Член научного совета московского центра Карнеги Николай Петров рассказал «Полит.ру», почему считает июльские политические законы контрпродуктивными, а систему власти - неэффективной. Но, по мнению политолога, отчаиваться не стоит: в отношениях власти и общества наметилась четкая положительная динамика.
Николай Владимирович, многие эксперты утверждают, что ужесточения наказаний за нарушения при проведении митингов, изменения законов о СМИ, НКО и возвращение уголовного преследования за клевету связаны с тем, что власть оказалась напугана протестным движением. Согласны ли вы с этим и являются ли, по-вашему, эти меры адекватными реальной политической ситуации?
Все достаточно прозрачно. Власть с большой тревогой относится к протестам. Коль скоро 6 мая она увидела, что с завершением выборов они никуда не делись, то стала предпринимать какие-то меры. Проблему я вижу в том, что вместо устранения причин, которые связаны с политической системой, остро нуждающейся в политической модернизации, власть просто делает все, чтобы убрать людей с улиц. И законы эти, на мой взгляд, совершенно не решают ситуацию. Мы это видим уже и будем продолжать наблюдать осенью.
Есть мнение, и оно уже было неоднократно озвучено, что Россию ждет волна репрессий, сравнимых с самыми мрачными примерами советского прошлого. Вы считаете такой исход вероятным?
Пока можно, скорее, говорить о том, что для резкого закручивания гаек подготовлено все - организационно и инфраструктурно. Думаю, окончательно решение будет принято в октябре, когда станет понятно, может ли в ходе региональных выборов нынешняя система справляться с той задачей, которая перед ней стоит. Если окажется, что нет, то в середине октября мы можем увидеть, как эти законы будут пущены в ход или, напротив, будет взят курс на политическую модернизацию.
А деньгами власть протестам противостоять уже не может, устраивая все более масштабные митинги в пику оппозиции, мобилизуя тысячи сторонников административным ресурсом и поэтому идет путем ограничений и запретов?
Следует обратить внимание, что волна протестов поднялась на пике популистской предвыборной политики. И тут стало понятно, что деньгами делу не поможешь, даже если вливать их все больше и больше. А самих денег при этом больше не становится. Это серьезная проблема. Обычно политический цикл предполагает, что при приближении выборов власть проводит популистскую политику, сорит деньгами, а когда выборы прошли, можно это прекращать. Сейчас, когда легитимность власти после выборов не увеличилась, она оказывается в ситуации, когда вынуждена и дальше проводить популистскую политику. При этом популистская политика может ситуацию консервировать, но не может ее улучшить для власти. Отсюда и приходит решение другого пути, пути запретов.
Чем власть рискует, выбирая такой путь?
Риск очевиден. Как это с гайками бывает, если их сильно закрутить, можно сорвать резьбу и тогда просто утратить контроль над ситуацией. Последние полгода власть использовала исключительно на то, чтобы реагировать на текущие вызовы, и реагировать неправильно. И теперь эти полгода – время потерянное для страны, для экономики. Результат этих реакций скорее даже отрицательный, чем нулевой. И дальше, если рычагами власти не начнут пользоваться с умом, возникает риск эти рычаги вовсе утратить.
Но проблема лишь отчасти заключается во взаимоотношениях власти и общества. Есть еще проблема эффективности самой власти. Сейчас эффективность власти катастрофически снижается из-за того, что нет механизмов публичной политической конкуренции и общественного контроля. Нынешняя власть построена так, как это было возможно до кризиса, когда казалось, что вся проблема в деньгах, и если денег много, то ни парламент не нужен, ни работающая конституция, и любовь граждан всегда можно купить. Сейчас это уже не работает и проблема состоит в принципиальном пересмотре этого подхода.
Вице-спикер Госдумы, заместитель секретаря генсовета партии «Единая Россия» Сергей Железняк заявил «Полит.ру», что эти законы, напротив, должны стимулировать развитие публичной политики. Может, он в чем-то прав? Может быть этот, так сказать, пресс, создавая давление поможет каким-то положительным трансформациям в обществе?
Законы приняты, но жизнь продолжается. И если положить на землю камень, то и из-под него какая-то трава пробивается. Но способствует ли наличие этого камня росту травы? Думается, что нет. Эти законы контрпродуктивны для общества, это понятно, но и для власти они тоже контрпродуктивны. В случае, когда власть захочет свернуть с этого пути, снова потребуются силы и время. Так что никакого особенного позитива в этих законах нет, но и отчаиваться тоже не стоит.
Как же тут не отчаиваться, если эксперты и политологи в один голос заявляют, что в России уже давно сформировался авторитаризм, который текущими политическими судебными процессами и вышеназванными законами сегодня просто снимает маску. Вы не согласны с тем, что все происходящее на самом деле логично и предсказуемо?
Эти шаги можно было ожидать, но они не были неизбежными и даже сейчас ситуация не является необратимой. Да, есть база, которую власть приготовила для закручивания гаек, но дальше все равно все упирается в политическое решение. И правоприменение мне сегодня представляется не менее, а может быть и более важным, чем эта база. Всегда есть надежда, что власть, не желая абстрактного добра гражданам, а просто повинуясь инстинкту самосохранения, начнет вести себя более взвешенно и более разумно.
Такая надежда есть, и более того, если принципиально рассматривать два пути, один из которых - усиление авторитаризма, а другой – некой политической либерализации, то может оказаться, что особенного выбора у власти и нет. Для того, чтобы выстраивать действующую и эффективную авторитарную систему, необходимо заставить пойти на самоограничение в свободах, в первую очередь, политическую элиту, к чему элиты, как мне кажется, абсолютно не готовы. Этот путь для власти сегодня практически закрыт. Власть может грозить, но в реальности политические элиты сами на ограничения своей свободы не пойдут.
То есть сталинизма у нас не получится, поскольку угроза конфликта элит будет склонять власть к либерализму?
Если взять сталинскую систему, как пример авторитарной и устойчивой системы, то мы видим, что стабильностью она во многом обязана механизмам чисток в политических элитах. Без них очень сложно поддерживать даже видимость эффективной работы системы, лишенной публичной политической конкуренции. Элита сейчас пытается совместить возможности получать деньги в России и тратить их на Западе, держать там капиталы, учить детей и так далее. При усилении авторитаризма этот способ жизни окажется для представителей элиты закрыт. К Белорусскому варианту, когда большинство чиновников и политиков оказываются не выездными, и лишись всего, что накоплено за границей, думаю, никто из представителей российских элит сегодня не готов. А без этого авторитарную систему не удастся поддержать в работоспособном состоянии.
И эта неготовность элит жить в условиях неодобрения зарубежным сообществом является сегодня единственным позитивным фактором, или есть что-то еще, что позволяет надеяться на улучшение ситуации?
Мне кажется, позитива много. Просто не нужно его искать в действиях власти, хотя и там можно что-то найти. Например, вполне позитивно выглядит попытка улучшить если не внешнюю конкуренцию, то хотя бы внутреннюю, посредством праймериз «Единой России».
Но главный позитив в том, что у нас появилась политическая динамика. У нас восстанавливается публичная политика: люди выходят на улицы без злобы, без намерения бить стекла или кому-то лица, а вполне доброжелательно глядя друг на друга. Это и есть главный позитив. Закончился период стагнации, когда у людей не было никаких особых надежд на будущее, кроме как связанных с добрым царем. Отношения власти и общества сегодня конфликтные, но они развиваются. А раз есть динамика, то есть и надежда на лучшее.
