Повседневный мир пронизан негласными сообщениями. Мы посылаем и считываем их десятками ежеминутно. Без них социальная жизнь потеряла бы свою связность и непроблематичность. Чтобы понять архитектуру человеческих взаимодействий, социологам приходится от них отстраняться, делать понятное непонятным. Собственно, с этого и началась социология повседневности.
Легенда гласит, что своим возникновением она обязана князю П.А. Кропоткину.
Как-то в Лондоне к нему обратился за советом молодой антрополог А.Р. Рэдклифф-Браун, увлекшийся анархизмом и мечтавший о реформировании современного ему викторианского общества. Совет Кропоткина был прост:
Так Рэдклифф-Браун заинтересовался исследованием первобытных племен, а затем оставил идею изучения современного общественного уклада.
Спустя двадцать лет к самому Рэдклиффу-Брауну с тем же вопросом обратился начинающий чикагский антрополог Уильям Уорнер. В ответ Рэдклифф-Браун повторил совет, полученный им некогда от Кропоткина, порекомендовав начать с примитивных обществ – иными словами, «потренироваться на кошках». Однако, в отличие от Рэдклиффа-Брауна, Уорнер не оставил студенческого замысла – вскоре он вернулся в США, чтобы изучить праздничные ритуалы и обыденные практики американского города. Антропологом он при этом быть не перестал, и повседневность своих соплеменников описывал так, как если бы это было диковинное заморское племя: вместо яростных плясок – салонные разговоры, вместо черепов врагов – охотничьи трофеи, вместо победных воплей – праздничные салюты.
С тех пор, конечно, социология повседневности далеко ушла от антропологической метафоры. Но одно осталось неизменным:
Поэтому когда в следующий раз окажетесь на переднем сиденье маршрутки, понаблюдайте за жестами «готовящихся к выходу».
Я сижу в маршрутке на переднем сиденье около двери. Рядом – девушка. «Остановите на остановке», - говорит она, и я уже знаю, что сейчас мне придется выйти и выпустить ее. Коммуникация состоялась. Фраза была адресована водителю, но послужила сигналом нам обоим. Водитель «считал» свою часть сообщения – я свою. Он остановился, я открыл дверь.
В другой раз ситуация повторяется. Мне опять удается занять место рядом с дверью. И снова нужно выпускать пассажирку, сидящую между мной и водителем. Но только в этот раз девушку опередили, и фраза «Остановите за перекрестком» прозвучала из салона. Так что негласное послание – «я сейчас выхожу, поэтому тебе придется меня выпустить» – отправлено не было. Водитель-то остановится, но как дать понять мне, что ей нужно выйти? Повторить «Остановите за перекрестком»? Это может вызвать раздражение водителя – никто не любит избыточных сигналов в наш перегруженный информацией век. Спросить: «Вы сейчас не выходите»? Эта фраза, уместная в метро или автобусе, странновато прозвучит в маршрутке.
Девушка ставит сумочку на колени и слегка разворачивается корпусом к выходу. Все. Сообщение отправлено. Я подтверждаю его получение, положив руку на ручку двери. Найденное решение вряд ли далось ей путем долгих раздумий – не уверен, что она вообще заметила собственный жест. Однако немало пассажиров в сходных обстоятельствах поступили бы абсолютно так же.
Виктор Вахштайн - заведующий кафедрой Теоретической социологии и эпистемологии Президентской академии (РАНХиГС), социолог.
