Многие истории о судебных процессах, проходивших в Химкинском суде, похожи друг на друга, как близнецы: в них четко прослеживается единая отлаженная схема. Речь идет о судебных разбирательствах по иску «кредиторов», которые якобы дают взаймы людям, зачастую вообще с ними незнакомым, значительные – исчисляемые миллионами, а порой и десятками миллионов рублей и даже долларов – суммы денег.
Напомним, именно это произошло с московским антикваром и коллекционером Андреем Ереминым; статья о том, как он внезапно для себя оказался «должен» некому Константину Вачевских 10 миллионов долларов, была опубликована «Полит.ру» в начале августа 2017 года.
О чрезвычайно похожем случае, также разбиравшемся в Химкинском городском суде, рассказала редакции и Юлия Зимакова, также неожиданно для самой себя оказавшаяся в положении должника. В ее случае речь шла «всего-навсего» о десяти миллионах рублей, которые она якобы взяла взаймы (и никаких признаков существования которых, к слову, никто в мире до сих пор не обнаружил).
В обоих случаях ответчики узнавали об иске в последний момент, практически случайно, и поначалу были абсолютно уверены, что произошла ошибка, которая вскоре разъяснится. Уверенность их базировалась на том, что они точно знали: они не давали долговых расписок кому бы то ни было, не говоря уже о взятии взаймы на короткий срок столь значительных для них суммы. В обоих случаях, тем не менее, на «договорах займа» обнаруживалась их подпись (экспертизы которой они сами настойчиво добивались); в обоих случаях, вне зависимости от места жительства ответчика, дело разбиралось в Химкинском суде, потому что в «долговых расписках» было почему-то оговорено это обстоятельство.
Что касается материалов дел, разбиравшихся в Химкинском суде, то они, как показали журналистские расследования, имели свойство пропадать, что делало порой невозможным исследование доказательств экспертами.
Своей историей, удручающе похожей на эти, с «Полит.ру» поделился и Алексей Максимченко, предприниматель, проживающий в Зеленограде. В его случае также имел место крупный «долг» человеку, с которым он даже никогда не встречался (как и Еремин со своим «заимодавцем»); у самого «заимодавца» не было источников дохода, которые могли бы обеспечить его хотя бы частью из якобы «отданных в долг» миллионов (как и у «заимодавца» Зимаковой); в «договоре займа» было условие о рассмотрении дела именно в Химкинском суде (как и у обоих ранее упоминавшихся граждан).
Итак, вот что произошло с Алексеем Максимченко.
«В сентябре 2014 года я неожиданно для себя получил повестку в Химкинский городской суд в качестве ответчика по иску некого Алексея Владимировича Шальнева о взыскании долга по договору займа в сумме 35 миллионов рублей. Я удивился и посчитал это каким-то недоразумением, так как с Шальневым не знаком, никогда его не видел, договор займа с ним не подписывал, и 35 миллионов (суммы, для меня значительной) никогда не брал.
Казалось бы, чего опасаться? Ведь суд для того и существует, чтобы установить значимые для дела обстоятельства, исследовать доказательства сторон и восстановить нарушенные права. Я пригласил для защиты знакомого адвоката, Александра Кравцова, и на судебном заседании мы увидели копию договора займа, якобы мной заключенного.
А вот оригинала договора на 35 миллионов рублей в материалах дела почему-то не было. Самого Шельнева также увидеть не удалось – вместо него был адвокат, некто Соколов С.А.
Полностью уверенный в своей правоте, я заявил ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы и предложил провести ее в Российском Федеральном Центре судебных экспертиз при Министерстве юстиции РФ. Однако суд поручил проведение экспертизы МОО «Союз криминалистов», а конкретно – эксперту Елене Юрьевне Колесовой.
Результат исследования был для меня неожиданным: эксперты (а их почему-то в итоге оказалось двое) заключили, что подпись на договоре принадлежит мне и выполнена уже после нанесения текста договора. Этот факт установила эксперт Рубцова Ирина Ивановна, которой экспертиза не поручалась, и которая к тому же не являлась сотрудницей экспертной организации МОО «Союз криминалистов».
То есть экспертиза была проведена с нарушением законодательства, к тому же – вопреки установленным методикам. Я представил рецензию на заключение Колесовой и Рубцовой и ходатайствовал о проведении повторной экспертизы. Но судью не смутило ни то, что в экспертизе участвовал специалист, которому судом ее проведение не поручалось, ни то, что, вопреки общепринятым методикам, заключение экспертов по моей подписи было дано в категорической форме, ни то, что технико-криминалистическая экспертиза, которую провела Рубцова, была проведена опять-таки в нарушение общепринятых методик, без частичного или полного уничтожения документа. Химкинский суд отклонил все мои доводы и принял заключение Колесовой и Рубцовой.
К сожалению, адвокат Кравцов не заявил встречного иска о признании договора незаключенным по безденежности и не предпринял мер по установлению финансового положения Шальнева. Хотя откуда неработающий и относительно молодой человек (1978 года рождения) мог взять наличностью 35 миллионов рублей?
Как ни странно, не заинтересовал этот вопрос и судью Химкинского суда. В одном из заседаний, когда я, получив сведения из ИФНС о доходах Шальнева, которые с 2011 по 2014 годы включительно составили 241 тысяч 164 рублей (то есть в среднем вышло бы примерно по 60 тысяч рублей в год, причём в 2012 году доход составил 12 тысяч рублей, а в 2013 году доход вообще отсутствовал), попытался отменить решение по вновь открывшимся обстоятельствам, судья прямо заявил: «Судьба денег суд не интересует, и я не буду вам это разъяснять…»
Складывается впечатление, что иск Шальнева потому и рассматривался в Химкинском городском суде, что судью не заинтересовала судьба 35 миллионов рублей. Не заинтересовала, хотя я из заседания в заседание повторял, что денег не брал, а договор займа не подписывал.
Что особенно заслуживает внимания, на мой взгляд, так это тот факт, что местом рассмотрения споров по договору был указан именно Химкинский городской суд. По законодательству иски о взыскании долга по договору займа рассматриваются по месту жительства ответчика, и в моём случае это бы был Зеленоградский районный суд города Москвы. Но в договоре займа, который был составлен всего на 2/3 листа бумаги формата А4, нашлось место для строчки о рассмотрении споров в Химкинском суде.
Много фактов указывает на то, что суд (а возможно, и судья, так как дела между судьями распределяет председатель суда) был выбран не случайно. Во-первых, судья принял иск, вопреки нормам закона, в отсутствие оригинала договора займа. И судом не исследовался вопрос, была ли сделка действительно совершена, то есть передавались ли деньги. Суд не смутило то обстоятельство, что договор на сумму 35 миллионов рублей был заключен с 7 августа 2014 года по 24 августа 2014 года, а уже 25 августа 2014 года Шальнев был в суде с готовым исковым заявлением. Не заинтересовало суд и то, что такая крупная сумма была дана на короткий срок под огромные проценты – 2% от суммы за 17 дней, то есть 42% годовых.
А главное, оригинал договора так и не появился в материалах дела. Адвокат заимодавца Соколов якобы передал его непосредственно экспертам Колесовой и Рубцовой. А после того, как экспертиза поступила в суд, судья еще до вступления решения суда в законную силу выдал оригинал договора адвокату Соколову со словами: «Заберите, а то у нас он может потеряться…» Сделано и сказано это было в моем присутствии, во время заседания суда.
Позже специалисты, исследовав копию договора, приобщенную к исковому заявлению, определенно установили, что ксерокопия сделана с документа, на который моя подпись была перенесена с помощью компьютерного монтажа. А ведь судья Химкинского суда заверил эту копию своей подписью – якобы она соответствует оригиналу.
Во-вторых, еще до заключения договора займа Шальнев, не будучи знаком со мной, уже знал адрес моего недвижимого имущества, и 22 июля 2014 года, до «дачи взаймы», наведался в Росреестр, где получил сведения о моем недвижимом имуществе. Химкинский суд на это внимания не обратил, хотя я неоднократно заявлял, что не знаком с Шальневым. Зато когда 28 августа 2014 года Шальнев заявил ходатайство о принятии обеспечительных мер по его иску, суд в тот же день эти меры принял и арестовал мое имущество. Все еще в отсутствии оригинала договора займа в материалах дела и не увидев ни разу заемщика.
Причем суд так торопился арестовать имущество, что забыл одно из определений о принятии обеспечительных мер подшить в материалы дела. Я неоднократно знакомился с делом и копировал его, и вдруг с удивлением узнал об аресте своей доли в Обществе с ограниченной ответственностью, принадлежащей мне. В материалах дела нет определения об аресте моей доли в Обществе!
В-третьих, мои жалобы председателю Химкинского суда не имели для судьи никаких последствий. Кроме того, судье каким-то образом стало известно, что я обратился с заявлением в УМВД России по городскому округу Химки.
Кстати, история с моим заявлением в химкинское УМВД не менее любопытна, чем судебный процесс в Химкинском суде. Когда заявление приняли, его около года пересылали между Химками и УВД по Зеленоградскому административному округу, якобы не будучи в силах установить, на чьей же территории совершено предполагаемое преступление и кто должен проводить проверку. Когда же суд вынес решение о взыскании долга и выдал оригинал договора займа адвокату Соколову на руки, правоохранители, определившись, что проводить проверку будут в Химках, начали ссылаться на преюдицию, то есть на решение суда.
За это время оригинал договора займа, по словам уже другого представителя Шальнева, госпожи Паниной, был утерян. Так что провести какую-либо повторную экспертизу не представляется возможным. Причем сотрудники отдела экономической безопасности и противодействия коррупции химкинского УМВД даже не попытались выяснить у Шальнева, его адвоката или у адвоката Соловьёва, который якобы был свидетелем передачи денег, где же все-таки находится оригинал договора. Не спрашивали они даже, где и при каких обстоятельствах мне якобы была передана такая крупная сумма.
Впрочем, не интересовало это и Химкинский суд.
В общем, для желающего получить чужие деньги выходит очень удобно: предъявил сфальсифицированный договор в суд, запустил процесс – и правоохранители не торопятся, ждут этого решения суда, чтобы затем на него ссылаться. Тут главное, значит, – выбрать «правильный» суд», – сказал Алексей Максимченко.
