21 марта 2008 г. Европейский Университет в Санкт-Петербурге смог возобновить свою деятельность. В этот день федеральная судья Дзержинского суда Санкт-Петербурга Анжелика Морозова удовлетворила ходатайство ЕУ о досрочном прекращении административного наказания в виде приостановки его деятельности из-за нарушения требований противопожарной безопасности, а председатель Комитета по науке и высшей школе Александр Викторов восстановил действие лицензии ЕУ.
Как обещала губернатор Матвиенко 17 марта, так и вышло: пожарники смягчили свои требования, судебный пристав Плиткин снял свои «пломбы» с опечатанный аудиторий. Университет при этом устранил большую часть нарушений и согласовал с главным государственным инспектором города по пожарному надзору генералом Леонидом Беляевым план устранения оставшихся претензий. Какие-то пункты пожарных требований (реконструкция винтовой чугунной лестницы, к примеру) и вовсе бессрочно отложены до будущего капитального ремонта здания дворца. «Добро торчит, порок наказан». Как сказал на общем собрании вечером все того же долгого дня 21 марта ректор ЕУ Николай Вахтин: «Нам выдали справку о реабилитации за отсутствием состава преступления».
Между тем в тот же день пятницы, в котором, похоже, спрессовались все события, стало известно о появлении инвестора, уже выкупившего часть квартала, в котором находится ЕУ, или еще только планирующего это сделать. А город тем временем постарался уйти от прецедента с ЕУ: пожарники начали проверять другие вузы. Говорят, что из тридцати шести проверенных вузов лишь к одному не возникло претензий, результаты проверки пока не опубликованы, но ни один из вузов не закрыт.
Последней пятничной новостью стало известие о согласовании с городской администрацией митинга инициативной группы слушателей и преподавателей ЕУ «в поддержку университетских свобод», который предполагается провести 29 марта 2008 г., но не на площади Сахарова, у здания БАН, а на Петроградской стороне перед Мюзик-холлом. Практически одновременно с этим руководству университета недвусмысленно дали понять, что если уличная активность слушателей будет продолжена, город выйдет из состава соучредителей ЕУ, что чревато изменением арендного договора, а, следовательно, началом экономического удушения университета.
В субботу в ЕУ давали победный концерт пять ансамблей, которые согласились бесплатно выступить в его поддержку, а в прошедшее воскресенье слушатели и аспиранты ЕУ «торжественно закрыли дни закрытых дверей». В понедельник здесь начнутся занятия, а ректорат вместе с инициативной группой защитников ЕУ будет спешно готовиться к дням открытых дверей, которые пройдут 28 марта, и ждать уже известных и пока неизвестных своих абитуриентов.
Можно сказать, что у Европейского университета «все обошлось»: официально скандал не вышел за рамки пожарной темы, а беспрецедентно жесткое противопожарное наказание по сути было лишь «инерционным развитием» скандала вокруг проекта МЭСП, который ЕУ был вынужден закрыть два месяца назад, 30 января этого года.
По горячим следам подводятся итоги последних полутора месяцев событий вокруг ЕУ СПб. Ниже мы приводим подборку из стенограммы торжественного собрания, посвященного возобновлению деятельности университета и реплик в кулуарах ЕУ в последние дни прошедшей недели.
Николай Вахтин, ректор ЕУ (21 марта, Конференц-зал ЕУ): «<…> Мы никогда не ставили под сомнение заключение пожарной инспекции. Все эти пресловутые 52 пункта абсолютно реальны, и действия пожарных совершенно законны. Тем не менее, мне кажется, что безопасность людей не должна парализовывать деятельность этих людей, забота о безопасности не должна ставить под сомнение работу этих людей. Административное право не должно вступать в конфликт и тем более не должно доминировать над гражданскими правами человека. В нашем отечестве в последнее время произошли несколько случаев, например, случай с Домом журналистов в Москве или случай в Тарусской больнице, отчасти наш случай, которые показывают уязвимость учреждений перед административным произволом, особенно учреждений независимых. Из того, что произошло с нами, можно сделать важный вывод - надо приводить в порядок всю систему правоприменения в стране. Надо подчинять ее, несомненно, закону, но надо подчинять ее еще и здравому смыслу. Мне не кажется, что сейчас эта система находится в полностью благополучном состоянии. Я несомненно понимаю и готов принять аргументы тех, кто стоит на страже жизни и здоровья людей, кто говорит о реальной опасности пожара для жизни и здоровья людей. Но я призываю этих людей прислушаться и к аргументам противоположной стороны, к нашим аргументам. <…> Нам нужно разговаривать, нужно входить в диалог. Если слушать только половину аргументов, не важно, какую, можно их, можно нашу, можно очень быстро довести ситуацию до абсурда, в частности в такую ситуацию попали мы.
Европейскому университету потребуется много времени и усилий, чтобы вернуться к нормальному ритму работу. Тем не менее, у нашего кризиса есть положительные последствия. Этот кризис способствовал привлечению внимания к проблеме взаимоотношений власти и культуры. Все понимают, что не может быть нормальной ситуация, когда вновь избранный президент Российской Федерации публично сетует на отсутствие в России университетов, которые входили бы в мировой рейтинг университетов на каком-нибудь приличном месте, и при этом в Петербурге закрывается учебное учреждение, которое хотя бы по одной своей специальности пусть скромное, но в первой сотне место все-таки занимает. Все понимают, что это абсурд. Даже если эта приостановка деятельности происходит в полном соответствии с законом, тем не менее, это абсурд. В этой ситуации власти, как мне кажется, должны срочно и эффективно вмешиваться, срочно и эффективно помогать решать проблемы, в том числе и с пожарной безопасностью. А не занимать выжидательную позицию. В нашем случае именно это и произошло.
То, что нас восстановили в правах, это результат активных усилий очень многих людей.
Чрезвычайно важны были усилия нашего попечительского совета. Проблема Европейского университета была доведена до тех, кто принимает решения. Огромную роль сыграл Михаил Борисович Пиотровский. <…>
Огромную роль сыграла поддержка профессионального сообщества, поддержка общественности, внимание средств массовой информации. Всем огромное спасибо! Десятки открытых писем в адрес политического руководства страны, в адрес городских властей, в адрес разного рода министерств, комитетов и т.д. Обращения профессиональных ассоциаций, сотни обращений отдельных людей. Огромную роль сыграло открытое письмо В.В. Путину и Д.А. Медведеву, подписанное двадцатью восьмью членами Академии и руководителями академических институтов. Без преувеличения могу сказать, это был ключевой текст, после которого все у нас поменялось.
У меня справка есть замечательная, «статистика» называется – сколько подписей, сколько писем, сколько подписавших их академиков, докторов и кандидатов наук, сколько студентов. Из каких они стран. Вот, как и следовало ожидать, больше всего иностранной поддержки у нас было из Соединенных Штатов – 1218 человек (общий смех в зале), меньше в сего из Австрии – 44 человека. Индивидуальные обращения иностранных коллег – 398. Подписи российских ученых на Рутении – 2278, подписи иностранных ученых и иностранной общественности – 3787. Публикации в российской прессе – 550. Господа журналисты, спасибо.
Я хочу специально и особо отметить не просто настойчивые, но и талантливые, веселые, изобретательные действия наших аспирантов, выпускников и даже абитуриентов. К сожалению, я не везде мог присутствовать, но я очень внимательно за вами следил, и я очень вами горжусь. На самом деле, мне очень приятно, что вы не только такие упорные и настойчивые, но еще и такие яркие и талантливые. Спасибо вам огромное!
На протяжении всех этих месяцев мы ощущали поддержку городских властей. (Возгласы возражения в зале, недовольный шум)… Вы, наверное, не владеете полностью информацией. В самой первой статье в «Коммерсанте», еще до того, как нас окончательно закрыли, еще только появились первые панические слухи, Валентина Ивановна Матвиенко сказала, что «город не будет сторонним наблюдателем». Так и было. То, что пожарная инспекция заняла в результате конструктивную позицию, то, что они реально с нами сотрудничали, то, что они помогали составлять нам этот план, помогали нам выделять и делать те элементы нашего интерьера, которые позволят им изменять свое решение, это, в значительной степени, результат деятельности городских властей.
Важную роль сыграла и серьезная поддержка представителя президента Российской Федерации в Северо-Западном округе, с которым мы были в тесном контакте, и наши обращения там нашли полное понимание. Я понимаю, что в любой ситуации надо найти кого-нибудь виноватого, но в данном случае не вполне справедливы многие упреки, о которых я читаю и в Интернете, и слушаю по радио в адрес городских властей. На самом деле я им искренне признателен.
Если суммировать, наши неприятности закончились, когда накал общественной поддержки и информационный вал вокруг ситуации с Университетом достигли критического уровня. Всем стало понятно, что Европейский университет – это важное, нужное, полезное место, к которому нельзя относиться безразлично. Всем стало понятно, что надо вмешиваться. Да, действительно, по началу наши действия, - и я с себя не снимаю никакой ответственности, - были достаточно неловкими и достаточно неумелыми. Возможно, отчасти эти действия и завели ситуацию в тупик, довели её до полного абсурда. Но в этот момент вмешались те, кого мы привыкли называть политическими элитами. Ситуация, слава богу, благополучно разрешилась. Я еще раз хочу подчеркнуть, диалог с властью, который предшествовал сегодняшнему happy end-у всей нашей истории, состоялся во многом благодаря гражданским, инициативным публичным акциям, благодаря действиям гражданского общества. Я рад, что оно у нас все-таки обнаружилось.
Отдельная благодарность коллективу Европейского университета. Я каждый день чувствовал поддержку проректоров, деканов, всех сотрудников, преподавателей. Это большая редкость. В такого рода кризисных, трудных ситуациях коллективы часто раскалываются. К счастью, наше единство полностью сохранилось. Никто не дрогнул, никто не испугался, никто не убежал, и все работали как проклятые. За это огромное спасибо! Все заслужили сегодняшний happy end.
<…>
Лестные оценки, которые вы читали о себе в прессе, в Интернете, газетах, слушали по радио, надо рассматривать, как мне кажется, как кредит доверия. Мы все понимаем, организации из таких испытаний либо не выходят вовсе, либо выходят окрепшими и обновленными. Мы, слава богу, пошли по второму разряду. Мне многие говорили, что только когда угроза потерять Европейский университет стала реальной, они осознали, что именно мы теряем. Это очень важно. Мы сегодня еще больше его любим, еще больше ощущаем его ценность, как мне кажется. Хотя, конечно, за последние месяцы нас несколько перехвалили. Мы все понимаем, что это не просто кредит доверия, это некоторый аванс. Мы возобновляем занятия в университете в понедельник и с прежней, если не с большей интенсивностью. Вся эта неожиданная слава, неожиданное внимание СМИ, людей, коллег, налагает на нас серьезную ответственность. Мы еще больше отвечаем за качество того, что мы даем. В этой связи есть последнее. Я, конечно, не надеюсь, что за последние два месяца наши аспиранты далеко продвинулись в написании своих диссертаций (общий смех). Должен всех предупредить: революционные заслуги - не в зачет. Мне Борис Иванович [Колоницкий] подарил одну цитату (простите за повтор), Че Гевара сказал: любая успешная революция упирается в проблему – что делать потом с революционерами? Так вот в нашем случае понятно, что делать: революционеры должны за одну ночь превратиться в слушателей Европейского университета и, как ни в чем не бывало, продолжать свою работу. (Кто-то один похлопал, хлопки утонули в общем смехе).
Замечательная идея уличного университета – замечательная. В назначенное в ближайшее воскресенье время я всех участников этого замечательного проекта приглашаю в этот зал. Вот как соберетесь там, на Соляном, приходите сюда. Я издам специальный приказ: по воскресеньям для вас будут открыты входные двери и этот зал.
Замечательная была идея проведения «Дней закрытых дверей». 28 марта здесь, в этом зале будет проведен День открытых дверей. Времени очень мало. И я прошу инициативную группу, которая так блестяще себя проявила, разрекламировать это событие, чтобы у нас было не шесть человек в аудитории, как это часто бывает, а чтобы к нам пришли те, кто реально хочет к нам поступить, наши будущие абитуриенты. У нас, в конце концов, есть Ассоциация абитуриентов – больше этого нет ни у одного учебного учреждения.
7 марта фонд целевого капитала Европейского университета передал первые деньги, полученные от российских благотворителей, в доверительное управление одной уважаемой финансовой компании. Тут мы, безусловно, первые, если не в России, то, во всяком случае, в Петербурге. Это очень важный шаг к переходу от грантового существования - к существованию на эндаумент, от зависимости от западных денег – к опоре на российские финансовые круги. Давайте поздравим себя с тем, что наши деньги с 7 марта уже лежат и работают, приносят проценты.
Как вы знаете, официально занятий в Европейском университете не было. Однако отдельные безответственные преподаватели взяли себе моду встречаться со своими слушателями в полуофициальной, а то и вовсе неофициальной обстановке – пить чай и всячески нарушать. В результате этих безответственных действий, как признались мне два дня назад все пять деканов, учебная программа идет почти точно по графику. Низкий поклон вам за это. Там есть некоторые сложности с английским, но мы их быстро поправим <…>».
Борис Фирсов, почетный ректор и профессор ЕУ: «<…> На протяжении нескольких лет мы обозначали дату появления второго ЕУ – ЕУ-2. И каждый раз нам мешало что-то волевым решением назначить дату появления Второго ЕУ. И вот я вас и всех нас, переживших разные жизненные обстоятельства, поздравляю со вторым рождением. Что с нами происходит? Мне кажется, что мы вышли из сложной, не трагической, но довольно сложной жизненной ситуации, неспокойной, будоражащей и даже, по какому-то большому счету, незаслуженной, мы вышли, мне кажется, с новым ощущением жизни, с новым ощущением растущего достоинства, независимости, способности уберечь себя и других от принудительного и насильственного вмешательства, и, может быть, с каким-то новым ощущением качества той свободы, к которой мы все устремлены все эти годы развития России. Я приветствую эти изменения, это мирочувствие, это отношение к миру. Если оно будет и дальше развиваться, то, наверное, придется признать: с Европейским университетом нельзя обращаться не по правилам. Вот по правилам – пожалуйста, можно сделать даже невозможное. А если не по правилам, то… Вспомнил слова Бориса Вахтина, отца Николая Вахтина. Он говорил, что нужно, чтобы все стали, подобно волам, которым закручиваю хвосты, а рога они выбрасывают наружу - такая система в принципе непобедима, потому что она во всех 360-ти градусах позволяет отразить несправедливую атаку. Поэтому я поздравляю вас с тем, что этот день наступил. Он наступил не по нашей воле, но мы по нашей воле смогли поставить его на благо самим себе. Поэтому еще раз – да здравствует Европейский университет в Санкт-Петербурге № 2!
Виктор Воронков, директор ЦНСИ, (в котором проходили регулярные чаепития преподавателей со студентами ЕУ): «Я не могу согласиться с некоторыми тезисами. У меня нет претензий к пожарникам, пожарники вели себя, как умели. У меня возникли претензии к властям города. Вы представьте себе, что пожарники пришли в Эрмитаж и закрыли его. И это была бы проблема Пиотровского? Я думаю, что нет, потому что Эрмитаж является гордостью города. Если бы закрыли бы большой университет, туда бы сразу приехала губернатор. Европейский университет является не меньшей гордостью города, но власть только наблюдала за ситуацией. Я не знаю подробностей взаимоотношений с властью, но мне кажется, что губернатор сделала не всё возможное, чтобы снова открыть Европейский университет.
Второй вывод, который я сделал, касается профессиональной солидарности. Да, оказалось, что есть масса людей, которые все понимают и немедленно поддержали университет. Но в нашем профессиональном сообществе оказалось не так много людей, которые его поддержали. И особенно мало было организаций, которые поддержали Европейский университет. Я знаю, что во многих организациях были несанкционированные собрания, на которых обсуждали, не выразить ли эту поддержку. Многие сказали, что им запретили выражать такую поддержку. Многие сказали, что это не наше дело, поскольку Европейский университет – конкурент нам. Я понял, что нам надо пересмотреть представления о том, кто такие наши коллеги.
Третий вывод был для меня приятным, Появилось поколение, которое перестало сгибаться, выпрямилось и стало гражданами. Гражданские инициативы, проявленные студентами Европейского университета и частично преподавателями, показали, что уже есть первое непуганое поколение – люди, которые даже если их старшее поколение запугало, смогли преодолеть этот страх.
Но победа, которой добились студенты и преподаватели при поддержке мирового сообщества, это промежуточная победа. И я могу всех поздравить с этой промежуточной победой. Если сравнить ситуацию с каким-нибудь трагическим примером Великой отечественной войны, я бы сказал, что мы выиграли сейчас битву под Москвой. И впереди еще очень долгий путь до Берлина».
Николай Вахтин: «Да, мне тут недавно напомнили - есть еще СЭС…» (Общий смех).
Леонид Равнушкин, проректор по общим вопросам: «Нужно отдать должное пожарным, которые первыми оценили наш университет и привлекли к нему такое внимание прессы и всего мира. Поэтому давайте соблюдать правила противопожарной безопасности!»
Позднее Леонид Викторович сказал в кулуарах: «Я признателен пожарным за возвращение ощущения остроты жизни. Когда университет создавался, наша жизнь кипела, коллектив был настолько сплоченным, дружеским… А года полтора назад то ли я стареть стал – стало скучновато. И вдруг снова хочется работать и работать!..»
Лев Боркин, председатель Попечительского совета ЕУ (в кулуарах): «Как буддист со стажем, могу заявить, что карму можно улучшить только в испытаниях. Сейчас за университетом будут наблюдать, но университет ждет хорошая реинкарнация».
Артем Магун, доцент ЕУ (на концерте 22 марта, обращаясь к слушателям): «Главное сейчас - не рассеивать структуры самоорганизации, из протестных форм они должны перейти в институциональную форму. <…> События могут найти позитивный выход к обновлению университета. Есть опасность того, что, проведя такие успешные элитарные переговоры, университет станет более консервативной и закрытой структурой. Этого не должно произойти, благодаря вашему активному участию в управлении университетом…»
Владимир Гельман, профессор ЕУ, пишет в своем блоге через день после торжественного банкета по поводу открытия ЕУ: "Вот затрещали барабаны и отступили басурманы" "... тогда считать мы стали раны". А раны, нанесенные ЕУСПб за последние два месяца оказались действительно глубокие. И не только раны - список потерь во главе с проектом МЭСП/IRENA довольно серьезный. В нем и сорванные или, по крайней мере, поставленные под большой вопрос переговоры с предполагаемыми донорами, и отложенные в долгий ящик перспективные проекты (реализуются ли они - кто знает?), и потенциальные иностранные слушатели, которые теперь могут и не решиться приехать учиться в Питер. Но главная опасность исходит от слова "нельзя" - по крайней мере, некоторые из наших слушателей из истории последних недель могут вынести урок того, что некоторыми темами нельзя (или, по крайней мере, рискованно) заниматься. Причем рискованно не от того, что можно затратить много сил и времени и не получить желаемого результата, а от того, что на отдельные проекты, тексты и высказывания кто-то может слишком косо посмотреть. И если это правда, то цена победы может оказаться слишком уж дорогой.
Конечно, иной исход событий был бы несоизмеримо хуже - если бы ЕУСПб в итоге прекратил работу в Питере, то это могло нанести крайне тяжелый удар по всем социальным наукам и по образованию в России на десятилетия вперед. Да, слава Богу, худшего не произошло (огромное спасибо всем тем, кто работал на то, чтобы восстановить работу ЕУСПб и всем тем, кто нас поддерживал!). И все-таки у выпитого по случаю сегодняшней победы шампанского - довольно горькое послевкусие».
Олег Хархордин, проректор по развитию (на концерте 22 марта): «Праздновать нечего - просто преодолели первый элементарный наезд. Наездов этих будет много, они будут постоянно. Те, кто построил университет, а построил его как раз транснациональный капитализм, они могут его и закрыть с помощью авторитарного режима.
Что же мы можем противопоставить этому, для того, чтобы быть здесь и иметь такой концерт? В 1995 году, когда университет открывался, было много дворцов, свободы и тусовки – выше крыши. Сейчас все труднее представить себе, что в таком дворце тусуетесь такие ребята, как вы, на таком концерте. Посмотрите, здесь рядом, на Шпалерной бывший Дом писателей занимает сейчас пятизвездочная гостиница, а вчера с другой стороны от ЕУ состоялось собрание жильцов дома № 7/2 по Гагаринской улице – нашелся инвестор, готовый выкупить целый квартал. Транснациональный капитализм не дремлет: дворцы теперь для тех, кто там должен жить, а не для тех, кто здесь тусуется.
Вы должны стать настолько крутыми во всем, чтобы ЕУ защищали не только потому, что здесь потрясающе свободная жизнь. Вы должны должны доказать, что имеете право на пользование этим дворцом, и на пребывание в этом городе. Поэтому радоваться рано, все только начинается».
Вадим Волков, профессор ЕУ (в кулуарах): «Празднуя победу, рефлексируя по поводу нашего общения с государством, можно сказать, на равных в некоторые моменты, мы не должны забывать о главном. А главное состояло в том, как вели себя наши студенты. И поскольку университет существует ради студентов, мы должны отдать этому должное. Они вели себя просто потрясающим образом! Демонстрировали зрелость, солидарность, никто их не просил и не организовывал. Если бы это произошло с каким-нибудь другим вузом, то я думаю, что администрация вуза делала там то же самое, что и мы, какие-то похожие вещи. Но я не уверен, что студенты там готовы были бы продемонстрировать творчество и самоорганизацию. На самом деле они сделали очень многое. Я не знаю, я даже иногда им завидовал. Если бы мне было двадцать пять лет в этот момент, я бы наверняка призывал взять в заложники высокого представителя власти, забрать все печати, обороняться до мая… Как это было в Париже в 1968 году. Тем более это все-таки 2008-1968 - какой-то юбилей… (Реплика в зале: «И Кон-Бендит бы к нам приехал…»)
Рефлексию слушателей, выпускников и абитуриентов ЕУ мы представим позже.
