Дискуссия Ирины Самаховой сСергеем Гуриевымпредставляется мне достойной комментария уже как хороший пример обычной вРоссии ситуации: люди, имеющие в действительности весьма близкие взгляды посути вопроса, почему-то оказываются противостоящими в «публичной дискуссии» (чтов нашей стране есть почти эквивалент публичной ссоры, на радость публике совсемдругого сорта). В самом деле, чтение этих двух текстов (и предыдущихвыступлений) показывает, что представления их авторов о том «к чему надостремиться», крайне похожи. Вряд ли И.Самахова имеет что-то возразить посути против мер, предлагаемых С.Гуриевым и его соавторами в статье «6 мифов» (международныйаудит институтов и лабораторий, конкурсное финансирование исследований,повышение пенсий, ротация кадров и мобильность). Зато известны две категории лиц, для которыхреализация этих предложений смерти подобна: чиновники МОН и большинстворуководителей РАН.
Почему же И.Самахова спорит не с ними, а с С. Гуриевым? Я думаю, внемалой степени потому, что с ним можно спорить - он пишет человеческимязыком и готов к содержательной дискуссии по существу. Главный же предмет расхожденийвот в чем: С. Гуриев предлагает (с позиций либерального экономиста) различные мерыисправления научной политики государства, а И.Самахова просто не верит вспособность текущих властей РФ проводить адекватные либеральные реформы(здесь каждое слово существенно). Надо заметить, неверие это более чемобоснованно. Автор сего комментария и сам не раз высказывался в духе «лучше нетрогайте, только совсем сломаете» в адрес всяких министерских «горе-реформаторов»(в лучшем случае, не ведающих, что они с этой бедной наукой творят). Но при чемтут С.Гуриев?
Не могу согласиться с И.Самаховой в части необходимости нашим властям каких-то «экспертных мнений» для ведениясвоей разрушительной работы. У премьер-министра (ранее – президента) ужеимеются консультанты в области науки и технологий, главный из коих –небезызвестный М.Ковальчук. Большинство инициатив власти в научной сфере ипроизводится в интересах этого «консультанта» и подобных ему лиц – например, финансовоеудушение РАН и извращение работы РФФИ. Подходящим оппонентом для И. Самаховой являетсяи известный биолог М.Франк-Каменецкий со своей депешей из Бостона: «АкадемиюНаук разогнать немедленно!». Видимо, многолетний отрыв от родной почвысказался: разогнать–то не фокус, а с чем останемся? Куда в этом случае денутся тенесколько десятков действительно еще работающих на мировом уровне научныхлабораторий, какие в РАН остались? Под прямое управление чиновников МОН, самые лучшиепримеры инициатив коего - анекдотический «прнд» имениД.Ливанова и безграмотно-суверенный индекс научногоцитирования РИНЦ? Тогда уж лучше нам сразу убираться куда подальше (любительтеории заговоров решил бы, что М. Франк-Каменецкий этот исход и имел в виду, ноя так не думаю).
Признаков надвигающегося уничтожения РАН достаточно дляприученной к «чуткости» постсоветской публики, хоть С. Гуриев и пишет: «я несчитаю, что в СМИ ведется массированная кампания по дискредитации РАН». Я незнаю, что следует считать «массированной кампанией» - сколько «снарядов» в неделюи какой мощности, – но знаю, что ощущениенадвигающегося разгрома Академии присутствует у многих нормальных научных работников,вовсе функционерами РАН не являющихся.
И это ощущение, в силу своей массовости, становится вполне материальнойсилой, независимо от его происхождения.
Мое мнение о реформировании РАН состоит из следующих частей(неотделимых одна от другой): 1) РАН как структура в целом – нереформируема, попричине качества своего руководства, да уже и среднего качества официальных ее «членов»и многочисленных институтов; 2) Минобрнауки – это нечто еще более далекое и отнауки и от образования, чем даже нынешняя РАН, так что упаси нас, Господь, оттаких реформаторов; 3) Реальная задача состоит в создании новой организационной«крыши» для тех (видимо, их несколько десятков) действительно сильныхлабораторий, которые в стране выжили и действуют на мировом, без скидок,уровне; 4) Пока ничего такого не сделано, и даже не начато, лучше оставить РАНв покое, пусть продолжает медленно разлагаться (здесь главное слово –«медленно»). Потому что основное – сохранить тех, кто еще умеет работать, иработает хорошо в недрах этой (конечно, крайне неэффективной) структуры. Новуюструктуру надо строить параллельно, не трогая старой. Когда люди строят себе новыйдом, они старый оставляют на месте, до новоселья, по крайней мере.
Перейдем теперь к «конструктиву».В конце текста И. Самаховой имеется замечательный пассаж: «А для реформаторов на самом деле есть широкое поле деятельности.Замечено, что либеральные эксперименты в России удаются, когда люди проводят ихза свой счет. В свое время группа граждан решила доказать, что в РФ возможносовременное негосударственное экономическое образование – и была созданауспешная РЭШ. Может, еще кто-нибудь рискнет собственными, а не казеннымиденьгами и сделает в России хотя бы один образцовый классический международныйуниверситет – без удушающей семейственно-бюрократической атмосферы, с честнымконкурсом для преподавателей и студентов, с настоящей, а не имитационной наукой».
Мне близка мысль о том, что строитьновые структуры поддержки науки и образования необходимо самостоятельно,ничего не дожидаясь от государства (в том числе и разрушения любого рода «бастилий»).Подобные соображения высказывалось автором еще 4 года назад вот здесь, на«Полит.ру». Не слышал, чтобы нечто такое кто-тоуже пытался сделать, но может быть еще не поздно попробовать?
Могу,однако, доложить о более мелких, но реальных достижениях вполне в духе«либеральных экспериментов за свой счет»:
1. В порядкепривлечения российского частного бизнеса к развитию научной среды - создан и реальнодействует инкубатор high-tech проектов, базирующихся на достижениях современной физикитвердого тела. Первые две созданные при InQubit венчурныекомпании получили серьезное частное финансирование и продолжают развиваться. Компаниядействует в стратегическом партнерстве с УК «Тройка-Диалог». В ближайшее время,по-видимому, станет возможным вкладывать часть прибыли InQubit в поддержкучисто научных мероприятий. InQubit активноищет новые проекты, пригодные для венчурного финансирования.
2. Для создания отсутствующейныне в России системы научной экспертизы развернут общественный проект «Корпусэкспертов», финансируемый ныне фондом «Династия» (а на начальном этапеполучивший небольшой грант от РАО «ЕЭС»). Все данные о проекте представлены здесь. Вкратце: к настоящемувремени собран путем опроса выборщиков (сотен высокоцитируемых ученых)экспертный корпус из около 250 русскоязычных специалистов по физике (большей еечасти) и по молекулярно-клеточной биологии, идет работа по распространению Корпусана другие естественные науки. Более четверти членов «Корпуса» - ученые российскогопроисхождения, постоянно работающие за рубежом.
3. Для созданияудобного и быстрого механизма приглашения работающих за границей ученых скраткими научными визитами в Россию – развернут соответствующий проект фонда «Династия».Пока проектом могут воспользоваться (на основе конкурса со временем обработки заявки- 2-3 недели) все лаборатории России, действующие в области фундаментальнойфизики и математики. Вскоре будет объявлено о распространении проекта намолекулярно-клеточную биологию.
Все эти проекты поддерживаютсянебольшими «авторскими группами», сильно пересекающимися между собой посоставу, общее число их участников – менее десяти. Государственных денег тамнет вовсе. На момент написания упомянутой выше статьи (октябрь 2006) ничего изэтих проектов не было даже задумано, а значительная часть нынешних участниковэтих проектов не была между собой знакома.
Выводы: 1) кое-что полезное сделать можно, если находитсянесколько человек, готовых конкретно работать вместе, 2) крайне полезнорасширить круг участников деятельности примерно такого рода. Любые сведения озаинтересованных весьма приветствуются.
В заключение, возвращаясь к вопросуо возможности разумной реформаторской деятельности властей в области науки: «теоремасуществования» такой деятельности не доказана, но есть неожиданный свежийпример попытки в этом направлении. Стало известно, чторазработчиком проекта научно-образовательной деятельности «Сколково» предложенобыть Массачусетскому технологическому институту (MIT).
Это дает надежду на разумноеразвитие событий (если специалисты MIT не откажутся от такой, мягкоговоря, непростой и рискованной работы), которое могло бы стать катализаторомсоздания новой и более эффективной структуры организации науки.
