Пятилетка, предшествовавшая назначению Сергея Кириенко на пост координатора внутренней политики в Кремле, вымыла жизнь из ведущих российских социологических центров, считает наш аналитик Василий Измайлов. Он всматривается в причины сложившейся ситуации и рассуждает о том, как ее можно изменить: «В свете последних событий, среди которых самым важным, наверное, является посещение Сергеем Владиленовичем Кириенко форума ОНФ, перед новым координатором внутренней политики России встает целый ряд вопросов, и самое время задуматься, какой из них является приоритетным. Глупо говорить о самом главном и не самом главном, рассмотрим, какой вопрос является первоочередным. Мне представляется, что первоочередным является вопрос о языке, на котором будет говорить та часть администрации, которая будет работать под началом Сергея Владиленовича.
В этом смысле, наверное, уже можно создавать некоторый виртуальный вокабулярий, говоря проще, словарь. Причем правильнее будет его вести не от А к Я, а от Я к А, где первым словом, вероятно, будет «яблоко», а последним словом — «антирейтинг». И вот это последнее слово, как сегодня представляется, едва ли не ярче всех должно характеризовать то, в какую сторону следует размышлять, по нашему мнению, Сергею Владиленовичу и его ближайшим помощникам.
Трудно понять, куда идти, мы об этом много говорили, и не только мы. И вообще, по здравому размышлению сложно представить себе, какие шаги нужно делать, но совершенно очевидно, чего делать не надо. Как предыдущая пятилетка была борьбой за рейтинг, возможно, следующая пятилетка, или по крайней мере следующие полтора года, которые предшествуют выборам президента России, могут стать эпохой борьбы с антирейтингом. И это антирейтинг не какого-то конкретного лица, а тех терминов и понятий, которые сегодня формируют отечественное политическое поле.
Понятно, что имеется в виду: ну, вот начинаешь говорить о политической культуре - люди оживляются, начинаешь говорить о результатах выборов - люди начинают приводить какие-то аргументы и контраргументы, потом произносишь название одной из партий, и как-то сразу люди начинают скучать, произносишь название второй партии, и их лицо искривляет мина безразличия и плохо скрываемого желания перевести разговор на другую тему. При этом совершенно очевидно, что в политическом пространстве ничего сделать нельзя, или, скажем так, не надо делать. Это точно совершенно не нужно, поскольку худо-бедно, лучше-хуже, но как-то все отстроилось.
Есть области, где многое можно сделать, и одной из таких областей (возможно, в каком-то смысле приоритетной) является социология. За последние пять лет русская обсценная лексика обогатилась двумя новыми словами: первое слово — ФОМ, второе — ВЦИОМ. Я никоим образом не хочу бросить тень на господ, руководящих этими замечательными организациями, однако факт остается фактом: социологические оболочки делегитимизированы. Почему это произошло? Потому что у них оказался один заказчик (тут даже не столько имя важно, сколько функция), и он решал совершенно конкретные прикладные задачи, в рамках которых и ВЦИОМу и ФОМу предписывалось функционировать по определенным правилам. Как следствие, это приводило к тому, что правила порождали довольно типические решения, если хотите, называйте их типологическими, может быть, так будет умней. Но совершенно очевидно, что решение задач, формирование продукта по этим правилам приводило к падению уважения к этим некогда столь ценимым и живым брендам. Возможно, именно потеря жизни и есть ключевой упрек, который можно адресовать нашим крупнейшим социологическим центрам.
Вы скажете, что есть «Левада». Да, есть, и посмотрите, чем занимается «Левада». Опять-таки, ни в коем случае не желая обидеть ни чтимого всеми Алексея Левинсона, ни его коллег, столь же искушенных и тонко чувствующих социальную ткань, окружающую нас, посмотрите, в какие условия «Левада-центр» поставлен, и какие повестки он отрабатывает. Да, это не ФОМ и не ВЦИОМ, но это оболочка, которая выполняет такие же системные функции. Да, это немного иного рода функции, но существование в той же заданной системе, о которой мы говорили только что. Ну, вот Навальный — оппозиционер? Конечно, оппозиционер, но абсолютно системный, который нужен для определенных целей, который реализует определенные программы и исполняет определенные технические задания.
Точно так же мне представляется и бренд «Левада-центра». Он отрабатывает схожие с Навальным повестки, или, точнее говоря, он нужен для того же, для чего нужен Навальный. Сказать, что он полон той самой жизни, на которую мы уже ссылались, (можно цитировать Гете по поводу зеленеющего древа, можно цитировать Пушкина, который противопоставлял сестер Лариных), нельзя. Пятилетка, о которой мы много, может быть, даже слишком много, говорим в последнее время, привела к вымыванию жизни и содержания из трех ведущих социологических центров.
При этом есть разные чудесные истории, которые свидетельствуют о том, что социология вполне себе живая. Есть история «Ромира», который занимается бизнес-исследованиями, есть история социологических служб разного рода вузов, от Санкт-Петербургского университета до Высшей школы экономики, и эти истории локально интересны и успешны. Есть огромное количество региональных историй, которые мы недооцениваем, поскольку мы их не знаем, и совершенно очевидно, что в каждом регионе есть социологи, которые отрабатывают те самые региональные повестки, о которых мы так много рассказываем в последнее время. Это огромный рынок, и если квалифицированно на нем работать, можно сделать очень многое и интересное на всех уровнях и со всех точек зрения.
Социология — это то же самое, что безопасность, настоящая, без дураков. Она свидетельствует о некоторых процессах, происходящих в обществе, отрабатывает повестки, которые существенны для этого общества, и предлагает решения, позволяющие увязать первое и второе. Как мне представляется, в последнее время мы этого не видели, и если коллеги Сергея Владиленовича будут продолжать эту игру, то они могут зайти настолько далеко, что выход уже не будет виден, и та самая безопасность, которой должны служить социологические исследования, будет сильно поколеблена, а может быть, даже утрачена.
Простейшим выходом из этого видится совершенно очевидная вещь — это вывод на рынок нескольких новых брендов, которые могут обеспечить то, что отсутствует сейчас: а) конкурентность, b) легитимность, с) доверие. С появлением на рынке новых брендов совершенно иначе воспринимаются ФОМ и ВЦИОМ, не говоря уже о «Левада-центре». С появлением на рынке, пусть даже сначала региональных, на уровне федеральных округов, фантазийных новых брендов, возникает конкурентность, новый стимул для создания новых инструментов. Возникает, что очень важно, возможность привлечения полевых социолгов, квалификация которых в некоторой части чрезвычайно высока (я имею в виду избирательных социологов), но которые, в силу особенностей формирования рынка, оказываются вообще не востребованными со своими оперативными умениями (и слово "оперативные" здесь ключевое). Если пойти по этому пути, как мне представляется сегодня, можно сделать очень многое и добиться значительной части тех целей, которые сегодня стоят перед командой Сергея Владиленовича Кириенко: а) сделать не так, как у предшественника, b) сделать современно, c) красиво упаковать то, что поддается упаковке, d) что самое главное — легитимизировать цифры и в конечном итоге создать тот язык, который бы позволял обществу воспринимать цифры социологических опросов как нечто свое, живое и достойное обсуждения.
А раз так, то не имеем ли мы дело с одним из инструментов борьбы с тем самым антирейтингом, который и возглавляет нашу виртуальную азбуку? Если дело действительно обстоит таким образом, то наша реплика отнюдь не праздна и, вполне возможно, послужит людям, наделенным властными полномочиями, отправной точкой для формирования чего-то по-настоящему живого и стоящего.
Вот только заниматься этим, наверное, опять будут люди не профильные, ну, например, как Тимур Прокопенко выборами. История учит нас, что станет хуже», — сказал Василий Измайлов.
Смотрите также:
Назначение Кириенко как начало новой эры
О новом курсе внутренней политики после прихода Кириенко
О том, что ждет внутреннюю политику России
О пятилетке Вячеслава Володина
О возвращении к старой системе и конце эпохи равноудаленности