Прошло почти три недели со дня назначения Сергея Кириенко на должность первого заместителя главы администрации президента, но все еще непонятно, каким будет новый курс внутренней политики. Наш аналитик Василий Измайлов о том, что можно ждать и почему:
«Приближение ноябрьского ненастья наводит на грустные мысли, но дело не в грустных мыслях, а в той развивающейся рефлексии по поводу происходящих вокруг событий. Основное содержание я бы определил как полную неопределенность. Извините за такую внутреннюю тавтологию, но, наверное, это действительно так.
Назначение Сергея Владиленовича Кириенко на тот пост, на который он был назначен, ознаменовало в массовом сознании провозглашение курса, отличного от того, что был прежде, что отчасти и справедливо, и несправедливо одновременно. Справедливо в том, что если бы не было запроса на новый курс, наверное, им бы занимались прежние люди. Несправедливо в том, что содержание этого нового курса до сих пор представляет собой некоторую загадку. Более того, те единственные события, по которым мы можем судить о том, что происходит (а именно назначения), свидетельствуют о том, что Сергей Владиленович либо не обладает должным карт-бланшем в кадровых вопросах, либо с самого начала пытается, как опытный аппаратчик, децентрализовать ответственность, интегрируя в условную свою команду людей с самых разных сторон. Опыт российской политики показывает, что это не свидетельство силы.
Хотя возможно и другое объяснение, не противоречащее первому. Вынужденная коалиционнность Кириенко — это его собственное решение, связанное с тем, что таким образом он пытается нащупать курс. Вполне возможно, что установки, которые были даны ему при вхождении на должность, были столь расплывчаты или двусмысленны, а может быть, и то и другое, а может быть, он понял их таким образом, что на сегодняшний день он оставляет для себя возможность реализации сразу нескольких векторов развития. И именно поэтому ему нужны люди, не связанные непосредственно с ним, а представляющие из себя какие-то другие политико-хозяйственные силы, именно таким образом политика будет формироваться в широком общем дискурсе различных сил, слагающих его подразделение администрации.
Дальше возникает область не столько предположений, сколько впечатлений и мыслительной ипохондрии. В либеральных кругах было принято ругать Вячеслава Викторовича Володина за политику, которая им проводилась. В этом были определенные и значимые резоны, но, как всякого не очень сильного и достаточно могущественного начальника, его наделяли некоторыми демиургическими способностями, которыми он, по сути, не обладал.
Что я имею в виду? Я имею в виду очень простую вещь, что Вячеслав Викторович ни в коем случае не был творцом, он был прекрасным исполнителем и завершителем тех дел, которые начинали его предшественники во главе с Владиславом Юрьевичем Сурковым. Помните, как у Пушкина: «Здесь зачинатель Барклай, а здесь совершитель Кутузов». Вот, наверное, так и нужно рассматривать Суркова и Володина: один систему определил и задал ей границы, второй систему развил и задал ей формат.
Назначение Сергея Владиленовича Кириенко существенно и мельче, и глубже одновременно, чем это может, как мне кажется, показаться на первый взгляд. Мельче с тем, что очень условно можно назвать либеральными упованиями, связанными с его фигурой, которые ничем не подкреплены. Сергей Владиленович — прекрасный чиновник, он может реализовывать любую политику, которая до него будет доведена. Больше потому, что мы до сих пор не знаем, какие именно вводные были ему обозначены при вхождении на должность. Более того, чем дальше, тем больше складывается впечатление, что вводных-то никаких обозначено и не было, поскольку основным содержанием его работы на сегодняшний день является делание не так, как это было у его предшественников.
Резонно предположить, что такая практика является следствием неопределенности постановки задачи. Почему? Ну, дальше мы можем предполагать. И прежде всего мы можем предполагать, что тот негативный фон, который сопровождает политическую жизнь России в течение последних двадцати лет, никуда не девается, он то затухает, то становится чуть громче. Сейчас он как раз чуть громче, раньше был чуть тише, но по сути своей, ни одна из долгосрочных проблем, которая возникала на горизонте в районе 2000-го года, той политической системой, которая существовала до нынешнего года, решена не была. Я действительно не знаю, хорошо это или плохо, но, по-видимому, это факт.
Задача новой команды — сделать по-другому, сделать так, чтобы этот круг был разомкнут. Но легко сказать. Способы осуществления этого чрезвычайно сложны, они сложны настолько, что боюсь, никто в России из серьезных думающих людей и даже их какой-то ассоциации или агломерации не в состоянии дать сколько-нибудь внятного ответа на то, что нужно делать в первую очередь. Речь идет о том, что мы не понимаем, по какой модели государство должно двигаться сейчас. Все прочее является частными случаями и следствиями, зачастую забавными и вызывающими искренний интерес.
Первым и наиболее ярким из них является проблема модернизации государства, проблема его адаптации к современным вызовам, об этом много кто и с разной мерой осведомленности говорил, в том числе и мы на «Полит.ру». Однако хотелось бы обратить внимание вот на что. Модернизация в полном смысле слова — это создание новой экономики, это понятие производительности труда, это привлечение капитала для инфраструктурных и прочих проектов. Все это не может быть сделано сразу, это достаточно длинная история, более того, она не может быть сделана до того момента, пока мы не поменяли модель участия государства в жизни граждан. То есть совершенно очевидно, что в силу разных обстоятельств, в силу разных отчасти иллюзий, отчасти искушений, отчасти возможностей, мы строили, скажем так, некоторую левую модель (она, конечно, была право-левая, но с точки зрения бюджетных расходов она была левая) с большой долей социальных расходов, что в сегодняшних условиях невозможно множить. Совершенно очевидно, что задачей того правительства, которое есть у нас сейчас, будет являться постепенное урезание тех самых социальных расходов, о которых мы говорим, и первые свидетельства этого уже происходят.
А дальше возникает позиционирование и сложение некоторых коалиций, которое находится по ту или иную сторону этой проблематики. С одной стороны оказывается правительство и бизнес, которые, безусловно, заинтересованы в урезании социального участия государства, с другой стороны оказывается, собственно, население (по крайней мере, его значительная часть), региональные и муниципальные власти, поскольку для регионалов те, кто называются бюджетники, являются опорой электоральной базы. Тут, конечно, можно много и долго говорить о том, насколько региональные и муниципальные власти это понимают, и это очень важный и непраздный разговор, поскольку, как говорит один очень умный человек, «у нас для губернатора только один электорат, и мы этот электорат знаем по фамилии». Но есть и другие, есть те, кто понимает, что для того, чтобы сохранять социальную стабильность в регионе, им нужно исполнение определенных условий, и одно из этих ключевых условий - социальная стабильность, основанная на правильном, «левом» бюджетировании.
Тут уже мы сталкиваемся с некоторой достаточно серьезной смыслообразующей распрей. Конфликтом, наверное, это еще назвать нельзя. Две силы оказываются посередине: это силовики, которые всегда играют свою игру и которым всегда нужно что-то свое (однако нам не понять, что именно в данный конкретный момент в данном конкретном вопросе), и Государственная Дума, которая на сегодняшний день стоит строго посередине между нуждами развития и нуждами охранения. В известном смысле Государственная Дума становится очень важным институтом, который может так или иначе ситуативно выступать на той или иной стороне. И ее председатель, чье имя мы с вами знаем, может оказаться в этой связи не то чтобы самостоятельным политиком, но политиком с очень интересной позицией и, возможно, с очень интересной судьбой. Однако, как я уже говорил выше, это очень важные, любопытные, значимые и интересные проблемы второго уровня. Это позиционирование в отношении несуществующего курса.
Возможно, в самое ближайшее время мы будем иметь в распоряжении чуть больше фактов, которые нам позволят говорить о том, что этот курс избран и игроки начинают расставлять на шахматной доске свои фигуры, а возможно, через какое-то время мы будем говорить те же самые слова, что и сегодня, только с несколько большей долей ожесточенности. Развитие событий подскажет нам, о чем же предстоит говорить в будущем», — сказал Василий Измайлов.
Смотрите также:
Назначение Кириенко как начало новой эры
О том, что ждет внутреннюю политику России
О возможном назначении Андрея Ярина
О пятилетке Вячеслава Володина
О возвращении к старой системе и конце эпохи равноудаленности
