Доктор филологических наук, заместитель директора Института славяноведения, ведущий научный сотрудник Лаборатории медиевистических исследований НИУ ВШЭ Федор Борисович Успенский рассказал Дмитрию Ицковичу, Борису Долгину и Анатолию Кузичеву о норманнах и их обычаях в передаче «Наука 2.0» — совместном проекте информационно-аналитического портала «Полит.ру» и радиостанции «Вести FM». Это не прямая речь гостя передачи, а краткое содержание, пересказанное редакцией «Полит.ру».
Ближайшая лекция Федора Успенского «Викинги на Руси: алиби и улики» состоится 6 сентября, в 16.00, на научной площадке Лекторий под открытым небом в парке им. Горького в рамках празднования 20-летия Высшей школы экономики и открытия сезона публичных лекций «Полит.ру».
Тинг — всеобщее летнее собрание, вече, где люди останавливались на несколько дней. Там ставили свои палатки, вырывали землянки и жили какое-то время, потому что тинг шел как минимум неделю.
Решали самые разные вопросы – от убийства овцы до вот такого случая, как соседа зарубили, пока он завязывал шнурки. Все это, как правило, выносилось на тинг. Были областные тинги для сравнительно мелких случаев. И, наверное, кража овцы или сыра на общий тинг попадала, только если не решился вопрос на областных тингах. Тинг и вече были места такой клубной сходки, где люди договаривались, конечно, не только о делах, которые решались на тинге, но и о текущих делах, устраивали сделки, происходили выплаты долгов, расплаты и так далее.
В частности, когда в Исландию пришли миссионеры, и появилась партия, которая поддерживала христианство, появилась и партия, которая активно ему сопротивлялась, дело шло явно к поножовщине, к гражданской войне, то решение, что делать, было принято на тинге. На тинге нельзя было иметь оружия, тем не менее, как-то это оружие пронесли. Решение было отдано на откуп законоговорителю.
Законоговоритель лег под плащ, накрылся плащом с головой, несколько дней лежал, не говоря ни слова. Не ел, не пил, его нельзя было тревожить. И потом он встал и сказал со Скалы Закона (звучит красиво, как у индейцев, но это действительно Скала Закона, скала, с которой произносились важные судьбоносные решения), что придется принять христианство, хотя можно соблюдать языческие обряды тайно, в интимном кругу. Если этого никто не видит, дома, например (примерно как с курением), тогда можно. Но нельзя публично почитать богов, исповедовать языческую веру. Христианство мы принимаем для того, чтобы страна не раскололась надвое.
Сейчас есть подозрение, что христианская партия ему дала взятку, чтобы он принял такое решение. В саге есть странная фраза, которую можно понять таким образом, что ему под плащ подсунули, что перед принятием решения именно христианская партия дала ему. Хотя деньги ему вообще полагались, потому что он выполнял некую работу.
Начиная со сватовства, мы не все про это знаем, не во всех деталях. Мы знаем, что все происходило в «старомодных» рамках. Договаривались между собой родители, и у кого-то из них возникал план женить своего на той. Династический брак - это особое явление. Сейчас - о простых людях, очень или не очень знатных. И когда решали женить своих детей, это могло быть довольно рано.
Есть один случай, когда младенцев сговаривают, и потом, через какие-то десятилетия, этот брак заключается или не заключается. Возраст заключения брака обычно между 12 и 16 годами. А сговаривание могло, конечно, опережать это событие на несколько лет. Более того, часто люди брали тайм-аут: договаривались, что хорошо, друг другу они подходят, но давайте три года подождем. И это не было мотивировано возрастом. Преследовались другие цели, и эти три года выжидали. Часто, в результате, сговоры и помолвки рассыпались.
Прежде всего, был сговор, который менял статус всех участников ситуации, и этот сговор часто был очень важен. Например, ты попал в какую-то беду, глава округи, общины на тебя наезжает и много от тебя требует; или ты под суд попал и понимаешь, что проигрываешь дело. Вот самое лучшее время для того, чтобы заключить сговор с каким-нибудь влиятельным и мощным кланом.
Даже если речь идет не о браке, а о сговоре, вы вступаете в отношения будущих свойственников, которые вынуждены друг другу помогать. Например, на суде это уже его проблема, он должен сам находить, как тебя поддержать и помочь тебе. Это действительно его проблема, потому что мы знаем случаи, когда средневековые исландцы устраивали такой сговор, утаивая, что у них за спиной плохой Сurriculum vitæ, так сказать, плохая кредитная история.
Возникали и проблемы: есть эпизоды, когда одного знаменитого крестьянина сожгли в его доме враги. И это абсолютный беспредел - то, что произошло. Ясно, что надо что-то делать. Он был важный крестьянин и обладал властью в округе, у него было много сторонников.
В стране не было верховной власти, власть делилась по четвертям: весь остров был разделен на четверти, где были свои главари, свои вожди. Слово «главарь» в русском языке обладает какой-то бандитской семантикой, но здесь речь идет не о бандитах, а о крестьянах, главах клана, которые приобрели сторонников разными сговорами, например, разными договоренностями, и стали влиятельными фигурами.
И вот такого человека сожгли в доме; остался его молодой сын, которого родственники первым делом прямо ночью везут устраивать сговор. Они приезжают к даме в усадьбу, дамы нет, она живет у своего приемного отца, но там есть ее отец. И они говорят: о, прекрасно! вот мы с тобой сейчас и устроим помолвку. Наверняка он спросил: а почему сейчас? - Ну, вот приспичило, - говорят они и садятся по бокам от него на края плаща этого бедного отца, чтобы тот не мог вскочить с лавки. И слово за слово, они его, что называется, прессуют и, в общем, заставляют пойти на эту помолвку...
Это знатные фигуры, просто отказаться нельзя, надо было найти веские причины. И этот прессуемый отец какие-то объяснения находит: в принципе, я согласен, но дочка сейчас за 50 километров отсюда, на хуторе приемного отца, и я без согласия приемного отца ничего сделать не могу.
Были семьи, в которых дети рождались в избытке. Существовал обычай неугодных и ненужных детей выносить в лес на съедение диким хищникам. Примерно то, что недавно делали с девочками в Китае. Это то, с чем боролось христианство и, надо сказать, победило не сразу. Но, тем не менее, когда детей становилось слишком много, естественно было отдавать их в другие семьи, как это, например, делается в кавказских семьях. Там детей отдают обычно дальним родственникам. В Скандинавии это не обязательно должны были быть родственники. Это тоже форма союза и отношений.
Исландские женщины отличались совершеннейшей независимостью и свободой, даже замужние. Тебе надо как-то налаживать некую сеть связей с людьми, которые живут пусть и за 200 километров от тебя, но ты с ними взаимодействуешь, ты с ними встречаешься на суде, ты с ними трешься бок о бок. Надо, чтобы вы были не врагами, а друзьями. И одно из средств - отдать на воспитание в чужую семью своего сына или дочку. Дочка - залог дружбы и сотрудничества. Речь идет о гораздо более серьезных и существенных связях - она становилась частью второй семьи.
… Тогда они встали с краев плаща этого несчастного отца, который попал в такой переплет, и тут же ночью поскакали к этому приемному отцу. Тот их встретил. Прискакали под утро и стали, значит, говорить, что хотим вот… Он говорит: что, прямо сейчас? Почему? В чем причина такой спешки? – Нет-нет, но вот надо, надо… В общем, навели тень на плетень и заставили того приемного отца… А вообще-то брак, объективно говоря, был выгодный, то есть и приемный отец, и тот отец, у которого на плаще посидели эти самые бандиты, объективно говоря, конечно, заинтересованы были в этом браке, но они ничего не знали о сгоревшем. И как только приемный отец сказал: ну ладно, раз вы так спешите, пожалуй, у меня нет возражений, я за, вот тут-то они и объявляют: «А ты знаешь, Кетиль Сонный был только что сожжен в своей усадьбе?» И тут начинается: приемный отец ругается, говорит, если б знал, на порог не пустил. Но уже всё, он не может сказать «кто вы такие». Они обвели его вокруг пальца, они теперь все повязаны и обязаны мстить.
Вообще отношения свойства, то есть отношения между мужчинами через женщин, грубо говоря, гораздо эффективнее и выгоднее, чем просто дружба или союзничество. Мы не выбираем себе кровное родство - где мы родились, там мы и родились. Свойство мы себе выбираем - это можем регулировать.
После сговора по поводу свадьбы на тинге начиналась челночная дипломатия, когда семьи (еще их дети не поженились) начинали ездить друг к другу и закатывать пиры и праздничные угощения. Естественно, каждая сторона стремилась принять своего будущего свойственника получше. Что называется, дружили домами, и так могло продолжаться довольно долго, свадьба заключалась вовсе не сразу.
Жених и невеста могли присутствовать даже при самом сговоре. И бывали эпизоды, когда они были недовольны друг другом, и, наоборот, когда они приглянулись друг другу сразу. Что замечательно для средневекового общества - это то, что молоденькая, в общем, девушка обладала существенным правом решения. Наверное, отец мог ей пригрозить кулаком и заставить ее выйти замуж, но мы, строго говоря, не знаем таких уж браков из-под палки в исландской культуре того времени, во всяком случае, саги таких историй не донесли.
Наконец, челночная дипломатия оканчивается, устраивается свадьба, чаще всего это происходило летом, потому что летом все сообщения легче, гораздо легче доехать от одного хутора до другого. При этом исландцам было проще сесть на корабль и обогнуть берег, чем отправиться по суше.
Свадьбы были очень длинными, это такие затяжные застолья, может быть, не на одну неделю, а гости догуливали, может быть, больше месяца, потому что кто-то уезжал раньше, кто-то позже. Вообще свадьба была настолько дорогостоящим мероприятием, что не все на это решались.
Дело с сожженным крестьянином кончилось местью - целая распря развернулась, и очень кровавая. Все выполнили свой обет чести. Свойство - очень удобный инструмент союзничества, взаимодействия. Оно трактовалось исключительно широко и расширительно. Например, свойственниками становились первый муж и второй муж одной и той же женщины, понятно почему. А разводы случались нередко.
Мы знаем разводы, например, из-за сексуальной несовместимости, это тщательнейшим образом описывается в саге, потому что развод – дело юридическое, как сейчас, так и тогда. Нельзя просто сказать: «И тут она ушла с его хутора и больше там не появлялась», - это такое пятно на семью, что требует объяснений. И в саге тщательно объясняется, почему одна женщина решила уйти от своего мужа.
Проблема состояла в том, что сексуальная несовместимость была прямым следствием колдовства. И, скажем так, один скандинав довольно долго прожил в Норвегии при дворе конунга и влюбил в себя вдовствующую королеву, которая была от него без ума. Она была гораздо старше, а он был молодой и, видимо, очень привлекательный. Какое-то время этот роман продолжался, и все было хорошо, но потом он все-таки уехал в свою Исландию, и перед отъездом она наложила на него проклятье, причем он об этом не догадывался. Она прокляла его, чтобы он не был больше счастлив с женщиной.
Он приехал в Исландию жениться. По договоренностям и обязательствам взял себе в жены именно ту, которую планировал. И вроде они жили счастливо, но вот супружеские отношения у них не получались, и в какой-то момент она просто собрала вещички и со своей челядью уехала к отцу. Отец стал расспрашивать, что, собственно, случилось. И тогда она рассказала, что их брак хорош, но омрачается тем, что он не может жить с ней как с женой.
В саге все это очень тщательно описывается, и вроде получается, он не импотент. Так и сказано по-древнеисландски: никакой эректильной дисфункции нет, как раз у него с этим все в порядке. И она очень его любит. Это "Сага о Ньяле". Там можно во всех - впрочем, вполне целомудренных – подробностях всё прочитать. Это одна из знаменитейших саг.
И отец, выслушав этот неприятный, конечно, для него рассказ, должен был признать, что, конечно, надо разводиться. Вокруг этого заворачивается некоторая история - опять-таки с кровопролитием и с массой судебных разбирательств, но, тем не менее, дело кончилось довольно печально, семья не восстановилась. Потом и тот, и другой обзавелись собственными семьями, и там все было в порядке, и дети пошли, и все было хорошо. Речь идет не о том, что он был не мужчиной, а заговор, видимо, был прощен. Умерла эта самая колдунья, которая его любила.
На этот счет скандинавы славились: алкогольные напитки, конечно, вовсю были. Пили что-то вроде меда, варили пиво. Безусловно, в целом похоже на древнерусский набор, но, наверное, были свои какие-то локальные особенности. Сохранилось даже письмо папы римского норвежскому, если я правильно помню, или шведскому епископу, где папа римский запрещает почитать святым некоего человека, который умер во время пьяного застолья, захлебнувшись в собственной блевотине.
Конечно, пиры сопровождались обильными возлияниями. В дохристианское время была и особая культовая еда на пиру. Как правило, на пиру ели конину. А вообще конь - это такое сакральное животное у германцев, тут нет ничего нового, оно не только у германцев сакральное. Но очень много было связано именно с кониной: ее варили, ее как-то специальным образом приготовляли, мы не всегда знаем как, но, тем не менее, конина рассматривалась как ритуальная еда и подавалась на пиру.
Когда пришло христианство, то среди глобальных и жестких законов, что нельзя выносить детей в лес, в частности, фигурировал и запрет на поедание конины, только по одной простой причине - конина ассоциировалась с язычеством, и об этом всегда помнили. Конечно, была какая-то, видимо, особая еда и в христианскую эпоху на таких предсвадебных пирах и на свадебных пирах, но в точности мы не знаем.
Вот про ритуальную еду из описаний известно, что была вареная конина. В частности, это известно из такой замечательной байки, которая рассказывается в саге. Дело в том, что, как и на Руси, так и в Норвегии, например, первый конунг-христианин и первый правитель-христианин появляется и ничего сделать со страной не может. Первые люди на престоле, которые исповедовали христианство, не крестили страну, крещение страны наступает чуть позже. У нас таким первым правителем была княгиня Ольга, которая, как вы знаете, крестилась в Византии, но Русь крестил ее внук Владимир.
Точно так же и норвежский король Хакон, воспитанник Адельстайна (воспитанник, потому что он был отдан на воспитание англо-саксонскому королю) и он был уже христианином. Приемный сын английского короля. Вернулся из Англии в Норвегию христианином, но исповедовал христианство индивидуально. И сага тщательно описывает и показывает, насколько, бедняга, он мучился, насколько это было неудобно в языческой стране: у него пост, а его зовут на ритуальный пир и заставляют есть конину. Он отказывается. Бонды и подданные начинают глухо роптать: почему он отказывается, это ритуальная еда, так принято, а он ни в какую. Советники бегают между ним и этими бондами, пытаются разрулить, как-то уладить конфликт.
Наконец, договариваются, что он подойдет к котлу, в котором варится конина, набросит платок и через платок подышит паром от этой самой варящейся ритуальной еды. На это, скрепя сердце, бонды согласились и простили его: видимо, он был очень популярный конунг и многое сделал для страны. Тем не менее, когда он скончался, как и как положено конунгу, в битве, встал вопрос: как его хоронить - по языческому или по христианскому обряду? Княгиня Ольга была, как мы знаем из летописи, была похоронена по христианскому обряду. При ней был священник, который ее отпел. Тем не менее, этого конунга похоронили по языческому обряду - в кургане, с оружием.
Адельстайн - это древнеанглийское королевское имя Этельстан, а Хакон - это совершенно нормальное скандинавское имя, которое очень было популярно у норвежских королей, оно пришло на Русь в форме Екун. В древних летописях фигурируют люди по имени Екун, это, видимо, заимствованное скандинавское имя Хакон. Ну, потом с ним произошли некие трансформации, оно стало восприниматься не как от имени Хакон, а как от имени Яков, но это уже в гораздо более позднюю эпоху. Фамилию Якунин мы прекрасно знаем, она именно от Хаконов.
А сельским хозяйством занимались, видимо, рабы. Их было довольно много, с рабами, что называется, проблем не было, потому что все эти бонды, отложив плуг и орал, садились на корабль и ездили добывать добычу, а попутно брали рабов. Чаще всего рабы именно в Исландии - это были кельты. Сейчас благодаря всяческим генетическим исследованиям это устанавливается определенно. Там был очень мощный кельтский субстрат.
Шло смешивание. При том, что законы с какого-то момента четко оговаривали, если женщина сошлась с рабом, то их дети бастарды и никакого права наследования не имеют, - и наоборот, естественно. Сексуальная жизнь была устроена - не хочется говорить «свободнее», она была просто совершенно другой. Человек при живой жене мог иметь - публично, официально - несколько наложниц, потому что институт наложничества, как ни странно, был связан вот с тем самым пресловутым налаживанием отношений и связей.
Наложницы были не только из числа рабынь. Видимо, когда от наложницы рождались дети, было существенно, свободная она или рабыня. Это большая разница. Есть просто бастарды, есть совсем уж бастард, случайно зачатый от рабыни. Но ничего постыдного не было в том, что какая-то семья, имея дочерей, отдавала свою дочку в наложницы, скажем, просто чуть более влиятельному и зажиточному человеку. Речь идет не о насилии, а о добровольных отношениях. Эта наложница могла прожить там какое-то время, потом уйти. Когда у них отношения прекращались, она уходила, ее выдавали замуж, и, как ни странно, никакого пятна на репутации вроде бы не было.
С этим, конечно, очень боролись клирики, когда появилось христианство, и, в частности, боролся знаменитый исландский епископ-аскет, нестяжатель. Но он боролся еще и потому, что его собственная сестра была наложницей очень могущественного бонда, который верховодил в округе в это время. Но так они и не договорились, и та осталась наложницей, а бонд делал все, что хотел. То есть церковь вмешивалась в такие вещи, но не очень сильно, и большого эффекта это не имело.
Практически у всех норвежских королей были наложницы. В официальном браке у них, как правило, рождались почему-то девочки, а для успешного конунга той поры это просто провал в карьере, буквально некому было власть передать. Мы в тонкостях это не всегда знаем, но, безусловно, если наложница была не рабыней, то наследник, рожденный от нее, получал какие-то права. Незаконнорожденные со свободной матерью фактически обладали теми же правами, претендовали на норвежский престол, как и законнорожденные.
В какой-то момент появилось такое количество сыновей конунга из разных округов и областей, что все они рвались к престолу - и вспыхнула гражданская война. Кто-то был сыном, кто-то не был, про кого-то рассказывали, что он вообще был священником, но тут, увидев такую заманчивую ситуацию, сменил имя, собрал ватагу и объявил себя сыном конунга. Главное быть сыном конунга, это непременное условие, а уж от кого и как - это не имело значения. И вот конунг Сверрир - как раз тот альфа-самец, который победил в этой гонке самозванцев и действительных незаконнорожденных сыновей короля. Он всех подавил, всех обрезал - и всё!