятельность получает материальную поддержку. И все это сделано меньше, чем за год.
При составлении учебных планов мы ориентировались, прежде всего, на современное состояние математической науки и на опыт, приобретенный в Независимом Московском университете.
Небольшие размеры факультета дают возможность индивидуально работать с каждым студентом. Такой подход не только обеспечивает включение сильных студентов в исследовательскую деятельность, но и позволяет своевременно выявлять возникающие трудности и помогать в их преодолении. Мы стараемся, чтобы уже на первом курсе каждый студент выполнял курсовую работу. На 1-2 курсах эти работы носят реферативный характер, на 3-4 в них включаются результаты собственных исследований.
Как складывается сотрудничество НМУ и математического факультета ВШЭ? Три года назад вы говорили о том, что создание факультета не сделает НМУ слабее, получилось ли задуманное? Удалось ли из старой и новой структуры сделать единое целое?
Мы не планировали превращать Независимый университет и матфак ВШЭ в единое целое. Это тесно связанные, но совершенно самостоятельные организации. После создания факультета руководство Высшей школы экономики поддержало целый ряд проектов, начатых Независимым университетом, и эти проекты стали совместными. Среди них – программа Math In Moscow, в рамках которой студенты из ведущих университетов Северной Америки приезжают в Москву на семестр для изучения математики. Курсы, которые им читаются на английском языке, могут посещать и сдавать также студенты матфака. Это и Московский Математический журнал – наиболее цитируемый из российских периодических математических журналов. Он издается на английском языке.
На Независимом университете появление матфака сказалось самым положительным образом. По этой ли, по другой ли причине, уже второй год первые лекции в Независимом испытывают небывалый ранее наплыв народу. Единственный большой зал в университете, где читаются лекции первокурсникам, не может вместить все 250 человек желающих, и администрации пришлось организовать телетрансляцию в столовой.
Конечно, как и прежде, двойную нагрузку в течение долгого времени выдерживают немногие, но само по себе желание у такого количества молодежи восполнить недостаток математических знаний не может не радовать.
Кроме того перенос части усилий ветеранов Независимого на новый факультет привел к заметному обновлению и администрации, и преподавательского корпуса. В результате укрепились позиции молодежи. Так, мое место проректора занял выпускник Независимого Владлен Тиморин. Другой выпускник – Саша Кузнецов – вошел в правление и является одним из ведущих профессоров. Вообще, многие выпускники Независимого чувствуют ответственность за его судьбу и участвуют в его работе.
В Сети была информация, что в аспирантуру математического факультета ВШЭ в этом году, возможно, будет недобор. Другой мой коллега сообщил, что возможно будет недобор и в аспирантуру ВМиК МГУ. На ваш взгляд, это связано с демографическими проблемами или с «утечкой мозгов» за рубеж и другие сферы жизни или с чем-то еще?
Названные вами причины не влияют, по-моему, на набор в нашу аспирантуру: десяток классных аспирантов можно набрать при любой демографической ситуации, да и по составу научных руководителей мы готовы конкурировать с зарубежными аспирантурами. Дело скорее в том, что мы сознательно немного забегаем вперед – на факультете еще нет своих выпускников, поэтому мы принимаем в аспирантуру выпускников других университетов. А у нас не принято менять вуз в процессе обучения.
Мне представляется, что выпускники российских вузов должны иметь возможность продолжить свое образование там, где они получат наилучшую подготовку. При этом опасения профессоров нестоличных вузов вполне обоснованы – шансы на возвращение уехавших аспирантов крайне невелики. Единственное, что может исправить ситуацию, это создание привлекательных условий труда в большом количестве университетов, чтобы туда не только возвращались уехавшие выпускники, но и стремились выпускники других вузов.
Представляется, что такие условия способны привлечь ребят, которые сейчас вынуждены работать просто, чтобы обеспечить себе кусок хлеба, и на науку у них уже времени не остается.
Каковы планы факультета на 2011-2012 год?
В этом учебном году мы планируем поэкспериментировать с магистерскими программами. Действующую программу мы хотим расширить, сделать англоязычной и попробовать привлечь к участию в ней выпускников не только российских, но и европейских вузов. Сейчас молодые европейцы без степени приезжают к нам от случая к случаю, например, на стажировку. На более долгий период в российско-французскую лабораторию Понселе приезжают уже защитившиеся французские исследователи. Хотелось бы подвести под это сотрудничество прочную базу уже на этапе обучения.
В дополнение к действующей мы планируем открыть новую магистерскую программу по математической физике. Научное руководство программой согласился осуществлять известный ученый Игорь Моисеевич Кричевер, который работает сейчас в Колумбийском университете в Нью-Йорке. Математическая физика была хорошо представлена на факультете с момента его создания, теперь, с приходом А.В. Забродина и А.В. Маршакова мы готовы оформить ее в отдельное направление. В остальном же мы планируем развивать и укреплять уже начатые проекты.
Также надеюсь, что заработает соглашение об обмене, которое мы достигли с Парижской Ecole Polytechnique – и мы, и наши французские партнеры были готовы принимать студентов магистратуры уже в этом году, однако желающих не нашлось.
Как складывается сотрудничество с другими факультетами Вышки?Участвуете ли вы в работе совместного бакалавриата ВШЭ-РЭШ?
С другими факультетами ВШЭ мы находимся в добрососедских отношениях. В тех редких случаях, когда нам приходится расставаться с кем-либо из наших студентов, мы стараемся договориться о переводе на другой факультет Вышки (быть может, с потерей года из-за разницы в учебных планах). Целый ряд предметов читается сотрудниками других факультетов. Помимо предметов социо-гуманитарного цикла и иностранного языка сюда входят теория вероятностей и программирование.
Совместный бакалавриат ВШЭ-РЭШ – интересное начинание, между прочим, – обходится своими немалыми математическими силами. И это правильно, математическая подготовка на таком факультете должна быть специализированной, хотя и не узконаправленной. Другое дело, что среди поступивших на эту программу, по-видимому, есть и потенциально наши абитуриенты. Но ничего против такой конкуренции мы не имеем.
Довольны ли вы уровнем приходящих в Вышку абитуриентов? Есть ли проблемы с набором? Является ли ЕГЭ удобным инструментом для выбора лучших?
В целом мы довольны абитуриентами, которых набираем. Значительная их часть – ребята с хорошей подготовкой, настроенные на занятия математикой. Большинство из остальных также готово приложить немалые усилия, и порой прогресс бывает весьма заметен. В результате у нас маленький отсев. Да и он компенсируется тем, что на факультет переводятся сильные студенты из других вузов, узнавшие от своих товарищей про сложившуюся у нас атмосферу, желающие попасть в нее, чтобы почувствовать современную математику.
В предыдущие годы отбор на факультет проходил по результатам олимпиад и, в дополнение к ЕГЭ, мы проводили свой вступительный экзамен. Этот экзамен служил своеобразным барьером, позволяющим абитуриентам сориентироваться и понять, совпадают ли их устремления с тем, что их ожидает на факультете. Его задачи – хоть и несложные, но непривычные, требовали для своего решения настоящего понимания школьной математики.
В этом году у нас своего вступительного экзамена не было, однако Российский Совет олимпиад школьников повысил уровень проводимой нами математической олимпиады с 3-го до 2-го. Это в значительной степени развязало нам руки, позволив учитывать лишь результаты действительно качественных олимпиад. Как следствие, на первый курс в этом году было принято 33 победителя и призера различных олимпиад, из них 8 человек – победители и призеры Всероссийской олимпиады по математике. Мы не сомневаемся, что на курсе образуется сильное ядро внушительных размеров, вокруг которого закрутится математическая жизнь.
Что же касается ЕГЭ, то Ваша постановка вопроса о выборе лучших предполагает ситуацию 40-летней давности: множество сильных школьников стучится в двери приемных комиссий большого числа ведущих математических и естественно-научных факультетов страны, с замиранием сердца ожидая, пройдут ли они, и комиссиям лишь остается придумать способ для отбора сильнейших и этим способом воспользоваться. Сейчас ситуация другая – абитуриенты стремятся на факультеты экономики, государственного управления и гостиничного хозяйства. Так что к 380 заявлениям, поданным на наши 50 бюджетных мест, мы отнеслись спокойно – изначально было ясно, что значительная часть этих ребят занесла свои заявления в приемную комиссию лишь потому, что та оказалась по дороге.
Для нас важным фактором является желание абитуриентов учиться именно у нас, а ЕГЭ служит лишь подтверждением того, что они смогут учиться. У всех поступивших оценка ЕГЭ по математике больше 80, да и минимальная сумма оценок за три экзамена (математика, русский язык и физика) равна 243. В то же время нам не грозит наплыв абитуриентов с неправедно сданными экзаменами – мне трудно себе представить, чтобы человек, купивший результат ЕГЭ по математике, затем добровольно обрек себя на изучение математики еще в течение 4 лет.
Конечно, месяц-другой учебы скорректируют наши представления о первокурсниках, но пока мы возлагаем на них большие надежды. Решения о формате поступления на будущий год в значительной степени определятся сравнением академических успехов этого и предыдущих наборов.
К нашим явным недоработкам я бы отнес малое количество немосквичей среди наших студентов. Так, в этом году из-за пределов Московской области поступило не более трети абитуриентов. По всей видимости, это означает, что мы пока не нашли каналов достаточно эффективного распространения информации о факультете на общероссийском уровне. А ведь таланты при рождении вовсе не концентрируются в пределах Садового кольца или даже Центрального административного округа.
Если оглянуться на три года назад, то можно ли что-то сказать об изменении ситуации в математическом образовании в России? есть ли подвижки к лучшему? или ситуация постепенно меняется к худшему? или в целом осталась такой же?
Мне трудно судить о школьном математическом образовании в целом – приходящие к нам абитуриенты и 40 лет назад удовлетворили бы самый взыскательный вкус, но это лишь очень маленькая и далеко не случайная выборка. А вот в высшем образовании за последний год наметились существенные сдвиги, которые я бы связал с министерскими грантами. Три таких гранта по математике (лаборатория Смирнова на матмехе Санкт-Петербургского университета, лаборатория Дубровина на мехмате МГУ и лаборатория Богомолова у нас) уже заметно изменили образовательный пейзаж (к сожалению, я меньше знаю про лабораторию Трещева в Ижевске; возможно, учитывая масштабы города, ее влияние еще более заметно).
Одних только проведенных этими лабораториями студенческих школ уже насчитывается с полдюжины. К тому же их сотрудники не ограничиваются участием в своих школах, а читают лекции и ведут занятия и в традиционных летних школах, организуемых Ярославским университетом, Екатеринбургскими университетом и Институтом математики РАН, Горно-Алтайским университетом. Если финансирование действующих лабораторий будет продолжено за пределы выделенных им до 2012 года грантов, если в том же формате будут образованы другие лаборатории, то они смогут дать толчок математическому образованию не только в своих базовых, но и в других университетах.
* * *
Виктор Васильев, академик РАН, президент Московского математического общества, главный научный сотрудник МИАН, профессор, зав. кафедрой геометрии и топологии НИУ-ВШЭ:
Что, на ваш взгляд, отличает методы преподавания на матем. факультете ВШЭ от существующих структур математического образования в России? Точнее есть ли какие-то отличия и в чем они заключаются?
Если говорить в узком смысле о методах преподавания, то основное отличие – это метод «листочков», некогда введенный Н.Н. Константиновым в матшколах и гарантирующий индивидуальную работу с каждым студентом: по поводу каждой задачи с ним разговаривает преподаватель, объясняет его ошибки, заполняет пробелы, заодно рассказывает что-то интересное по теме вопроса. Но, строго говоря, это отличает нас не от всех «существующих структур»: в Независимом университете тоже принята эта система.
Например, при системе листочков фактическая нагрузка на преподавателя сильно возрастает: вместо одного человека у доски в аудитории одновременно работает 3-5 человек; при этом формально это засчитывается в нагрузку только одному.
Наверно, еще важно, что большинство наших преподавателей успели поработать на Западе, больше трети защитили там диссертации, а двое вообще там родились и выучились (при этом как обычно в этом контексте я причисляю Японию к Западу).
* * *
Михаил Вербицкий, Ph.D. Гарвадского университета (США), зав. лабораторией алгебраической геометрии и ее приложений, доцент факультета математики НИУ-ВШЭ:
Что, на ваш взгляд, отличает методы преподавания на матем. факультете ВШЭ от существующих структур математического образования в России? очнее есть ли какие-то отличия и в чем они заключаются?
Касательно методов образования на некоторых (не всех) курсах матфака, они ближе к «системе Константинова», которая практикуется в матшколах: студентам выдается листок с задачами на дом, и они их сдают, устно общаясь с преподавателем. Нужно, конечно, больше преподавателей (около 1-2 на 10 студентов), но это хороший способ занять аспирантов, которые тоже многому учатся из общения со студентами и разбора решений.
В идеале, студент сможет изучить материал курса вообще без лекций, исключительно решая задачи.
В этом плане, матфак приближается к американским университетам, где тоже практикуется общение без чинов (это вообще важная часть американской культуры, и, на мой взгляд, весьма позитивная).
* * *
Леонид Посицельский, Ph.D. Гарвадского университета (США), научный сотрудник Лаборатории алгебраической геометрии и ее приложений, доцент математического факультета НИУ-ВШЭ:
Что, на ваш взгляд, отличает методы преподавания на матем. факультете ВШЭ от существующих структур математического образования в России? Точнее есть ли какие-то отличия и в чем они заключаются?
Разница, прежде всего, в целях такого преподавания.
Это не значит, что мы рассчитываем на то, что почти все наши студенты станут такими чистыми математиками, отнюдь нет. Большинство из них, конечно, будут заниматься в жизни чем-то другим, и приобретенные у нас знания и умения должны быть и, я уверен, будут им для этого полезны.
Но прежде всего наша цель, или если, может быть, мне лучше говорить от своего имени, то я вижу свою цель как преподавателя матфака в том, чтобы те из наших студентов, которые станут чистыми математиками, становились ими, так сказать, не вопреки тому, через что они проходят, обучаясь у нас, не преодолевая препятствия, которые факультет и его учебный процесс перед ними ставят. А наоборот, чтобы им были созданы у нас условия, предоставлены возможности и стимулы к получению такого образования, которое позволит им впоследствии вести исследования в области чистой математики на по-настоящему высоком научном уровне.
Тут надо сказать, что в России существуют как бы две традиции математического образования. Одна из них – это традиция, строго говоря, не математических даже, а, как они обычно называются, механико-математических или математико-механических факультетов университетов. Для этой традиции характерна большая обязательная программа, в рамках которой студентам предоставляется очень мало выбора, какие курсы они хотели бы слушать, т.е. всем студентам данного курса читают примерно одно и то же. Содержание же этой обязательной программы мало изменилось за последние полвека и отражает, я бы сказал, взгляды и вкусы российской математической школы по состоянию восьмидесяти или девяностолетней давности.
Причем надо сказать, что в те времена, в конце девятнадцатого и начале двадцатого века, российская, а потом советская математическая школа была достаточно провинциальной. Здесь были интересные, подчас даже самобытные, научные направления, но самое важное в мировой математике того времени в России почти не было представлено. И вот эти достаточно провинциальные взгляды на математику восьмидесятилетней давности отлились здесь в программу ее преподавания, которая стала обязательной для всех студентов, а потом окостенела и почти не менялась в последующие пятьдесят или восемьдесят лет.
Конечно, так нельзя готовить научных исследователей в области математики, и механико-математические факультеты не готовят научных исследователей в области математики. Они готовят преподавателей математики для технических инженерных вузов, а также для педагогических вузов. Надо сказать, что программы преподавания математики в российских технических вузах традиционно достаточно близки к программам ее преподавания на механико-математических факультетах университетов, а разница между ними состоит в основном не в списке изучаемых тем, а в количестве часов, которое отводится на их изучение. То есть в технических вузах проходят почти весь тот же самый материал, но в несколько раз быстрее, а на мехматах университетов его разбирают подробнее. Это, конечно, в известной мере приспособлено к тому, чтобы выпускники мехматов преподавали в инженерных вузах, или, может быть, работали вместе с инженерами на каких-то промышленных производствах, и так далее.
Чтобы развеять миф о том, что на мехматах готовят математиков, достаточно отметить, что, пожалуй, самый важный раздел современной чистой математики – это алгебраическая геометрия, а другие важнейшие разделы тесно с ней связаны. Но на мехматах, с их кафедральной структурой, нет кафедр алгебраической геометрии, да и на кафедрах алгебры специалистов по алгебраической геометрии нет или почти нет. Студент может окончить полную программу своего мехмата, получить свои пятерки и даже не узнать о самом факте существования алгебраической геометрии. Или, например, такого важнейшего понятия современной математики, как когомологии, различные теории гомологий и когомологий, и так далее.
Если цель состоит в том, чтобы готовить чистых математиков, вернее сказать, помогать стать чистыми математиками тем студентам, которые к этому стремятся, то важнейшим учебным предметом должен быть такой раздел математики, как алгебраическая и гомотопическая топология. Это осуществлено на матфаке ВШЭ, где читается серия курсов алгебраической топологии разного уровня, начиная со второго и немного даже с первого курса и дальше для старшекурсников. Всемирно известный математик, академик РАН Виктор Анатольевич Васильев читает на матфаке ВШЭ эти курсы алгебраической топологии, которые он много лет уже читает в Москве. Когда-то он делал это в неформальном порядке, во второй половине 80-х годов я школьником ходил к нему на занятия по алгебраической топологии. Потом он читал эти курсы в Независимом Московском Университете, а сейчас это происходит на матфаке ВШЭ.
Тут мы возвращаемся к ранее высказанному тезису о двух традициях математического образования в России, и, конечно, вторая традиция – это традиция специализированных математических школ. Она более поздняя по периоду своего зарождения, где-то с 70-х годов, и существует в гораздо меньшем масштабе, конечно, но это традиция, в рамках которой стремились заботиться о математически одаренных школьниках и помогать им получить такое образование, которое позволит им, если они того захотят, вести научные исследования в области чистой математики на хорошем уровне. Этой традиции в Москве в постсоветское время наследует Независимым Московский Университет, а теперь и матфак ВШЭ.
Чего вы ждете от работы на этом факультете и почему выбрали именно его, а не какой-то другой?
Жду возможности позаниматься осмысленным, полезным делом в области преподавания математики; помочь научиться математике тем студентам, которые сами в этом заинтересованы.
Почему выбрал именно этот факультет, подробно объяснено в моем ответе на предыдущий вопрос; меня привлекает та особенность этого факультета, и не привлекают те особенности других факультетов, которые там подчеркиваются.
* * *
Екатерина Америк, доктор Лейденского университета (1997), хабилитация университета Париж-11 (2007). Является научным сотрудником и преподавателем этого университета с 1999 г. (на этот учебный год взяла отпуск за свой счет). В 2009-2010 учебном году была приглашенным членом Institute for Advanced Study в Принстоне:
Что на ваш взгляд отличает методы преподавания на матем. факультете ВШЭ от существующих структур математического образования в России? Точнее есть ли какие-то отличия и в чем они заключаются?
Когда мы сами учились на мехмате в конце 80х - начале 90х годов, большой проблемой была крайняя архаичность заметной части учебной программы. Насколько я понимаю, отчасти из сопротивления этому появился Независимый Университет, где одной из основных задач было достаточно быстро ввести студентов в курс современной математики. Преподаватели матфака Вышки - это в основном преподаватели Независимого Университета, так что
Чего вы ждете от работы на этом факультете и почему выбрали именно его, а не какой-то другой?
Другого просто нет! Даже если бы я хотела преподавать на мехмате, вряд ли я смогла бы туда попасть - даже объявлений о конкурсе на какую-нибудь преподавательскую должность в МГУ я пока не видела. Почти все мои московские приятели-математики работают в Вышке. Насчет ожиданий - пока трудно сказать: семейные обстоятельства сложились так, что этот год лучше всего провести в Москве, вот пытаюсь разобраться, что делать дальше.
* * *
Евгений Фейгин, канд.физ.-мат.наук (МГУ), работал в Кельне (Германия):
Что на ваш взгляд отличает методы преподавания на матем. факультете ВШЭ от существующих структур математического образования в России? Точнее есть ли какие-то отличия и в чем они заключаются?
Если коротко, то основное отличие заключается в индивидуальном подходе к студентам. Каждый студент имеет возможность задать интересующие его вопросы лично преподавателю. При этом вопросы могут касаться как текущих занятий, так и затрагивать интересующие студента дополнительные темы.
Чего вы ждете от работы на этом факультете и почему выбрали именно его, а не какой-то другой?
Для меня ключевое достоинство Высшей Школы Экономики это уважительное отношение как к студентам, так и к сотрудникам. При этом обязанности сотрудников заключаются не только в преподавании, но и в научной работе.
* * *
Сергей Локтев, канд.физ.-мат. наук (МГУ), стажировался в университете Чикаго, был постдоком в MSRI (Бёркли, США) и университете Киото (Япония), признан лучшим преподавателем 2011 г. на факультете математики в номинации «Лектор»:
Что на ваш взгляд отличает методы преподавания на матем. факультете ВШЭ от существующих структур математического образования в России? Точнее есть ли какие-то отличия и в чем они заключаются?
Стиль преподавания на нашем факультете – синтез трёх следующих подходов:
1) мех-мат 60-х (класические семинары и спецсеминары);
2) система листков Н.Н.Константинова (изначально придуманная для математических школ, а затем распространённая в НМУ на младшие курсы);
3) университеты Европы и США (письменные экзамены, учёт активности в семестре в итоговой оценке).
Чего вы ждете от работы на этом факультете и почему выбрали именно его, а не какой-то другой?
Просто включился год назад в интересный проект, над которым работает яркая команда талантливых математиков (а теперь и математических физиков), со многими из которых я хорошо знаком по другим проектам (НМУ, лаборатория математической физики ИТЭФ).
* * *
Леонид Рыбников, канд. физ.-мат. наук (МГУ), доцент факультета математики НИУ-ВШЭ, признан лучшим преподавателем 2011 г. на факультете математики в номинациях «Лектор» и «Руководитель семинарских/практических занятий»:
Что на ваш взгляд отличает методы преподавания на матем. факультете ВШЭ от существующих структур математического образования в России? Точнее есть ли какие-то отличия и в чем они заключаются?
Преподавание на матфаке ВШЭ во многом похоже на то, как это устроено в константиновских матшколах (57, 179) и НМУ. Система листочков с задачами, которые выдаются студентам для самостоятельного решения с последующим обсуждением один на один с преподавателем. Основная разница в том, что здесь (в отличие от НМУ и даже матшкол) учить приходится, в том числе, и не очень мотивированных студентов, которые по собственной инициативе задач не решают. И вообще, не иметь в виду, что все имеющиеся студенты хотят в жизни заниматься в основном математикой (преподавая в матклассе, можно позволить себе притворяться, что это так). Вообще, отличие от НМУ в существовании каких-то обязательств – сделать так, чтобы каждый слушатель из моего курса извлек для себя что-нибудь; сделать так, чтобы почти все слушатели рано или поздно сдали экзамен, и т.д. – все это накладывает отпечаток и на стиль преподавания.
Чего вы ждете от работы на этом факультете и почему выбрали именно его, а не какой-то другой?
Здесь как минимум 2 разных вопроса -- почему я стал вообще где-то преподавать, и почему если преподавать, то именно здесь. Первый вопрос философский, на второй можно ответить. Думаю, что мне не из чего было выбирать – альтернативой была работа за границей, чего мне по многим причинам не хотелось.
При этом, у меня остается время на науку – даже на то, чтобы практически в любое время года куда-нибудь на конференцию поехать. Здесь замечательные студенты – мне это не было очевидно до того, как я начал здесь работать, но сейчас это совершенно ясно. Надеюсь, мне еще удастся у них поучиться…
Владлен Тиморин, PhD (University of Toronto, 2004), канд.физ.-мат. наук (МИАН), научный сотрудник Лаборатории алгебраической геометрии и ее приложений, признан лучшим преподавателем 2011 г. на факультете математики в номинациях «Лектор» и «Руководитель семинарских/практических занятий»:
Что на ваш взгляд отличает методы преподавания на матем. факультете ВШЭ от существующих структур математического образования в России? Точнее есть ли какие-то отличия и в чем они заключаются?
Есть технические отличия в том, как устроен учебный процесс, но это не так важно. Важным мне кажется то, что мы уделяем очень много времени неформальному, внеаудиторному общению со студентами о математике. У нас на каждого преподавателя приходится по 3-4 студента, у всех нас есть прописанные присутственные часы, но ими общение не ограничивается. У каждого студента (начиная с первого курса) есть индивидуальный проект.
Я обсуждаю проекты со студентами до 8 часов в неделю лично, и еще по электронной почте. Формальное преподавание (лекции и семинары) занимает меньше времени.
Чего вы ждете от работы на этом факультете и почему выбрали именно его, а не какой-то другой?
В 2000 году я уехал в аспирантуру в университет Торонто, там защитился, потом работал до 2009 в университетах США и Германии. При этом я никогда не думал, что уехал навсегда. И вот после 9 лет пребывания за границей я сообразил, что если вообще собираюсь вернуться, то нужно сейчас.
Выбор же факультета был для меня очевиден: матфак Вышки был единственным математическим факультетом России, который рекламировал свои вакансии и приглашал на интервью математиков, работавших за границей. Конечно, немаловажным было и то, что мне предложили достойную зарплату.
Сокращенная версия интервью с Сергеем Ландо опубликована в газете "Троицкий вариант - Наука", №88 от 27 сентября 2011 г.