Мыпубликуем стенограмму передачи «Наука 2.0» – совместного проектаинформационно-аналитического канала «Полит.ру» и радиостанции «Вести FM». Гостьпередачи – доктор филологических наук, зам. директора, зав. отделомсовременного русского языка Института русского языка Российской Академии НаукЛеонид Крысин. Услышать нас можно каждую субботу после 23:00 на волне97,6 FM..
Анатолий Кузичев: В эфире «Наука 2.0» -совместный проект портала «Полит.ру» и радиостанции «Вести FM». Вторую программу подряд у нас ЛеонидПетрович Крысин, доктор филологических наук, замдиректора и главный научныйсотрудник, заведующий отделом современного русского языка Института русскогоязыка Академии наук. Ведут программу Борис Долгин, Дмитрий Ицкович и АнатолийКузичев.
ЛеонидПетрович, здравствуйте!
ЛеонидКрысин: Добрый день.
Дмитрий Ицкович: Пока мы готовились кпередаче, начали спорить, какой науке пришлось тяжелее. Боря утверждал, чтофизикам полегче, а лингвистам тяжелее. Я в этом сомневаюсь, но историяроссийской лингвистики так же драматична, как история любой науки в России: сосвоими кульминациями, падениями и взлётами. Леонид Петрович работает вИнституте русского языка, а у нас ведь уже были гости из этого института.
Борис Долгин: Да, Владимир Плунгян.
А.К.: Которыйпро корпус русского языка рассказывал? Да, это интересно.
Д.И.: ЛеонидПетрович, расскажите, пожалуйста, про историю российской лингвистики и происторию Института русского языка.
Л.К.: Историяроссийской лингвистики, может быть, менее драматична, чем история российскойгенетики, как и биологии в целом – там было много трагического…
Б.Д.: Нонад лингвистикой стали издеваться чуть раньше.
Л.К.: Нои в истории лингвистики было тоже много такого, что определялось не научнымифактами: людей сажали, людей расстреливали. Был такой замечательный лингвистЕвгений Дмитриевич Поливанов, который почти в одиночку боролся с марризмом (этоконец 20-х – начало 30-х гг.), не боялся выступать в одиночку против, хотяулюлюкающая орава сторонников Марра называла его кулаком…
А.К.: Ачто такое марризм?
Б.Д.: УчениеНиколая Яковлевича Марра, известного кавказоведа.
Л.К.: Онсчитал, что все языки произошли от четырех элементов.
Д.И.: Какобычно: огонь, воздух, земля и вода. [Смеются]
Б.Д.: Отчетырёх слов.
Л.К.: Злобыло даже не в самом Марре, а в свите, адептах Марра, которые считали, чтодолжна существовать только наука, освящаемая именем Марра.
Б.Д.: Новаянаука о языке.
Л.К.: Да,а все остальные – это ересь. Поливанова называли кулацким подпевалой - терминологиябыла соответствующая, в духе времени. В 1937-м году его посадили, обвинив втом, что он японский шпион, и в январе 1938-го расстреляли. Был востоковедСамойлович, который примерно такую же судьбу разделил. Были посадки: например,Виктор Владимирович Виноградов, очень известный учёный, сейчас есть институтего имени, дважды побывал в ссылке: в начале 30-х гг. и позднее - в Кирове,т.е. в Вятке и в Тобольске.
Д.И.: Полегенде, он потом помогал Сталину писать известную статью.
Л.К.: Нет,там действительно кто-то помогал, но не Виноградов. Виноградов замечателен тем,что в 1965-м году, когда судили Синявского и Даниэля, его попросили датьэкспертизу их текстов, чтобы, основываясь на экспертизе, обвинить их с большимоснованием в антисоветской пропаганде.
Д.И.: Надоуточнить, что тексты были под псевдонимами Терц и Аржак.
Л.К.: Да.И Виноградов имел мужество отказаться. Тогда экспертизу сделал один из учениковВиноградова, я не буду называть его имени.
А.К.: Правильнуюсделал экспертизу?
Л.К.: Такую,какую требовали.
Д.И.: Редкийслучай: какую заказали – такую и сделали! Никакого вранья! [Смеются]
Л.К.: Ихбы и без экспертизы осудили бы…
Б.Д.: Триждыпривлекался по разным делам лингвист и филолог Виктор Максимович Жирмунский, нотак и не сел.
Л.К.: Вотего судьбу я не знаю.
Д.И.: Ну,он петербуржский.
Л.К.: ВладимирНиколаевич Сидоров, работавший в нашем Институте, тоже был в ссылке…
Л.К.: Еслиговорить о научной стороне, то надо вспоминать историю советской лингвистики,потому что значительную часть времени после 1917-го года, конечно, никуда неденешься, были советские лингвисты. В большей или меньшей степени. Поливанов, окотором я упоминал, был не совсем советский, хотя он выполнял порученияКоминтерна, ездил по делам, не связанным с лингвистикой. Но это отдельныйразговор.
А.К.: Извините,а людям, которых вы упоминали, кто в ссылке, кто под расстрел – что им инкриминировалось?
Л.К.: Например,в панславизме их обвиняли. Панславизм – это в определённом смысле национализмславянский. Славянское начало – оно выше всего остального.
Д.И.: Вышеклассового.
Б.Д.: Виноградов,по-моему, в том числе и в этом обвинялся.
Л.К.: Возможно.Есть замечательная книга В.М.Алпатова и Ф.Д. Ашнина, как раз об истории периода1920-30-х гг.
А.К.: Извините,а обвинители усматривали и в работах этих учёных проявление панславизма?
Л.К.: Обвинители– от лингвистики, а следователи ничего не усматривали. А обвинители отлингвистики находили там идеализм. Самое прямое обвинение – Поливанова обвинялив идеализме, и многих других тоже. А идеализм был недопустим. Историческийматериализм у нас был единственно верным учением.
Б.Д.: Да,но, по-моему, Поливанов в фактической ссылке и незадолго до того успелпоработать над среднеазиатскими языками. Это было в 1920-х – 1930-х годах.
Л.К.: Можетбыть, но я не помню этого факта. А арестовали его в 37-ом году и довольно быстрорасстреляли.
Если говоритьобо мне, то я практически всю жизнь в Институте русского языка, хотя и сперерывом. Пришёл туда в 1958-ом году после университета, в 1973-ем году оттудаушёл, потому что подписывал письма в защиту несправедливо осуждённых, авернулся в этот институт в 1991-ом году. 17-18 лет я работал в полузакрытоминституте «Информэлектро» у Ю.Д. Апресяна.
Д.И.: Совершеннозамечательное место российской лингвистики, из которого вышли почти все яндексы,хотя не все это знают.
Л.К.: Да,это было замечательное место, я благодарен судьбе, что мне пришлось туда уйти -меня просто вынудили…
Д.И.: Тамзанимались машинным переводом, и это было первое место, где занималисьсовременной машинной лингвистикой.
Б.Д.: Апериод «бури и натиска» в послевоенной советской лингвистике – что это было?Структурная лингвистика.
Л.К.: Этоконец 1950 – начало 1960-ых годов.
Д.И.: Этопоявление новых выдающихся имён в лингвистике: с одной стороны – Иллич-Свитыч спринципиально новой компаративистикой, а с другой – Топоров и Иванов вславяноведении, с третьей – Мельчук и вся его группа.
Л.К.: Тамвлияние Хомского и американской лингвистики было сильным. Борис упомянулструктурную лингвистику – это, конечно, под влиянием работ Хомского и егоучеников. Действительно, в 1960-е и даже в начале 1970-х годов был именно бум:много было работ по структурной лингвистике. А сейчас она уже воспринимаетсякак исторический факт.
Д.И.: Ачто сейчас является мейнстримом?
Л.К.: Еслибрать работы ведущих учёных, если иметь в виду русистику, то Апресян – онсейчас академик, хотя ранее гонимый. У него одним из ведущих тезисов являетсясовмещение грамматики и словаря, т.е. грамматика и словарь должны писаться,составляться одним языком, чтобы грамматика понимала словарь, а словарь –грамматику.
Б.Д.: Ане как две независимые сущности.
Л.К.: Да,раньше считалось, что словарь – это одно, а грамматика - это другое, а надо,чтобы было взаимное соответствие. Тогда язык может быть полностью описан. Аесли один язык будет существовать как описание для грамматики, а другой – какописание словаря, то эти нестыковки могут привести к противоречию.
Д.И.: Ачто такое язык-описание?
Л.К.: Вчастности, терминология.
Д.И.: Т.е.одними терминами надо описать и тезаурус в словаре, и грамматику.
Л.К.: Пониманиетермина должно быть одним и тем же, применяется ли он в грамматике или словаре.Синонимия, например. Синонимы и синонимия – это термин. Она должна пониматьсяодним образом и для грамматики, и для словаря. Мы синонимами считаем обычно слова«койка - кровать», «языкознание - лингвистика». А синонимия существует и всинтаксисе. А это же уже грамматика.
Д.И.: Ачто такое синонимия в синтаксисе?
Л.К.: Еслия говорю «Когда переходите улицу, будьте внимательны» и «Переходя улицу, будьтевнимательны» - это две синонимические конструкции: «переходя» и «когдапереходите». Это регулярное соответствие. Синонимия может быть и в морфологии,когда разные суффиксы одно и то же обозначают. С ходу не смогу привести такойубедительный пример, но вполне себе возможно представить.
Д.И.: «Мальчонка– мальчишка»?
Л.К.: Когдатам суффикс -щик-, который присоединяется и образуются слова с названиемпрофессии (каменщик, чистильщик) и какой-нибудь суффикс -тель-, которыйобозначает то же (строитель, спасатель). Так что синонимия существует не тольков лексике, но и в грамматике. Это, может, не самый яркий пример, но такого родасоответствия должны быть между грамматикой и словарём. Там есть гораздо болеесложные понятия и термины, которые должны быть истолкованы единым образом, чтобыбыло полное согласование между грамматическим описанием языка и словарным.
Я только однуиз идей мейнстрима назвал, а существует множество других направлений влингвистике. Лингвистика ведь не ограничивается русистикой. Есть и другие, которыея хуже знаю. Сейчас не бум, но идет активная работа над словарями. Вообще,создание разного рода словарей – это одно из активно развивающихся направлений.В русистике, по крайней мере. Наряду со словарями, которые составленыквалифицированными лексикографами, если говорить о практике продажи словарей, тосуществует масса словарей пиратских, компилятивных. Словарей, открывая которые,мы не можем найти ни составителя, ни автора, ни редактора. Процветаетпиратство.
А.К.: Пиратствовсегда там, где повышенный спрос.
Л.К.: Конечно,спрос существует. Но пиратство совершенно бессовестное. Например, сейчасиздаётся словарь под названием «Новейший русский орфографический словарь»,который под красивой обложкой скрывает орфографический словарь, составленныйАкадемией наук в 1973-ем году. Мало того, в конце предисловия указан старыйадрес: «Отзывы присылайте: Волхонка 18/2, Институт языкознания». Действительно,там когда-то был Институт языкознания - до 1958-го года. [Смеются]
Б.Д.: Асами вы себя относите ли к какой-либо конкретной школе языкознания? Где вы нанаучном дереве?..
Л.К.: Скоторого не хотелось бы слезать, я понял. Моим научным руководителем по кандидатскойдиссертации был Виктор Владимирович Виноградов, и я работал всё время в отделе,который раньше назывался сектором русского языка. Занимался я лексикологией,стилистикой, культурой речи, а сейчас в большей степени словарями. Вообщесловарь – это такая штука, которой должна быть посвящена жизнь. Да что жизнь, жизнине хватит.
Б.Д.: Какизменилась ваша работа с появлением новой техники? Карточки-то, наверное, ужене используются?
Л.К.: Карточкиу нас в институте уже никто не использует, хотя люди в разной степени овладеликомпьютерами: одни более образованные, другие – менее.
А.К.: Нокомпьютер же не только инструмент для вас, он является самоценной единицей,влияющей, в том числе, на язык.
Л.К.: Скореевсего, для нас это инструмент. Потому что при составлении словарей мы активнопользуемся национальным корпусом русского языка, который мы упоминали. Мы всёвремя этот материал имеем в виду. Кроме того, сама работа словарная значительнооблегчается с помощью компьютера, потому что если ты хочешь посмотреть какие-тодругие источники, делаешь какую-то определённую словарную работу, ты можешьобратиться к другим источникам.
А.К.: Вотвы говорите «инструмент». А мне просто пришла в голову такая мысль: мы же языквсегда полагали и полагаем как средство общения, донесения своей мысли илиэмоций от человека к человеку. С появлением и распространением интернета, со всёбольшим и большим проникновением его в сферы нашей жизни, возможно, языквпоследствии станет не средством общения непосредственно между людьми, асредством общения между людьми опосредованно. Например, через поисковую строку.Слова, фразы, строй фразы – они будут подстраиваться не под ваше ухо, а под егопоисковую строку, нет?
Л.К.: Вцелом такого быть не может, хотя в каких-то ситуациях это вполне возможно. Какаянеобходимость общаться через компьютер, когда люди видят друг друга, когдаконтактное общение? Не нужно. А кроме того, к чему исключать телефонноеобщение?
Д.И.: Ясейчас попробую объяснить, что Толя имел в виду. С одной стороны, есть один избазовых трендов в компьютерной лингвистике – попытка настроить поисковуюсистему, систему запросов так, чтобы они были на естественном языке. Чтобыкомпьютер можно было спрашивать в какой-то естественной форме.
Другой тренд– всё чаще обращаясь к поисковым системам и привыкая удовлетворять наширастущие информационные запросы (растёт предложение – растут и запросы), мыперестраиваем свои навыки под возможности компьютера.
Л.К.: Понятно.Вы сейчас упомянули компьютерную лингвистику, и, пожалуй, я понял, что напрасноне упомянул эту отрасль современно языкознания. Это продвинутая область, еюактивно занимаются. Есть такой Институт проблем передачи информации, где естьлаборатория компьютерной лингвистики. Раньше её возглавлял Апресян, а сейчасИгорь Михайлович Богуславский. Они как раз занимаются совершенствованием системмашинного перевода, других систем такого рода, разработкой таких систем общенияс помощью компьютера, о который Анатолий упомянул. Но на бытовом уровне, незнаю, может, я недостаточноквалифицирован, чтобы истолковывать общение на бытовом уровне с помощьюкомпьютера. Если вы имеете в виду блоги, чаты, форумы, то это одно…
Б.Д.: Новсё равно при этом происходит общение человека с человеком, а не человека счем-то ещё.
А.К.: Втаком режиме – да.
Л.К.: Нопри этом сам язык переживает трансформацию. Иногда идет намеренно небрежноеобращение с языком.
Б.Д.: Т.е.происходит возникновение чего-то вроде устно-письменного языка.
Л.К.: Играсо словом. Когда возникают все эти «аффтары» и «падонки» - это намеренная играсо словом и в слово.
Д.И.: Когдау нас Зализняк рассказывал про новгородские берестяные грамоты, то почтичувствуешь, что это язык смс! Очень близко. Доступность новой коммуникации, иты внутри этой коммуникации начинаешь играть, пробовать новые способы, искатьновые оттенки, потому что тебе нужно как-то отмаркировать, что ты находишься вновой среде.
Л.К.: Этоверно. Ох, вам бы Зализняка пригласить – это было бы очень здорово.
Б.Д.: Думаю,рано или поздно мы и с ним обязательно поговорим.
Л.К.: Онувлекательно рассказывает о таких вещах, которые непосвящённому читателюкажутся скукой: берестяные грамоты, ещё более древние периоды. Но он такрассказывает, что детектив можно писать!
А.К.: Япопытался проиллюстрировать моё предположение о том, что язык немного меняется.Знаете, когда забиваешь первое слово, допустим, «почему», и показываются всесамые популярные запросы с этим словом. Но тут не очень характерно: «Почему ятакая дура», «Почему не работает Контакт», «Почему Ленин - гриб»…
Б.Д.: Вполнеклассические фразы на естественном языке. Никакого принципиального изменения.
Л.К.: Ещёбольше будет вариантов, если набрать не «почему», а «где».
А.К.: Давайтепопробуем! «Где купить вентилятор», «Путин - краб, Медведев - шмель, а Ленин - гриб».
Д.И.: Ну,про «Ленин – гриб» мы знаем. А про краба и шмеля нет.
А.К.: Ленин– гриб и радиоволна, управляемая из Мексики. [Смеются]
Так, «Где нетдыма в Подмосковье», «где взять денег», «где можно купаться в Москве - 2010»,«где ты, мой милый, потеряла силы я»… [Смеются]
Б.Д.: Можноли прогнозировать развитие а) языка и б) лингвистики? Где вы видите тренды,которые проявятся в будущем в языке, и где вы видите что-то, что наиболееперспективно не сегодня, а завтра в науке?
Л.К.: Прогнозироватьразвитие языка трудно. Может быть, какие-то самые общие соображении могут бытьпо этому поводу. Хотя я помню, что в советское время, лет 30-40 назад, Вардуль (былтакой учёный, он работал в Институте востоковедения) говорил о всемирном языке,что постепенно языки сольются, и будет один всемирный язык.
Д.И.: О,я помню эту историю, называется «Вавилон», кажется. Там строили башню! [Смеются]
Л.К.: Нет-нет,это прошлое, а это будущее, но сейчас уже эти идеи непопулярны, забыты. Вряд либудет единый мировой язык. Даже фантазировать на эту тему скучно. А чтокасается тенденции в развитии лингвистики – конечно, всё больше будутвнедряться какие-то методы, связанные с точностью, с компьютеризацией, синтернетом.
Б.Д.: Акакие центры лингвистики, центры обучения лингвистики вы могли бы назвать? Выже заместитель директора пообразовательным программам.
Л.К.: Да,центры традиционные, академические институты – это основное. Академическиеинституты в Москве: Институт языкознания и Институт русского языка, Институтбалканистики и славяноведения. Институт востоковедения в меньшей степени,потому что он комплексный, там лингвистика представлена только однимфрагментом. И в Петербурге Институт лингвистических исследований. Иуниверситеты. При университетах тоже существуют научные центры в разной степенисильные. Но идея перетащить всю науку в университеты, которая до недавнеговремени была очень популярна и, по-моему, даже в верхах: хотели академию как-тонемного редуцировать и всё перекачать в университеты, мне кажется утопической. Потому что в академической наукенакоплены определённые научные традиции. Зачем разрушать то, что уже есть?Можно параллельно создавать.
Д.И.: Можнотранслировать академические лаборатории и переносить их в рамки учебныхзаведений
Л.К.: Азачем?
Д.И.: Ямогу сказать зачем: чтобы было меньше изоляционизма. Для науки изоляционизм –вещь плохая.
Л.К.: Нет,я думаю, что это просто переносится сюда американская модель.
Д.И.: Аевропейская какая? Там есть отдельно лаборатории и отдельно институты, ноосновная наука тоже живёт на кампусе.
Л.К.: Нуда, или европейская модель. Хотя во Франции существуют традиции…
Д.И.: Ив Германии существуют, но небольшие лаборатории с большим количествомпостдоков, а потом изволь работать в университете.
Л.К.: Да,но у нас пространство научное просто иначе структурировано.
Д.И.: Этоже сталинская научная реформа.
Л.К.: Дакакая сталинская?
Д.И.: Созданиесистемы научных институтов, оторванных от всего. Они сначала были пришиты кВПК, а потом более или менее отделились от всего.
Б.Д.: Ну,они иногда были совершенно не пришиты к ВПК…
Л.К.: Какгуманитариев можно пришить к ВПК?
Б.Д.: Ну,не всегда, а с конца 1920-ых гг.
Д.И.: Этосоветское изобретение.
Л.К.: Ив академиях существовали институты.
А.К.: Мыпостоянно говорим о несовершенном устройстве российской науки, неважно, в какойпериод. О том, что она всё больше приходит в противоречие, не угоняется... Унас сейчас модернизация, о которой вроде как объявили и в которой мы как бы всеучаствуем, мы голосовали за нее, но она в принципе не может получиться, потомучто сам механизм этой самой модернизации безнадёжно устарел. Если сравнить ее савтомобилем, то мы на каждом перекрёстке заводим его вручную, когда все уже наавтоматической коробке ездят.
Л.К.: Да,но это скорее относится к техническим и естественным наукам. Мы всё-таки непретендуем на то, что можем как-то определять технические параметры прогресса ипроцесса вообще.
Д.И.: Амы с Борей вот с этим не согласны. Мы считаем, что гуманитарные науки и широко понятыйискусствоведческий цикл вообще-то является важнейшим и базовым. Конечно, естьпроблемы. И у меня есть простой пример: человек садится в лифт и едет на лифте.И он понимает, что лифт – это технический прогресс. Что он сам по себе вприроде не бывает. Он приезжает на лифте домой и слушает по радио Моцарта. Прорадио он тоже понимает, что это технический прогресс и вообще прогресс. А то,что он слушает музыку, и музыка ему кажется красивой, – ему кажетсяестественным, что неправда.
Б.Д.: Когдаприходит студент учиться лингвистике, впоследствии возникает вопрос: куда емуидти дальше? Для того чтобы он шёл в науку, необходимо, чтобы было как-тоустроено финансирование науки. Какие здесь проблемы и решения? Это касается игуманитарных наук ничуть не в меньшей степени.
Л.К.: Яприземлю немного эту проблему: к нам после вузов приходят аспиранты; они поступаютв аспирантуру, некоторые хорошо её заканчивают, а потом уходят на какую-нибудьфирму, где платят нормальные деньги. Потому что, окончив аспирантуру и дажеоставшись у нас в институте, что очень редко бывает, потому что нам никакихставок не дают, он будет получать 7-12 тысяч, а по современным меркам этонищенское существование. Тем более, если это парень, которому нужно кормитьсемью, если он женился. Поэтому, к сожалению, многие талантливые аспирантыуходят после окончания аспирантуры. Финансирование науки заслуживает большего.
Б.Д.: Простобольшего или оно должно быть как-то иначе устроено?
Л.К.: Можетбыть, да. Какие-то подпроекты. И сейчас эта идея есть. Допустим, объявляется какой-топроект, который считается продвинутым, вызывающим интерес с научной точкизрения. Под него получаются гранты, и на эти средства можно существовать.Кончается проект – кончается и финансирование.
А.К.: Япытаюсь себе представить: в вашей науке бывают какие-то открытия или прорывы?
Л.К.: Яне знаю, что считать прорывом.
А.К.: Ну,смотрите, модернизация: вам же придётся, условно говоря, отвечать. Вот вывстанете и будете рапортовать: за отчётный период мы изучили то, изучили это…
Б.Д.: Выпущентакой-то словарь…
А.К.: Лингвисты!Выйдите на два шага вперёд! Что вы сделали в плане модернизации?
Л.К.: Мывыпустили грамматику и словарь – и показываем, допустим, что такие-то грамматикаи словарь существует и в виртуальном виде, и в бумажном.
Д.И.: Слабовато,а где же тут нано?
Л.К.: Ну,национальный корпус русского языка – это очень значительная вещь, которойпользуются не только у нас. И зарубежные учёные тоже её используют. Причём ондовольно большой, сейчас у нас уже где-то 170-180 миллионов словоупотреблений.
Д.И.: Онтретий или четвёртый в мире?
Л.К.: ЭтоПлунгян вам должен был сказать, поскольку руководит этой темой. Они всё времяработают, они пополняют корпус всё время. Раньше у них были толькохудожественные тексты, а потом публицистика. Сейчас уже и разговорная речьвключена.
Д.И.: Аскоро собираются и невербальные тексты туда помещать: подмигивания и прочее.
А.К.: Смайлики.Кстати, смайлики – это часть языка?
Л.К.: Нет,это часть другой знаковой системы, видимо. Язык – тоже знаковая система, но онне включает в себя что-то другое, небуквенное.
Б.Д.: Почемудругое, если вопросительный знак – органичная часть языка?
А.К.: Ну,смотрите: точка с запятой, тире и закрывающая скобка. Это же всё элементыязыка!
Л.К.: Мнекажется, что смайл – он неоднозначен как знак.
Б.Д.: Онобычно соответствует той или иной конкретной эмоции.
Д.И.: Междометие!Он близок к междометию по смыслу. Или восклицательной частице. «Ах!» - это жечасть языка?
Л.К.: Это,скорее, ближе к светофору, чем к языку.
Д.И.: Нет,это же ближе к «ах!»
Л.К.: «Ах!»- это звуковое или буквенное выражение, а это – изобразительное.
Д.И.: Ну,хорошо, я пишу письмо. Хочу сказать, что я в унынии, и говорю «Ой…» или«Ой-ой-ой», а могу вместо этого поставить несколько открывающих скобок. Это жето же самое.
Л.К.: Ну,такие небуквенные символы, может быть.
Д.И.: Да,которые выражают какую-то эмоцию, находящиеся внутри языковой коммуникации.
Л.К.: Ноона не очень определённая, эта эмоция. В отличие от вопросительного знака,например. Вопросительный знак – это вопрос.
Б.Д.: Который,опять же, в сочетании с двумя точками уже чуть-чуть изменит интонацию и смысл.Вообще сочетание знаков препинания даёт такие же интонационные варианты.
Л.К.: Нет,просто это отдельная отрасль. Это можно изучать, как и знаки препинания,которые в сочетании дают какие-то смыслы.
Б.Д.: Мнекажется, что это в некотором роде продолжение системы знаков препинания, но вобласть междометий.
Д.И.: Этоскорее выражение эмоций нетрадиционным способом.
А.К.: Акогда лингвист может воскликнуть «эврика!»? Что должно произойти?
Л.К.: Например,в середине ХХ века в английской лингвистике было открыто, что есть такиеглаголы, при произнесении которых мы совершаем действие. Все другие глаголы необладают этим свойством, а они – обладают. Например, человек говорит:«Приглашаю вас в гости». Вот «приглашаю» - это он не просто озвучивает слово, ауже пригласил этим самым. А если он говорит «я пишу письмо» - он может при этомничего не писать. А «приглашаю», «клянусь», «возражаю», «приветствую» - этоглаголы, которые обозначают само действие, они равны самому действию. В первомлице единственного и множественного числа. В других лицах этим свойствомглаголы не обладают.
Б.Д.: Нуда, «он приглашает» может не произноситься.
Л.К.: Этооткрытие сделал Джеймс Остин. Правда и до него были на эту тему размышления, ноон первым опубликовал. И в этом случае он должен был сказать «эврика!».
Б.Д.: Видимо,в различных отраслях лингвистики в разных случаях говорят «эврика!».
Л.К.: Когдачеловек составляет словарь, он вдруг начинает обнаруживать какие-тозакономерности в словах, которые раньше казались существующими совершенноразрозненно, никак не связанными. И вдруг он понимает, что, оказывается, длякакой-то группы слов есть определённая закономерность,и в описании этой закономерности лексикограф должен использовать одни и те жесредства. Т.е. он должен одинаковым образом описывать, допустим, названияучебных дисциплин: алгебра, арифметика, астрономия, ботаника, география…Сначала описывается, что это наука, потом говорится, что это школьнаядисциплина, а потом пишется «в разговорной речи возможно обозначение самогоурока: «я опоздал на ботанику». Нужно было сказать «на урок ботаники»,но ученик говорит просто «опоздал на ботанику». Это тоже свойство языка,и одинаковым образом должны быть описаны эти слова, обозначающие учебныедисциплины.
А.К.: Интересно.Простите, я сейчас произнесу глагол прямого действия: приглашаю всех на выход.К сожалению, подошла к концу наша беседа с Леонидом Петровичем Крысиным. Я ещёраз представлю его: доктор филологических наук, замдиректора и главный научныйсотрудник, заведующий отделом современного русского языка Института русскогоязыка РАН.
Спасибо вамбольшое! И до встречи.
Л.К.: Спасибо,всего доброго.